25.12.2000 01:00 Еженедельный журнал «Профиль»

Архивная публикация 2000 года: "Бизнес кавказской рациональности"

Несмотря на то, что с началом чеченских событий Дагестан стал одним большим российским блокпостом, бизнес здесь существует. Видимо, до тех пор, пока есть виноград и Каспийское море.Занятия с портом

Абусупян Хархаров в свои 34 года успел совершить шесть хаджей в Мекку и два раза избраться в Народное собрание Дагестана. У него шестеро детей. И, как говорят знающие его люди, это не предел.
Сейчас Хархаров занимает один из ключевых постов в республике -- руководит Махачкалинским международным морским портом. Единственным портом России на Каспии.
Как и большинство членов республиканского руководства, Хархаров ездит на белой "Волге". Его рабочий день начинается ровно в восемь утра. Он может появиться в кабинете в кителе руководителя порта с золотистыми нашивками или в деловом темном костюме. Но фотографироваться предпочитает с нашивками.
В его бизнес-активе довольно успешный дагестанский коммерческий банк "Караван" и FM-радиостанция с тем же названием -- первая на территории республики. При этом Хархаров -- активный сторонник председателя правительства Магомедали Магомедова, то есть линии на строительство светского Дагестана.
Вместе с тем именно Хархарову принадлежала идея организации массового паломничества (хаджа) жителей Дагестана в Мекку. С его помощью святые для мусульман места уже посетили около 300 человек.
Пост директора Махачкалинского порта для Хархарова первое государственное назначение. В прошлом году предприятие (несмотря на реконструкцию) заработало прибыль 16,5 млн. рублей -- в основном перевозками грузов.
Абусупян Хархаров: "Деньги на реконструкцию могли бы дать иностранные инвесторы. Но они боятся вкладываться в Дагестан: неспокойный регион. Единственный выход для нас -- государственная программа. Она утверждена правительством России и находится под личным контролем президента Путина".
Правда, федеральных средств Хархаров пока не видел. По его словам, только за прошлый год государство задолжало порту 26,4 млн. рублей.
И нефтеналивной терминал, способный обеспечить перевалку 2,5 млн. тонн нефти в год, построен в основном на деньги Дагестана, которому придает дополнительный политический вес. По соглашению между Россией, Ираном и Индией по развитию транспортного коридора "Север -- Юг" (через районы Персидского залива и Каспийского моря с ответвлениями к Астрахани, Ростову-на-Дону и Новороссийску, далее по российским железным дорогам с выходом на Финляндию и другие страны Северной Европы) по территории Дагестана проходит около 250 км коридора.
Что до самого Хархарова, то главное сейчас для него -- показать свою дееспособность на новом месте. Насчет того, сможет ли бизнесмен Хархаров долго оставаться госчиновником, собеседники "Профиля" в Дагестане говорят, что сможет, но ровно столько, сколько потребуется руководству республики.
Кизлярский "Багратион"

Побывать в Дагестане и не встретиться с директором Кизлярского коньячного завода Владимиром Григорянцем -- значит многое потерять.
Тому есть несколько причин. Во-первых, вряд ли в России кто-то знает о коньяке больше, чем он: винодел в третьем поколении. Во-вторых, продукция кизлярского завода за границей пусть не юридически, но фактически была признана коньяком. Как рассказывает сам Владимир Григорянц, это произошло следующим образом: на выставку в Париж он привез бутылки, как и положено, под именем "бренди". А на медали, которую получил по окончании, было написано: "За лучший коньяк".
В-третьих, лучшие сорта кизлярского коньяка: "Багратион", "Россия", "Юбилейный" -- были придуманы лично Григорянцем. Попробовать их уже успели 42-й президент США Билл Клинтон и члены американского конгресса. Бутылка дагестанского коньяка была вручена и президенту России Владимиру Путину.
Гостей директор завода встречает лично. Пусть даже посетители приезжают, как мы, в сумерки. "Жаль, что цеха уже закрыты,-- посетовал он,-- не увидите всего процесса приготовления коньяка. Это вынужденная мера -- заканчивать работу засветло. После событий в Кизляре, когда чеченскими террористами была захвачена городская больница, я боюсь за рабочих".
Правда, специально для нас на заводе остались технологи, которые и провели нас цехам. Директор ждал нас в дегустационном зале.
Крепкий и сладкий запах коньячного спирта обволакивает уже в цеху первичной обработки винного спирта. Здесь готовится основа будущего коньяка. Готовность спирта определяется, помимо приборов, старинным способом. На ладонь наносится несколько капель. Если спирт хороший, через несколько секунд рука пахнет виноградом, если плохой -- брагой.
Хороший, так называемый купажный спирт уходит на хранение в деревянные бочки. Всего их более шести тысяч. Они-то и составляют основу выдержанного кизлярского коньяка.
Костяк здешнего коллектива -- люди, которые работают вместе с Григорянцем более двадцати лет. А в отделе кадров -- очередь из желающих поступить на завод. Здесь хорошая зарплата -- около четырех тысяч рублей.
На дегустации директор лично откупоривал каждую из бутылок. "Вы выпейте, выпейте. Жаль только, что курите, табак не даст почувствовать всех красок напитка". Сам директор выпивает крайне редко. Говорит, что трезвость -- непременное условие для создания хорошего коньяка.
Особое впечатление производят стеклянные трубы, заполненные коньяком, которые идут по всем цехам. Значит, где-то должен быть и вентиль, через который коньяк можно слить.
На вопрос о воровстве технолог с обидой пояснил, что на заводе оно исключено: себе дороже. Ведь на каждый праздник, будь то свадьба или юбилей, директор лично подписывает распоряжение, по которому сотрудник получает продукцию чуть ли не за полцены.
Владимир Григорянц живет с женой и сыном в Кизляре. Правда, целыми днями он на заводе. Только один раз директора на рабочем месте не было несколько месяцев. Его вместе с супругой... похитили чеченцы.
Григорянц оказал сопротивление -- получил ранение и теперь ходит, тяжело опираясь на трость. Из плена его отпустили сами же чеченцы и перевезли в Дагестан, где еще несколько месяцев он собирал деньги на выкуп жены.
Но, по мнению директора, целью бандитов были не деньги. Ему настойчиво предлагали уйти с завода, предлагая за это около $10 млн.: "Думаю, это результат межклановой борьбы за сферы влияния как внутри Дагестана, так и за его пределами. Ведь бюджет Дагестана на 20% состоит из налогов кизлярского завода. К тому же марка завода -- мировой бренд. Заполучив его, можно несколько лет пользоваться не только заводскими запасами спирта, но и гнать левый коньяк. Из азербайджанского дешевого и некачественного спирта. Люди будут покупать его до тех пор, пока не поймут, что настоящий кизлярский коньяк кончился".
Для Григорянца уйти с завода -- значит совершить сделку с совестью. "Как же я могу оставить завод, на котором еще мой отец работал? А сын учится на технолога?"
Рыбное место

-- Будешь в Махачкале, икры привези,-- просили друзья. Стойкая ассоциация: раз Дагестан, значит, икра и балык. Действительно, на рынке горы золотистого осетрового балыка, туши осетрины. Тут же огромные копченые лещи и рыбцы. Вся рыба продается по смешным (для Москвы) ценам: балык -- 100 рублей за кило, свежая осетрина -- 50--70 рублей.
Икры на прилавках нет. Есть только плакаты, запрещающие ее продажу. Но, вычисляя приезжего, то и дело подходят какие-то люди. Шепчут на ухо "икра" и отходят. Икра, которую они продают,-- браконьерская.
-- Потому что другой сейчас в Дагестане нет,-- говорит директор Западно-каспийского бассейнового управления "Запкаспрыбвод" Набиюлла Карачаев.-- Есть квота для республики -- 30 тонн в год на лов осетровых. Мы свою квоту вылавливаем в Волге. Потому что нашим законодательством лов осетров в Каспии запрещен. Но Каспийское море практически все в неводах: наши соседи по Каспию из Азербайджана и особенно Ирана ловят все, что попадает в сеть.
По словам директора, еще три-четыре года такого ударного лова -- и осетровых с черной икрой в Каспии не останется.
Мы разговариваем с Набиюллой Карачаевым в офисе управления. Перед центральным входом -- два огромных металлических осетра. В офисе евроремонт, на окнах витражи все на ту же рыбную тему: осетры в волне плещутся.
В огромном светлом кабинете с морскими пейзажами на стенах невысокий, жилистый Набиюлла теряется. Ему 42 года -- в джинсах и светлом свитере он выглядит как студент. Но знающие его люди утверждают, что он жесткий, беспощадный руководитель. Сам он говорит, что без этого нельзя, когда в подчинении около 400 инспекторов рыбоохраны. Каждый вооружен. Инспекторы следят за тем, чтобы не было браконьерства, а Карачаев -- насколько добросовестно они это делают. Если что -- увольняет не глядя. Восстановиться на прежнем месте практически невозможно.
Кроме того, управление распределяет квоты и выдает лицензии на лов осетровых в Волге, а также кильки и частиковых (лещи, судаки, вобла и т.д.) рыболовецким артелям и колхозам. Многие из них, по словам Карачаева, находятся в тяжелом положении: раньше жили за счет осетрины, а ее стало очень мало.
Обычно когда рыболовецкое судно выходит в море, с ним на путину отправляется и рыбинспектор -- чтобы контролировать лов. Так было до недавнего времени, пока в Махачкалу не перебрался из Астрахани отряд сторожевых пограничных катеров. Пограничники снимают с судов смотрящих Карачаева. Ссылаясь на должностную инструкцию, которая запрещает выход за пределы береговой зоны лиц, не приписанных к судну. По словам Карачаева, они, пограничники, сами незаконно ловят осетра. Или покрывают браконьеров.
Между тем рыбный департамент, которым руководит Набиюлла Карачаев,-- одно из самых престижных мест в Дагестане. К рыбе близко. Вот опять же ремонт в офисе дорогой. На какие деньги?
-- Крутимся,-- говорит Набиюлла.

Рейтинг бизнес-лидеров Республики Дагестан

Абусупян Хархаров в свои 34 года успел совершить шесть хаджей в Мекку и два раза избраться в Народное собрание Дагестана. У него шестеро детей. И, как говорят знающие его люди, это не предел.

Сейчас Хархаров занимает один из ключевых постов в республике -- руководит Махачкалинским международным морским портом. Единственным портом России на Каспии.

Как и большинство членов республиканского руководства, Хархаров ездит на белой "Волге". Его рабочий день начинается ровно в восемь утра. Он может появиться в кабинете в кителе руководителя порта с золотистыми нашивками или в деловом темном костюме. Но фотографироваться предпочитает с нашивками.

В его бизнес-активе довольно успешный дагестанский коммерческий банк "Караван" и FM-радиостанция с тем же названием -- первая на территории республики. При этом Хархаров -- активный сторонник председателя правительства Магомедали Магомедова, то есть линии на строительство светского Дагестана.

Вместе с тем именно Хархарову принадлежала идея организации массового паломничества (хаджа) жителей Дагестана в Мекку. С его помощью святые для мусульман места уже посетили около 300 человек.

Пост директора Махачкалинского порта для Хархарова первое государственное назначение. В прошлом году предприятие (несмотря на реконструкцию) заработало прибыль 16,5 млн. рублей -- в основном перевозками грузов.

Абусупян Хархаров: "Деньги на реконструкцию могли бы дать иностранные инвесторы. Но они боятся вкладываться в Дагестан: неспокойный регион. Единственный выход для нас -- государственная программа. Она утверждена правительством России и находится под личным контролем президента Путина".

Правда, федеральных средств Хархаров пока не видел. По его словам, только за прошлый год государство задолжало порту 26,4 млн. рублей.

И нефтеналивной терминал, способный обеспечить перевалку 2,5 млн. тонн нефти в год, построен в основном на деньги Дагестана, которому придает дополнительный политический вес. По соглашению между Россией, Ираном и Индией по развитию транспортного коридора "Север -- Юг" (через районы Персидского залива и Каспийского моря с ответвлениями к Астрахани, Ростову-на-Дону и Новороссийску, далее по российским железным дорогам с выходом на Финляндию и другие страны Северной Европы) по территории Дагестана проходит около 250 км коридора.

Что до самого Хархарова, то главное сейчас для него -- показать свою дееспособность на новом месте. Насчет того, сможет ли бизнесмен Хархаров долго оставаться госчиновником, собеседники "Профиля" в Дагестане говорят, что сможет, но ровно столько, сколько потребуется руководству республики.

Кизлярский "Багратион"

Побывать в Дагестане и не встретиться с директором Кизлярского коньячного завода Владимиром Григорянцем -- значит многое потерять.

Тому есть несколько причин. Во-первых, вряд ли в России кто-то знает о коньяке больше, чем он: винодел в третьем поколении. Во-вторых, продукция кизлярского завода за границей пусть не юридически, но фактически была признана коньяком. Как рассказывает сам Владимир Григорянц, это произошло следующим образом: на выставку в Париж он привез бутылки, как и положено, под именем "бренди". А на медали, которую получил по окончании, было написано: "За лучший коньяк".

В-третьих, лучшие сорта кизлярского коньяка: "Багратион", "Россия", "Юбилейный" -- были придуманы лично Григорянцем. Попробовать их уже успели 42-й президент США Билл Клинтон и члены американского конгресса. Бутылка дагестанского коньяка была вручена и президенту России Владимиру Путину.

Гостей директор завода встречает лично. Пусть даже посетители приезжают, как мы, в сумерки. "Жаль, что цеха уже закрыты,-- посетовал он,-- не увидите всего процесса приготовления коньяка. Это вынужденная мера -- заканчивать работу засветло. После событий в Кизляре, когда чеченскими террористами была захвачена городская больница, я боюсь за рабочих".

Правда, специально для нас на заводе остались технологи, которые и провели нас цехам. Директор ждал нас в дегустационном зале.

Крепкий и сладкий запах коньячного спирта обволакивает уже в цеху первичной обработки винного спирта. Здесь готовится основа будущего коньяка. Готовность спирта определяется, помимо приборов, старинным способом. На ладонь наносится несколько капель. Если спирт хороший, через несколько секунд рука пахнет виноградом, если плохой -- брагой.

Хороший, так называемый купажный спирт уходит на хранение в деревянные бочки. Всего их более шести тысяч. Они-то и составляют основу выдержанного кизлярского коньяка.

Костяк здешнего коллектива -- люди, которые работают вместе с Григорянцем более двадцати лет. А в отделе кадров -- очередь из желающих поступить на завод. Здесь хорошая зарплата -- около четырех тысяч рублей.

На дегустации директор лично откупоривал каждую из бутылок. "Вы выпейте, выпейте. Жаль только, что курите, табак не даст почувствовать всех красок напитка". Сам директор выпивает крайне редко. Говорит, что трезвость -- непременное условие для создания хорошего коньяка.

Особое впечатление производят стеклянные трубы, заполненные коньяком, которые идут по всем цехам. Значит, где-то должен быть и вентиль, через который коньяк можно слить.

На вопрос о воровстве технолог с обидой пояснил, что на заводе оно исключено: себе дороже. Ведь на каждый праздник, будь то свадьба или юбилей, директор лично подписывает распоряжение, по которому сотрудник получает продукцию чуть ли не за полцены.

Владимир Григорянц живет с женой и сыном в Кизляре. Правда, целыми днями он на заводе. Только один раз директора на рабочем месте не было несколько месяцев. Его вместе с супругой... похитили чеченцы.

Григорянц оказал сопротивление -- получил ранение и теперь ходит, тяжело опираясь на трость. Из плена его отпустили сами же чеченцы и перевезли в Дагестан, где еще несколько месяцев он собирал деньги на выкуп жены.

Но, по мнению директора, целью бандитов были не деньги. Ему настойчиво предлагали уйти с завода, предлагая за это около $10 млн.: "Думаю, это результат межклановой борьбы за сферы влияния как внутри Дагестана, так и за его пределами. Ведь бюджет Дагестана на 20% состоит из налогов кизлярского завода. К тому же марка завода -- мировой бренд. Заполучив его, можно несколько лет пользоваться не только заводскими запасами спирта, но и гнать левый коньяк. Из азербайджанского дешевого и некачественного спирта. Люди будут покупать его до тех пор, пока не поймут, что настоящий кизлярский коньяк кончился".

Для Григорянца уйти с завода -- значит совершить сделку с совестью. "Как же я могу оставить завод, на котором еще мой отец работал? А сын учится на технолога?"

Рыбное место

-- Будешь в Махачкале, икры привези,-- просили друзья. Стойкая ассоциация: раз Дагестан, значит, икра и балык. Действительно, на рынке горы золотистого осетрового балыка, туши осетрины. Тут же огромные копченые лещи и рыбцы. Вся рыба продается по смешным (для Москвы) ценам: балык -- 100 рублей за кило, свежая осетрина -- 50--70 рублей.

Икры на прилавках нет. Есть только плакаты, запрещающие ее продажу. Но, вычисляя приезжего, то и дело подходят какие-то люди. Шепчут на ухо "икра" и отходят. Икра, которую они продают,-- браконьерская.

-- Потому что другой сейчас в Дагестане нет,-- говорит директор Западно-каспийского бассейнового управления "Запкаспрыбвод" Набиюлла Карачаев.-- Есть квота для республики -- 30 тонн в год на лов осетровых. Мы свою квоту вылавливаем в Волге. Потому что нашим законодательством лов осетров в Каспии запрещен. Но Каспийское море практически все в неводах: наши соседи по Каспию из Азербайджана и особенно Ирана ловят все, что попадает в сеть.

По словам директора, еще три-четыре года такого ударного лова -- и осетровых с черной икрой в Каспии не останется.

Мы разговариваем с Набиюллой Карачаевым в офисе управления. Перед центральным входом -- два огромных металлических осетра. В офисе евроремонт, на окнах витражи все на ту же рыбную тему: осетры в волне плещутся.

В огромном светлом кабинете с морскими пейзажами на стенах невысокий, жилистый Набиюлла теряется. Ему 42 года -- в джинсах и светлом свитере он выглядит как студент. Но знающие его люди утверждают, что он жесткий, беспощадный руководитель. Сам он говорит, что без этого нельзя, когда в подчинении около 400 инспекторов рыбоохраны. Каждый вооружен. Инспекторы следят за тем, чтобы не было браконьерства, а Карачаев -- насколько добросовестно они это делают. Если что -- увольняет не глядя. Восстановиться на прежнем месте практически невозможно.

Кроме того, управление распределяет квоты и выдает лицензии на лов осетровых в Волге, а также кильки и частиковых (лещи, судаки, вобла и т.д.) рыболовецким артелям и колхозам. Многие из них, по словам Карачаева, находятся в тяжелом положении: раньше жили за счет осетрины, а ее стало очень мало.

Обычно когда рыболовецкое судно выходит в море, с ним на путину отправляется и рыбинспектор -- чтобы контролировать лов. Так было до недавнего времени, пока в Махачкалу не перебрался из Астрахани отряд сторожевых пограничных катеров. Пограничники снимают с судов смотрящих Карачаева. Ссылаясь на должностную инструкцию, которая запрещает выход за пределы береговой зоны лиц, не приписанных к судну. По словам Карачаева, они, пограничники, сами незаконно ловят осетра. Или покрывают браконьеров.

Между тем рыбный департамент, которым руководит Набиюлла Карачаев,-- одно из самых престижных мест в Дагестане. К рыбе близко. Вот опять же ремонт в офисе дорогой. На какие деньги?

-- Крутимся,-- говорит Набиюлла.

Рейтинг бизнес-лидеров Республики Дагестан

Место	Бизнес-лидер	Приблизительный объем активов всех контролируемых предприятий	Состав и сфера деятельности контролируемых предприятий
1	Абусупян Хархаров	$100 млн.	Международный морской махачкалинский порт
2	Владимир Григорянц	$4 млн.	Кизлярский коньячный завод
3	Набиюлла Карачаев	$0,05 млн.	"Запкаспрыбвод"