Архивная публикация 1999 года: "Большая игра"
Познакомились они когда-то на почве любви к игротехническим практикам. И вот так, играючи, поженились, родили двоих детей, исколесили полстраны и доросли до больших постов.Виктория Шайхутдинова: Помню, когда первый раз записывала фамилию "Шайхутдинов", сделала сразу три ошибки.
Маргарита Озерова: И какие же корни у этой сложной фамилии?
В.Ш.: Муж родом с Сахалина. Окончил три курса Ейского военного летного училища, но был комиссован по состоянию здоровья и поступил в Киевский институт физкультуры на кафедру управления. В Киеве мы и познакомились.
Как-то я пригласила Рифата на дискотеку в общежитие (я училась в Киевском университете на отделении психологии философского факультета). "Мне нужно немножко поработать",-- заявил он и попросил ключи от моей комнаты. "Ну вот, яйцеголовый теоретик,-- подумала я про себя,-- в голове только учеба". Но через полчаса, дописав какую-то статью, Рифат вернулся и прыгал и веселился, больше, чем все мы вместе взятые.
М.О.: Ваша роман стал логичным продолжением научных занятий?
В.Ш.: В определенной степени да. Нам было настолько комфортно вместе, что мы почти не расставались, могли разговаривать часами напролет. Нас интересовало практическое применение психологии -- психотехника, игротехника.
Недостатка в поклонниках у меня не было, но Рифат не принадлежал к моему тогдашнему кругу и вообще не был героем моего романа. Я общалась с рафинированными интеллектуалами, артистичными и экстравагантными.
Рифат не оригинальничал, его не волновало мнение окружающих. Он был мудр, говорил по сути дела, от него веяло уверенностью и спокойствием. Он не посещал тусовки, зато многие приходили к нему за советом.
Я практически переехала к нему жить, но о замужестве не помышляла. Мы никогда не обсуждали эту тему. Но когда Рифат оставил аспирантуру и уехал работать в Набережные Челны, я поняла, что не могу без него жить. И ужасно переживала, ведь никаких предложений пожениться с его стороны не поступало.
Но чувства взяли вверх. Однажды он позвонил: "Можешь срочно приехать?" Я, бросив работу, на перекладных добралась до Набережных Челнов. И тут Рифат в торжественной форме позвал меня замуж. Поженились мы летом 1987 года.
М.О.: Что привело вашего мужа в Набережные Челны?
В.Ш.: По профессии он методолог. Его пригласил КамАЗ разработать план развития региона. Набережные Челны -- это город-конвейер, существовавший как придаток к заводу. Когда строили, не задумывались, что город без культурных учреждений невозможен, но прошло время -- и вопрос встал ребром. Тогда и пригласили группу специалистов, которые подсказали бы, каким образом изменить его инфраструктуру.
М.О.: Однако задержались вы в Набережных Челнах недолго. Следующим городом в вашем профессиональном путешествии по России стал Петербург.
В.Ш.: Да, в 1989 году Рифата позвали в Петербург заняться созданием игротехнического методологического образования. В том же году появилась на свет наша дочь Аня.
Я в то время была у родителей под Киевом, Рифат должен был приехать аккурат к родам. У нас все было подсчитано и спланировано заранее: муж проводит первый игротехнический съезд и мчится ко мне. Но Аня родилась на неделю раньше. Рифату пришла телеграмма как раз тогда, когда он вел заседание. Зато сын, Родион, появился на свет точно в срок. Муж закончил семинар по конфликтологии (он уже работал в Петербургском университете) и в тот же вечер отвез меня в роддом. Анюте скоро будет десять лет, а Роде уже исполнилось семь.
М.О.: Вы посвятили себя детям?
В.Ш.: Я была поставлена перед выбором: заниматься наукой или родить ребенка,-- и я выбрала второе. Это открыло мне совершенно новые миры. Из неистовой феминистки я превратилась в нормальную женщину. А до того считала, что у супругов все должно делиться поровну, от бюджета до обязанностей, и вообще женщина должна сама себя обеспечивать.
Я очень серьезно отнеслась к своим материнским обязанностям: вела подробные дневники, уезжала на лето с детьми на Украину, где они могли дышать свежим воздухом и пить парное молоко. Подруги мне говорили: "Как ты можешь оставлять мужа на несколько месяцев?!" Я действительно очень скучала по Рифату, но детям мое внимание в тот момент было нужнее.
М.О.: А как с вашим постулатом, что все домашние обязанности должны быть поделены поровну?
В.Ш.: Когда мы жили в общежитии, быта вообще не существовало, всегда можно было договориться с друзьями, чтобы те приготовили обед. Проблемы начались, когда появились дети. Мы росли без бабушек, все было на мне, я спала по три часа в сутки. Помогла игротехническая подготовка: вскоре я постаралась так организовать свой день, чтобы иметь время на работу. С детьми сидела няня -- я в это время занималась переводами, участвовала в научных семинарах, училась водить автомобиль. Муж мне тоже по мере сил помогал. Но я не переживала, что он не стирает пеленки. Он был так занят, мы так мало виделись, что мне было приятнее поговорить с ним, чем прилаживать к хозяйству.
М.О.: Как строился ваш бюджет? Насколько я понимаю, в то время вы были на иждивении мужа.
В.Ш.: Научным сотрудникам никогда не платили много, но нам хватало. Рифат исповедует принцип "денег должно быть столько, сколько нужно". В начале года мы планировали какие-то крупные траты, и муж брал столько работы, чтобы этот бюджет выполнить: занимался консалтингом, проводил образовательные семинары, писал статьи.
М.О.: А дом был на вас?
В.Ш.: По призванию я не хозяйка и не получаю удовольствия от уборки и готовки. Я всегда считала, что женщину надо максимально раскрепостить, она не должна тратить лишнее время на хозяйство. В доме должна быть современная бытовая техника, неплохо иметь помощницу по хозяйству и няню, чтобы оставалось время серьезно заниматься детьми, быть им настоящим другом.
М.О.: Какое образование вы выбрали для своих детей?
В.Ш.: В Петербурге Аня училась в немецкой школе Гете, здесь, в Москве, я нашла для нее частную школу "Эрудит" на Таганке. Это дорогое учебное заведение, но оно стоит того. Родю мы отдали в Новую гуманитарную школу, которой руководит наш друг.
Для меня важно, чтобы дети были в школе, под присмотром, по крайней мере, до шести часов вечера, чтобы у меня не болела голова, где они, с кем. Отвозит их в школу мой водитель.
М.О.: Какими судьбами ваш муж попал в Москву?
В.Ш.: Он начал консультировать авиационные предприятия. Наверное, дала себя знать юношеская мечта об авиации. Позже вошел в совет директоров Российского авиационного консорциума. По инициативе Рифата консорциум переориентировал свою работу с авиационной промышленности на транспортные перевозки. В Главное агентство воздушных сообщений его назначили арбитражным управляющим, а после того, как он вывел предприятие из кризиса, повысили до генерального директора.
Кроме того, Рифат продолжает заниматься консалтингом предприятий-банкротов. У него две фирмы, одна в Москве, другая в Петербурге. Совсем недавно муж защитил кандидатскую диссертацию по теме: "Социально-экономические проблемы государственного регулирования деятельности предприятий в переходный период".
М.О.: Как изменилась ваша жизнь после переезда в Москву?
В.Ш.: Как только Рифат стал управляющим, я практически перестала его видеть. Поговорить удается только в выходные. Первый раз за много лет он стал жаловаться на усталость.
Я согласилась на переезд в Москву только с одним условием -- что пойду работать. У мужа была идея создать Всероссийскую гильдию антикризисных управляющих, но так как заниматься ею времени не хватало, он предложил мне подумать над этим проектом. Сначала я боялась, что не справлюсь, но потом не только втянулась, но и очень увлеклась. Теперь уже муж жалуется, что редко видит меня дома.
М.О.: В чем состоит ваша работа?
В.Ш.: Наша гильдия -- профессиональное объединение антикризисных менеджеров. Арбитражных управляющих готовят на специальных курсах. Но вопрос, кто будет контролировать и оценивать их работу, долго оставался нерешенным. Этим мы как раз и занялись.
М.О.: Где вы с мужем обосновались в Москве?
В.Ш.: Вначале снимали дачу за городом, потом нашли квартиру в центре, недалеко от станции метро "Белорусская". Рядом -- храм Александра Невского, в детской слышно, как бьют колокола. Когда я вошла в эту квартиру, поняла, что хочу здесь жить. Какая-то мебель осталась от прежних жильцов, что-то мы добавили. Я подружилась с интересными дизайнерами, стала осваивать московские галереи, покупать картины.
М.О.: Вы с мужем бываете вместе гораздо меньше, чем врозь. Что вас объединяет?
В.Ш.: Отношение к семье. Для нас это настоящий тыл, место, где можно отдохнуть душой, любить и принимать любовь.
Как бы мы ни были заняты, у нас есть святое правило: годовщины свадьбы и все дни рождения всегда справляем вместе. Каждую пятницу -- традиционный семейный ужин. Отдыхать ездим тоже только вместе.
М.О.: Какой отдых вы предпочитаете?
В.Ш.: Каждое наше путешествие становится приключением. Мы берем путеводители, садимся в машину и куда-нибудь едем. Зимой обычно отправляемся в Финляндию кататься на лыжах. Снимаем там уютный коттедж с камином и сауной. Летом отвозим на машине детей на Украину, осматриваем все старинные города, которые нам попадаются по дороге. Так же, на машине, мы путешествовали по Швейцарии, Австрии, Кипру, а на последние майские праздники проехали через всю Италию.
М.О.: Для вас важно, как вы выглядите и во что одеты?
В.Ш.: Конечно, для меня это имеет значение. Но я не делаю из этого культа, хотя и могу себе позволить купить все, что мне хочется. В повседневной одежде я ценю простоту.
У меня мало времени на покупки, поэтому я выбрала для себя два магазина: "Петровский пассаж" и бутик "Ангел" в галерее "Актер". Из известных модельеров я предпочитаю Ферре за его лаконизм. Последнее время я заинтересовалась российскими дизайнерами. Когда положено по протоколу, я облачаюсь в вечернее платье, надеваю соответствующие украшения.
М.О.: Ваше психологическое образование помогает или мешает вам в семейной жизни?
В.Ш.: Иногда мешает. Психолог привыкает постоянно анализировать все происходящее, так что главное -- вовремя остановиться и принять решение. Хотя психологу интересно жить. Ты понимаешь, что человек -- это целый мир, который стоит узнать. Особенно если этот человек такой, как мой муж.
Познакомились они когда-то на почве любви к игротехническим практикам. И вот так, играючи, поженились, родили двоих детей, исколесили полстраны и доросли до больших постов.Виктория Шайхутдинова: Помню, когда первый раз записывала фамилию "Шайхутдинов", сделала сразу три ошибки.
Маргарита Озерова: И какие же корни у этой сложной фамилии?
В.Ш.: Муж родом с Сахалина. Окончил три курса Ейского военного летного училища, но был комиссован по состоянию здоровья и поступил в Киевский институт физкультуры на кафедру управления. В Киеве мы и познакомились.
Как-то я пригласила Рифата на дискотеку в общежитие (я училась в Киевском университете на отделении психологии философского факультета). "Мне нужно немножко поработать",-- заявил он и попросил ключи от моей комнаты. "Ну вот, яйцеголовый теоретик,-- подумала я про себя,-- в голове только учеба". Но через полчаса, дописав какую-то статью, Рифат вернулся и прыгал и веселился, больше, чем все мы вместе взятые.
М.О.: Ваша роман стал логичным продолжением научных занятий?
В.Ш.: В определенной степени да. Нам было настолько комфортно вместе, что мы почти не расставались, могли разговаривать часами напролет. Нас интересовало практическое применение психологии -- психотехника, игротехника.
Недостатка в поклонниках у меня не было, но Рифат не принадлежал к моему тогдашнему кругу и вообще не был героем моего романа. Я общалась с рафинированными интеллектуалами, артистичными и экстравагантными.
Рифат не оригинальничал, его не волновало мнение окружающих. Он был мудр, говорил по сути дела, от него веяло уверенностью и спокойствием. Он не посещал тусовки, зато многие приходили к нему за советом.
Я практически переехала к нему жить, но о замужестве не помышляла. Мы никогда не обсуждали эту тему. Но когда Рифат оставил аспирантуру и уехал работать в Набережные Челны, я поняла, что не могу без него жить. И ужасно переживала, ведь никаких предложений пожениться с его стороны не поступало.
Но чувства взяли вверх. Однажды он позвонил: "Можешь срочно приехать?" Я, бросив работу, на перекладных добралась до Набережных Челнов. И тут Рифат в торжественной форме позвал меня замуж. Поженились мы летом 1987 года.
М.О.: Что привело вашего мужа в Набережные Челны?
В.Ш.: По профессии он методолог. Его пригласил КамАЗ разработать план развития региона. Набережные Челны -- это город-конвейер, существовавший как придаток к заводу. Когда строили, не задумывались, что город без культурных учреждений невозможен, но прошло время -- и вопрос встал ребром. Тогда и пригласили группу специалистов, которые подсказали бы, каким образом изменить его инфраструктуру.
М.О.: Однако задержались вы в Набережных Челнах недолго. Следующим городом в вашем профессиональном путешествии по России стал Петербург.
В.Ш.: Да, в 1989 году Рифата позвали в Петербург заняться созданием игротехнического методологического образования. В том же году появилась на свет наша дочь Аня.
Я в то время была у родителей под Киевом, Рифат должен был приехать аккурат к родам. У нас все было подсчитано и спланировано заранее: муж проводит первый игротехнический съезд и мчится ко мне. Но Аня родилась на неделю раньше. Рифату пришла телеграмма как раз тогда, когда он вел заседание. Зато сын, Родион, появился на свет точно в срок. Муж закончил семинар по конфликтологии (он уже работал в Петербургском университете) и в тот же вечер отвез меня в роддом. Анюте скоро будет десять лет, а Роде уже исполнилось семь.
М.О.: Вы посвятили себя детям?
В.Ш.: Я была поставлена перед выбором: заниматься наукой или родить ребенка,-- и я выбрала второе. Это открыло мне совершенно новые миры. Из неистовой феминистки я превратилась в нормальную женщину. А до того считала, что у супругов все должно делиться поровну, от бюджета до обязанностей, и вообще женщина должна сама себя обеспечивать.
Я очень серьезно отнеслась к своим материнским обязанностям: вела подробные дневники, уезжала на лето с детьми на Украину, где они могли дышать свежим воздухом и пить парное молоко. Подруги мне говорили: "Как ты можешь оставлять мужа на несколько месяцев?!" Я действительно очень скучала по Рифату, но детям мое внимание в тот момент было нужнее.
М.О.: А как с вашим постулатом, что все домашние обязанности должны быть поделены поровну?
В.Ш.: Когда мы жили в общежитии, быта вообще не существовало, всегда можно было договориться с друзьями, чтобы те приготовили обед. Проблемы начались, когда появились дети. Мы росли без бабушек, все было на мне, я спала по три часа в сутки. Помогла игротехническая подготовка: вскоре я постаралась так организовать свой день, чтобы иметь время на работу. С детьми сидела няня -- я в это время занималась переводами, участвовала в научных семинарах, училась водить автомобиль. Муж мне тоже по мере сил помогал. Но я не переживала, что он не стирает пеленки. Он был так занят, мы так мало виделись, что мне было приятнее поговорить с ним, чем прилаживать к хозяйству.
М.О.: Как строился ваш бюджет? Насколько я понимаю, в то время вы были на иждивении мужа.
В.Ш.: Научным сотрудникам никогда не платили много, но нам хватало. Рифат исповедует принцип "денег должно быть столько, сколько нужно". В начале года мы планировали какие-то крупные траты, и муж брал столько работы, чтобы этот бюджет выполнить: занимался консалтингом, проводил образовательные семинары, писал статьи.
М.О.: А дом был на вас?
В.Ш.: По призванию я не хозяйка и не получаю удовольствия от уборки и готовки. Я всегда считала, что женщину надо максимально раскрепостить, она не должна тратить лишнее время на хозяйство. В доме должна быть современная бытовая техника, неплохо иметь помощницу по хозяйству и няню, чтобы оставалось время серьезно заниматься детьми, быть им настоящим другом.
М.О.: Какое образование вы выбрали для своих детей?
В.Ш.: В Петербурге Аня училась в немецкой школе Гете, здесь, в Москве, я нашла для нее частную школу "Эрудит" на Таганке. Это дорогое учебное заведение, но оно стоит того. Родю мы отдали в Новую гуманитарную школу, которой руководит наш друг.
Для меня важно, чтобы дети были в школе, под присмотром, по крайней мере, до шести часов вечера, чтобы у меня не болела голова, где они, с кем. Отвозит их в школу мой водитель.
М.О.: Какими судьбами ваш муж попал в Москву?
В.Ш.: Он начал консультировать авиационные предприятия. Наверное, дала себя знать юношеская мечта об авиации. Позже вошел в совет директоров Российского авиационного консорциума. По инициативе Рифата консорциум переориентировал свою работу с авиационной промышленности на транспортные перевозки. В Главное агентство воздушных сообщений его назначили арбитражным управляющим, а после того, как он вывел предприятие из кризиса, повысили до генерального директора.
Кроме того, Рифат продолжает заниматься консалтингом предприятий-банкротов. У него две фирмы, одна в Москве, другая в Петербурге. Совсем недавно муж защитил кандидатскую диссертацию по теме: "Социально-экономические проблемы государственного регулирования деятельности предприятий в переходный период".
М.О.: Как изменилась ваша жизнь после переезда в Москву?
В.Ш.: Как только Рифат стал управляющим, я практически перестала его видеть. Поговорить удается только в выходные. Первый раз за много лет он стал жаловаться на усталость.
Я согласилась на переезд в Москву только с одним условием -- что пойду работать. У мужа была идея создать Всероссийскую гильдию антикризисных управляющих, но так как заниматься ею времени не хватало, он предложил мне подумать над этим проектом. Сначала я боялась, что не справлюсь, но потом не только втянулась, но и очень увлеклась. Теперь уже муж жалуется, что редко видит меня дома.
М.О.: В чем состоит ваша работа?
В.Ш.: Наша гильдия -- профессиональное объединение антикризисных менеджеров. Арбитражных управляющих готовят на специальных курсах. Но вопрос, кто будет контролировать и оценивать их работу, долго оставался нерешенным. Этим мы как раз и занялись.
М.О.: Где вы с мужем обосновались в Москве?
В.Ш.: Вначале снимали дачу за городом, потом нашли квартиру в центре, недалеко от станции метро "Белорусская". Рядом -- храм Александра Невского, в детской слышно, как бьют колокола. Когда я вошла в эту квартиру, поняла, что хочу здесь жить. Какая-то мебель осталась от прежних жильцов, что-то мы добавили. Я подружилась с интересными дизайнерами, стала осваивать московские галереи, покупать картины.
М.О.: Вы с мужем бываете вместе гораздо меньше, чем врозь. Что вас объединяет?
В.Ш.: Отношение к семье. Для нас это настоящий тыл, место, где можно отдохнуть душой, любить и принимать любовь.
Как бы мы ни были заняты, у нас есть святое правило: годовщины свадьбы и все дни рождения всегда справляем вместе. Каждую пятницу -- традиционный семейный ужин. Отдыхать ездим тоже только вместе.
М.О.: Какой отдых вы предпочитаете?
В.Ш.: Каждое наше путешествие становится приключением. Мы берем путеводители, садимся в машину и куда-нибудь едем. Зимой обычно отправляемся в Финляндию кататься на лыжах. Снимаем там уютный коттедж с камином и сауной. Летом отвозим на машине детей на Украину, осматриваем все старинные города, которые нам попадаются по дороге. Так же, на машине, мы путешествовали по Швейцарии, Австрии, Кипру, а на последние майские праздники проехали через всю Италию.
М.О.: Для вас важно, как вы выглядите и во что одеты?
В.Ш.: Конечно, для меня это имеет значение. Но я не делаю из этого культа, хотя и могу себе позволить купить все, что мне хочется. В повседневной одежде я ценю простоту.
У меня мало времени на покупки, поэтому я выбрала для себя два магазина: "Петровский пассаж" и бутик "Ангел" в галерее "Актер". Из известных модельеров я предпочитаю Ферре за его лаконизм. Последнее время я заинтересовалась российскими дизайнерами. Когда положено по протоколу, я облачаюсь в вечернее платье, надеваю соответствующие украшения.
М.О.: Ваше психологическое образование помогает или мешает вам в семейной жизни?
В.Ш.: Иногда мешает. Психолог привыкает постоянно анализировать все происходящее, так что главное -- вовремя остановиться и принять решение. Хотя психологу интересно жить. Ты понимаешь, что человек -- это целый мир, который стоит узнать. Особенно если этот человек такой, как мой муж.
МАРГАРИТА ОЗЕРОВА
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
