Архивная публикация 2011 года: "Чао!"

Несмотря на поражение, Берлускони все еще не хочет поверить, что это он довел страну, которой пытался управлять как фирмой, до грани банкротства

17 лет Сильвио Берлускони определял политику своей страны. Он уходит, оставляя преемникам политические и экономические руины, от которых исходит угроза для всей Европы. Последние дни Берлускони-правителя истекли. Он провел их в кругу семьи - в Аркоре, своей феодальной крепости в предместье Милана. Берлускони использовал время, чтобы обговорить детали ухода и разделить между детьми свой бизнес. В парке виллы за аккуратно подстриженной самшитовой изгородью он построил склеп - мавзолей из белого мрамора - с гробницами для себя, членов семьи, избранных друзей и покровителей. Похоже, он к кончине готов. А Италия?

Несмотря на поражение, Берлускони все еще не хочет поверить, что это он довел страну, которой пытался управлять как фирмой, до грани банкротства. То, как он уходил, могло вызвать сочувствие, напомнив последние дни диктаторов Бен Али и Муаммара Каддафи, дружбой с которыми премьер так дорожил: под конец события развивались стремительно, и потому итальянец, как и они, совсем оторвался от реальности.

Перед лицом приближающегося конца он даже сравнил себя с диктатором прошлого, процитировав письмо Бенито Муссолини. Дуче писал своей возлюбленной Кларе Петаччи: "Как ты не понимаешь! Здесь я уже ничего не решаю. Единственное, что мне дозволено, это давать советы". Вот, вздохнул Сильвио, сегодня он чувствует себя столь же нелюбимым.

Кто бы мог такое себе представить еще пару недель назад? Он был вынужден уйти не из-за сексуальных скандалов и проблем с правосудием, нет - Берлускони сгубил биржевой спред, а не постельные дела. Его фиаско посодействовали нервозные трейдеры и Европа, которую этот клоун на южной оконечности континента сперва веселил, а под конец поверг в шок. Долг Италии достиг 1,9 трлн евро, это четверть от совокупной задолженности еврозоны.

Страна представляет "настоящую угрозу для Европы и мировой экономики", причем, возможно, точка невозврата уже позади, предупреждают аналитики инвестиционного банка Barclays Capital. Иными словами: Италия вплотную подошла к банкротству.

Система Берлускони оставила после себя следы во многих точках страны, и прежде всего - на юге. Берлускони был вездесущим, каким он, впрочем, и остается до сих пор. Он привел экономику страны в упадок, и хотя порой приезжал в проблемные районы, но никогда не вникал в то, что там происходит. Он способствовал расцвету того, от чего так страдает страна. Он решал, что итальянцы будут смотреть по телевизору, он препятствовал проведению реформ и оттягивал их, он способствовал деградации политической культуры. И то, что теперь происходит во дворцах Рима, не несет избавления, даже если на смену Берлускони придет бывший еврокомиссар Марио Монти. Таким образом, новое правительство будет возглавлять - возможно, до перевыборов - профессиональный экономист, а не политик из старой связки. <...>

Времени у Италии не остается, предупреждал глава Европейского фонда финансовой стабильности (EFSF) Клаус Реглинг на позапрошлой неделе. "Италию ждет колоссальная работа", - поспешил заявить Марио Монти. А европейский комиссар Олли Рен, отвечающий за экономию бюджета, поручил все просчитать и сообщил то, о чем все если не знали, то догадывались. Вопреки заверениям страна не сможет представить к 2013 году сбалансированный бюджет.

В среду, 9 ноября, проценты по итальянским гособлигациям преодолели 7-процентную планку. 7% - это магическое число, рубеж; многие ученые-экономисты полагают, что та или иная страна, оказавшись "по ту сторону", уже не в состоянии высвободиться из долговой ловушки своими силами. В 2012 году Италии придется погасить облигации на сумму 300 млрд евро, и около половины новой эмиссии требуется разместить уже в начале года - в период с февраля по апрель; это означает, что каждый день торгов инвесторы должны покупать эти бумаги более чем на 2 млрд евро.

Но Сильвио Берлускони все еще убежден: он - это лучшее, что могло случиться с Италией. Пусть даже он не интересовался ни Европой, ни долгами Италии, ни стагнацией или сокращением раздутого бюрократического аппарата. За девять (в общей сложности) лет на посту премьера он последовательно отказывался видеть эти проблемы, писал британский журнал Economist еще летом 2011 года. Будь то либерализация рынка труда, пенсионная реформа или решение вопроса о "закрытых профессиях" - в мелочной суете политических будней все это отодвигалось, размывалось, приносилось в жертву расчетам, направленным на сохранение власти.

И только в одном он действительно преуспел: став политиком, Берлускони спас от краха свою бизнес-империю, а себя - от тюрьмы. Только это позволило ему на долгие годы оградить себя от судебного преследования по обвинениям в неуплате налогов, фальсификации балансовых отчетов или подкупе судей.

И в эти дни его интересует, прежде всего, личное благополучие. На семейной встрече в Аркоре с сыном Пьерсильвио, вице-президентом группы компаний Mediaset, и дочерью Мариной, президентом крупнейшего издательского дома Италии Mondadori, в первую очередь обсуждается спасение семейного состояния, оцениваемого в 6 млрд евро. Ради этого Берлускони, всегда блокировавший меры экономии, похоже, сам готов их поддержать. По некоторой информации, неделей ранее президент его медиакомпании Mediaset в отчаянии заявил: "Мы идем к краху, Сильвио, наши акции теряют 12%. Ты должен уйти, смириться с правительством Монти, иначе ты мало что сможешь оставить своим детям".

Во внешнем мире, за стенами крепости в Аркоре, напротив, уже давно говорят о том, что будет после Берлускони. Вырисовываются первые предвестники другой Италии, ломающей голову над вопросом, готова ли нация к будущему без Берлускони. Сможет ли она спасти себя сама? Или только под управлением Европейского союза и вашингтонского МВФ?

Такие предвестники перемен присутствуют в стране уже давно; нежные ростки демократии были лишь сокрыты шумихой, связанной с сексуальными скандалами. Но они есть: полное решимости гражданское общество, мирные демонстранты и избиратели, вновь поверившие в свои силы.

Разглядеть их можно, например, в 17-тысячном городке Аркоре, что в 29 км от Миланского собора. Некогда резиденция деспота считалась символом промышленного благополучия. Но "это уже давно в прошлом", расстраивается новый мэр Аркоре 53-летняя Росальба Коломбо - энергичная представительница левых сил в коротенькой юбке. На муниципальных выборах в мае она согнала с насиженного места своего конкурента из партийного лагеря Берлускони. Коломбо описывает Италию, как утлое суденышко без рулевого, оказавшееся в бурном море. Шторм и не думает прекращаться, говорит она, а капитана все не видать. Коломбо сидит в мэрии, согнувшись над выписками из счетов, отражающих бедственное положение ее страны. Она по горло сыта маниакальной расточительностью Берлускони. Когда любопытствующие спрашивают, как пройти к его вилле, раздраженные соседи с недавних пор указывают дорогу на кладбище.

Дух Берлускони все еще довлеет над страной. В теории политическая воля к переменам имеется, равно как и экономическая необходимость. А что на практике? Оппозиция, не выработавшая плана, упустила свой шанс предложить некую альтернативу. Оппозиция - агломерация мелких партий - видит свою миссию, прежде всего, в обличении, но не в генерации новых идей. Все дебаты неизменно велись вокруг Берлускони, он был для своих оппонентов неподвижной звездой.

Итальянцы слишком уж легко подпадали под впечатление, производимое этим непотопляемым политиком, полагает психоаналитик и политический комментатор Сержио Бенвенуто. Он убежден: Берлускони - злой гений, который, как никто, умел апеллировать к чаяниям итальянцев. В Италии потерпели фиаско все три крупные идеологии, продолжает Бенвенуто, фашизм, коммунизм и католицизм: "Остался лишь эгоизм, и Берлускони - самый успешный эгоист Италии. И страна слепо следовала за ним".

Когда в 1994 году Берлускони впервые возглавил правительство, это пришлось как нельзя более кстати. Немногим ранее в результате антикоррупционной акции "Чистые руки" большая часть политической элиты оказалась под судом, христианские демократы самоликвидировались, коммунисты оказались безнадежно устаревшими. Берлускони в политике был новичком, которого сопровождал успех и который шел напролом. Избирательную кампанию он провел по правилам телешопинга, создавалось впечатление, что он наведет порядок в экономике, станет модернизатором, но этого так и не произошло.

Что будет теперь, когда Берлускони исчезнет с политической сцены? Возможно, левые, наконец, используют свой шанс? Они совершают ту же ошибку, что и правые, полагает историк Пауль Гинсборг: торг вокруг должностей, протекционизм, коррупция. "Мы очнемся от этой агонии, только когда нам на головы обрушится крыша", - говорит он.

Конечно, итальянцы никогда не испытывали особого воодушевления в отношении собственного государства, чему есть исторические причины: запоздалое объединение, конфликт между Севером и Югом, могущественная церковь. Но говорить об их разочарованности политикой? Нет, не тот случай - несмотря на 17 лет Берлускони. "Мы можем с этим справиться, отрешившись от вечной привычки жалеть себя - как это часто бывает, в последний момент". Серьезность положения привела к формированию гражданского общества, убежден он, что видно уже сегодня, в связи с помощью жертвам наводнения в Лигурии и Генуе.

Впрочем, это не умаляет озабоченности Гинсборга имеющимися проблемами: неэффективностью администрации, нехваткой уважения к государственным институтам, бессилием в борьбе с организованной преступностью. Плюс деформация культурного пространства, обусловленная репертуаром СМИ, в котором Берлускони долгие годы оставался (и в ближайшей перспективе останется) чем-то вроде конферансье.

Одной из сцен величественного представления Берлускони-правителя стала Аквила. В 2009 году премьер предложил провести в городе, пострадавшем от землетрясения, саммит "Большой восьмерки", чтобы показать, как он заботится о пострадавших. Сегодня, два с половиной года спустя, центр Аквилы по-прежнему представляет собой груды развалин, закрытую территорию, охраняемую военными. Это видимый символ административной беспомощности.

В марте премьер предложил наградить остров Лампедузу Нобелевской премией мира - очередной эпизод, в котором для него был важен не результат, а участие. Только в нынешнем году на Лампедузе высадились свыше 10 тыс. беженцев, многие из которых теперь нелегально живут в стране и помогают убирать урожай в Калабрии. Они ютятся под пластиковыми тентами, худо-бедно получают медицинскую помощь от "Врачей без границ" - так же, как и у себя в Африке. Образованные граждане уезжают, беженцы приезжают, все в жизни взаимосвязано: клубок нерешенных структурных проблем в стране, стоявшей у колыбели единой Европы.

Безрадостной остается уже долгое время и ситуация в Неаполе, одном из беднейших городов Европы, цитадели каморры, где горят горы мусора и где неуважение к государству считается нормой жизни. Подобно тому, как в Аркоре к власти пришла новый губернатор Росальба Коломбо, а в Милане - Джулиано Писапиа, так и в Неаполе весной этого года избрали бывшего прокурора Луиджи де Магистриса. В наследство ему досталась коррумпированная система, начиная с вывоза мусора и заканчивая строительными подрядами, которые незаконно получала каморра. Всему этому он намерен положить конец. Но на позапрошлой неделе его автомобиль превратили в кусок металлолома - люди не верят, что он лучше своих предшественников.

И все же маленький проблеск надежды есть. Однако перемены - это долгий процесс. А время - нынче товар дефицитный: каждый день государственный долг съедает около 200 млн евро, которые выплачиваются в виде процентов. Так каким все же окажется политическое будущее Италии? Несмотря на убедительную победу на региональных выборах, левые демонстрируют неспособность освободиться от "берлусконизма". И пока что первые успехи сменились позиционной войной.

Бывший прокурор Антонио ди Пьетро со своей антикоррупционной партией "Италия ценностей" выступил инициатором референдума, состоявшегося в июне, на котором итальянцы поддержали его предложение. Ди Пьетро - самый красноречивый противник Берлускони - по иронии судьбы 17 лет назад сам подготовил почву для его прихода в политику (операция ди Пьетро "Чистые руки" привела к уходу коррумпированной правящей команды, возглавляемой Беттино Кракси). 95% принявших участие в референдуме проголосовали против законов, подогнанных под нужды Берлускони, и высказались за то, чтобы Италия оставалась безъядерной зоной. Ди Пьетро сидит в своем кабинете рядом с фонтаном Треви и говорит: "Это был исторический успех".

Но ди Пьетро им не воспользовался и в эти дни вновь производит впечатление приверженца политики блокирования. В частности, он заявил, что не поддержит правительство Монти, поскольку никто не знает, чего от него можно ждать. И вступает в споры со своими левыми союзниками: с бледным Пьером Луиджи Берсани из Демократической партии и с гомосексуалистом Ники Вендолой, которого никто не собирается делать политиком, бросающим вызов Берлускони, несмотря на то, что губернатор Вендола превратил свою Апулию в один из наиболее благополучных регионов на юге Италии.

Так что наилучшим решением для Италии на период до выборов остается "Супермарио" Монти, который возглавит правительство технократов. Создаст ли его приход предпосылки для лучшего будущего - без Берлускони? Ресурсы имеются: креативный средний класс, гражданское общество. И, похоже, люди, их составляющие, давно осознали всю серьезность положения. Сегодня на улицах Рима практически не вспоминают о Берлускони, все разговоры сводятся к долгам.

Италия, какой Сильвио Берлускони передает ее своим преемникам, согласно последним исследованиям, более коррумпирована, чем Руанда, и менее конкурентоспособна, чем Албания.

Стране нужны решительные политики, которые начнут срывать гору долгов, не теряя драгоценного времени на борьбу за места в кабмине. Это могло бы стать началом чего-то нового, первыми выводами из годов правления Берлускони. Мир уже не сможет ждать долго, пишет римская газета Il Messagero, "лучи прожекторов еще никогда не освещали Италию так ярко".