03.11.2008 01:00 Еженедельный журнал «Профиль»

Архивная публикация 2008 года: "День народного единства как резюме русской национальной философии"

Этот праздник уже в момент его введения вызвал в обществе много кривотолков. Люди старой закваски посчитали, что власть пытается таким образом перенести внимание от старого советского праздника 7 ноября, Дня Октябрьской революции, на некую новую и искусственную дату, находящуюся рядом по чисто календарной логике.Еще более в штыки приняли этот праздник представители западнического лагеря, полагая, что память освобождения Москвы от польско-литовских оккупантов может вызвать нежелательные ассоциации с «пятой колонной» в современном российском обществе, которая в своей преданности Западу недалеко ушла от продажных и циничных деятелей Смутного времени. Аналогия казалась им прозрачной: 4 ноября 1612 года можно назвать символической датой окончания Смутного времени, но точно такое же Смутное время Россия переживала и в 90-е годы века ХХ, когда в обществе утвердились и разрослись либерально-западнические сети влияния.
И наконец, самое неприятное, что уже первое официальное празднование Дня народного единства в 2005 году было омрачено шествием ультрарадикальных националистов, которые, несмотря на участие в этом шествии многих просвещенно-патриотических сил (в частности, младоевразийцев), сумели испортить впечатление, начинив марш и все связанное с ним экстремистскими лозунгами и ксенофобскими призывами.
Теперь нам предстоит не просто осмыслить значение этой даты, но и выйти за те штампы и стереотипы, которыми он уже успел обрасти.
Пресвятая Госпоже Богородице, спаси нас
Идея отмечать День народного единства отсылает нас к двум важнейшим явлениям — к патриотическому самосознанию и православному миропониманию. Более того, обе эти линии сходятся в одной точке именно в празднике 4 ноября.
Чудотворная икона Казанская с 1579 года почиталась величайшей русской святыней. Особенно благоговейно относился к ней царь Иван Васильевич Грозный, постановивший в честь нее воздвигнуть Казанский собор и основать женский монастырь.
Обретение этой иконы сопровождалось многими удивительными событиями. Икона была обнаружена казанской девочкой Матроной, к которой во сне явилась сама Пресвятая Богородица и указала место, где икона была закопана тайными христианами еще до взятия русскими Казани. Так чудотворная икона стала для русских людей символом стойкости в православной вере.
В переломный момент русской истории список иконы, принадлежавший князю Дмитрию Михайловичу Пожарскому, стал знаменем первого земского ополчения, двинувшегося в 1611 году из самой восточной по тому времени точки России — Казани — на освобождение Москвы. Русские воины свято верили, что именно эта икона помогла ополченцам взять в 1611 году Новодевичий монастырь. Но внутренние раздоры полководцев не дали закрепить победу, и князь Пожарский отсылает икону назад в Казань. Как раз в это время в Нижнем Новгороде простой посадский гражданин Никита Минин собирает новое ополчение — русские «черные сотни», состоящие из простых людей, отказывающихся терпеть и далее произвол оккупантов и малодушие предательской элиты. Соединяясь с Пожарским, ополчение молитвенно и с надеждой обращается к образу Казанской Божией Матери и осеняемое им снова движется к Москве.
Перед решающей битвой все войско и народ обращаются с молитвою к Господу и Пречистой Его Матери, установив для чествования чудотворной иконы особый чин и строго соблюдая трехдневный пост. Церковная история сообщает, что находившемуся в тяжком плену у поляков, в занятом ими Московском Кремле, приехавшему в Россию с греческим митрополитом Иеремией, больному архиепископу Елассонскому Арсению накануне явился во сне преподобный Сергий Радонежский и объявил, что, по молитвам Божией Матери и великих чудотворцев московских Петра, Алексия, Ионы и Филиппа, Господь в следующий же день «низложит врагов и возвратит спасенную Россию сынам ее», и для уверения в исполнении своих слов даровал Арсению исцеление от мучившего его недуга.
Так оно и вышло. На следующий день «сыны России», земские ополченцы, взяли Китай-город, что означало окончательный перелом в военно-политическом противостоянии. Польско-литовские оккупанты предпочли сдаться, а грызущиеся бояре перед лицом духовного подъема простого народа настороженно замолкли.
А уже в феврале 1613 года Земский собор избирает царем Михаила Романова, и Смутное время уходит в прошлое. Начинается новый этап российской истории. Но в памяти многих поколений ярче всего отпечаталось именно освобождение Москвы, которое и положило конец Смуте. Венчание первого Романова закрепило политически этот духовный народный успех.
День 4 ноября с тех пор стал праздноваться Русской православной церковью как праздник Казанской иконы Божией Матери. Каждый год на службе и в праздничных проповедях во всех церквях русской земли прихожанам напоминали о великих чудесах иконы Пресвятой Богородицы и о подвигах народного духа, восставшего за православие, свободу и независимость — против внешних и внутренних врагов.
Точка, где встречаются народ и вера
4 ноября неразрывно связывает церковное и патриотическое начала в русской истории. Когда они соединяются, то взаимоукрепляют друг друга: вера в Бога, в Господа нашего Иисуса Христа, и почитание Его Пречистой Матери питаются соками народной души, и тогда силы небесные помогают русским одержать великие победы.
Могут возразить, что, мол, подвиг народный возможен и без веры. Нет. Без веры человек становится игрушкой обстоятельств, думает только о ближних целях, не способен к жертве. Даже в атеистическую эпоху СССР вера у людей была. Были и свои «символы», и свои «священные тексты», и свои «цари». Конечно, это напоминало пародию на подлинно религиозное общество, но все же даже в советскую эпоху русские были куда ближе к вере, жертвенности и подвижничеству, нежели «теплохладные» люди Запада.
Как бы то ни было, в нашем историческом сознании дело народа, свобода державы и вера в Бога, Его благое заступничество были неразрывно связаны между собой. И эта связь дана нам не только в учебниках истории и литературы, но и в великом русском православном празднике Казанской иконы Божией Матери — празднике освобождения Отечества и подвига веры, а также преодоления внутренних распрей и расколов, без чего сохранить и укрепить державу (да и Церковь) невозможно.
Вот такой глубочайший смысл и закладывала нынешняя российская власть, учреждая в качестве всенародного праздник 4 ноября — День народного единства.
Народ, восстанавливающий свое единство
Есть, однако, у самого названия, конечно, и еще один подтекст. Когда мы с любовью к нашему народу смотрим на трагические события начала ХХ века, на революцию и гражданскую войну, нам очень трудно сегодня выбрать — на чьей стороне нам хотелось бы оказаться. Наши отцы и деды принадлежали чаще всего к красным, к большевикам. И потому сам праздник Октябрьской революции казался им священным и неприкосновенным (отсюда и упорное нежелание у старшего поколения признавать новую дату). Мы не можем с этим не считаться. За большевиками пошел русский народ и обильно насытил своей энергией новую Советскую власть, сделав ее русской. У красной части нашего народа, очевидно, есть своя правда.
Но есть она и у белых. Они тоже были русскими людьми и сражались за Родину, за веру и Отечество. И эту вторую половину русского народа также нельзя сбрасывать со счетов. Вот и предлагается по аналогии с тем, как земское ополчение преодолело распри, поставив в один ряд благородного князя и нижегородского простолюдина, возвыситься исторически над тем, что раскололо народ в трагический период революции и Гражданской войны, вернуться к единству во имя возрождения России.
Теперь и без того глубочайшая дата, объединяющая патриотизм и духовные святыни, получает еще одно дополнительное измерение, призывая нас поставить точку в русском расколе, восстановить братское чувство в народе по ту сторону политических пристрастий и исторических привязанностей.
Апология праздника
Тот аргумент, что в России живут не только русские и не только православные, является смехотворным. Земское ополчение состояло из многих этнических групп, тогда как предательская аристократия, часть которой перешла на сторону оккупантов, была русской. В деяниях Пожарского и Минина, в деяниях их войска на первый план выходит державный дух, а не этническая принадлежность. Что же касается традиционных конфессий, отличных от православия, то надо напомнить, что ранее, в эпоху Золотой Орды, православная церковь политически подчинялась мусульманским ханам, но никакой межрелигиозной розни и в то время не было. Не было ее и в эпоху Московской Руси, когда православие стало государственным вероисповеданием. В празднике Казанской иконы Божией Матери и тем более в Дне народного единства мы отмечаем не победу одной конфессии над другой, но победу народа, живущего на своей земле, над оккупантами. И к этому победившему народу относятся все граждане России, к какой бы конфессии или этнической группе они ни принадлежали.
И последнее. Чтобы День народного единства накрепко вошел в наше сознание, в нашу душу, необходимо рассказывать о нем как можно чаще, как можно больше и как можно обстоятельнее. Тем, что мы стесняемся Национальной Идеи, комплексуем и чего-то боимся, мы только даем аргументы тем экстремистским силам, которые хотят либо оплевать, либо приватизировать наш прекрасный всенародный, такой чистый и возвышенный праздник.
Это — праздник нашей победы над врагами. Это — конец Смуты. Это — начало новой исторической эпохи. Это — возрождение нашей самобытности и установление социально-политической гармонии. Это — еще и воспоминание о чуде, а также прямое доказательство того, что имеющий веру и боящийся Бога народ справится с любыми лишениями и напастями.