Архивная публикация 2008 года: "Динозавры – это не мы"

Генеральный секретарь ОПЕК Абдулла аль-Бадри об опасностях дальнейшего резкого роста цен на нефть, упущениях международных концернов и разговорах внутри нефтяного картеля о возможном переходе на расчеты в евро.

<Шпигель>: Господин генеральный секретарь, в начале января цена сырой нефти впервые в истории превысила 100 долларов за баррель. Потребители стонут, производители тем временем набивают карманы. Наверное, в этот день вы устроили в штаб-квартире ОПЕК настоящее пиршество?

Аль-Бадри: Нет. Что нам праздновать? Мы заинтересованы в разумных ценах, нам нужна стабильность. Между прочим: средняя цена сырой нефти в прошлом году составила $69 за баррель, а по цене более $100 было куплено совсем немного нефти в течение очень небольшого времени - игроков охватил азарт. Эту цену заплатил лишь один участник торгов, который просчитался и в результате проиграл.

<Шпигель>: Вы просто пытаетесь представить безобидной драматическую ситуацию, сегодня в высшей степени беспокоящую весь мир. За последние пять лет цена на нефть выросла вчетверо, только за прошлый год она увеличилась на 57% - и эти цифры не могут не пугать. По оценкам экспертов Германского института экономических исследований, в ближайшие

10 лет нефть вполне может подорожать до $200 за баррель. Или у вас другие представления на этот счет?

Аль-Бадри: Вообще-то цена нефти в первую очередь должна зависеть от соотношения спроса и предложения. И в таком случае скачок до 200 долларов за баррель весьма маловероятен. Однако если решающую роль начинают играть другие факторы, такие как сырьевые спекулянты и геополитические аспекты:

<Шпигель>: :иными словами: войны в нефтедобывающих странах, беспорядки - вроде тех, которые сегодня мы наблюдаем в Нигерии.

Аль-Бадри: Это ваша интерпретация. Мы имеем дело с падением доллара по отношению к евро, с нехваткой нефтеперерабатывающих мощностей в США. При таких обстоятельствах цены могут расти бесконечно.

<Шпигель>: Многие эксперты уже нынешний уровень цен на нефть считают опасным и говорят о возможностях наступления всемирной рецессии. Президент Буш во время недавнего визита в Эр-Рияд обвинял ОПЕК в бездействии и требовал срочных мер для снижения цен. По его словам, дороговизна бензина <поражает американские семьи в самое сердце>.

Аль-Бадри: Если рецессия наступит, то никак не из-за цен на нефть. Причина этого - ипотечный кризис в США наряду с другими проблемами на финансовом рынке.

<Шпигель>: Согласимся, что и это важные факторы, наряду с ценами на нефть. Однако именно ОПЕК обвиняют в завышении цен. Вы не думаете, что бочка нефти, проданная за $100, наносит ущерб имиджу ОПЕК?

Аль-Бадри: А почему это должно наносить нашему имиджу ущерб? У меня предложение: мы отдаем вам всю прибыль от продажи нефти, получаемую странами, входящими в ОПЕК, а вы взамен отдаете нам те средства, которые ваши страны получают в виде налогов на нефтепродукты. Соглашайтесь!

<Шпигель>: Ну, это не в нашей власти. И мы не вполне уверены, что министры финансов тех стран, которые являются основными потребителями нефти, на это пойдут.

Аль-Бадри: Вот видите. Для многих из наших членов нефть - единственный источник доходов, и потому цена на нефть должна быть честной.

<Шпигель>: Но что такое <честная цена>? Два с половиной года назад мы говорили с Аднаном Шихабом аль-Дином, вашим предшественником на этом посту. И он называл диапазон от $50 до $60 за баррель. И вы сами еще в ноябре говорили, что нет никаких поводов считать, что цена превысит психологически важную границу - $100.

Аль-Бадри: Я не могу назвать конкретной цифры или даже примерного диапазона цен. Нам в ОПЕК крайности не нужны. Ни слишком высокая цена, ни слишком низкая не интересуют нас. Цена должна быть стабильной, устраивающей и потребителей, и поставщиков. Но повторюсь: ее определяет рынок.

<Шпигель>: И на него у вас определяющего влияния нет? Выходит, ОПЕК - организация, которую боялись, которая в 70-е и 80-е годы диктовала цены и даже пользовалась нефтью как политическим оружием, например, после октябрьской войны 1973 года, - настолько ослабла?

Аль-Бадри: В нашей истории был лишь очень непродолжительный период, когда мы что-то диктовали. И те времена давно прошли. Страны, входящие в ОПЕК, поставляют сегодня около 40% потребляемой в мире нефти. Нельзя считать, что таким объемом мы действительно контролируем рынок.

<Шпигель>: Однако влияние ОПЕК существенно: она решает, насколько сократить или увеличить добычу.

Аль-Бадри: Верно, и происходит это на основании наших оценок. С 2004 года до конца 2006-го мы увеличили суточную добычу нефти почти на 5 млн баррелей. Затем мы снизили добычу на 1,7 млн баррелей, посчитав тогдашнюю цену заниженной. С точки зрения ОПЕК, это было очень хорошее решение.

<Шпигель>: Некоторые эксперты сомневаются в том, что ваша организация в состоянии существенно увеличить добычу. Они говорят, что месторождения, например, Саудовской Аравии - единственной нефтяной сверхдержавы Земли - уже сегодня эксплуатируются с недопустимой интенсивностью, а суммарные запасы нефти меньше, чем предполагалось.

Аль-Бадри: Не беспокойтесь, потенциал у нас еще есть. В настоящее время мы можем дополнительно поставить 3,5 млн баррелей в сутки. Мы сделали вложения в технологический прогресс. Общая стоимость проектов, которые будут реализованы до 2012 года, составит $150 млрд. Через четыре года они обеспечат нам дополнительную добычу еще 6 млн баррелей в сутки. Но чтобы рационально планировать свои инвестиции, нам нужно знать, какой будет динамика мирового спроса на нефть.

<Шпигель>: Вы ведь не станете отрицать, что резервы исчерпаемы. Мы уже прошли <пик нефти> - высшую точку в добыче нефти, после которой начинается неуклонное уменьшение запасов?

Аль-Бадри: Нет, не думаю. Не думаю, что и в ближайшее время мы можем к нему приблизиться.

<Шпигель>: Эксперты за пределами ОПЕК не так оптимистичны.

Аль-Бадри: Возможно. Но я думаю, что горючих полезных ископаемых хватит еще на ваших внуков. Конец <нефтяного века>, бесспорно, наступит, однако я убежден, что произойдет это не в ближайшие 100 лет.

<Шпигель>: Даже исследование, опубликованное от имени ОПЕК, содержит сведения, не исключающие, что ваш картель уже к 2024 году не сможет полностью удовлетворять запросы своих клиентов и поставлять нефть в необходимых количествах.

Аль-Бадри: Это исследование проводилось не нашими специалистами и не отражает официального мнения ОПЕК. Я уверен, что вы делаете ошибочные заключения. Нефти достаточно, хватает и ее разведанных запасов. Наша проблема, скорее, в том, как правильно оценить потребности в ней, нам очень хотелось бы знать, сколь динамично будет расти спрос.

<Шпигель>: Это зависит от многих факторов, таких как снижение индустриальными государствами энергозатрат и <энергетический голод> крупных стран с переходной экономикой - Китая и Индии. Есть ли у вас ясная картина происходящего там?

Аль-Бадри: Я был в Китае и говорил с политическим руководством страны, мы обсуждаем эти вопросы с ЕС, у меня запланирована поездка в Японию. Для нас самое важное - диалог. Отдельные государства не дают нам точных цифр относительно их потребностей в будущем, но мы получаем хотя бы косвенные указания на то, сколько понадобится топлива.

<Шпигель>: У вас получается картина с явным преобладанием розовых тонов. Вы согласны, что действия ОПЕК, в свою очередь, характеризуются многообразными интересами входящих в нее государств? Ведь не далее чем в ноябре у вас возникли серьезные разногласия - Иран и Венесуэла с их антиамериканскими настроениями выступили против политически <умеренных> коллег по цеху?

Аль-Бадри: Политические вопросы мы оставляем на усмотрение отдельных государств, ОПЕК - сообщество экономическое. Между прочим, настоящей полемики не было, мы говорим в один голос. В ноябре же мы просто вели оживленные дебаты о том, нужно ли нам в отрасли в принципе при заключении сделок отказываться от важнейшей мировой валюты - доллара - и переходить на расчеты в евро.

<Шпигель>: Вы лично выступили за отказ от доллара и поддержали предложение, исходящее от Венесуэлы и Ирана?

Аль-Бадри: Евро на сегодня - самая сильная в мире валюта. Смена валюты нефтяных сделок возможна, но для этого нужно время. Доллару вот тоже потребовалось много лет, чтобы вытеснить с нефтяных бирж британский фунт, некогда преобладавший в сделках с нефтью.

<Шпигель>: В 2007 году в ОПЕК приняли Анголу и Эквадор. Может, и России стоит присоединиться?

Аль-Бадри: Мы себя никому не навязываем.

<Шпигель>: А вы бы хотели, чтобы Россия пришла к вам сама? Ведь с русскими нефтяниками, с их гигантскими добывающими мощностями и резервами ОПЕК мог бы определять цены.

Аль-Бадри: Повторюсь: нет у нас такой цели - диктовать.

<Шпигель>: У президента России Владимира Путина, очевидно, другие представления на этот счет. Он считает, что идея создания картеля стран-экспортеров газа - второго в мире по важности природного ресурса Земли, стоимость которого в значительной степени зависит от цен на нефть, - является <интересной>. Путин уже обсуждал ее в Иране, Катаре и Алжире. Не боитесь ли вы появления такой <анти-ОПЕК>? Есть ли у нее шансы?

Аль-Бадри: В долгосрочной перспективе это, конечно, возможно. Но ведь поставщики газа связаны обязательствами по договорам, сроки которых могут доходить до 30 лет. А нефть - дело другое. Для себя мы в таком картеле опасностей не видим.

<Шпигель>: По всему миру в последние годы наблюдается тенденция к ренационализации энергетических резервов. Если еще 20 лет назад на рынке доминировали транснациональные компании, такие как Exxon, Shell или BP, то сегодня 77% всех нефтегазовых ресурсов находится в ведении государственных и зачастую менее эффективных компаний стран-экспортеров природных ресурсов. Не лучше ли, чтобы рыночный ландшафт определяли частные, следовательно, более прозрачные компании, а не эти государственные нефтяные гиганты, напоминающие динозавров?

Аль-Бадри: На самом деле динозавры - это как раз многонациональные нефтяные концерны, а не страны ОПЕК. Транснациональные компании за прошлые годы несколько изменились, но им предстоит сделать гораздо больше, чем сделано уже. Нужно обучать и принимать на работу больше сотрудников на местах. И больше инвестировать в разведку месторождений, а также в новые технологии.

<Шпигель>: В прошлом году вы резко высказывались против биотоплива. В чем причина?

Аль-Бадри: Я ничего не имею против биотоплива как такового, равно как и против других форм альтернативной энергии. Единственное, что я хотел сказать: не нужно вкладывать деньги во что-то, рентабельность чего не доказана - во всяком случае, когда речь идет о крупных инвестициях. На производство биотоплива расходуются продовольственные и водные ресурсы, нужны ценные сельскохозяйственные площади, на которых можно было бы выращивать другие культуры. Расплачиваться за все в конечном счете будет потребитель.

<Шпигель>: Что вы думаете о возврате к ядерной энергетике, о котором сегодня так много говорят? Должны ли атомные электростанции присутствовать в <энергетическом коктейле> индустриально развитых государств?

Аль-Бадри: Если бы были гарантии безопасности - почему нет?

<Шпигель>: Вы не верите в безопасность современных АЭС?

Аль-Бадри: В самой технологии заключена огромная опасность. На примере Чернобыля мы видели, что одна авария может иметь опустошительные последствия.

<Шпигель>: И, несмотря на это, даже такие богатые энергоресурсами государства, как Иран, Арабские Эмираты или же ваша родная Ливия, активно инвестируют в ядерные технологии. Триполи только что заказал во Франции атомный реактор.

Аль-Бадри: До того времени, когда Ливия действительно сможет использовать свои атомные объекты, ей еще предстоит подготовить большое число специалистов и провести целый ряд мер по освоению технологий.

<Шпигель>: Недавно вы сказали, что ОПЕК серьезно обеспокоена изменением климата и принимает много мер для охраны окружающей среды. Так ли это? Может, мы что-то упустили?

Аль-Бадри: Мы очень сильно сократили сжигание на факелах. Кроме того, руководители государств-членов ОПЕК придерживаются мнения, что нужно инвестировать и в другие экологичные технологии. Саудовская Аравия, Кувейт, Катар и Объединенные Арабские Эмираты пришли к соглашению о внесении $750 млн в фонд исследования экологических проблем. Уверен, что и другие члены ОПЕК последуют их примеру.

<Шпигель>: То есть экологическая инициатива не является обязательной для всех членов ОПЕК?

Аль-Бадри: Нет-нет, это мы предоставляем решать государствам.

<Шпигель>: Вы уже давно знакомы с ОПЕК. При этом вы имели возможность увидеть ее в различных ракурсах - вы были менеджером как частных, так и государственных нефтяных компаний, министром энергетики одной из стран-членов ОПЕК. Как изменился картель за это время?

Аль-Бадри: ОПЕК - это старейшая международная организация развивающихся стран, которая существует по сей день, - а ведь ей почти 48 лет. При этом среди ее членов государства Африки, Азии и Южной Америки. Ее путь - это путь успеха. С течением времени она набирала силы, потому что выступала за энергетическую безопасность всего мира и не ограничивалась узкими интересами своих членов.

<Шпигель>: Каким был бы мир без ОПЕК?

Аль-Бадри: Благодаря ОПЕК нынешний мир лучше, чем мог бы быть без нее. Без этой организации в мире было бы больше рисков, ведь мы гарантируем стабильность на рынке нефти. И таким образом способствуем стабильности в мире в вопросах энергетической безопасности.

<Шпигель>: На позапрошлой неделе президент Буш чуть ли не в ультимативной форме потребовал от ОПЕК увеличения добычи, следствием чего должно стать снижение цен. Планируете ли вы пойти навстречу ему на следующем заседании ОПЕК, 1 февраля?

Аль-Бадри: Те проблемы, которые мы сегодня видим в США, никак не связаны с деятельностью ОПЕК. Я уже упоминал о финансовом кризисе - а он их собственного <приготовления>. Но ведь американцы давно испытывают затруднения и с переработкой нефти. В последние 30 лет они явно недостаточно вкладывали в свои нефтеперерабатывающие мощности. Ведь они потребляют 21 млн баррелей в день, переработать же могут лишь 17 млн. Даже если поставлять США больше сырой нефти, проблему <бутылочного горлышка> не решить.

<Шпигель>: То есть в Вене на этой неделе никаких решений приниматься не будет?

Аль-Бадри: Этого я не говорил. Мы изо дня в день тщательно анализируем ситуацию на рынке. Если мы придем к убеждению, что основные параметры рынка свидетельствуют о необходимости увеличивать нашу добычу, наши министры примут соответствующие решения без промедлений. Но в настоящее время мы такой необходимости не видим.

<Шпигель>: Господин генеральный секретарь, благодарим вас за эту беседу.