Архивная публикация 2009 года: "ДРУГАЯ КАТАЕВА"
Всякая эпоха выбирает из мировой культуры именно то, что ей по росту. Сегодняшняя литературная публика жаждет видеть гения исключительно на судне..
После книги "Анти-Ахматова", крайне тенденциозного подбора мемуарных свидетельств с откровенно хамским авторским комментарием, - вокруг новой литературоведки Тамары Катаевой образовалась, по-набоковски говоря, "грозовая атмосфера скандала". Катаеву позвали на "Эхо Москвы", появились интервью в прессе, книга вышла вторым изданием. И что со всем этим делать, было как-то непонятно. Гордо игнорировать? Но от этого наглецы наглеют еще больше, ибо не встречают достойного отпора. Вступать в борьбу? Но это как со смоляным чучелком: и сам измажешься, и чучелко распиаришь. Ловить на элементарных ошибках? Но Катаева ведь не литературовед, чтобы ошибаться: она берет официально опубликованные тексты и комментирует их в стилистике школьника, пририсовывающего Ломоносову усы и фингал. Мода на биографии - вещь естественная, особенно в кризисные времена, когда читателю нужна моральная опора в виде великого примера.
Естественно, что от новой книги Тамары Катаевой "Другой Пастернак" ждали еще одного скандала и, стало быть, нового витка катаевской раскрутки. Автору этих строк, в свое время опубликовавшему биографию Бориса Пастернака в серии "ЖЗЛ", звонили уже из трех изданий с просьбой прокомментировать случившееся и, если потребуется, вступить с Катаевой в полемику.
- Вы книгу читали? - спрашиваю.
- Пока нет... А что, стоит?
- Да просто не о чем там говорить. Она думала, что сейчас мир рухнет - а там ничего, вообще.
- Не может быть!
- Точно вам говорю.
Да, читатель, Бог не фраер. Жизнь сама ответила на вопрос, что с ними, с такими, надо делать. Ничего не надо - достаточно дать им написать следующую книгу: у зла, как известно, короткое дыхание, и выдыхается оно быстро. На сей раз Катаева не произвела на свет ничего сенсационного, хотя пыжилась не по-детски: "В "Анти-Ахматовой" я любила мысль народную, в "Другом Пастернаке" - мысль семейную". Чувствуете уровень притязаний? Катаева не сумела наговорить о Пастернаке и его близких никаких новых резкостей - только перепечатала то, что в разное время писали Лидия Чуковская и Эмма Герштейн, которые терпеть не могли Ольгу Ивинскую, да друзья юности Пастернака, которым не нравилась его первая жена Евгения Лурье. Замысел книги был, знамо, подловат. Своим острием эта поделка направлена против сына Пастернака Евгения Борисовича и его матери Евгении Владимировны, но жало на сей раз так тупо, что вряд ли уязвит кого бы то ни было. Сущность катаевского метода проста: наклеивание ярлыков, пересказ фактов в базарном тоне, повышенное внимание к физиологическим аспектам биографий, но без единой и цельной концепции такие потуги дешево стоят. В случае с Ахматовой такая концепция - точней, доминирующая эмоция - наличествовала: женская ненависть, а может, ревность, к трагической, но триумфальной ахматовской судьбе. Как относится Катаева к Пастернаку, не понимает ни читатель, ни она сама. Все пастернаковские женщины Катаевой активно не нравятся. На каком основании она отвергает всех трех избранниц Пастернака и кого намеревается предложить ему взамен, остается для читателя загадкой: нет слов, жаль, что они разминулись в веках - общение с Пастернаком бывало благотворно и для негодяев вроде тогдашних литературных функционеров, но теперь-то что локти кусать?
Перелистываешь эту книгу в поисках красноречивой цитаты и находишь массу примеров тому, что у Катаевой неважно со стилем, вкусом и элементарной грамотностью, но ничего скандального, видит Бог, не обнаруживаешь, равно как и ничего нового, прорывного. Мало ли, представим непредставимое: автору понадобилось привлечь внимание к своим пастернаковским штудиям, и на свет сначала появилась базарная "Анти-Ахматова", а когда все купились, тут-то и бабахнул серьезный труд, который все раскупили и ошеломленно прочли. Так поступали люди вполне достойные: скажем, Михаил Веллер в семидесятые, чтобы его имя запомнилось, разослал по редакциям толстых журналов штук двадцать откровенно порнографических и дико смешных рассказов. Но Веллеру было что предъявить помимо этого, а что предъявила Катаева? Ничего решительно. Есть, конечно, упоминание о "климактерической" полноте Зинаиды Николаевны - словно в пику ей, чтоб обзавидовалась, на последней странице обложки размещен фотопортрет Тамары Катаевой в мини-юбке, с глубоким вырезом блузки, без всяких признаков климактерической полноты; поздравляем, это серьезное достижение. Есть несколько нечистоплотных пассажей о том, предохранялась или не предохранялась Ольга Ивинская, легко ли было женщинам двадцатых годов обходиться без одноразовых средств гигиены, но чего ради все это? Заново привлечь внимание читающей общественности к тому, что у Пастернака в последние годы была вторая семья, а до того он увел жену у друга? Помилуйте, кого теперь этим удивишь... Посетовать, что Ольга Ивинская и ее дочь Ирина Емельянова пользовались заграничными гонорарами Пастернака? Вообще-то пользовались они не только гонорарами - сразу после его смерти обеих посадили по сфабрикованному обвинению; но для ревнивого биографа всем женщинам Пастернака оправданий нет. Все по Давиду Самойлову: "Если женщина полюбит, а мужчина не полюбит, то она в избытке злобы самого его погубит". Но в данном случае, конечно, не погубит и даже не уязвит. Тогда зачем? После "Анти-Ахматовой", помнится, широко обсуждался вопрос: следует ли законодательно защищать писателей от подобной интерпретации? Но у Ахматовой прямых потомков нет, иск подать оказалось некому, а в случае с Пастернаком его и подавать, собственно, не на что. Есть тут, правда, странная претензия, что в полное собрание сочинений Пастернака в 11 томах вошли не все письма (Евгений Борисович многократно объяснил, что не хватило места). Но это легко выясняется в диалоге - повода для негодования нет. А что небрезгливые издатели в очередной раз издали "Такого-то без глянца" - не запрещать же перепечатывать мемуары о частной жизни великих людей? В частной жизни Пастернака куда больше поучительного, чем сомнительного.
Таков оказался бесславный итог громкого литературного скандала двухлетней давности. Ответ на вопрос "Что делать?" напрашивается сам собой: ничего не делать, дать пышно расцвести. И тогда вместо ожидаемого залпа послышится скромный плюх, который и будет закономерным финалом для всякого автора, надеющегося при помощи базарного тона срубить проценты на чужой славе.
Всякая эпоха выбирает из мировой культуры именно то, что ей по росту. Сегодняшняя литературная публика жаждет видеть гения исключительно на судне..
После книги "Анти-Ахматова", крайне тенденциозного подбора мемуарных свидетельств с откровенно хамским авторским комментарием, - вокруг новой литературоведки Тамары Катаевой образовалась, по-набоковски говоря, "грозовая атмосфера скандала". Катаеву позвали на "Эхо Москвы", появились интервью в прессе, книга вышла вторым изданием. И что со всем этим делать, было как-то непонятно. Гордо игнорировать? Но от этого наглецы наглеют еще больше, ибо не встречают достойного отпора. Вступать в борьбу? Но это как со смоляным чучелком: и сам измажешься, и чучелко распиаришь. Ловить на элементарных ошибках? Но Катаева ведь не литературовед, чтобы ошибаться: она берет официально опубликованные тексты и комментирует их в стилистике школьника, пририсовывающего Ломоносову усы и фингал. Мода на биографии - вещь естественная, особенно в кризисные времена, когда читателю нужна моральная опора в виде великого примера.
Естественно, что от новой книги Тамары Катаевой "Другой Пастернак" ждали еще одного скандала и, стало быть, нового витка катаевской раскрутки. Автору этих строк, в свое время опубликовавшему биографию Бориса Пастернака в серии "ЖЗЛ", звонили уже из трех изданий с просьбой прокомментировать случившееся и, если потребуется, вступить с Катаевой в полемику.
- Вы книгу читали? - спрашиваю.
- Пока нет... А что, стоит?
- Да просто не о чем там говорить. Она думала, что сейчас мир рухнет - а там ничего, вообще.
- Не может быть!
- Точно вам говорю.
Да, читатель, Бог не фраер. Жизнь сама ответила на вопрос, что с ними, с такими, надо делать. Ничего не надо - достаточно дать им написать следующую книгу: у зла, как известно, короткое дыхание, и выдыхается оно быстро. На сей раз Катаева не произвела на свет ничего сенсационного, хотя пыжилась не по-детски: "В "Анти-Ахматовой" я любила мысль народную, в "Другом Пастернаке" - мысль семейную". Чувствуете уровень притязаний? Катаева не сумела наговорить о Пастернаке и его близких никаких новых резкостей - только перепечатала то, что в разное время писали Лидия Чуковская и Эмма Герштейн, которые терпеть не могли Ольгу Ивинскую, да друзья юности Пастернака, которым не нравилась его первая жена Евгения Лурье. Замысел книги был, знамо, подловат. Своим острием эта поделка направлена против сына Пастернака Евгения Борисовича и его матери Евгении Владимировны, но жало на сей раз так тупо, что вряд ли уязвит кого бы то ни было. Сущность катаевского метода проста: наклеивание ярлыков, пересказ фактов в базарном тоне, повышенное внимание к физиологическим аспектам биографий, но без единой и цельной концепции такие потуги дешево стоят. В случае с Ахматовой такая концепция - точней, доминирующая эмоция - наличествовала: женская ненависть, а может, ревность, к трагической, но триумфальной ахматовской судьбе. Как относится Катаева к Пастернаку, не понимает ни читатель, ни она сама. Все пастернаковские женщины Катаевой активно не нравятся. На каком основании она отвергает всех трех избранниц Пастернака и кого намеревается предложить ему взамен, остается для читателя загадкой: нет слов, жаль, что они разминулись в веках - общение с Пастернаком бывало благотворно и для негодяев вроде тогдашних литературных функционеров, но теперь-то что локти кусать?
Перелистываешь эту книгу в поисках красноречивой цитаты и находишь массу примеров тому, что у Катаевой неважно со стилем, вкусом и элементарной грамотностью, но ничего скандального, видит Бог, не обнаруживаешь, равно как и ничего нового, прорывного. Мало ли, представим непредставимое: автору понадобилось привлечь внимание к своим пастернаковским штудиям, и на свет сначала появилась базарная "Анти-Ахматова", а когда все купились, тут-то и бабахнул серьезный труд, который все раскупили и ошеломленно прочли. Так поступали люди вполне достойные: скажем, Михаил Веллер в семидесятые, чтобы его имя запомнилось, разослал по редакциям толстых журналов штук двадцать откровенно порнографических и дико смешных рассказов. Но Веллеру было что предъявить помимо этого, а что предъявила Катаева? Ничего решительно. Есть, конечно, упоминание о "климактерической" полноте Зинаиды Николаевны - словно в пику ей, чтоб обзавидовалась, на последней странице обложки размещен фотопортрет Тамары Катаевой в мини-юбке, с глубоким вырезом блузки, без всяких признаков климактерической полноты; поздравляем, это серьезное достижение. Есть несколько нечистоплотных пассажей о том, предохранялась или не предохранялась Ольга Ивинская, легко ли было женщинам двадцатых годов обходиться без одноразовых средств гигиены, но чего ради все это? Заново привлечь внимание читающей общественности к тому, что у Пастернака в последние годы была вторая семья, а до того он увел жену у друга? Помилуйте, кого теперь этим удивишь... Посетовать, что Ольга Ивинская и ее дочь Ирина Емельянова пользовались заграничными гонорарами Пастернака? Вообще-то пользовались они не только гонорарами - сразу после его смерти обеих посадили по сфабрикованному обвинению; но для ревнивого биографа всем женщинам Пастернака оправданий нет. Все по Давиду Самойлову: "Если женщина полюбит, а мужчина не полюбит, то она в избытке злобы самого его погубит". Но в данном случае, конечно, не погубит и даже не уязвит. Тогда зачем? После "Анти-Ахматовой", помнится, широко обсуждался вопрос: следует ли законодательно защищать писателей от подобной интерпретации? Но у Ахматовой прямых потомков нет, иск подать оказалось некому, а в случае с Пастернаком его и подавать, собственно, не на что. Есть тут, правда, странная претензия, что в полное собрание сочинений Пастернака в 11 томах вошли не все письма (Евгений Борисович многократно объяснил, что не хватило места). Но это легко выясняется в диалоге - повода для негодования нет. А что небрезгливые издатели в очередной раз издали "Такого-то без глянца" - не запрещать же перепечатывать мемуары о частной жизни великих людей? В частной жизни Пастернака куда больше поучительного, чем сомнительного.
Таков оказался бесславный итог громкого литературного скандала двухлетней давности. Ответ на вопрос "Что делать?" напрашивается сам собой: ничего не делать, дать пышно расцвести. И тогда вместо ожидаемого залпа послышится скромный плюх, который и будет закономерным финалом для всякого автора, надеющегося при помощи базарного тона срубить проценты на чужой славе.
| "Тамара Катаева - таинственный автор, пожалуй, самой известной биографии Анны Ахматовой, "Анти-Ахматова", вызвавшей бурную полемику, которая не утихает и по сей день. Виртуозно объединив цитаты из литературоведческих и мемуарных источников с нестандартным их анализом, Катаева стала зачинательницей нового жанра в публицистике и вызвала к жизни ряд подражателей. Роман-монтаж "Другой Пастернак" - это яркий и необычный рассказ о семейной жизни великого русского поэта и нобелевского лауреата. Нигде подробности его частной жизни не раскрываются так выпукло и неожиданно..." Издательская аннотация (Минск, "Современный литератор") |
| ТАМАРА КАТАЕВА О СЕБЕ И ГЕРОИНЕ "Я действительно не литературовед, не критик. Не какой-то особенно опытный читатель. Я выбрала такую самую непосредственную форму, чтобы объяснить мое личное, как вы говорите, пристрастное отношение. Но оно так и было. Я вот люблю читать мемуарную литературу. Я ее читаю, и только доходит до Ахматовой, я как-то все время спотыкалась. Что-то здесь не то. Какая-то фальшь. Вот она такая величественная, вот она такая аристократка, вот она такая роковая женщина. Вот она такая героиня. И все не так. Хотя читаю, передо мной лежат документальные свидетельства. Причем свидетельства совершенно всем доступные, продаются во всех магазинах. Многие читали, знают. И вот я тоже смотрю и я вижу, что что-то здесь не так. И я стала писать замечания просто так дома и домашним своим устно говорила, и они мне сказали, чтобы не лить это все на нас, давай это попробуй написать. ...Я к тому, что менопауза она какие-то производит действия на организм, и человек должен этому с достоинством противостоять. Ахматова просто этому поддалась, и многое в ее жизни диктовалось этим, а объяснялось очень высокими материями. Она не следила за собой в период, предшествующий менопаузе; считается, что это какие-то необыкновенные страдания ее к этому побуждали, когда она во все тяжкие пустилась в Ташкенте; считается, что это она предчувствовала победу и радость…" (Из интервью радио "Эхо Москвы" 11 августа 2007 года.) |
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
