Архивная публикация 2005 года: "Дума о «Дискавери» и «Призе»"

У Пушкина Балда крутил веревку в море, дабы выудить оттуда беса. Меня с детства интересовал вопрос, почему Балда, который, надо понимать, есть воплощение русского национального характера, считает, что бес обитает именно в море? Пушкин, как известно, — наше все, и, если уж он что сказал, так и есть. Дальнейшие события многажды подтверждали правоту поэта. Даже залп «Авроры» и революционный разгул морячков служил подтверждением чертовщины, исходящей от русского моря, которое таит погибель и несет разрушение…Начало августа отмечено двумя техногенными драмами. Не вся планета, конечно, но та часть, что зовется цивилизованным миром, трепетно следила за происходящим. Первое событие — эпопея с американским шаттлом «Дискавери», который взлетел не слишком удачно и мог похоронить себя вместе с экипажем. И второе — российский батискаф «Приз» на дне морском запутался черт знает в каких веревках и тоже мог погибнуть. Обе истории могли бы закончиться трагически, но все обернулось благополучно. Однако пищу для размышления дали обильную.

Российский батискаф «Приз» спасли благодаря усилиям англосаксов, хотя и японцы были наготове. Напротив, чуть не единственной надеждой экипажа «Дискавери» с вкраплением японца были российские спасательные корабли «Союз». Да и перекантовались астронавты больше недели на орбитальной станции, которая уже три года поддерживается благодаря российским транспортам. Итак, за нами — космос, за Америкой — океан.

К морю-океану русский человек всегда относился с недоверием, даже враждебно. Вода — воплощение женского начала, соблазна и греха. Не случайно искусительницы-русалки обитали в реках. Водоемы, по русским поверьям, полны нечисти и скверны. Русские наигрыши Садко в подводном царстве вызвали бурю и недовольство. В западном фольклоре отвращения к воде нет. У древних греков из моря выходили самые красивые женщины, по существу богини. Море зовет западного человека, расширяет его кругозор, совершенствует, как у Гулливера и Робинзона Крузо, нравственные пределы.

Великие русские мореплаватели были в большинстве нерусскими людьми — Беринг, Крузенштерн, Беллинсгаузен, Биллингс, Литке, даже Нахимов... Сухопутные же географические открытия совершали исключительно русские люди, от Хабарова до Пржевальского. В СССР самого выдающегося героя-моряка Александра Маринеско (по национальности — румын), врага Гитлера №1, десятилетиями гнобили и задвигали. Мы и сегодня не спешим вызволять из иностранных тюрем своих моряков — какие-то они изначально подозрительные.

Сознание первично, определяет бытие. Мы пробуем делать морскую технику, но особыми достижениями на этом галсе похвастать не могли даже в лучшие времена. И управляемся с этой техникой, как медведь с мотоциклом. Крупнейшие морские катастрофы последних десятилетий — столкновение теплохода «Адмирал Нахимов» и сухогруза «Петр Васев» (398 жертв), гибель атомной подводной лодки «Курск» (118 жертв). С субмаринами просто беда — ложатся на дно, будто оно магнитами выложено. За 40 лет на наших подлодках погибли около 650 человек. В США последняя крупная авария случилась в 1968 году, когда у Азорских островов потерпела крушение атомная подлодка «Скорпион» (99 жертв). На британских АПЛ жертв не было вообще никогда. Словом, морю мы не доверяем — оно нас не принимает.

Другое дело космос. Никому в нашей стране с такой легкостью не присуждали высшие награды, как космонавтам. Горизонтально беспредельная Россия героев может найти только в вертикальном измерении. Сегодня космос — главный символ русского коллективного бессознательного. Мы уязвлены во всем, кроме космоса. Уже балет и хоккей отдали, а космос держим. Последний бастион нашего маниакальномессианского сознания, который позволяет ощущать свою исключительность перед лицом противных англосаксов.

Российская космическая техника по сравнению с морской словно сделана на другой планете. После гибели в 1971 году Добровольского, Волкова и Пацаева наша космонавтика работает без жертв. Аварии случаются — но в России параметры надежности космической техники выше, чем в любой стране. У американцев отношение к космосу лишено нашего романтизма. Президент Джонсон произнес невероятные для русского мироощущения слова: «Если мы отправляем людей на Луну, то можем помочь старушке медицинской страховкой».

Вот так ныряем, плаваем, летаем…