Архивная публикация 2003 года: "Гениальный секретарь"
Руководителя секретариата правительства Михаила Синелина коллеги считают очень скромным и даже стеснительным человеком. Однако такие качества не помешали его карьере. Оказывается, они тоже бывают необходимы -- для правой руки первого лица.Вместе с Глазьевым
После кадровых перестановок в аппарате правительства, происшедших этим летом, СМИ запестрели сообщениями о победе в Белом доме команды, преданной лично премьеру Михаилу Касьянову. И о том, что команда эта по своим политическим и экономическим взглядам куда левее "генеральной линии" правительства. В качестве одного из самых веских доказательств данного тезиса приводится назначение на пост руководителя секретариата правительства бывшего сотрудника аппарата Юрия Маслюкова Михаила Синелина.
Назначение, конечно, техническое. Должность -- не сказать чтобы высокая. Однако Россия -- государство бюрократическое. Ею правят секретари -- те, кто вовремя кладет на нужный стол нужную бумагу. А Синелин стоит у второго по значимости стола в стране -- премьерского.
Михаил Анатольевич Синелин родился 24 ноября 1959 года в подмосковном Реутове. Отслужив в армии, он поступил на химический факультет МГУ. Студенческая компания там подобралась прямо-таки замечательная. Однокашниками и близкими друзьями Синелина были, например, нынешний зампред правления Альфа-банка Ильдар Каримов и известный депутат-коммунист Сергей Глазьев. Приятелей объединяло быстро проявившееся равнодушие к химической науке. А потому после окончания первого курса они, посовещавшись, дружно перевелись на другой факультет -- экономический. На экономфаке новички старались держаться вместе. Особенно близко Михаил Синелин сошелся с Сергеем Глазьевым. Их тесная дружба вскоре переросла в родственные отношения, когда Синелин и Глазьев женились на родных сестрах.
Однако после окончания университета в 1983 году профессиональные пути лучших друзей на некоторое время разошлись. Отличник Глазьев отправился двигать науку в ЦЭМИ Академии наук. А вот Синелин, проявивший себя за годы обучения в университете скромнее, по распределению был направлен рядовым экономистом в Главный вычислительный центр Госплана СССР.
Наверное, тогдашний глава Госплана Юрий Дмитриевич Маслюков позже не раз пожалел, что не обратил внимания на молодого и, как оказалось, исключительно ответственного чиновника еще в свою бытность у руля советского госпланирования. Но тогда ему было просто не до этого. В стране начиналась перестройка, всюду звучали призывы к отказу от плановой системы и переходу к рыночному хозяйству. В общем, дело неуклонно шло к ликвидации Госплана как такового. Всем его сотрудникам -- от начальников до рядовых канцеляристов -- пришла пора задуматься о своем будущем. К началу 90-х Михаил Синелин дорос-таки до должности помощника зампредседателя Госплана (кстати, сам председатель с ним тогда так и не познакомился). А теперь его ожидала та же участь, что и большинство его коллег. Осел бы он в какой-нибудь фирме средней руки или, в лучшем случае, перекочевал за конторку одного из многочисленных департаментов Минфина или Минэкономики с невнятной перспективой когда-нибудь этот департамент возглавить. Но для того и нужны друзья, чтобы приходить на помощь в самые ответственные жизненные моменты.
Его старый университетский друг и близкий родственник Сергей Глазьев к тому времени уже сделал неплохую политическую карьеру. Осенью 1991 года Глазьев был назначен первым замом министра внешнеэкономических связей Петра Авена. И пригласил Синелина на должность своего первого помощника. Ближайшие четыре года они были неразлучны. Синелин стал своего рода тенью своего активного и амбициозного родственника. Сначала был помощником, затем, когда Глазьев сам стал министром, -- заведующим секретариатом и, наконец, управляющим делами министерства.
Понятно, что никакой самостоятельной политической роли эти должности не подразумевали. Однако Глазьев чувствовал себя в министерском кресле далеко не всегда уверенно. Стоит вспомнить хотя бы его затяжное противостояние с вице-премьером Владимиром Шумейко из-за попытки ввести ограничение импортных и экспортных льгот, из которого Шумейко в итоге вышел победителем.
Естественно, было бы желательно, чтобы такие удары судьбы случались как можно реже. А если и случались, то не заставали врасплох. Для этого надо было либо иметь везде своих людей, либо тщательно следить за всем ворохом бумаг, проходящих через министерство. Своих людей у Глазьева в правительстве на тот момент не было. Значит, оставался второй вариант: скрупулезно вычитывать все бумаги, чтобы, не дай бог, не пропустить ошибки, которые потом могут быть использованы против тебя. Или еще хуже -- не попасться на происки высокопоставленных недоброжелателей, только и ждущих от тебя какой-нибудь оплошности. А таких недоброжелателей у Глазьева было предостаточно.
Сергей Юрьевич, как известно, человек науки, ученый-теоретик, не его это дело -- в бумагах копаться. Именно поэтому ему был нужен хороший аппаратчик, способный самостоятельно разбираться в запутанной министерской канцелярии и везти на себе всю бюрократическую рутину. Михаил Синелин был как раз тем человеком, на которого можно было положиться целиком и полностью, зная: уж он точно не подведет. Да и процесс официального делопроизводства был ему знаком не понаслышке: именно контроль за ведомственной документацией подразумевала должность помощника зампреда Госплана, с которой Глазьев в свое время забрал Синелина.
Впрочем, не исключено, что функции Синелина не ограничивались исключительно канцелярией. Юрий Маслюков, которому впоследствии также предстояло тесно сотрудничать с Михаилом Анатольевичем, отзывается о нем как об очень опытном и исключительно способном экономисте. Можно предположить, что, находясь при Глазьеве на канцелярско-административных постах, Синелин был еще и его теневым советником по собственно экономическим вопросам. В глаза бросается тот факт, что Синелину почему-то все никак не удавалось выбиться из тени. А может, просто не хотелось. Недаром ведь его нынешние коллеги отзываются о нем как о крайне скромном и стеснительном человеке, если даже не сказать робком. Возможно, именно поэтому Синелин так долго и держался Глазьева. Самому вперед выбиться характер не позволит, а с таким другом, как Сергей Юрьевич, без работы точно не останешься. Так оно на самом деле и вышло.
Политика ни при чем
После разгона Верховного Совета в 1993 году Глазьев в знак протеста ушел из правительства и подался в партийную оппозицию, записавшись в ряды Демократической партии России Николая Травкина. Естественно, за ним последовал и Михаил Синелин. Впоследствии ему там даже удалось занять вполне самостоятельный пост: в руководящем партийном органе -- Национальном комитете -- Синелину был поручен секретариат по связям с центральными органами государственной власти. С формированием партийной стратегии эта должность связана не была. Зато предполагала осуществление связи с теми членами партии, которых по результатам думских выборов удастся внедрить в различные госучреждения. Проще говоря, Синелин должен был контролировать документооборот между партийным начальством и засланными на госслужбу партийными активистами. Так что Михаил Анатольевич вновь занял уже хорошо знакомую ему административную нишу.
Пройдя по списку ДПР в первую Думу, Сергей Глазьев получил должность председателя думского комитета по экономической политике. Руководителем аппарата комитета стал, конечно же, Михаил Синелин. Но Глазьев вскоре с Травкиным рассорился. Между прочим, поговаривают, что Синелин сыграл не последнюю роль в инициированном Глазьевым отстранении Травкина от руководства партии. Именно Синелин осуществлял техническую сторону этого переворота. Но вовсе не потому, что плохой человек. Его бывший коллега по ДПР Валерий Хомяков отзывается о нем как об исключительно преданном человеке, везде и всюду поддерживавшем лучшего друга и родственника.
Однако Глазьев в ДПР долго не задержался и вскоре сменил свою политическую принадлежность на более левую, остановив свой выбор на Конгрессе русских общин Александра Лебедя. Излишне говорить, что вслед за ним партийную прописку поменял и Синелин. Такая на зависть последовательная поддержка политических инициатив старого друга чуть не вышла Синелину боком. Сначала Лебедь провалился на президентских выборах, а потом КРО не прошел во вторую Думу. Комитет по экономической политике достался депутату от КПРФ Юрию Маслюкову. Синелину оставалось только паковать чемоданы. Но Маслюков вдруг предложил ему остаться.
На вопрос корреспондента "Профиля", почему он это сделал, Юрий Дмитриевич отвечает так: "Синелин уже тогда был одним из лучших специалистов по документообороту в стране, а профессиональный управленец и хороший экономист в одном лице -- явление нечастое, которое надо уметь ценить". Но главным фактором, привлекшим его в Синелине, Маслюков называет его абсолютную аполитичность.
Характеристика для бывшего активиста ДПР и КРО, мягко скажем, несколько неожиданная. Возможно, конечно, что не вполне удачные глазьевские опыты по закреплению в названных партиях отбили у Синелина всю страсть к политике. Можно предположить и другое: политикой как таковой Михаил Анатольевич действительно никогда особо не интересовался, а пребывание на партийных постах было для него лишь обычной службой, в конце концов также сводившейся к выполнению административной работы, только не государственной, а партийной. Не исключено, что постепенно стал угасать и испытываемый им пиетет к Глазьеву. Лучший друг много суетился, но реального проку от этого было чуть. А в лице Маслюкова Синелин увидел этакого матерого советского бюрократа, одно слово которого весило больше, чем целая речь Глазьева. В общем, предложение Маслюкова он принял, что вполне понятно: от добра добра не ищут, да и к работе в Думе Синелин к тому времени уже привык.
Вспоминая о работе руководителя своего аппарата в Думе и правительстве (там Синелин вновь оказался после назначения своего нового шефа вице-премьером), Юрий Маслюков называет Михаила Анатольевича человеком-машиной, отмечая его феноменальную память и фантастическую трудоспособность. Для Синелина, например, не проблема работать по 12--15 часов в сутки и не забыть ни одной просьбы, даже самой незначительной и брошенной на бегу. При этом он вовсе не примитивный исполнитель чужих поручений, не способный на творческие решения. Напротив, Синелин умеет мгновенно вникнуть почти в любую проблему, уловить все ее нюансы и определить приоритеты в ее решении. Его подчиненным никогда не приходится ломать голову, пытаясь понять, что же хочет от них начальник: если Синелин раздает какие-то указания, то делает это предельно ясно и четко.
Между прочим, при Маслюкове Синелину пару раз даже удалось выступить с публичными заявлениями. Например, именно он в конце 1997 году выразил протест думского комитета по экономической политике и лично его главы Маслюкова против затеянной тогдашним главой Центробанка Сергеем Дубининым деноминации и напророчил скорое катастрофическое падение курса рубля. Не исключено, что таким образом Маслюков мог попробовать Синелина на роль публичного политика. О результатах этого эксперимента можно догадываться по внешним последствиям: выходы Синелина в свет закончились, едва начавшись, не прибавив его имени ни капли известности.
По наследству
На посту руководителя секретариата первого вице-премьера Михаил Синелин так удачно прижился, что не покинул его даже после ухода Маслюкова в 1999 году из правительства. Секретариат отставного первого вице-премьера почти в полном составе по наследству перешел к его преемнику Виктору Христенко. Правда, Синелину пришлось несколько потесниться, уступив место главы секретариата кандидату нового вице-премьера и удовольствоваться почетным местом его первого заместителя.
Свои позиции Михаил Синелин сохранил и тогда, когда в кресле первого зампреда правительства Христенко сменил Михаил Касьянов. По иронии судьбы его начальником тогда стал касьяновский выдвиженец Константин Мерзликин. В свое время в секретариате Маслюкова он был первым замом Синелина. Впрочем, поговаривали, что степень доверия Касьянова Синелину почти неограниченна, а менять его с Мерзликиным местами он не стал лишь по соображениям политической конъюнктуры.
Конечно, вполне возможно, что утверждение Маслюкова о политической индифферентности его бывшего первого секретаря верно. Однако оно вряд ли способно серьезно поколебать утвердившееся среди разного рода политэкспертов мнение о Синелине как левом экономисте маслюковской команды. В конце концов не такое место секретариат, чтобы его можно было доверить человеку, не являющемуся единомышленником хотя бы в основных вопросах. Например, таких, как вопросы экономического развития.
Не исключено, что именно из-за опасений быть обвиненным в излишней левизне, Касьянов не рискнул тогда выдвинуть Синелина на первые позиции. Так что многочисленные прогнозы СМИ, что назначенный премьером Касьянов все же утвердит Синелина руководителем секретариата правительства, повысив Мерзликина до начальника белодомовского аппарата, не оправдались: Синелин и Мерзликин так и остались на секретарских постах, а аппарат правительства возглавил Игорь Шувалов.
Впрочем, однажды Михаил Синелин вроде бы действительно чуть не пошел на повышение. Во всяком случае, слухи о планировавшейся замене министра путей сообщения Николая Аксененко на Михаила Синелина в начале 2002 года некоторое время будоражили Белый дом.
Однако то, что Синелин талантливый аппаратчик, всем известно хорошо. Но вот на значительных самостоятельных ролях он ни разу замечен не был. Не его это, в общем, дело -- решения принимать. Зато его -- подготавливать и обслуживать их принятие. Одним словом, Синелин -- идеальный помощник больших начальников, но не сам большой начальник. По крайней мере, на том уровне, который предполагает министерский кабинет. Видимо, премьер вовремя оценил, на каком поприще Синелин может принести ему максимальную пользу, а потому слухи о его министерском повышении так и остались слухами.
Однако повышение все же состоялось. Причем такое, как и ожидалось еще три года назад. В мае 2003 года глава аппарата правительства Игорь Шувалов был назначен помощником президента. Его место в Белом доме занял Константин Мерзликин, а Михаил Синелин стал наконец-то руководителем правительственного секретариата. Одновременно Синелин был назначен первым замом Мерзликина, курирующим общеэкономические вопросы. СМИ мгновенно отозвались на эти назначения комментариями о победе в окружении Касьянова левоцентристского крыла и готовящихся в связи с этим левых по содержанию экономических акциях. И что Герману Грефу стоит серьезно подготовиться к сюрпризам от премьерского аппарата.
Ведь чем ценен пост главы секретариата правительства? Он подбирает аналитическую и справочную документацию, на основе которой проводятся заседания правительства. Он же подготавливает материалы для выступлений премьера. То есть, в сущности, подсказывает ему, о чем надо говорить.
Конечно, Юрий Маслюков может утверждать, что Михаил Синелин -- абсолютно деполитизированный человек. Не исключено, что так оно на самом деле и есть. Да вот только вряд ли в это кто-то еще поверит. Первый секретарь левого политика Глазьева. Первый секретарь коммуниста Маслюкова. Багаж уже солидный, чтобы самому без лишних сомнений быть записанным в ряды компартии. И никакие клятвы в аполитичности тут не помогут.
Это как минимум. А Синелин как на грех еще и профессиональный экономист. Того и гляди, Касьянов начнет формировать собственную экономическую стратегию. Похоже, непросто будет тогда либералу Грефу.
Руководителя секретариата правительства Михаила Синелина коллеги считают очень скромным и даже стеснительным человеком. Однако такие качества не помешали его карьере. Оказывается, они тоже бывают необходимы -- для правой руки первого лица.Вместе с Глазьевым
После кадровых перестановок в аппарате правительства, происшедших этим летом, СМИ запестрели сообщениями о победе в Белом доме команды, преданной лично премьеру Михаилу Касьянову. И о том, что команда эта по своим политическим и экономическим взглядам куда левее "генеральной линии" правительства. В качестве одного из самых веских доказательств данного тезиса приводится назначение на пост руководителя секретариата правительства бывшего сотрудника аппарата Юрия Маслюкова Михаила Синелина.
Назначение, конечно, техническое. Должность -- не сказать чтобы высокая. Однако Россия -- государство бюрократическое. Ею правят секретари -- те, кто вовремя кладет на нужный стол нужную бумагу. А Синелин стоит у второго по значимости стола в стране -- премьерского.
Михаил Анатольевич Синелин родился 24 ноября 1959 года в подмосковном Реутове. Отслужив в армии, он поступил на химический факультет МГУ. Студенческая компания там подобралась прямо-таки замечательная. Однокашниками и близкими друзьями Синелина были, например, нынешний зампред правления Альфа-банка Ильдар Каримов и известный депутат-коммунист Сергей Глазьев. Приятелей объединяло быстро проявившееся равнодушие к химической науке. А потому после окончания первого курса они, посовещавшись, дружно перевелись на другой факультет -- экономический. На экономфаке новички старались держаться вместе. Особенно близко Михаил Синелин сошелся с Сергеем Глазьевым. Их тесная дружба вскоре переросла в родственные отношения, когда Синелин и Глазьев женились на родных сестрах.
Однако после окончания университета в 1983 году профессиональные пути лучших друзей на некоторое время разошлись. Отличник Глазьев отправился двигать науку в ЦЭМИ Академии наук. А вот Синелин, проявивший себя за годы обучения в университете скромнее, по распределению был направлен рядовым экономистом в Главный вычислительный центр Госплана СССР.
Наверное, тогдашний глава Госплана Юрий Дмитриевич Маслюков позже не раз пожалел, что не обратил внимания на молодого и, как оказалось, исключительно ответственного чиновника еще в свою бытность у руля советского госпланирования. Но тогда ему было просто не до этого. В стране начиналась перестройка, всюду звучали призывы к отказу от плановой системы и переходу к рыночному хозяйству. В общем, дело неуклонно шло к ликвидации Госплана как такового. Всем его сотрудникам -- от начальников до рядовых канцеляристов -- пришла пора задуматься о своем будущем. К началу 90-х Михаил Синелин дорос-таки до должности помощника зампредседателя Госплана (кстати, сам председатель с ним тогда так и не познакомился). А теперь его ожидала та же участь, что и большинство его коллег. Осел бы он в какой-нибудь фирме средней руки или, в лучшем случае, перекочевал за конторку одного из многочисленных департаментов Минфина или Минэкономики с невнятной перспективой когда-нибудь этот департамент возглавить. Но для того и нужны друзья, чтобы приходить на помощь в самые ответственные жизненные моменты.
Его старый университетский друг и близкий родственник Сергей Глазьев к тому времени уже сделал неплохую политическую карьеру. Осенью 1991 года Глазьев был назначен первым замом министра внешнеэкономических связей Петра Авена. И пригласил Синелина на должность своего первого помощника. Ближайшие четыре года они были неразлучны. Синелин стал своего рода тенью своего активного и амбициозного родственника. Сначала был помощником, затем, когда Глазьев сам стал министром, -- заведующим секретариатом и, наконец, управляющим делами министерства.
Понятно, что никакой самостоятельной политической роли эти должности не подразумевали. Однако Глазьев чувствовал себя в министерском кресле далеко не всегда уверенно. Стоит вспомнить хотя бы его затяжное противостояние с вице-премьером Владимиром Шумейко из-за попытки ввести ограничение импортных и экспортных льгот, из которого Шумейко в итоге вышел победителем.
Естественно, было бы желательно, чтобы такие удары судьбы случались как можно реже. А если и случались, то не заставали врасплох. Для этого надо было либо иметь везде своих людей, либо тщательно следить за всем ворохом бумаг, проходящих через министерство. Своих людей у Глазьева в правительстве на тот момент не было. Значит, оставался второй вариант: скрупулезно вычитывать все бумаги, чтобы, не дай бог, не пропустить ошибки, которые потом могут быть использованы против тебя. Или еще хуже -- не попасться на происки высокопоставленных недоброжелателей, только и ждущих от тебя какой-нибудь оплошности. А таких недоброжелателей у Глазьева было предостаточно.
Сергей Юрьевич, как известно, человек науки, ученый-теоретик, не его это дело -- в бумагах копаться. Именно поэтому ему был нужен хороший аппаратчик, способный самостоятельно разбираться в запутанной министерской канцелярии и везти на себе всю бюрократическую рутину. Михаил Синелин был как раз тем человеком, на которого можно было положиться целиком и полностью, зная: уж он точно не подведет. Да и процесс официального делопроизводства был ему знаком не понаслышке: именно контроль за ведомственной документацией подразумевала должность помощника зампреда Госплана, с которой Глазьев в свое время забрал Синелина.
Впрочем, не исключено, что функции Синелина не ограничивались исключительно канцелярией. Юрий Маслюков, которому впоследствии также предстояло тесно сотрудничать с Михаилом Анатольевичем, отзывается о нем как об очень опытном и исключительно способном экономисте. Можно предположить, что, находясь при Глазьеве на канцелярско-административных постах, Синелин был еще и его теневым советником по собственно экономическим вопросам. В глаза бросается тот факт, что Синелину почему-то все никак не удавалось выбиться из тени. А может, просто не хотелось. Недаром ведь его нынешние коллеги отзываются о нем как о крайне скромном и стеснительном человеке, если даже не сказать робком. Возможно, именно поэтому Синелин так долго и держался Глазьева. Самому вперед выбиться характер не позволит, а с таким другом, как Сергей Юрьевич, без работы точно не останешься. Так оно на самом деле и вышло.
Политика ни при чем
После разгона Верховного Совета в 1993 году Глазьев в знак протеста ушел из правительства и подался в партийную оппозицию, записавшись в ряды Демократической партии России Николая Травкина. Естественно, за ним последовал и Михаил Синелин. Впоследствии ему там даже удалось занять вполне самостоятельный пост: в руководящем партийном органе -- Национальном комитете -- Синелину был поручен секретариат по связям с центральными органами государственной власти. С формированием партийной стратегии эта должность связана не была. Зато предполагала осуществление связи с теми членами партии, которых по результатам думских выборов удастся внедрить в различные госучреждения. Проще говоря, Синелин должен был контролировать документооборот между партийным начальством и засланными на госслужбу партийными активистами. Так что Михаил Анатольевич вновь занял уже хорошо знакомую ему административную нишу.
Пройдя по списку ДПР в первую Думу, Сергей Глазьев получил должность председателя думского комитета по экономической политике. Руководителем аппарата комитета стал, конечно же, Михаил Синелин. Но Глазьев вскоре с Травкиным рассорился. Между прочим, поговаривают, что Синелин сыграл не последнюю роль в инициированном Глазьевым отстранении Травкина от руководства партии. Именно Синелин осуществлял техническую сторону этого переворота. Но вовсе не потому, что плохой человек. Его бывший коллега по ДПР Валерий Хомяков отзывается о нем как об исключительно преданном человеке, везде и всюду поддерживавшем лучшего друга и родственника.
Однако Глазьев в ДПР долго не задержался и вскоре сменил свою политическую принадлежность на более левую, остановив свой выбор на Конгрессе русских общин Александра Лебедя. Излишне говорить, что вслед за ним партийную прописку поменял и Синелин. Такая на зависть последовательная поддержка политических инициатив старого друга чуть не вышла Синелину боком. Сначала Лебедь провалился на президентских выборах, а потом КРО не прошел во вторую Думу. Комитет по экономической политике достался депутату от КПРФ Юрию Маслюкову. Синелину оставалось только паковать чемоданы. Но Маслюков вдруг предложил ему остаться.
На вопрос корреспондента "Профиля", почему он это сделал, Юрий Дмитриевич отвечает так: "Синелин уже тогда был одним из лучших специалистов по документообороту в стране, а профессиональный управленец и хороший экономист в одном лице -- явление нечастое, которое надо уметь ценить". Но главным фактором, привлекшим его в Синелине, Маслюков называет его абсолютную аполитичность.
Характеристика для бывшего активиста ДПР и КРО, мягко скажем, несколько неожиданная. Возможно, конечно, что не вполне удачные глазьевские опыты по закреплению в названных партиях отбили у Синелина всю страсть к политике. Можно предположить и другое: политикой как таковой Михаил Анатольевич действительно никогда особо не интересовался, а пребывание на партийных постах было для него лишь обычной службой, в конце концов также сводившейся к выполнению административной работы, только не государственной, а партийной. Не исключено, что постепенно стал угасать и испытываемый им пиетет к Глазьеву. Лучший друг много суетился, но реального проку от этого было чуть. А в лице Маслюкова Синелин увидел этакого матерого советского бюрократа, одно слово которого весило больше, чем целая речь Глазьева. В общем, предложение Маслюкова он принял, что вполне понятно: от добра добра не ищут, да и к работе в Думе Синелин к тому времени уже привык.
Вспоминая о работе руководителя своего аппарата в Думе и правительстве (там Синелин вновь оказался после назначения своего нового шефа вице-премьером), Юрий Маслюков называет Михаила Анатольевича человеком-машиной, отмечая его феноменальную память и фантастическую трудоспособность. Для Синелина, например, не проблема работать по 12--15 часов в сутки и не забыть ни одной просьбы, даже самой незначительной и брошенной на бегу. При этом он вовсе не примитивный исполнитель чужих поручений, не способный на творческие решения. Напротив, Синелин умеет мгновенно вникнуть почти в любую проблему, уловить все ее нюансы и определить приоритеты в ее решении. Его подчиненным никогда не приходится ломать голову, пытаясь понять, что же хочет от них начальник: если Синелин раздает какие-то указания, то делает это предельно ясно и четко.
Между прочим, при Маслюкове Синелину пару раз даже удалось выступить с публичными заявлениями. Например, именно он в конце 1997 году выразил протест думского комитета по экономической политике и лично его главы Маслюкова против затеянной тогдашним главой Центробанка Сергеем Дубининым деноминации и напророчил скорое катастрофическое падение курса рубля. Не исключено, что таким образом Маслюков мог попробовать Синелина на роль публичного политика. О результатах этого эксперимента можно догадываться по внешним последствиям: выходы Синелина в свет закончились, едва начавшись, не прибавив его имени ни капли известности.
По наследству
На посту руководителя секретариата первого вице-премьера Михаил Синелин так удачно прижился, что не покинул его даже после ухода Маслюкова в 1999 году из правительства. Секретариат отставного первого вице-премьера почти в полном составе по наследству перешел к его преемнику Виктору Христенко. Правда, Синелину пришлось несколько потесниться, уступив место главы секретариата кандидату нового вице-премьера и удовольствоваться почетным местом его первого заместителя.
Свои позиции Михаил Синелин сохранил и тогда, когда в кресле первого зампреда правительства Христенко сменил Михаил Касьянов. По иронии судьбы его начальником тогда стал касьяновский выдвиженец Константин Мерзликин. В свое время в секретариате Маслюкова он был первым замом Синелина. Впрочем, поговаривали, что степень доверия Касьянова Синелину почти неограниченна, а менять его с Мерзликиным местами он не стал лишь по соображениям политической конъюнктуры.
Конечно, вполне возможно, что утверждение Маслюкова о политической индифферентности его бывшего первого секретаря верно. Однако оно вряд ли способно серьезно поколебать утвердившееся среди разного рода политэкспертов мнение о Синелине как левом экономисте маслюковской команды. В конце концов не такое место секретариат, чтобы его можно было доверить человеку, не являющемуся единомышленником хотя бы в основных вопросах. Например, таких, как вопросы экономического развития.
Не исключено, что именно из-за опасений быть обвиненным в излишней левизне, Касьянов не рискнул тогда выдвинуть Синелина на первые позиции. Так что многочисленные прогнозы СМИ, что назначенный премьером Касьянов все же утвердит Синелина руководителем секретариата правительства, повысив Мерзликина до начальника белодомовского аппарата, не оправдались: Синелин и Мерзликин так и остались на секретарских постах, а аппарат правительства возглавил Игорь Шувалов.
Впрочем, однажды Михаил Синелин вроде бы действительно чуть не пошел на повышение. Во всяком случае, слухи о планировавшейся замене министра путей сообщения Николая Аксененко на Михаила Синелина в начале 2002 года некоторое время будоражили Белый дом.
Однако то, что Синелин талантливый аппаратчик, всем известно хорошо. Но вот на значительных самостоятельных ролях он ни разу замечен не был. Не его это, в общем, дело -- решения принимать. Зато его -- подготавливать и обслуживать их принятие. Одним словом, Синелин -- идеальный помощник больших начальников, но не сам большой начальник. По крайней мере, на том уровне, который предполагает министерский кабинет. Видимо, премьер вовремя оценил, на каком поприще Синелин может принести ему максимальную пользу, а потому слухи о его министерском повышении так и остались слухами.
Однако повышение все же состоялось. Причем такое, как и ожидалось еще три года назад. В мае 2003 года глава аппарата правительства Игорь Шувалов был назначен помощником президента. Его место в Белом доме занял Константин Мерзликин, а Михаил Синелин стал наконец-то руководителем правительственного секретариата. Одновременно Синелин был назначен первым замом Мерзликина, курирующим общеэкономические вопросы. СМИ мгновенно отозвались на эти назначения комментариями о победе в окружении Касьянова левоцентристского крыла и готовящихся в связи с этим левых по содержанию экономических акциях. И что Герману Грефу стоит серьезно подготовиться к сюрпризам от премьерского аппарата.
Ведь чем ценен пост главы секретариата правительства? Он подбирает аналитическую и справочную документацию, на основе которой проводятся заседания правительства. Он же подготавливает материалы для выступлений премьера. То есть, в сущности, подсказывает ему, о чем надо говорить.
Конечно, Юрий Маслюков может утверждать, что Михаил Синелин -- абсолютно деполитизированный человек. Не исключено, что так оно на самом деле и есть. Да вот только вряд ли в это кто-то еще поверит. Первый секретарь левого политика Глазьева. Первый секретарь коммуниста Маслюкова. Багаж уже солидный, чтобы самому без лишних сомнений быть записанным в ряды компартии. И никакие клятвы в аполитичности тут не помогут.
Это как минимум. А Синелин как на грех еще и профессиональный экономист. Того и гляди, Касьянов начнет формировать собственную экономическую стратегию. Похоже, непросто будет тогда либералу Грефу.
ИРИНА ВЬЮНОВА
Читайте на смартфоне наши Telegram-каналы: Профиль-News, и журнал Профиль. Скачивайте полностью бесплатное мобильное приложение журнала "Профиль".
