Недавно исполнился год, как на площади Сан-Марко в Венеции специальным указом запретили кормить голубей: их помет разрушает памятники. С 1 мая 2008 года венецианский голубь живет жизнью суетливой, голодной и пустой. В Москве все не так: здесь голубей в эпоху кризиса просто стали есть. Мэр Венеции Массимо Каччари известен своей ненавистью к Columba livia, которых он называет «летучими крысами». Каччари сделал все, чтобы превратить жизнь птиц в ад. Но говорит, что не может главного — перестрелять их, поскольку это противоречит городским законам. Имидж московского помоечного сизого голубя не такой отвратительный. Здесь их подкармливают, любят, играют с ними, некоторые освоили «голубиные медитации». Но корреспондент «Профиля» обратил внимание, что с приходом кризиса голубей все чаще рассматривают и в качестве летающих консервов. Мы решили освоить нелегальный голубиный промысел.
«Кушать хочет»
Птиц ловят, душат, потрошат и едят. И, кажется, в Москве стало меньше голубей.
Один только 25-летний вьетнамец Ван во дворе дома № 22 по Чонгарскому бульвару в начале весны убил и съел
50 голубей. Господин Ван ловил птиц сачком, затем душил и складывал в детскую коляску. С мертвыми тушками его схватили экомилиционеры. Возбуждено уголовное дело по статье 245 УК РФ «Жестокое обращение с животными, повлекшее их гибель или увечье».
Другого гражданина Вьетнама вскоре задержали на Новослободской улице, где он устроил охоту на сизых голубей во дворике Театрального центра имени Мейерхольда. Мужчина поймал, придушил и упаковал в красивые целлофановые пакеты 20 птиц. Но съесть не успел: также был задержан.
На западе Москвы голуби несут тяжелые потери от ястребов-тетеревятников, которых специально для экосистемных убийств разводят в природном заказнике «Воробьевы горы».
Война развязана и на севере. В парке Дружбы возле станции метро «Речной вокзал» у памятника Сервантесу к голубям отношение прохладное. Несколько раз этой весной здесь проходил флэш-моб голодных алкоголиков — птиц уничтожали рогатками и ели. И место выбрано грамотно: ведь Сервантес писал, как Дон-Кихоту готовят на ужин голубей.
Горячей точкой можно считать и опытные поля Российского государственного аграрного университета — МСХА имени К.А.Тимирязева. Здесь голуби находят смерть от лопат, силков и сачков местных бомжей. Все умные птицы знают, что на этих полях весной — обильный корм. А рядом — масштабные свалки.
Наконец, вот что пишет в своем дневнике 3 января 2009 года ЖЖ-юзер arifff: «За окном гастарбайтер ловит голубей, кушать хочет, кризис…»
Возможно ли, что в период экономической депрессии московские голуби и вправду стали летающей закуской? Почему визуально голубей в городе стало меньше? И стало ли их на самом деле меньше? Ученый секретарь Зоологического музея МГУ, кандидат биологических наук, орнитолог Михаил Калякин в беседе с «Профилем» говорит, что популяция падает, но только за счет отдельного вида голубей-изгоев.
«Всего в Москве 3 млн голубей — домашних и диких. Да, идет сокращение популяции — но только «черных» голубей, которые вымирают массово. «Черные» всегда были наиболее слабыми с точки зрения стойкости к заболеваниям и холодам. Это такие индустриальные выродки, страшненькие дети мегаполиса. Есть прямая зависимость: где больше «черных» голубей — там хуже экологическая обстановка», — поясняет Калякин и приводит пример: на окраинах города сейчас почти не встретить «черных» голубей. Последние еще доживают в Центральном округе — самом экологически проблемном. Много их на Пушкинской площади, Тверском бульваре, Бульварном кольце.
Наш собеседник не стал всерьез размышлять о том, что голубей в массовом порядке сжирают москвичи: «Если вьетнамцы, бомжи, радикалы вместе с ястребами и съели 1 тыс. голубей — это 1/3000 часть от 3 млн».
Но профессиональные голубеводы ощущают скрытую угрозу. Ведь кроме диких едят и домашних, и мясных голубей, и голубку Кинга. Один из старейших голубеводов столицы Михаил Бурот, а его стаж — 50 лет, рассказал «Профилю», что пик краж пришелся на начало 1990-х. Голубей пытались продавать. Четверть съедали.
В 1991 году голубятни взламывали каждую неделю. И не все из украденного шло на продажу. Ведь довольно сложно аккуратно и быстро сбыть большую партию птиц. И тогда их съедали. Просто от страха. Точно известно, что 20% птиц съедалось. А с начала этого года пошла новая волна взломов. Кризис?
Птицееды
Сегодня голубей убивают только на окраинах Москвы. Причин две. В центре еще остались больные «черные» голуби — источник заражения. Наконец, сачком или палкой сложно орудовать на Пушкинской площади.
А граница опытного поля Тимирязевской академии — идеальное место для голубиной охоты. Здесь несколько свалок с пищевыми отходами, которые убираются редко и нехотя. Здесь красиво и правильно гниет морковка из соседнего супермаркета. Приличный голубь всегда найдет тут заплесневелый батон хлеба, кусок булки, дырявый пакет семечек. Птицееды тоже знают это место: здесь можно околачиваться хмурым, с похмелья, с сачком, с силками, лопатами, землеройкой и просто с дрыном наперевес — и никому не будет до этого дела. Рядом в поле день и ночь бродят агрономы и задумчиво копают землю.
Бывший алкоголик дядя Семен живет в доме напротив. Луноликий, невысокий, похож на бурята. Им были съедены 32 голубя, а уничтожены 300. Птиц душил четко, без сбоев, профессионально. Тушки сдавал во вьетнамское кафе на территории Савеловского рынка. Иногда готовил их сам. Семен — жесткий человек по отношению к пернатым: считает их низшими безмозглыми существами. Поэтому холодно рассказывает «Профилю», как обмануть, прибить, удавить, распотрошить и съесть голубя.
Образ. На дело профессионалы рекомендуют идти в старых тряпках, имитирующих цвет голубиного помета. Брезентовые штаны, убитая ветровка (придется лежать на земле), кеды цвета голубиных экскрементов — идеальный гардероб. В оба кармана штанов — по батону. Милиции говорить, что рыбак.
«Голуби только кажутся неповоротливыми и доверчивыми, — говорит птицеед Семен. — Не верь им! Поймать голубя довольно сложно. Если стая давно прикормлена, можно и руками — хватаешь за голову и сразу же душишь, дергаться будет. Но это уметь надо, и птица совершенно не должна бояться. Меня они всегда боялись».
Шесть смертей
Способ 1. Жирного голубя заманивают в петлю из лески — насыпают туда подкормку и затягивают. Самый бесшумный, компактный, идеальный по криминогенному фактору способ. Леска не вызовет подозрений у милиции.
Способ 2. Ловля птиц с помощью клетки, в которую можно войти, но не выйти. Вход устроен хитро — это сложная инженерная конструкция. Вариант подходит для технофриков.
Способ 3. Сеть. Надо поставить каркас (ящик) и накрыть сетью. Оставить открытую сторону с нависающим краем сети и привязать веревочку. Внутрь сооружения — корм. Когда голуби зайдут — дернуть за веревку. Сетка закрывает вход. «Голуби так устроены, что не боятся привычных им предметов — лавок, сидений от качелей, — объясняет Семен. — Поэтому, чтобы обмануть голубя, лучше их и использовать в качестве каркаса».
Способ 4. Насыпать корм. Дождаться, пока соберется стая, и накинуть на голубей тяжелый плед. Можно влажный. Неудобный, подозрительный, суетливый вариант.
Способ 5. Рыболовный сачок. Рукоятка сачка максимально удлиняется, он кладется на землю. В сетку насыпается корм. Она должна быть зеленого цвета — голуби зеленого не боятся.
Способ 6. К категории экзотики относится кухонный дуршлаг. Голубефобы используют его в закрытых помещениях. «Если голубь не влезает в дуршлаг, — шутит истребитель голубей, — то либо вместо дуршлага вы взяли чайное сито, либо голубь попался опасной разновидности – «гусь перелетный».
Мы решили поймать на ужин голубя способом № 5. Семен достал хороший рыболовный сачок. Включили секундомер. Все сделали, как надо. Положили, насыпали гору крошек, зашифровались. Корреспондент «Профиля» услышал приказ ловца: лечь на землю, не дышать: птица тут генетически труслива. 4 минуты 40 секунд голуби присматривались к нам. Боялись. Потом некоторые подходили, клевали — но, правда, самые страшные. Жирные, мясистые голуби пришли в себя на седьмой минуте. «Теперь очень медленно поднимай сачок, так, чтобы он стоял боком, опираясь на каркас», — шипит в ухо Семен.
Ужин наш разбежался.
На девятой минуте птицы потеряли бдительность. Главное теперь — резко накрыть нужного голубя. «Давай, — рожа дяди Семена стала цвета голубиных какашек. — Не тормози, дави жирного!»
Жирного голубя мы накрывали в четыре руки. Стая взорвалась. Жирный забился в истерике. Семен привычным движением прихлопнул сачок. Через сетку пошарил толстыми пальцами. И свернул птице шею.
«Перестань. Знаешь, убить голубя — это к удаче, — сообщил Семен. — Правда, если это происходит во сне».
Операция заняла у нас 12,5 минуты.
Зато ощипывали мы голубя час. Потому что он совсем не был похож на лысую дичь в магазине.
«Что есть самое главное в охоте на сизаков? — Семен привел меня на кухню, где за пять месяцев им были съедены
32 голубя. — Ощип и потрошение. Вытаскивание перьев и выброс ненужных частей из мяса. Самая приятная процедура».
Мужчина нагрел таз с водой, положил голубя в кипяток. Когда он извлек тушку, голубь стал ощипываться. Семен начал с головы. Этот процесс занял больше получаса. Голый, без перьев, выглядел ужин премерзко. Зато кухня была вся в перьях. На вопрос «Вам не жалко диких голубей?» охотник ответил: «Теперь берем свечу — можно даже декоративную. И опаливаем голубя».
Наконец птичке отрубили голову и лапы.
«А, забыл вот что еще: делаем надрез на шее в том месте, где она примыкает к туловищу снизу, чтобы вырвать пищевод — ну, зоб в общем».
Репрессии
Во всем мире голубей травят, морят голодом, бьют током. Бывший мэр Лондона Кен Ливингстон не только запретил голубиную кормежку на Трафальгарской площади, но и натравил на оставшихся птиц ястребов, которые ненавидят голубей. В швейцарском Базеле у голубей крадут родные яйца и подкладывают фальшивки. В Нью-Йорке кормление сизых голубей — это штраф в $1000. Приветствуется только одно блюдо: мюсли из противозачаточных пилюль. Здесь же на крышах многих зданий голубей пытают электрическим током. В латышском Даугавпилсе муниципальная полиция отлавливает стариков с кусками хлеба в карманах. А в Новой Зеландии голуби принимают алкоголь из ягод гуавы и пьяные, с диким криком падают вниз головой с деревьев.
Московские голуби пока не пьют спиртное. Они не дебоширят. Не падают, ругаясь, с веток. Их вообще мало где видно. Они ведут себя тихо, с достоинством, без улыбок, сантиментов и эпатажа. «Профиль» изучил важные голубиные места Москвы — Голубинскую улицу, Воробьевы горы и Сокол. Возможно, магия имени как-то влияет на их судьбу? В поле нашего зрения попала также Пушкинская площадь, где голуби представлены маргинальной общиной хромых птиц-бродяг, и Покровка, где, напротив, — сборища голубиного дворянства.
С голубями на Голубинской улице в Теплом Стане все не так хорошо. Их здесь нет. Зато много охлажденного мяса птицы и цыплят-бройлеров. Голубинская улица красива своей печальной промзоной с четырьмя трубами. Про птиц здесь известно одно — что здесь их ощипывают и кладут в холодильники: предприятие носит романтичное название «Ясные зори». В сердце промзоны, под забором с колючей проволокой я нашел нескольких голубей. Они паслись на свалке. Глаза их были злые — кроме промокшего картона и старых клавиатур, свалка им дать ничего не могла. Отчаявшись хоть что-то найти на земле, голуби подняли головы. Они смотрели на корреспондента «Профиля» в упор.
Где воробьи — там и голуби. Это предположение оказалось верным. Когда на Воробьевых горах на детской площадке с видом на Воробьевскую набережную мы кормили стаю из 10 голубей, стало понятно, что некоторые из них могли бы служить в разведке. Бабушка на скамейке скормила голубям батон. «А вас не смущает, что они гадят, где хотят, и вообще считаются грязными, заразными птицами?» — спросил у нее корреспондент «Профиля».
«А где вы видите помет? — старушка развела руками. Одна из рук указывала на серьезную лужу голубиных какашек. — Ну где вы видите?»
Возможно, в России голубиный помет вообще не считается грязью.
«Постоянно покупаю им волосовидное просо, — продолжила сердобольная бабушка. — Меня успокаивает, когда я бросаю им еду. Знаете, смотрю на них и от монотонности какой-то впадаю в транс. Иногда они со мной разговаривают. Голубка сказала, что они очень голодны, и я взяла черный хлеб и стала крошить им мякоть». Старушка научила нас легкому голубиному трансу.
Голубиная медитация выглядит так: нужно концентрироваться на одном голубе. Следить за его движениями. Потом — за глазами. Нужно очень захотеть проникнуть в его сизую голову. И тогда вся голубиная иерархия вдруг предстанет перед глазами.
Оказывается, на Воробьевых горах есть голуби-лидеры, есть наказанные, есть контрразведка, есть охрана, есть «топтуны» и даже блаженные. Нет только «среднего класса». В центре стаи — президент. Он сыт. Он не бегает за крошками. Позволяет себе клевать, только если кусок упадет ему на голову. На него никто не может посмотреть косо. Вдали с ног на ногу переминаются два голубя. Они знают свое место. Ни тот, ни другой не лезет в стаю за едой. Слева качается хмурый старый голубь. Вокруг президента бегает шантрапа — самые голодные и суетливые птицы.
«…отвезла в пятое отделение. Так и умерла моя голубка», — закончила бормотать бабушка.
Соколы тоже ненавидят голубей. В районе Сокол голубей и правда кот наплакал. Ловить там нечего.
Настоящих одержимых голубями можно встретить на Пушкинской площади. Люди здесь знают толк в кормлении птиц. Мы оказались в самой гуще обормотов в начале Тверского бульвара. Половина из них была пьяна. Возможно, вторая половина к тому времени уже стала птицами.
«Зачем этим бросаешь? — спросил один из них. — Это же оглоеды. Ты бросай вон тем — видишь, один хромает, у другого крыло сломано. Они ведь слабее».
На Пушкинской площади кормить нужно больных и калек. Если ты грязный, помятый, с перебитым крылом и пучком ниток на ноге, слабо видишь и облит керосином — ты всегда будешь сыт до икоты.
И мужчина рядом забубнил:
Кормить голубей — моя страсть.
Они уже брюхо набили
И громко рыгают, и дремлют,
А я все сую в них печенье,
И, клювы зажав плоскогубцем,
Я их заливаю бульоном,
Я их засыпаю крупою,
Я их потопляю в компоте,
Я сникерс вставляю им в пасть.
Кормить голубей — моя страсть.
Работник коммунального хозяйства в кислотной робе оттирает окаменевший голубиный помет с постамента памятника Есенину. Испуганные птицы летят дальше — к помойке напротив ИТАР—ТАСС.
| Профессиональные голубеводы ощущают скрытую угрозу. Ведь кроме диких едят и домашних, и мясных голубей, и голубку Кинга. |
