Архивная публикация 2000 года: "Губить по-русски"
Время от времени у нас наблюдается что-то вроде поветрия: одни и те же кошмары начинают вдруг видеться людям, которые в дневное время суток даже в случае крайней нужды не сядут на одном поле. Вот так и публицистам газеты "Завтра" вместе с первым московским мэром, а ныне членом многочисленных социал-демократических партий Гавриилом Поповым видится одно и то же: Россия вымирает! По миллиону в год!Между "можно" и "нужно"
С газетой "Завтра" и всеми изданиями серо-буро-малиновой части спектра разобраться легко. Так надоели профессиональные плакальщики, воющие на каждом углу любимую арию "Предатели! Погибла Россия!", что время от времени хочется (и надо) грубо ответить: "Ну и хрен с ней!" Имея в виду, конечно, произнести несколько более разветвленное и менее эмоциональное суждение: ежели ваша Россия (которой, заметим, никогда и не было) даже, по вашему мнению, погибла, то, значит, так природа захотела. Или история распорядилась. История уж такой механизм: ежели какой-то народ созрел для исторической жизни и хоть пальчик в эту машину сунул -- все, хана! Не быть ему больше бессмысленно размножающейся и безответственной биологической массой. Придется отвечать на множество вопросов и вызовов, на которые так щедры натура и культура, а также соседние шустрые народы. А вопросы и вызовы бывают как возвышенные ("в чем смысл жизни?", например), так и довольно-таки прагматические, почти что низменные, начинающиеся со слова "сколько".
Так вот, оглянувшись по сторонам, нельзя не признать тревогу Гавриила Харитоновича справедливой. Нации, которая привыкла гордиться своей многочисленностью и патронов не жалеть, пришло время задаться кощунственным, на взгляд профессиональных патриотов, вопросом: "А сколько русских нам нужно для полного счастья?" Враги "справа", правда, подбрасывают другую, ехидную редакцию этого же вопроса: "А сколько русских может прокормить Россия?" Признаемся себе честно: даже теперь, после распада Союза, территория наша чудовищна по своим размерам и мы, государствообразующий этнос, титульная нация, своими слабеющими силами уже не можем освоить это пространство. С другой стороны, если бы нас было столько, что хватало бы на все, то количество работающих оказалось бы обратно пропорционально качеству жизни: немалые богатства наших недр крайне неудачно расположены и потому сами по себе дороги. Выходит, жизнь так устроена, что сама регулирует число едоков в зависимости от рентабельности огорода.
И все бы ничего, но есть еще один вариант вопроса -- с геостратегическим акцентом: "Сколько нужно русских, чтобы в обозримом будущем удержать контроль хотя бы над нынешней территорией России?"
Между этими "можно" и "нужно" -- не такое уж и просторное поле выбора, причем время уже пошло. Так что тут не до благонамеренных идиотов, привыкших размышлять в модальности "хочется". Хочется им, понимаете ли, "великую Россию", да еще и "Россию для русских", а для этого чтобы у каждой русской женщины -- по ребенку в год, а инородцев чтобы -- за священные пределы.
Хочется? Перехочется.
Коллективная контрацепция
Перехочется потому, во-первых, что нынешнюю русскую женщину хоть озолоти -- не заставишь рожать каждый год. И виноваты в этом не Ельцин и Гайдар, а коммунисты, которые правили Россией больше семидесяти лет. Дело даже не в том, что они запустили мощнейшую индустрию уничтожения собственного народа, наглядными примерами убеждая подданных в бессмысленности деторождения; и не в том, что они во время коллективизации добили патриархальную крестьянскую семью -- главный источник прироста населения.
На счету у коммунистов, помимо множества страшных, еще и масса смешных дел. Должно быть, чудовищно трудно было убедить нищих рабов в том, что они передовой отряд человечества. Но ведь убедили же! А много рожать, непрерывно двигаясь в стройных колоннах передового отряда, согласитесь, как-то не очень удобно. Еще одно смешное дело коммунистов -- ликвидация неграмотности: очень плохого качества, однако всеобщее образование. Коммунисты, между нами говоря, ликвидировали неграмотность для того, чтобы народ мог читать "Правду" и "Краткий курс", народ же "Правду" читал неохотно и вообще не очень понимал, что и зачем ему делать со скудными "плодами просвещения" -- однако здорово себя зауважал. Выдержав длинную чайную церемонию, занудный и бессмысленный ритуал, каковым всегда было "самое лучшее в мире" советское образование, наш человек приобретал уровень притязаний по меньшей мере французского рантье, становясь всего лишь советским учеником токаря. А с каким придыханием до сих пор произносится превыспреннее словосочетание "высшее образование"! Даже при советской власти невозможно было придумать столько рабочих мест, сколько требовалось выпускникам вузов. А в общем и целом убедительно переворачивался основополагающий материалистический закон насчет бытия, определяющего сознание. Жили в непристойной бедности, от которой в нормально развивающихся странах обычно заводятся дети, а осознавали себя передовым обществом, в котором рождаемости положено неуклонно падать. Сознание определяло бытие.
И до сих пор определяет. Будучи в реальности бедными гражданами нищей страны, мы воспринимаем этот медицинский факт как величайшую несправедливость и рожать в таких оскорбительных обстоятельствах решительно отказываемся. Чем разительно отличаемся от китайцев, индийцев и прочих узбеков, которые живут гораздо хуже, но, должно быть, надеются жить лучше.
А самое страшное -- ставши богаче, мы будем рожать еще меньше. Чтобы даже коммунистов и патриотов в этом убедить, процитирую справочник "Народонаселение стран мира", вышедший в самые что ни на есть идиллически-советские времена -- в 1974 году. Ученые, составлявшие этот справочник, совершенно бесстрастно сообщали: "Выборочное обследование 37 тыс. семей рабочих, служащих и колхозников, ведущих бюджетные записи, проведенное ЦСУ СССР в 1960 г., показало существование обратной зависимости между душевыми размерами дохода и рождаемостью". Для тех, кто не сразу врубается в этот канцелярит, переведу: чем больше зарабатывали рабочие, служащие и колхозники, тем меньше они рожали. И это сорок лет назад! Так что, если задуматься, "антинародный режим", сильно понизивший наш уровень жизни по сравнению с брежневскими временами, предотвратил еще более катастрофическое падение рождаемости.
Словом, никакие государственные программы стимулирования рождаемости (даже если бы на них нашлись деньги), никакие темпы экономического роста, никакие молочные реки в кисельных берегах не переломят тенденцию, которая наметилась в России еще в конце прошлого века: биологическое тело народа будет худеть.
Лучше меньше, да лучше
С другой стороны, вам нужно шашечки или ехать? Вам нужна аморфная, необученная, голодная, но зато миллионная армия, существующая для истощения казны и прокормления генералов, или вам достаточно трехсот тысяч профессионалов, умеющих воевать? Это я не тему меняю, а пытаюсь убедительно и плавно перейти к скользкому аспекту качества населения.
С качеством, прямо скажем, дело дрянь. Если развивать аналогию с армией, то "профессионально жить" умеют у нас считанные единицы процентов. Остальные -- типичные "срочники", вяло и бессмысленно отбывающие повинность, перемогающиеся от приказа до приказа. Вся Россия как шрамами покрыта канавами, которые они ежедневно копают "от забора до обеда". В этих канавах, бывает, ломают ноги и "профессионалы".
Но что такое "профессионально жить"?
Это очень просто. Профессиональный житель не только хочет жить хорошо, как всякий вообще житель,-- он может еще адекватно ответить на четыре вопроса: "где?", "что?", "как?" и "зачем?" Первый связан с четкой ориентацией в мире: надо же знать, на каком свете находишься. Поняв, на каком, необходимо озаботиться стратегией и тактикой. То есть, если ты не буддист, решить для себя, что, как и зачем делать. Особо продвинутые способны ответить и на факультативный вопрос: "А сколько это будет мне стоить?"
Словом, имеется в виду человек "толковый", "основательный", "надежный", "ответственный", "деловой". Обилие в русском языке эпитетов-синонимов этого рода компенсирует хронический недостаток в России людей этого качества. Каждый российский деятель -- от Петра до Ленина -- неизменно произносил сакраментальную фразу: "Людей нет!" Семьдесят лет отрицательного отбора -- и чудеса коммунистической селекции, упорно стремившейся вывести тип инициативного раба, завершились чем-то вроде антропологической катастрофы. Соединить в одной голове взаимоисключающие посылки "человек -- это звучит гордо" и "незаменимых у нас нет" не смогла даже всемогущая советская власть. Плодом ее усилий стал хронический неврастеник с завышенной самооценкой и начисто заблокированной волей. Даже непьющий (что великая редкость!) представитель этого чрезвычайно распространенного у нас человеческого типа ведет себя как алкоголик. Нация, которая в начале века слыла (и была!) молодой и полной сил, к концу века и реально, и метафизически одряхлела.
Десять лет вялотекущих, проводившихся с оглядкой на мифический "социальный взрыв" реформ чуть-чуть изменили психологический климат, но неспешная эволюция в наших обстоятельствах -- слишком медленная улита. Мы уже опаздываем.
Мы не успеваем не то что институционально -- даже морально подготовиться к тому, что ожидает нас в ближайшее время,-- к великому переселению самых разных народов в наши священные пределы.
Что поделаешь -- мы бедны. Но к югу от наших границ расположены страны совсем уж нищие, да притом и перенаселенные. Нам, упертым в свою скорбную демографическую статистику, недурно бы знать, что в "третьем мире" происходит очередной демографический взрыв. Законным или незаконным путем избыточное население этих стран перейдет наши не очень-то укрепленные границы. Потому что это одинаково нужно и им, и нам, хотя до большинства из нас эта мысль доходит с большим трудом. Раньше всего, наверное, она дойдет до чиновников Министерства по налогам и сборам: в принципе, совершенно все равно, каково этническое происхождение и даже гражданство налогоплательщика. Лишь бы он зарабатывал и платил побольше, чтобы нам было на что содержать армию, бюджетников и пенсионеров.
Рано или поздно "их" станет не меньше, чем "нас".
Так вот, русским людям, если они хотят, чтобы Россия оставалась Россией, придется научиться быть "эксплуататорами" -- то есть хозяевами, работодателями, администраторами, управляющими; научиться доминировать; может быть, съездить за опытом к англичанам: вдруг они еще не забыли чрезвычайно важное для колониальных чиновников искусство "разделять и властвовать".
При этом (что чертовски затрудняет дело) ХХI век на пороге, и нам придется соблюдать все права человека, чего, разумеется, не делали вовремя успевшие расформировать свою империю англичане. Здесь скорее пригодится современный американский опыт, лицензия на модель американского "плавильного котла", включающая сложные, многоступенчатые механизмы постепенной интеграции чужака в общество. От прибытия иммигранта в Новый Свет до обретения им всех немалых прав американского гражданина проходят долгие годы труда (не только на себя, но и на Америку), учебы и экзаменов. Американцы -- надо отдать им должное -- сумели сделать свое гражданство вожделенной целью для миллионов людей (в том числе и русских).
А сумеем ли то же самое сделать мы? Ведь для этого потребуется выработать, выдвинуть и -- самое трудное -- реально обеспечить "всем достоянием республики" свод ценностей, которые окажутся для иммигрантов привлекательнее, чем ценности, привязывающие их к покинутой родине и объединяющие их друг с другом. Стало быть, эти ценности не должны быть слишком специфически "русскими", они должны быть универсальны, как Декларация прав человека.
Объем работ
Вот так прикинешь хотя бы приблизительно, что нужно и должно сделать в предвидении грядущих (совершенно неизбежных!) демографических сдвигов, тут же поймешь, что ничего этого сделано по обыкновению не будет, и тогда ужасно жалко вдруг станет простого русского человека, который совершенно неожиданно для себя окажется в новой реальности. Оно, конечно, история доказала, что русский человек -- существо пластичное, наделенное недюжинным механизмом адаптации к любым жизненным условиям. Правда, ежели к этому механизму внимательнее приглядеться, так сказать, сертифицировать, то его вряд ли можно будет отнести к стандарту энергосберегающих. Адаптироваться-то русский человек адаптируется, но какой ценой!
А что, собственно, от него потребуется? На первый взгляд, сущие пустяки. Например, перейти от самосознания закомплексованного наемника к самосознанию подлинного, а не виртуального хозяина своей страны. То есть превратить свои в ней права из декларированных в реальные, действующие. Например, научиться судиться с хитрожопым государством по всякому поводу и без повода, то есть не лениться брать свое. Вообще, свыкнуться с простыми понятиями: "мое" и "чужое". У нас, надо признать, до сих пор с этим некоторая путаница. А ясность в данном вопросе очень пригождается в любых делах с пришельцами, даже избранными и зваными.
Что еще? Чтобы выдержать столкновение с представителями других цивилизаций, надо хотя бы понимать свою собственную. Истории нет никакого дела до того, что мы второгодники, что мы семьдесят лет пребывали вообще вне всякой цивилизации. Чтобы сдать экзамен, придется срочно самоопределяться: наследники мы восточной ветви европейского христианства, Киевской Руси и Великого княжества Литовского или наследуем скорее Золотой Орде?
Пришельцы отнюдь не должны чувствовать себя в России как дома (разве что во втором-третьем поколении), но и не следует провоцировать в них чувство разведчиков в тылу врага. Это очень тонкий баланс, требующий от народа сочетания терпимости и национального достоинства (не путать с национальным чванством). Эпоха обязательной социалистической "дружбы народов", по моему непросвещенному мнению, почему-то укрепляла именно национальное чванство и привела к тому, что мы почти что выгнали культурно близких нам евреев и немцев, будто бы заранее готовя жизненное пространство для культурно чуждых таджиков, вьетнамцев, китайцев.
Наконец, главное и самое трудное: все то, чем будут у нас заниматься иммигранты, мы должны уметь делать и сами, причем лучше, чем пришельцы. Ни один участок рынка, будь то какие-нибудь периферийные виды производства или услуг, не должен быть монополизирован иммигрантами. Грубо говоря, наши строители должны уметь строить лучше, чем давно уже работающие у нас турки, болгары, армяне, украинцы.
Нет, как подумаешь обо всем об этом, как представишь предстоящий "объем работ", так и вспомнится череда анекдотов про спокойствие на финско-китайской границе.
Время от времени у нас наблюдается что-то вроде поветрия: одни и те же кошмары начинают вдруг видеться людям, которые в дневное время суток даже в случае крайней нужды не сядут на одном поле. Вот так и публицистам газеты "Завтра" вместе с первым московским мэром, а ныне членом многочисленных социал-демократических партий Гавриилом Поповым видится одно и то же: Россия вымирает! По миллиону в год!Между "можно" и "нужно"
С газетой "Завтра" и всеми изданиями серо-буро-малиновой части спектра разобраться легко. Так надоели профессиональные плакальщики, воющие на каждом углу любимую арию "Предатели! Погибла Россия!", что время от времени хочется (и надо) грубо ответить: "Ну и хрен с ней!" Имея в виду, конечно, произнести несколько более разветвленное и менее эмоциональное суждение: ежели ваша Россия (которой, заметим, никогда и не было) даже, по вашему мнению, погибла, то, значит, так природа захотела. Или история распорядилась. История уж такой механизм: ежели какой-то народ созрел для исторической жизни и хоть пальчик в эту машину сунул -- все, хана! Не быть ему больше бессмысленно размножающейся и безответственной биологической массой. Придется отвечать на множество вопросов и вызовов, на которые так щедры натура и культура, а также соседние шустрые народы. А вопросы и вызовы бывают как возвышенные ("в чем смысл жизни?", например), так и довольно-таки прагматические, почти что низменные, начинающиеся со слова "сколько".
Так вот, оглянувшись по сторонам, нельзя не признать тревогу Гавриила Харитоновича справедливой. Нации, которая привыкла гордиться своей многочисленностью и патронов не жалеть, пришло время задаться кощунственным, на взгляд профессиональных патриотов, вопросом: "А сколько русских нам нужно для полного счастья?" Враги "справа", правда, подбрасывают другую, ехидную редакцию этого же вопроса: "А сколько русских может прокормить Россия?" Признаемся себе честно: даже теперь, после распада Союза, территория наша чудовищна по своим размерам и мы, государствообразующий этнос, титульная нация, своими слабеющими силами уже не можем освоить это пространство. С другой стороны, если бы нас было столько, что хватало бы на все, то количество работающих оказалось бы обратно пропорционально качеству жизни: немалые богатства наших недр крайне неудачно расположены и потому сами по себе дороги. Выходит, жизнь так устроена, что сама регулирует число едоков в зависимости от рентабельности огорода.
И все бы ничего, но есть еще один вариант вопроса -- с геостратегическим акцентом: "Сколько нужно русских, чтобы в обозримом будущем удержать контроль хотя бы над нынешней территорией России?"
Между этими "можно" и "нужно" -- не такое уж и просторное поле выбора, причем время уже пошло. Так что тут не до благонамеренных идиотов, привыкших размышлять в модальности "хочется". Хочется им, понимаете ли, "великую Россию", да еще и "Россию для русских", а для этого чтобы у каждой русской женщины -- по ребенку в год, а инородцев чтобы -- за священные пределы.
Хочется? Перехочется.
Коллективная контрацепция
Перехочется потому, во-первых, что нынешнюю русскую женщину хоть озолоти -- не заставишь рожать каждый год. И виноваты в этом не Ельцин и Гайдар, а коммунисты, которые правили Россией больше семидесяти лет. Дело даже не в том, что они запустили мощнейшую индустрию уничтожения собственного народа, наглядными примерами убеждая подданных в бессмысленности деторождения; и не в том, что они во время коллективизации добили патриархальную крестьянскую семью -- главный источник прироста населения.
На счету у коммунистов, помимо множества страшных, еще и масса смешных дел. Должно быть, чудовищно трудно было убедить нищих рабов в том, что они передовой отряд человечества. Но ведь убедили же! А много рожать, непрерывно двигаясь в стройных колоннах передового отряда, согласитесь, как-то не очень удобно. Еще одно смешное дело коммунистов -- ликвидация неграмотности: очень плохого качества, однако всеобщее образование. Коммунисты, между нами говоря, ликвидировали неграмотность для того, чтобы народ мог читать "Правду" и "Краткий курс", народ же "Правду" читал неохотно и вообще не очень понимал, что и зачем ему делать со скудными "плодами просвещения" -- однако здорово себя зауважал. Выдержав длинную чайную церемонию, занудный и бессмысленный ритуал, каковым всегда было "самое лучшее в мире" советское образование, наш человек приобретал уровень притязаний по меньшей мере французского рантье, становясь всего лишь советским учеником токаря. А с каким придыханием до сих пор произносится превыспреннее словосочетание "высшее образование"! Даже при советской власти невозможно было придумать столько рабочих мест, сколько требовалось выпускникам вузов. А в общем и целом убедительно переворачивался основополагающий материалистический закон насчет бытия, определяющего сознание. Жили в непристойной бедности, от которой в нормально развивающихся странах обычно заводятся дети, а осознавали себя передовым обществом, в котором рождаемости положено неуклонно падать. Сознание определяло бытие.
И до сих пор определяет. Будучи в реальности бедными гражданами нищей страны, мы воспринимаем этот медицинский факт как величайшую несправедливость и рожать в таких оскорбительных обстоятельствах решительно отказываемся. Чем разительно отличаемся от китайцев, индийцев и прочих узбеков, которые живут гораздо хуже, но, должно быть, надеются жить лучше.
А самое страшное -- ставши богаче, мы будем рожать еще меньше. Чтобы даже коммунистов и патриотов в этом убедить, процитирую справочник "Народонаселение стран мира", вышедший в самые что ни на есть идиллически-советские времена -- в 1974 году. Ученые, составлявшие этот справочник, совершенно бесстрастно сообщали: "Выборочное обследование 37 тыс. семей рабочих, служащих и колхозников, ведущих бюджетные записи, проведенное ЦСУ СССР в 1960 г., показало существование обратной зависимости между душевыми размерами дохода и рождаемостью". Для тех, кто не сразу врубается в этот канцелярит, переведу: чем больше зарабатывали рабочие, служащие и колхозники, тем меньше они рожали. И это сорок лет назад! Так что, если задуматься, "антинародный режим", сильно понизивший наш уровень жизни по сравнению с брежневскими временами, предотвратил еще более катастрофическое падение рождаемости.
Словом, никакие государственные программы стимулирования рождаемости (даже если бы на них нашлись деньги), никакие темпы экономического роста, никакие молочные реки в кисельных берегах не переломят тенденцию, которая наметилась в России еще в конце прошлого века: биологическое тело народа будет худеть.
Лучше меньше, да лучше
С другой стороны, вам нужно шашечки или ехать? Вам нужна аморфная, необученная, голодная, но зато миллионная армия, существующая для истощения казны и прокормления генералов, или вам достаточно трехсот тысяч профессионалов, умеющих воевать? Это я не тему меняю, а пытаюсь убедительно и плавно перейти к скользкому аспекту качества населения.
С качеством, прямо скажем, дело дрянь. Если развивать аналогию с армией, то "профессионально жить" умеют у нас считанные единицы процентов. Остальные -- типичные "срочники", вяло и бессмысленно отбывающие повинность, перемогающиеся от приказа до приказа. Вся Россия как шрамами покрыта канавами, которые они ежедневно копают "от забора до обеда". В этих канавах, бывает, ломают ноги и "профессионалы".
Но что такое "профессионально жить"?
Это очень просто. Профессиональный житель не только хочет жить хорошо, как всякий вообще житель,-- он может еще адекватно ответить на четыре вопроса: "где?", "что?", "как?" и "зачем?" Первый связан с четкой ориентацией в мире: надо же знать, на каком свете находишься. Поняв, на каком, необходимо озаботиться стратегией и тактикой. То есть, если ты не буддист, решить для себя, что, как и зачем делать. Особо продвинутые способны ответить и на факультативный вопрос: "А сколько это будет мне стоить?"
Словом, имеется в виду человек "толковый", "основательный", "надежный", "ответственный", "деловой". Обилие в русском языке эпитетов-синонимов этого рода компенсирует хронический недостаток в России людей этого качества. Каждый российский деятель -- от Петра до Ленина -- неизменно произносил сакраментальную фразу: "Людей нет!" Семьдесят лет отрицательного отбора -- и чудеса коммунистической селекции, упорно стремившейся вывести тип инициативного раба, завершились чем-то вроде антропологической катастрофы. Соединить в одной голове взаимоисключающие посылки "человек -- это звучит гордо" и "незаменимых у нас нет" не смогла даже всемогущая советская власть. Плодом ее усилий стал хронический неврастеник с завышенной самооценкой и начисто заблокированной волей. Даже непьющий (что великая редкость!) представитель этого чрезвычайно распространенного у нас человеческого типа ведет себя как алкоголик. Нация, которая в начале века слыла (и была!) молодой и полной сил, к концу века и реально, и метафизически одряхлела.
Десять лет вялотекущих, проводившихся с оглядкой на мифический "социальный взрыв" реформ чуть-чуть изменили психологический климат, но неспешная эволюция в наших обстоятельствах -- слишком медленная улита. Мы уже опаздываем.
Мы не успеваем не то что институционально -- даже морально подготовиться к тому, что ожидает нас в ближайшее время,-- к великому переселению самых разных народов в наши священные пределы.
Что поделаешь -- мы бедны. Но к югу от наших границ расположены страны совсем уж нищие, да притом и перенаселенные. Нам, упертым в свою скорбную демографическую статистику, недурно бы знать, что в "третьем мире" происходит очередной демографический взрыв. Законным или незаконным путем избыточное население этих стран перейдет наши не очень-то укрепленные границы. Потому что это одинаково нужно и им, и нам, хотя до большинства из нас эта мысль доходит с большим трудом. Раньше всего, наверное, она дойдет до чиновников Министерства по налогам и сборам: в принципе, совершенно все равно, каково этническое происхождение и даже гражданство налогоплательщика. Лишь бы он зарабатывал и платил побольше, чтобы нам было на что содержать армию, бюджетников и пенсионеров.
Рано или поздно "их" станет не меньше, чем "нас".
Так вот, русским людям, если они хотят, чтобы Россия оставалась Россией, придется научиться быть "эксплуататорами" -- то есть хозяевами, работодателями, администраторами, управляющими; научиться доминировать; может быть, съездить за опытом к англичанам: вдруг они еще не забыли чрезвычайно важное для колониальных чиновников искусство "разделять и властвовать".
При этом (что чертовски затрудняет дело) ХХI век на пороге, и нам придется соблюдать все права человека, чего, разумеется, не делали вовремя успевшие расформировать свою империю англичане. Здесь скорее пригодится современный американский опыт, лицензия на модель американского "плавильного котла", включающая сложные, многоступенчатые механизмы постепенной интеграции чужака в общество. От прибытия иммигранта в Новый Свет до обретения им всех немалых прав американского гражданина проходят долгие годы труда (не только на себя, но и на Америку), учебы и экзаменов. Американцы -- надо отдать им должное -- сумели сделать свое гражданство вожделенной целью для миллионов людей (в том числе и русских).
А сумеем ли то же самое сделать мы? Ведь для этого потребуется выработать, выдвинуть и -- самое трудное -- реально обеспечить "всем достоянием республики" свод ценностей, которые окажутся для иммигрантов привлекательнее, чем ценности, привязывающие их к покинутой родине и объединяющие их друг с другом. Стало быть, эти ценности не должны быть слишком специфически "русскими", они должны быть универсальны, как Декларация прав человека.
Объем работ
Вот так прикинешь хотя бы приблизительно, что нужно и должно сделать в предвидении грядущих (совершенно неизбежных!) демографических сдвигов, тут же поймешь, что ничего этого сделано по обыкновению не будет, и тогда ужасно жалко вдруг станет простого русского человека, который совершенно неожиданно для себя окажется в новой реальности. Оно, конечно, история доказала, что русский человек -- существо пластичное, наделенное недюжинным механизмом адаптации к любым жизненным условиям. Правда, ежели к этому механизму внимательнее приглядеться, так сказать, сертифицировать, то его вряд ли можно будет отнести к стандарту энергосберегающих. Адаптироваться-то русский человек адаптируется, но какой ценой!
А что, собственно, от него потребуется? На первый взгляд, сущие пустяки. Например, перейти от самосознания закомплексованного наемника к самосознанию подлинного, а не виртуального хозяина своей страны. То есть превратить свои в ней права из декларированных в реальные, действующие. Например, научиться судиться с хитрожопым государством по всякому поводу и без повода, то есть не лениться брать свое. Вообще, свыкнуться с простыми понятиями: "мое" и "чужое". У нас, надо признать, до сих пор с этим некоторая путаница. А ясность в данном вопросе очень пригождается в любых делах с пришельцами, даже избранными и зваными.
Что еще? Чтобы выдержать столкновение с представителями других цивилизаций, надо хотя бы понимать свою собственную. Истории нет никакого дела до того, что мы второгодники, что мы семьдесят лет пребывали вообще вне всякой цивилизации. Чтобы сдать экзамен, придется срочно самоопределяться: наследники мы восточной ветви европейского христианства, Киевской Руси и Великого княжества Литовского или наследуем скорее Золотой Орде?
Пришельцы отнюдь не должны чувствовать себя в России как дома (разве что во втором-третьем поколении), но и не следует провоцировать в них чувство разведчиков в тылу врага. Это очень тонкий баланс, требующий от народа сочетания терпимости и национального достоинства (не путать с национальным чванством). Эпоха обязательной социалистической "дружбы народов", по моему непросвещенному мнению, почему-то укрепляла именно национальное чванство и привела к тому, что мы почти что выгнали культурно близких нам евреев и немцев, будто бы заранее готовя жизненное пространство для культурно чуждых таджиков, вьетнамцев, китайцев.
Наконец, главное и самое трудное: все то, чем будут у нас заниматься иммигранты, мы должны уметь делать и сами, причем лучше, чем пришельцы. Ни один участок рынка, будь то какие-нибудь периферийные виды производства или услуг, не должен быть монополизирован иммигрантами. Грубо говоря, наши строители должны уметь строить лучше, чем давно уже работающие у нас турки, болгары, армяне, украинцы.
Нет, как подумаешь обо всем об этом, как представишь предстоящий "объем работ", так и вспомнится череда анекдотов про спокойствие на финско-китайской границе.
АЛЕКСАНДР АГЕЕВ
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
