- Главная страница
- Архив
- Архивная публикация 2008 года: "Харис МУСТАФИН: «В каком-то смысле это символ нашей страны»"
Архивная публикация 2008 года: "Харис МУСТАФИН: «В каком-то смысле это символ нашей страны»"
«Мало кому за пятьсот лет удавалось подержать в руках Летописный свод Ивана Грозного», — говорит гендиректор издательства «Актеон» Харис Мустафин. Он признается: издание Свода оказалось делом весьма нелегким и затратным, но чрезвычайно интересным.— Как возникла идея издать Лицевой летописный свод (ЛЛС)?
— О существовании ЛЛС мы узнали позже. А сначала мы с друзьями-физтеховцами решили, что имеет смысл издать хотя бы некоторые уникальные памятники, чтобы они сохранились для будущих поколений. Вадим Якунин — глава фармацевтической компании «Протек», с которым мы вместе учились в Московском физико-техническом институте, — готов был выделить на это средства.
Наше желание родилось не на пустом месте: в 2004 году, как вы помните, в Москве сгорел Манеж, а рядом была библиотека МГУ — пожар угрожал хранившимся там книгам. А чуть раньше произошли затопления в питерских библиотеках, известны были факты краж редчайших рукописей. Так и родилась идея спасения книжных памятников путем их точного факсимильного воспроизведения. Как говорится, на всякий случай.
— То есть тогда о ЛЛС вы еще не знали?
— Мы обратились в президиум РАН, и нам подсказали, что есть Лицевой летописный свод Ивана Грозного. Что он существует в одном экземпляре. Мы съездили в Питер и по рекомендации президиума РАН попали в Библиотеку Академии наук, где нам показали тома Лицевого свода. Это произвело на нас сильнейшее впечатление. Ведь это грандиозный памятник, это в каком-то смысле символ нашей страны. Он не имеет аналогов ни по масштабности замысла, ни по охвату событий (библейские события, события римской истории, история Византии и русская история до Ивана Грозного).
Да и мало кому за истекшие пятьсот лет удавалось подержать в руках эту рукопись. Таким образом, осуществляя факсимильное издание ЛЛС, мы, по сути, вводили его в полноценный научный оборот.
— Вы наконец-то сделали его доступным для исследователей?
— Да, проблема доступности стояла весьма остро. Во-первых, Свод состоит из 10 книг большого формата, которые хранятся в трех разных хранилищах Москвы и Санкт-Петербурга: три тома — 1, 9 и 10 — в отделе рукописей Государственного исторического музея (ГИМ) в Москве, три тома — 2, 6, 7 — в Библиотеке Академии наук (БАН) и еще четыре тома — 3, 4, 5, 8 — в Российской национальной библиотеке (РНБ) в Санкт-Петербурге. Кстати, в силу такой разбросанности томов только в XIX веке Летописный свод Ивана Грозного стали воспринимать как единое произведение, а долгое время полагали, что это самостоятельные памятники.
Во-вторых, объем памятника грандиозен: в общей сложности Свод — это приблизительно 10 тыс. листов, на которых имеется более 17,5 тыс. миниатюр. Только чтобы пролистать его, нужно колоссальное время.
— Зная работу архивистов, могу предположить, что такой уникальный памятник выдавался только в исключительных случаях?
— Когда мы сканировали книги, мы обратили внимание на формуляры томов: в них фиксировались фамилии специалистов, которым когда-либо выдавались эти книги. Надо сказать, что за десятки лет — с 20-х годов прошлого века, когда начался вестись этот учет, — число лиц, получавших на руки эти книги, в зависимости от тома колеблется от единиц до двух десятков. Причем львиная доля тех, кому выдавали эти книги, — фотографы, которым для оформления того или иного издания разрешалось переснять одну—две миниатюры.
Что же касается ученых, то получить подлинник для работы могли лишь наиболее авторитетные специалисты. Все остальные в лучшем случае могли довольствоваться лишь мутными черно-белыми изображениями. И то: только по русской истории. Тома, посвященные библейской и мировой истории, практически вообще не были востребованы. В итоге Лицевой свод, и в первую очередь его миниатюры, был очень мало изучен. А ведь повествование идет вместе с миниатюрами — текст и иллюстрации представляют собой неразрывное целое. Мы оценивали со специалистами: всего лишь около 7% миниатюр (из 17 тыс.!) находятся в научном обороте.
Насколько я могу судить, хранители Лицевого свода неохотно выдавали его. Впрочем, возможно, именно благодаря столь бережному отношению хранителей к этим рукописям они дошли до нас в таком сохранном виде.
— Ведь каждое прикосновение исследователя к такого рода памятнику частично его разрушает…
— Конечно. Если книга новая, то практически незаметно, что ею пользовались. Если же книге почти пятьсот лет, каждое обращение к ней на пользу ей не идет. Я сам это видел: когда переворачиваешь лист, над миниатюрой поднимается едва заметное цветное облако. Это означает, что мельчайшие частицы краски все равно отстают от бумаги и улетучиваются. Чернила более прочны, но краски разрушаются очень быстро.
Теперь же, после того как Свод издан, с ним смогут работать гораздо большее число ученых. Ведь по договору с древлехранилищами мы передадим им комплекты наших изданий по числу имеющихся у них томов: в ГИМ и БАН по три, а в РГБ — четыре комплекта. Все, кто имеет туда доступ, могут прийти и поработать с Летописным сводом. Кстати, при мне директор ГИМа провозгласил: «Все! Теперь, получив факсимильное издание Свода, оригинальные тома мы убираем на хранение, потому что есть вполне адекватный для работы аналог».
— Что представляет собой с технологической точки зрения факсимильное и тем более эталонное, как вы говорите, издание такого памятника?
— Помимо прочего, когда мы приступали к этому проекту, нас привлекло то, что издание ЛЛС требует таких гигантских усилий, которые вряд ли потребовались для издания какого-либо другого памятника древнерусской письменности. Так что здесь был еще и некий вызов — сделать то, что никто до нас не делал.
— Что вы имеете в виду?
— Особенность нашего факсимильного издания связана с уникальными технологиями, часть из которых мы разработали сами. А задачи в техническом плане стояли очень интересные: уникальное издание, нигде, ни у кого не подсмотришь — в каждом случае приходилось самим находить решения. Одна из главных задач, которую мы решали, например, на стадии сканирования, — это обеспечение точной фиксацией всех нюансов памятника, включая цветовое воспроизведение.
— Насколько я знаю, точная передача цвета — предмет вашей особой гордости?
— Нам удалось добиться такого качества, что архивные хранители, специально занимающиеся Лицевым сводом, порой не могут отличить наше воспроизведение от оригинала памятника.
— Одна из проблем, которая возникает при факсимильном издании такого рода книг, — как их отсканировать, чтобы не испортить уникальный оригинал. Ведь известно, что даже перелистывание древних рукописей может нанести им непоправимый вред. Как вы вышли из этой ситуации?
— Когда мы взялись за этот проект — это был 2004 год, — то поставили перед собой задачу, во-первых, найти технику, позволяющую производить бесконтактное сканирование, и, во-вторых, создать технологию, позволяющую осуществлять высококачественное воспроизводство отсканированного материала. С первой задачей мы справились, изучив огромное количество существовавших на тот момент в мире сканеров. Ведь древние книги мало того, что нельзя перегибать, их нельзя даже облучать ярким светом с инфракрасной или ультрафиолетовой составляющей! При этом требовалась высокопроизводительная машина, поскольку нам предстояло отснять большое количество листов крупного формата. Причем она должна была выдерживать большой вес, ведь каждый из десяти томов памятника — это примерно 15—16 кг, целый пуд! В итоге мы нашли такой бесконтактный сканер, снабженный так называемой колыбелью, куда клалась раскрытая книга…
— Но ведь при бесконтактном сканировании неизбежно возникает изгиб изображения…
— Во-первых, нужно было так настроить сканер, чтобы была достаточной глубина резкости, позволяющая не потерять информацию в тех местах, которые отходят от плоскости, — то, что вы назвали изгибом изображения. Во-вторых, мы разработали специальную технологию, которая позволила выпрямлять изображение без потери данных.
— Сколько времени у вас ушло на сканирование 10 тыс. листов?
— Мы сканировали с апреля по июнь без выходных, с утра до вечера. Причем, поскольку мы работали в трех разных хранилищах Москвы и Санкт-Петербурга, какое-то количество времени у нас ушло на переезды, разборку и сборку сканера. При этом каждый лист мы сканировали дважды, чтобы быть полностью уверенными в точности воспроизведения. Ведь рукопись как живая: это такие покоробленные листы, которые при раскрытии, что называется, дышат. Когда над этими листами проходит камера сканера, может возникнуть некоторое движение — лист же ничем не придавлен. А значит, возможно искажение. Поэтому, чтобы иметь возможность исправить какие-то дефекты, которые и глазу-то не всегда заметны, мы и сканировали рукопись дважды: один раз — разворот книги, а второй раз — уже полистно. С одной стороны, это, конечно, усложнило нашу работу, но, с другой — давало нам уверенность, что мы сможем в точности передать цвета и изображения.
— Следующий этап вашей работы — обработка файлов?
— Да, это был очень трудоемкий процесс: именно на этом этапе мы осуществляли выпрямление отсканированных изображений. Другая не менее сложная задача, которую мы здесь решали, — совмещение лицевой и оборотной сторон так, чтобы отсканированные полистно текст и изображения совпадали на просвет. Как и в оригинале памятника. Чтобы было понятно, насколько непросто добиться такого результата, скажу, что обработка файлов заняла у нас примерно два года. Но мы работали по томам: как только обработали файлы из первого тома, тут же приступили к печати, а в это время шла обработка файлов из второго тома. И так далее.
— Печатали в Финляндии?
— Нет, здесь, у нас. Мы сразу отказались от перспективы печатать не только за рубежом, но и даже в крупных и хорошо зарекомендовавших себя российских типографиях. Потому что мы не были уверены, что в этом случае удастся добиться той точности цветопередачи, которая нам была нужна. С другой стороны, мы не ставили задачу сделать массовое издание. Речь изначально шла о десятках экземпляров. Но эти несколько десятков комплектов, по нашему замыслу, должны были быть эталонными, то есть в точности повторяющими оригинал. Важно, что бы ни случилось с оригиналом, сохранить этот уникальный памятник для потомства. В итоге в 2006 году мы закупили полиграфическую установку (первую такую в стране!), на которой после долгой наладки начали печатать наши книги. Таким образом, нам удалось объединить — буквально под одной крышей — и сканирующее оборудование, и технологии обработки файлов, и полиграфическое производство, и переплетное дело. Другого такого места нет в стране!
— Расскажите поподробнее про переплет.
— Мы переплетаем книги вручную по технологии XVI века. Это не только вызвано эстетическими соображениями, но еще и оправдано технологически. Ведь качественно книги такого большого формата можно переплести лишь вручную.
Листы сшиваются змейкой в тетради, тетради соединяются в блоки, потом эти блоки отбиваются (в буквальном смысле — молотком) по специальной технологии с образованием так называемого проклеенного гриба. После чего блоки вставляются в крышки — то, что потом превратится в обложку. Крышки изготавливаются с использованием натуральной козьей шагреневой кожи, украшенной блинтовым тиснением с золотым орнаментом, который мы наши в Годуновской псалтири. Кроме того, для каждого тома изготовлен специальный укрепленный кожаный кейс, в котором книгу можно переносить и хранить.
— А где вы нашли специалистов для такой работы?
— Сканирование и обработку кадров осуществляли люди, которых мы обучили программам, которые сами же специально создали. Что касается переплетчиков, то мы искали специалистов в переплетных мастерских. Отобрали лучших, теперь они работают у нас. Создали им уникальные для их отрасли условия — обычно переплетчики работают в полуподвальных аварийных помещениях, у нас же, как вы видели, офисные условия, которые приспособлены под производство. Здесь техника, которая приспособлена для ручного переплета, — она тоже раритетная: мы покупали станки поштучно, в основном уже в неисправном состоянии и сами восстанавливали их.
— Ваше издание сопровождается солидным научным аппаратом. Кто занимался его составлением?
— Нам удалось объединить усилия ученых из разных научных организаций: сотрудников отделов рукописей Государственного исторического музея, Библиотеки Академии наук, Российской национальной библиотеки, Археографической комиссии, Московского государственного университета, Института русского языка РАН, которые провели огромную работу по комплексному изучению памятника. Могу ответственно заявить: такого масштабного исследования ЛЛС не проводилось никогда. Кроме того, при подготовке научного аппарата был осуществлен перевод Лицевого свода с древнерусского на современный русский язык. Чего тоже в полном объеме до этого не делалось.
— Расскажите подробнее, что представляет собой издание?
— Есть несколько вариантов исполнения. В основе каждого варианта 19 книг факсимильного воспроизведения Свода. А дальше — варианты. Первый вариант — эти
19 томов плюс два тома научных: первый посвящен библейской и мировой истории, второй — русской и еще два тома — текст памятника, переведенный на современный русский язык. В итоге получается 23 тома. Второй вариант — 19 факсимильных томов плюс 10 томов научного аппарата, плюс еще один том — исследование и воспроизведение филиграней (водяных знаков), находящихся на бумаге оригинала. В этом же томе — некогда утраченные листы Свода, которые нам удалось обнаружить в других сборниках и в других древлехранилищах. Сюда же добавьте еще 10 томов с переводом на современный русский язык. В итоге во втором варианте издания — 40 томов. Но во втором варианте тома приложений меньше по формату. Но если положить тома один на другой, общий «рост» издания будет сопоставим с ростом взрослого человека — 182 см.
— Сколько всего комплектов Лицевого свода вы собираетесь изготовить?
— Когда мы брались за издание, мы рассчитывали на тираж в 50 экземпляров —
50 комплектов. По условиям договора, помимо денег, которые мы заплатили древлехранилищам за право использования этих материалов, мы передаем им в сумме
10 комплектов. Эти тома уже подготовлены — мы их постепенно передаем в ГИМ, РНБ, БАН. Кроме того, один комплект мы изготовили и передали в президентскую библиотеку в Кремле. Кстати, Владимир Путин, будучи президентом России, поддержал наш проект. Еще одни комплект мы передали главе Книжного союза России Сергею Степашину, который также поддерживал издание. Степашин же передал свой именной экземпляр в дар «Пушкинскому дому» — Институту русской литературы РАН в Санкт-Петербурге. Еще один комплект Свода мы подарим святейшему патриарху Московскому и всея Руси Алексию Второму, благословившему издание.
— А дальше?
— Это то, что мы передаем на основании договоров или в дар. Еще дюжина комплектов выпущена для того, чтобы предложить в крупнейшие библиотеки, коллекционерам, любителям древней книги, как в России, так и за ее пределами. По сути — всем желающим.
— То есть Лицевой свод можно купить?
— При желании можно.
— Сколько стоит издание?
— Общая стоимость проекта — 100 млн рублей. Весь комплект — 6 млн рублей, отдельные тома — 300 тыс. рублей. Фактически это себестоимость: сюда входит цена собственно издания (сканирования, печати, переплета), стоимость научных исследований, а также выплаты древлехранилищам и стоимость тех 10 комплектов, которые им передаются безвозмездно. Так что у нас неприбыльный проект, он изначально задумывался как гуманитарно-просветительский.
— Однако издание покупают?
— Мы даже провели эксперимент: передали несколько томов в розничную сеть — в магазины букинистической и редкой книги. Там делали еще 50-процентную наценку, и книги все равно расходились. Не так давно к нам обратился человек, который занимается бизнесом. Он интересуется древней историей, свободно читает на древнегреческом и древнерусском, собирает книги. Он купил весь комплект Лицевого свода. Недавно к нам обратились предприниматели, которые открыли гимназию на Рублевке. Их цель — чтобы дети могли получить элитарное образование здесь, а не за границей. Они тоже купили комплект Свода для гимназической библиотеки. Мы ведь предлагаем самые разные условия — можно даже в рассрочку купить.
— Но это издания под заказ или у вас есть некий резерв на продажу?
— Можно и так, и так. У нас сейчас изготовлено несколько комплектов на продажу: если появятся покупатели, мы готовы им их продать. Но мы можем изготовить и заказать. Кроме того, помимо Лицевого свода мы издаем еще четыре лицевые рукописи из собрания Российской государственной библиотеки: это житие Николая Мирликийского, «Христианская космография» Козьмы Индикоплова, сборник Чудова монастыря (все три — того же XVI века), а также рукопись XIV века — Хроника Георгия Амартола.
— Но у государственных библиотек, разумеется, нет денег на покупку Лицевого свода?
— Увы, для этого нужны спонсоры. Кстати, к нам уже обратилась Третьяковская галерея, которая хотела бы приобрести Свод, с просьбой… найти им такого спонсора. Вообще, я думаю, в России есть богатые люди, которые могли бы купить для крупнейших музеев и библиотек такого рода издания и тем самым увековечить свое имя. Да и государство, наверное, могло бы изыскать деньги для покупки Свода для ведущих российских университетов. Просто пока про наше издание мало кто знает…
«Мало кому за пятьсот лет удавалось подержать в руках Летописный свод Ивана Грозного», — говорит гендиректор издательства «Актеон» Харис Мустафин. Он признается: издание Свода оказалось делом весьма нелегким и затратным, но чрезвычайно интересным.— Как возникла идея издать Лицевой летописный свод (ЛЛС)?
— О существовании ЛЛС мы узнали позже. А сначала мы с друзьями-физтеховцами решили, что имеет смысл издать хотя бы некоторые уникальные памятники, чтобы они сохранились для будущих поколений. Вадим Якунин — глава фармацевтической компании «Протек», с которым мы вместе учились в Московском физико-техническом институте, — готов был выделить на это средства.
Наше желание родилось не на пустом месте: в 2004 году, как вы помните, в Москве сгорел Манеж, а рядом была библиотека МГУ — пожар угрожал хранившимся там книгам. А чуть раньше произошли затопления в питерских библиотеках, известны были факты краж редчайших рукописей. Так и родилась идея спасения книжных памятников путем их точного факсимильного воспроизведения. Как говорится, на всякий случай.
— То есть тогда о ЛЛС вы еще не знали?
— Мы обратились в президиум РАН, и нам подсказали, что есть Лицевой летописный свод Ивана Грозного. Что он существует в одном экземпляре. Мы съездили в Питер и по рекомендации президиума РАН попали в Библиотеку Академии наук, где нам показали тома Лицевого свода. Это произвело на нас сильнейшее впечатление. Ведь это грандиозный памятник, это в каком-то смысле символ нашей страны. Он не имеет аналогов ни по масштабности замысла, ни по охвату событий (библейские события, события римской истории, история Византии и русская история до Ивана Грозного).
Да и мало кому за истекшие пятьсот лет удавалось подержать в руках эту рукопись. Таким образом, осуществляя факсимильное издание ЛЛС, мы, по сути, вводили его в полноценный научный оборот.
— Вы наконец-то сделали его доступным для исследователей?
— Да, проблема доступности стояла весьма остро. Во-первых, Свод состоит из 10 книг большого формата, которые хранятся в трех разных хранилищах Москвы и Санкт-Петербурга: три тома — 1, 9 и 10 — в отделе рукописей Государственного исторического музея (ГИМ) в Москве, три тома — 2, 6, 7 — в Библиотеке Академии наук (БАН) и еще четыре тома — 3, 4, 5, 8 — в Российской национальной библиотеке (РНБ) в Санкт-Петербурге. Кстати, в силу такой разбросанности томов только в XIX веке Летописный свод Ивана Грозного стали воспринимать как единое произведение, а долгое время полагали, что это самостоятельные памятники.
Во-вторых, объем памятника грандиозен: в общей сложности Свод — это приблизительно 10 тыс. листов, на которых имеется более 17,5 тыс. миниатюр. Только чтобы пролистать его, нужно колоссальное время.
— Зная работу архивистов, могу предположить, что такой уникальный памятник выдавался только в исключительных случаях?
— Когда мы сканировали книги, мы обратили внимание на формуляры томов: в них фиксировались фамилии специалистов, которым когда-либо выдавались эти книги. Надо сказать, что за десятки лет — с 20-х годов прошлого века, когда начался вестись этот учет, — число лиц, получавших на руки эти книги, в зависимости от тома колеблется от единиц до двух десятков. Причем львиная доля тех, кому выдавали эти книги, — фотографы, которым для оформления того или иного издания разрешалось переснять одну—две миниатюры.
Что же касается ученых, то получить подлинник для работы могли лишь наиболее авторитетные специалисты. Все остальные в лучшем случае могли довольствоваться лишь мутными черно-белыми изображениями. И то: только по русской истории. Тома, посвященные библейской и мировой истории, практически вообще не были востребованы. В итоге Лицевой свод, и в первую очередь его миниатюры, был очень мало изучен. А ведь повествование идет вместе с миниатюрами — текст и иллюстрации представляют собой неразрывное целое. Мы оценивали со специалистами: всего лишь около 7% миниатюр (из 17 тыс.!) находятся в научном обороте.
Насколько я могу судить, хранители Лицевого свода неохотно выдавали его. Впрочем, возможно, именно благодаря столь бережному отношению хранителей к этим рукописям они дошли до нас в таком сохранном виде.
— Ведь каждое прикосновение исследователя к такого рода памятнику частично его разрушает…
— Конечно. Если книга новая, то практически незаметно, что ею пользовались. Если же книге почти пятьсот лет, каждое обращение к ней на пользу ей не идет. Я сам это видел: когда переворачиваешь лист, над миниатюрой поднимается едва заметное цветное облако. Это означает, что мельчайшие частицы краски все равно отстают от бумаги и улетучиваются. Чернила более прочны, но краски разрушаются очень быстро.
Теперь же, после того как Свод издан, с ним смогут работать гораздо большее число ученых. Ведь по договору с древлехранилищами мы передадим им комплекты наших изданий по числу имеющихся у них томов: в ГИМ и БАН по три, а в РГБ — четыре комплекта. Все, кто имеет туда доступ, могут прийти и поработать с Летописным сводом. Кстати, при мне директор ГИМа провозгласил: «Все! Теперь, получив факсимильное издание Свода, оригинальные тома мы убираем на хранение, потому что есть вполне адекватный для работы аналог».
— Что представляет собой с технологической точки зрения факсимильное и тем более эталонное, как вы говорите, издание такого памятника?
— Помимо прочего, когда мы приступали к этому проекту, нас привлекло то, что издание ЛЛС требует таких гигантских усилий, которые вряд ли потребовались для издания какого-либо другого памятника древнерусской письменности. Так что здесь был еще и некий вызов — сделать то, что никто до нас не делал.
— Что вы имеете в виду?
— Особенность нашего факсимильного издания связана с уникальными технологиями, часть из которых мы разработали сами. А задачи в техническом плане стояли очень интересные: уникальное издание, нигде, ни у кого не подсмотришь — в каждом случае приходилось самим находить решения. Одна из главных задач, которую мы решали, например, на стадии сканирования, — это обеспечение точной фиксацией всех нюансов памятника, включая цветовое воспроизведение.
— Насколько я знаю, точная передача цвета — предмет вашей особой гордости?
— Нам удалось добиться такого качества, что архивные хранители, специально занимающиеся Лицевым сводом, порой не могут отличить наше воспроизведение от оригинала памятника.
— Одна из проблем, которая возникает при факсимильном издании такого рода книг, — как их отсканировать, чтобы не испортить уникальный оригинал. Ведь известно, что даже перелистывание древних рукописей может нанести им непоправимый вред. Как вы вышли из этой ситуации?
— Когда мы взялись за этот проект — это был 2004 год, — то поставили перед собой задачу, во-первых, найти технику, позволяющую производить бесконтактное сканирование, и, во-вторых, создать технологию, позволяющую осуществлять высококачественное воспроизводство отсканированного материала. С первой задачей мы справились, изучив огромное количество существовавших на тот момент в мире сканеров. Ведь древние книги мало того, что нельзя перегибать, их нельзя даже облучать ярким светом с инфракрасной или ультрафиолетовой составляющей! При этом требовалась высокопроизводительная машина, поскольку нам предстояло отснять большое количество листов крупного формата. Причем она должна была выдерживать большой вес, ведь каждый из десяти томов памятника — это примерно 15—16 кг, целый пуд! В итоге мы нашли такой бесконтактный сканер, снабженный так называемой колыбелью, куда клалась раскрытая книга…
— Но ведь при бесконтактном сканировании неизбежно возникает изгиб изображения…
— Во-первых, нужно было так настроить сканер, чтобы была достаточной глубина резкости, позволяющая не потерять информацию в тех местах, которые отходят от плоскости, — то, что вы назвали изгибом изображения. Во-вторых, мы разработали специальную технологию, которая позволила выпрямлять изображение без потери данных.
— Сколько времени у вас ушло на сканирование 10 тыс. листов?
— Мы сканировали с апреля по июнь без выходных, с утра до вечера. Причем, поскольку мы работали в трех разных хранилищах Москвы и Санкт-Петербурга, какое-то количество времени у нас ушло на переезды, разборку и сборку сканера. При этом каждый лист мы сканировали дважды, чтобы быть полностью уверенными в точности воспроизведения. Ведь рукопись как живая: это такие покоробленные листы, которые при раскрытии, что называется, дышат. Когда над этими листами проходит камера сканера, может возникнуть некоторое движение — лист же ничем не придавлен. А значит, возможно искажение. Поэтому, чтобы иметь возможность исправить какие-то дефекты, которые и глазу-то не всегда заметны, мы и сканировали рукопись дважды: один раз — разворот книги, а второй раз — уже полистно. С одной стороны, это, конечно, усложнило нашу работу, но, с другой — давало нам уверенность, что мы сможем в точности передать цвета и изображения.
— Следующий этап вашей работы — обработка файлов?
— Да, это был очень трудоемкий процесс: именно на этом этапе мы осуществляли выпрямление отсканированных изображений. Другая не менее сложная задача, которую мы здесь решали, — совмещение лицевой и оборотной сторон так, чтобы отсканированные полистно текст и изображения совпадали на просвет. Как и в оригинале памятника. Чтобы было понятно, насколько непросто добиться такого результата, скажу, что обработка файлов заняла у нас примерно два года. Но мы работали по томам: как только обработали файлы из первого тома, тут же приступили к печати, а в это время шла обработка файлов из второго тома. И так далее.
— Печатали в Финляндии?
— Нет, здесь, у нас. Мы сразу отказались от перспективы печатать не только за рубежом, но и даже в крупных и хорошо зарекомендовавших себя российских типографиях. Потому что мы не были уверены, что в этом случае удастся добиться той точности цветопередачи, которая нам была нужна. С другой стороны, мы не ставили задачу сделать массовое издание. Речь изначально шла о десятках экземпляров. Но эти несколько десятков комплектов, по нашему замыслу, должны были быть эталонными, то есть в точности повторяющими оригинал. Важно, что бы ни случилось с оригиналом, сохранить этот уникальный памятник для потомства. В итоге в 2006 году мы закупили полиграфическую установку (первую такую в стране!), на которой после долгой наладки начали печатать наши книги. Таким образом, нам удалось объединить — буквально под одной крышей — и сканирующее оборудование, и технологии обработки файлов, и полиграфическое производство, и переплетное дело. Другого такого места нет в стране!
— Расскажите поподробнее про переплет.
— Мы переплетаем книги вручную по технологии XVI века. Это не только вызвано эстетическими соображениями, но еще и оправдано технологически. Ведь качественно книги такого большого формата можно переплести лишь вручную.
Листы сшиваются змейкой в тетради, тетради соединяются в блоки, потом эти блоки отбиваются (в буквальном смысле — молотком) по специальной технологии с образованием так называемого проклеенного гриба. После чего блоки вставляются в крышки — то, что потом превратится в обложку. Крышки изготавливаются с использованием натуральной козьей шагреневой кожи, украшенной блинтовым тиснением с золотым орнаментом, который мы наши в Годуновской псалтири. Кроме того, для каждого тома изготовлен специальный укрепленный кожаный кейс, в котором книгу можно переносить и хранить.
— А где вы нашли специалистов для такой работы?
— Сканирование и обработку кадров осуществляли люди, которых мы обучили программам, которые сами же специально создали. Что касается переплетчиков, то мы искали специалистов в переплетных мастерских. Отобрали лучших, теперь они работают у нас. Создали им уникальные для их отрасли условия — обычно переплетчики работают в полуподвальных аварийных помещениях, у нас же, как вы видели, офисные условия, которые приспособлены под производство. Здесь техника, которая приспособлена для ручного переплета, — она тоже раритетная: мы покупали станки поштучно, в основном уже в неисправном состоянии и сами восстанавливали их.
— Ваше издание сопровождается солидным научным аппаратом. Кто занимался его составлением?
— Нам удалось объединить усилия ученых из разных научных организаций: сотрудников отделов рукописей Государственного исторического музея, Библиотеки Академии наук, Российской национальной библиотеки, Археографической комиссии, Московского государственного университета, Института русского языка РАН, которые провели огромную работу по комплексному изучению памятника. Могу ответственно заявить: такого масштабного исследования ЛЛС не проводилось никогда. Кроме того, при подготовке научного аппарата был осуществлен перевод Лицевого свода с древнерусского на современный русский язык. Чего тоже в полном объеме до этого не делалось.
— Расскажите подробнее, что представляет собой издание?
— Есть несколько вариантов исполнения. В основе каждого варианта 19 книг факсимильного воспроизведения Свода. А дальше — варианты. Первый вариант — эти
19 томов плюс два тома научных: первый посвящен библейской и мировой истории, второй — русской и еще два тома — текст памятника, переведенный на современный русский язык. В итоге получается 23 тома. Второй вариант — 19 факсимильных томов плюс 10 томов научного аппарата, плюс еще один том — исследование и воспроизведение филиграней (водяных знаков), находящихся на бумаге оригинала. В этом же томе — некогда утраченные листы Свода, которые нам удалось обнаружить в других сборниках и в других древлехранилищах. Сюда же добавьте еще 10 томов с переводом на современный русский язык. В итоге во втором варианте издания — 40 томов. Но во втором варианте тома приложений меньше по формату. Но если положить тома один на другой, общий «рост» издания будет сопоставим с ростом взрослого человека — 182 см.
— Сколько всего комплектов Лицевого свода вы собираетесь изготовить?
— Когда мы брались за издание, мы рассчитывали на тираж в 50 экземпляров —
50 комплектов. По условиям договора, помимо денег, которые мы заплатили древлехранилищам за право использования этих материалов, мы передаем им в сумме
10 комплектов. Эти тома уже подготовлены — мы их постепенно передаем в ГИМ, РНБ, БАН. Кроме того, один комплект мы изготовили и передали в президентскую библиотеку в Кремле. Кстати, Владимир Путин, будучи президентом России, поддержал наш проект. Еще одни комплект мы передали главе Книжного союза России Сергею Степашину, который также поддерживал издание. Степашин же передал свой именной экземпляр в дар «Пушкинскому дому» — Институту русской литературы РАН в Санкт-Петербурге. Еще один комплект Свода мы подарим святейшему патриарху Московскому и всея Руси Алексию Второму, благословившему издание.
— А дальше?
— Это то, что мы передаем на основании договоров или в дар. Еще дюжина комплектов выпущена для того, чтобы предложить в крупнейшие библиотеки, коллекционерам, любителям древней книги, как в России, так и за ее пределами. По сути — всем желающим.
— То есть Лицевой свод можно купить?
— При желании можно.
— Сколько стоит издание?
— Общая стоимость проекта — 100 млн рублей. Весь комплект — 6 млн рублей, отдельные тома — 300 тыс. рублей. Фактически это себестоимость: сюда входит цена собственно издания (сканирования, печати, переплета), стоимость научных исследований, а также выплаты древлехранилищам и стоимость тех 10 комплектов, которые им передаются безвозмездно. Так что у нас неприбыльный проект, он изначально задумывался как гуманитарно-просветительский.
— Однако издание покупают?
— Мы даже провели эксперимент: передали несколько томов в розничную сеть — в магазины букинистической и редкой книги. Там делали еще 50-процентную наценку, и книги все равно расходились. Не так давно к нам обратился человек, который занимается бизнесом. Он интересуется древней историей, свободно читает на древнегреческом и древнерусском, собирает книги. Он купил весь комплект Лицевого свода. Недавно к нам обратились предприниматели, которые открыли гимназию на Рублевке. Их цель — чтобы дети могли получить элитарное образование здесь, а не за границей. Они тоже купили комплект Свода для гимназической библиотеки. Мы ведь предлагаем самые разные условия — можно даже в рассрочку купить.
— Но это издания под заказ или у вас есть некий резерв на продажу?
— Можно и так, и так. У нас сейчас изготовлено несколько комплектов на продажу: если появятся покупатели, мы готовы им их продать. Но мы можем изготовить и заказать. Кроме того, помимо Лицевого свода мы издаем еще четыре лицевые рукописи из собрания Российской государственной библиотеки: это житие Николая Мирликийского, «Христианская космография» Козьмы Индикоплова, сборник Чудова монастыря (все три — того же XVI века), а также рукопись XIV века — Хроника Георгия Амартола.
— Но у государственных библиотек, разумеется, нет денег на покупку Лицевого свода?
— Увы, для этого нужны спонсоры. Кстати, к нам уже обратилась Третьяковская галерея, которая хотела бы приобрести Свод, с просьбой… найти им такого спонсора. Вообще, я думаю, в России есть богатые люди, которые могли бы купить для крупнейших музеев и библиотек такого рода издания и тем самым увековечить свое имя. Да и государство, наверное, могло бы изыскать деньги для покупки Свода для ведущих российских университетов. Просто пока про наше издание мало кто знает…
| Ценные бумаги Древнейшей рукописной книгой, сохранившейся до нашего времени, является египетская Книга мертвых или Книга воскресения. Папирусные свитки с заупокойными заклинаниями были обнаружены европейскими исследователями в XIX веке в захоронениях жрецов и царей. Самые древние из них датируются 1600—1800 годом до н.э. Тексты заклинаний значительно старше — их фрагменты встречаются в росписях стен гробниц и на саркофагах II тысячелетия до н.э. Экземпляры Книги мертвых хранятся практически во всех мировых музеях. За редкими исключениями рукописи Древней Греции и Рима не сохранились. До нас дошли лишь списки с них, составленные в европейских монастырях в средние века, а также копии, переписанные египетскими писцами на папирусы в эллинический и коптский периоды. Источником подлинных рукописей античной эпохи должна была стать библиотека виллы Папири. При раскопках Геркуланума — города, который был похоронен под пеплом при извержении Везувия в 79 году н.э., были найдены 1800 свитков. Почти все они оказались сильно обугленными и почти не поддаются расшифровке, большую часть библиотеки археологи пока не решаются поднять на поверхность. Самый древний манускрипт, содержащий библейские тексты, был обнаружен в 1947 году в пещере Кумран в окрестностях Мертвого моря. Он содержал все ветхозаветные книги (кроме Книги Есфирь) на еврейском языке. К огромному удивлению большинства исследователей текст Ветхого Завета почти не отличался от современных еврейских изданий. Свитки Мертвого моря стали национальной святыней созданного в том же году государства Израиль. Хранятся они в специальном хранилище в Иерусалиме. Текст Септуагинты, греческой Библии, дошел до нас в виде трех пергаментных рукописей — Синайского, Ватиканского и Александриского кодексов, — датируемых IV—V веком н.э. Наиболее полно текст Нового Завета представлен в Синайском кодексе, который предположительно был составлен в 330-х годах н.э. по заказу императора Константина. До середины XIX века он хранился в монастыре святой Екатерины на Синае, где его обнаружил немецкий исследователь Константин фон Тишендорф. Ветхозаветную часть свитка он вывез в Саксонию, а страницы с текстами Нового Завета преподнес в дар царю Александру II. В 1933 году по личному распоряжению Иосифа Сталина свиток был продан Британскому музею за 100 тыс. фунтов стерлингов. В настоящее время монастырь святой Екатерины требует вернуть ему части манускрипта, которые Тишендорф получил из рук настоятеля лишь на время, для изучения и копирования. Несмотря на то, что спор до сих пор не урегулирован, в этом году электронная копия Синайского кодекса опубликована в Интернете с согласия всех заинтересованных сторон. Древнейшей рукописной книгой Руси является Новгородская псалтирь, обнаруженная в 2000 году на раскопе возле Троицкой церкви. Она представляет собой несколько деревянных дощечек с углублениями, залитыми воском, по которому стилусом написаны тексты нескольких псалмов. Исследователи обнаружили под верхним слоем воска еще несколько затертых слоев, на которых были записаны религиозные тексты, прежде не известные исторической науке. Записи датируются 990—1000 годами, автором предположительно является суздальский монах Исаакий, который принадлежал к религиозному течению, позже признанному еретическим. Келлская книга, или Великое Евангелие святого Колумбы считается вершиной рукописного мастерства и одной из главных христианских реликвий Северной Европы. Включает 340 пергаментных страниц с множеством миниатюр и текстами Евангелий, написанными на латыни разноцветными чернилами. Она была создана в конце VIII — начале IX века в ирландском городе Келлс монахами из общины, основанной святым Колумбой. Книга стала предметом первого в европейской истории спора об охране авторских прав: попытка шотландских монахов скопировать Евангелие привела к вооруженному столкновению, в котором погибли более 3000 человек. До 1654 года книга хранилась в Келлской церкви, затем по приказу Оливера Кромвеля была перевезена в Дублин и подарена Тринити-колледжу, который владеет ею по сей день. Самый таинственный средневековый манускрипт — так называемая рукопись Войнича. Содержит 240 пергаментных страниц с рисунками, орнаментами и текстом на неизвестном языке, который до сих пор не удалось расшифровать. Дата создания неизвестна, исследователи неуверенно называют XIV—XV века. Автор книги также неизвестен, германский король Рудольф II, купивший ее у неизвестного торговца за 600 золотых дукатов, считал, что она принадлежит перу Роджера Бэкона. В 1912 году орден иезуитов продал часть своей библиотеки американскому книготорговцу Вилфриду Войничу (мужу писательницы Этель Лилиан Войнич). В настоящее время рукопись хранится в библиотеке Йельского университета. Рукописный свод Codex Gigas, созданный в начале XIII века переписчиками бенедиктинского монастыря в чешском городе Подлажице, — одна из главных реликвий оккультистов. Содержание 640 пергаментных страниц вполне стандартно для средневекового церковного манускрипта: Ветхий и Новый Заветы, античные тексты, хроники, назидательные трактаты. Однако на 290-й странице присутствует изображение дьявола, которое якобы появилось против воли переписчика. По легенде, настоятель монастыря поручил монаху переписать книгу за одну ночь. Тот не смог справиться с заданием и под утро продал душу дьяволу, который дописал за него Codex Gigas. С 1648 года рукопись хранится в Шведской королевской библиотеке, куда она попала в качестве военного трофея. Самым дорогим манускриптом, купленным на аукционе частным лицом, является кодекс Лейчестера. В 1994 году основатель корпорации Microsoft Билл Гейтс купил на нью-йоркских торгах Christy's за $3,8 млн 72-страничную рукопись Леонардо да Винчи, в которой описывались фантастические машины будущего и вкратце пересказывалась история мира. Продавцом выступил фонд Арманда Хаммера, который, в свою очередь, приобрел свиток у графов Лейчестерских. Рукопись выставлена в постоянной экспозиции Музея искусств Сиэтла. |
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
