Архивная публикация 2009 года: "Индия духа"
Интересней всего, когда реальность начинает буквально воспроизводить твои метафоры. Ты, скажем, пишешь о том, что Россия давно уже похожа на Англию времен распада колониальной системы, только у них колонии дистанцированы от метрополии, а у нас плотно окружают ее. Есть маленькая Москва плюс Рублевка, а вокруг нее огромная русская Индия, которая, отчаявшись победить военной силой, уходит из-под британского владычества мирным путем и вот уже почти отделилась. Тут же появляются сообщения о девочке-маугли, пятилетней читинке Наташе Михайловой, которую запустила двадцатипятилетняя многодетная мать и вынужден был выкрасть двадцатисемилетний отец. Он, в отличие от матери, о девочке заботился — ее воспитывали две кошки и три собаки, живущие в трехкомнатной квартире этого отца на улице Советской.
Сравнения России с Индией вообще-то давно стали общим местом, и русская религиозная мысль вплотную подошла к этой аналогии в самый канун революции — именно отсюда гималайские разыскания Рериха (которыми интересовались Блюмкин и Бокий), повесть Вяч. Шишкова о русской Шамбале «Алые сугробы» и гумилевская «Индия духа», внезапно возникшая в «Заблудившемся трамвае».
Трудней всего сформулировать, по какому параметру сравнивают эти две действительно близкие цивилизации; думаю, речь идет о странном, нелинейном устройстве общества, которое в самом деле роднит истинную Россию, так и не усвоившую ни норманнской табели о рангах, ни христианской морали, — с Индией, чье общество остается кастовым вопреки всему. Не то чтобы Россия была безрелигиозна, но просто ее религия не сводится ни к агрессивному северному язычеству, ни к византийской версии христианства; изучение этой подлинной, стихийной народной веры одно могло бы дать ключ к пониманию российской истории и законов, по которым функционирует местное общество. Индию бессмысленно переустраивать по британскому образцу: для нее органично жить по буддистским правилам. Может быть — тут, конечно, обрадуются апологеты «арийской Руси», — наша индоевропейская цивилизация в самом деле дала два побега — индийский и наш, ибо пресловутая кастовость у нас чувствуется особенно остро. И православие в России тоже по-настоящему не укоренилось, вопреки народническому мифу: народная вера — совсем другая, сектантская, хлыстовская, нигде нет такого расцвета народного вероучительства.
Что касается наших маугли — такие истории в последнее время не редкость: я писал о мальчике из Барнаула, воспитанном собакой, потому что отец не заметил, что мальчик глухонемой, и не стал его лечить, а просто жил с ним и собакой в грязном доме на краю деревни, и все трое, кажется, были вполне счастливы. Здесь надо вести речь не о следствии всеобщей запущенности, не о безработице и всеобщем пьянстве, а о причинах и корнях этой странной, исконно народной культуры, в которой алкоголь является обязательным средством введения себя в нужное, просветленное состояние духа. Бороться с алкоголизмом в России — значит действительно искоренять элемент национальной культуры. Не забудем, что Наташа Михайлова любила отца и своих собак, и отец любил Наташу Михайлову, искренне полагая ее счастливой. Маугли оказался в джунглях не потому, что родители его мучили, а потому, что он туда заполз, не чувствуя границы между деревней и диким лесом; но и русские не чувствуют границы между собой и тварным миром, отсюда обожествление скотины, братское отношение к коню, утопические мечты Федорова, Хлебникова и Заболоцкого о «конских свободах и равноправии коров»… Скотина — полноправная участница сельского быта; кошки и собаки — столь же равные собеседницы существ, находящихся в самом природном, естественном для себя состоянии. В таком состоянии находятся тихие городские алкоголики, почти достигшие состояния русской святости. Все как у Новеллы Матвеевой: «Так живут одной семьею, как хорошие соседи, люди, кони и медведи». Это, между прочим, из песенки о цыганах, но ведь цыгане — выходцы из Индии, остатки ее коренного населения, по каким-то причинам решившие, что лучше уйти от колонизаторов, нежели терпеть их. Вспомните маниакальный интерес русской культуры ко всяческой цыганщине, столь заметный у Пушкина, Толстого, Блока и особенно пьяного купечества, и глубокое тождество России с Индией станет для вас очевидно.
Я все это к тому, что тут надо не ахать, не бороться, не возмущаться, а задуматься. Речь идет о довольно простой вещи: колонизаторский пыл бесчисленных захватчиков России иссяк. Норманнская, глубоко скандинавская по духу воинская идеология, агрессивная северная религия с ее козлобородым Велесом-Одином давно не работает — даже бесчисленные апелляции к славному боевому прошлому не мобилизуют молодежь; западная демократия тоже отступилась, отчаявшись привить местному населению свою эсхатологическую веру. На наших глазах из-под вековых наслоений, частью петровских, а частью еще рюриковских, проступает подлинная Россия — Индия духа. Кризис многократно ускорит этот процесс. Пора изучать ту веру, которая тут была до всех захватов, — грубо говоря, тот собственный индуизм, который позволяет России поглощать и перековывать всех захватчиков, выносить невыносимое, стойко отвергать любые чуждые религии и понимать язык домашних животных.
Интересней всего, когда реальность начинает буквально воспроизводить твои метафоры. Ты, скажем, пишешь о том, что Россия давно уже похожа на Англию времен распада колониальной системы, только у них колонии дистанцированы от метрополии, а у нас плотно окружают ее. Есть маленькая Москва плюс Рублевка, а вокруг нее огромная русская Индия, которая, отчаявшись победить военной силой, уходит из-под британского владычества мирным путем и вот уже почти отделилась. Тут же появляются сообщения о девочке-маугли, пятилетней читинке Наташе Михайловой, которую запустила двадцатипятилетняя многодетная мать и вынужден был выкрасть двадцатисемилетний отец. Он, в отличие от матери, о девочке заботился — ее воспитывали две кошки и три собаки, живущие в трехкомнатной квартире этого отца на улице Советской.
Сравнения России с Индией вообще-то давно стали общим местом, и русская религиозная мысль вплотную подошла к этой аналогии в самый канун революции — именно отсюда гималайские разыскания Рериха (которыми интересовались Блюмкин и Бокий), повесть Вяч. Шишкова о русской Шамбале «Алые сугробы» и гумилевская «Индия духа», внезапно возникшая в «Заблудившемся трамвае».
Трудней всего сформулировать, по какому параметру сравнивают эти две действительно близкие цивилизации; думаю, речь идет о странном, нелинейном устройстве общества, которое в самом деле роднит истинную Россию, так и не усвоившую ни норманнской табели о рангах, ни христианской морали, — с Индией, чье общество остается кастовым вопреки всему. Не то чтобы Россия была безрелигиозна, но просто ее религия не сводится ни к агрессивному северному язычеству, ни к византийской версии христианства; изучение этой подлинной, стихийной народной веры одно могло бы дать ключ к пониманию российской истории и законов, по которым функционирует местное общество. Индию бессмысленно переустраивать по британскому образцу: для нее органично жить по буддистским правилам. Может быть — тут, конечно, обрадуются апологеты «арийской Руси», — наша индоевропейская цивилизация в самом деле дала два побега — индийский и наш, ибо пресловутая кастовость у нас чувствуется особенно остро. И православие в России тоже по-настоящему не укоренилось, вопреки народническому мифу: народная вера — совсем другая, сектантская, хлыстовская, нигде нет такого расцвета народного вероучительства.
Что касается наших маугли — такие истории в последнее время не редкость: я писал о мальчике из Барнаула, воспитанном собакой, потому что отец не заметил, что мальчик глухонемой, и не стал его лечить, а просто жил с ним и собакой в грязном доме на краю деревни, и все трое, кажется, были вполне счастливы. Здесь надо вести речь не о следствии всеобщей запущенности, не о безработице и всеобщем пьянстве, а о причинах и корнях этой странной, исконно народной культуры, в которой алкоголь является обязательным средством введения себя в нужное, просветленное состояние духа. Бороться с алкоголизмом в России — значит действительно искоренять элемент национальной культуры. Не забудем, что Наташа Михайлова любила отца и своих собак, и отец любил Наташу Михайлову, искренне полагая ее счастливой. Маугли оказался в джунглях не потому, что родители его мучили, а потому, что он туда заполз, не чувствуя границы между деревней и диким лесом; но и русские не чувствуют границы между собой и тварным миром, отсюда обожествление скотины, братское отношение к коню, утопические мечты Федорова, Хлебникова и Заболоцкого о «конских свободах и равноправии коров»… Скотина — полноправная участница сельского быта; кошки и собаки — столь же равные собеседницы существ, находящихся в самом природном, естественном для себя состоянии. В таком состоянии находятся тихие городские алкоголики, почти достигшие состояния русской святости. Все как у Новеллы Матвеевой: «Так живут одной семьею, как хорошие соседи, люди, кони и медведи». Это, между прочим, из песенки о цыганах, но ведь цыгане — выходцы из Индии, остатки ее коренного населения, по каким-то причинам решившие, что лучше уйти от колонизаторов, нежели терпеть их. Вспомните маниакальный интерес русской культуры ко всяческой цыганщине, столь заметный у Пушкина, Толстого, Блока и особенно пьяного купечества, и глубокое тождество России с Индией станет для вас очевидно.
Я все это к тому, что тут надо не ахать, не бороться, не возмущаться, а задуматься. Речь идет о довольно простой вещи: колонизаторский пыл бесчисленных захватчиков России иссяк. Норманнская, глубоко скандинавская по духу воинская идеология, агрессивная северная религия с ее козлобородым Велесом-Одином давно не работает — даже бесчисленные апелляции к славному боевому прошлому не мобилизуют молодежь; западная демократия тоже отступилась, отчаявшись привить местному населению свою эсхатологическую веру. На наших глазах из-под вековых наслоений, частью петровских, а частью еще рюриковских, проступает подлинная Россия — Индия духа. Кризис многократно ускорит этот процесс. Пора изучать ту веру, которая тут была до всех захватов, — грубо говоря, тот собственный индуизм, который позволяет России поглощать и перековывать всех захватчиков, выносить невыносимое, стойко отвергать любые чуждые религии и понимать язык домашних животных.
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
