Архивная публикация 2010 года: "КОМУ ДЕНЬГИ НУЖНЕЕ?"
Российское государство делает все, чтобы облегчить внешние заимствования для себя и затруднить их для компаний. С инвестициями и инновациями придется подождать. Журнал "Профиль" уже писал о том, что Россия тщательно подготовилась к новому выходу на мировой финансовый рынок в качестве заемщика. В преддверии давосского форума был проведен окончательный расчет с Лондонским клубом (частными кредиторами СССР). Ранее Москва погасила долги и перед Парижским клубом (государствами-кредиторами СССР). Если же еще вспомнить, что на пике цен на нефть России удалось досрочно расплатиться с МВФ, то картина складывается просто идиллическая. С одним существенным уточнением: речь идет исключительно о суверенном долге.
В цифрах все выглядит очень и очень привлекательно. На середину 2009 года долг российского государства международным банкам и финансовым организациям не превышал весьма скромных $4,1 млрд. Что же касается общего суверенного долга России, то, по данным ЦБ, на 1 июля 2009 года он составлял $24,1 млрд (к уже упомянутым $4,1 млрд следует прибавить обязательства по ценным бумагам, номинированным в иностранной валюте, которые составляют $18,4 млрд, и прочие долги в $1,5 млрд).
Конечно, Россия не собиралась брать за образец социалистическую Румынию, которая при Николае Чаушеску ликвидировала внешний долг целиком и полностью. Но расчистка российского долгового хозяйства налицо, и она не может остаться не замеченной потенциальными кредиторами. Напомним: в соответствии с трехлетним (2010-2012 годы) прогнозом, российскому бюджету могут понадобиться вливания извне в размере до $20 млрд. Если судить по финансовым итогам 2009 года, когда дефицит федерального бюджета оказался ниже ожиданий, то сумма заимствований может быть скорректирована. Однако кредиты понадобятся все равно, и финансовые власти сделали все, чтобы облегчить себе доступ к ресурсам.
ЧТО ДОСТАНЕТСЯ БИЗНЕСУ? 
Российский парадокс: официально признается, что государство прямо контролирует половину российской экономики, однако на органы государственного и денежно-кредитного управления приходится всего 4,17% общего внешнего долга российских юрлиц.
Другими словами, корпоративная задолженность российских предприятий и банков отнюдь не располагает к прекраснодушию. По данным ЦБ, общий долг корпораций достиг пика 1 октября 2008 года, тогда он колебался на отметке в $550 млрд. Потом наблюдалось снижение примерно до $450 млрд (1 апреля 2009 года), после чего начался новый рост долгов. Все сходятся в том, что львиная часть задолженности приходится на госкомпании, которые ощущают поддержку государства, однако прямых данных на этот счет ЦБ не приводит. Разброс оценок доли госкомпаний в общем долге - от 70 до 80%.
Ситуация финансовыми властями рассматривается как весьма серьезная, чреватая корпоративными дефолтами, а они, как известно, вызывают цепную реакцию.
Власти сделали вывод: внешние заимствования на корпоративном уровне следует ограничивать. Как? Казалось бы, ответ лежит на поверхности. Если речь идет о главных корпоративных заемщиках - госкомпаниях, - то тут все в руках государства, а точнее, его представителей в советах директоров. В конце концов, они заседают там как раз для того, чтобы проводить в жизнь важные с позиций государства решения, в разряд которых и попадает недопущение заимствований сверх заранее определенного лимита. Что же касается частных корпораций, то их собственники (если речь не идет об узком круге "счастливчиков", интересы которых правительство готово отстаивать) отдают себе отчет в том, что риски, связанные с погашением их долгов, никто на себя брать не собирается.
Однако, судя по имеющейся информации, побеждает родившаяся в недрах ЦБ идея распространить на все корпорации "дестимулирование внешних заимствований". "Дестимулировать" собираются, кто бы сомневался, повышая налоговое давление на заемщиков.
Опишу механизм, которым предлагается "дестимулировать" обращения за внешними кредитами. Сейчас заемщики имеют право уменьшать налог на прибыль за счет расходов по процентным платежам. В статье 269 "Особенности отнесения процентов по долговым обязательствам к расходам" Налогового кодекса сказано, что "предельная величина процентов, признаваемых расходом, принимается равной ставке рефинансирования Центрального банка РФ, увеличенной в 1,1 раза, - при оформлении долгового обязательства в рублях и равной 15% - по долговым обязательствам в иностранной валюте". Временно, с 1 января по 30 июня 2010 года, по долговым обязательствам, возникшим до 1 ноября 2009 года, предельная ставка по валютным долгам установлена на уровне 22%. Так вот, предлагается снизить так называемую предельную ставку по кредитам. Тогда большую часть процентных выплат нельзя будет относить на расходы, что и должно "дестимулировать" заемщиков. Вице-премьер и министр финансов Алексей Кудрин в Давосе объявил журналистам, что его ведомство поддерживает инициативу Банка России, и предельная ставка по валютным обязательствам будет снижена. По предварительным сведениям, новая валютная планка составит 3%. Ужесточение налицо. Все платежи по процентам сверх этой ставки будут облагаться налогом на прибыль.
Как хотите, но есть в этом что-то извращенное. Представьте себе: предприятие задыхается от нехватки средств, и вот наконец ему повезло, появился шанс получить кредит зарубежного банка. А "родные" фискалы тут как тут - заплати налог. Получается, государство не только облегчает жизнь себе, но одновременно усложняет ее бизнесу. По-моему, это классический пример государственного экономического эгоизма.
Российское государство делает все, чтобы облегчить внешние заимствования для себя и затруднить их для компаний. С инвестициями и инновациями придется подождать. Журнал "Профиль" уже писал о том, что Россия тщательно подготовилась к новому выходу на мировой финансовый рынок в качестве заемщика. В преддверии давосского форума был проведен окончательный расчет с Лондонским клубом (частными кредиторами СССР). Ранее Москва погасила долги и перед Парижским клубом (государствами-кредиторами СССР). Если же еще вспомнить, что на пике цен на нефть России удалось досрочно расплатиться с МВФ, то картина складывается просто идиллическая. С одним существенным уточнением: речь идет исключительно о суверенном долге.
В цифрах все выглядит очень и очень привлекательно. На середину 2009 года долг российского государства международным банкам и финансовым организациям не превышал весьма скромных $4,1 млрд. Что же касается общего суверенного долга России, то, по данным ЦБ, на 1 июля 2009 года он составлял $24,1 млрд (к уже упомянутым $4,1 млрд следует прибавить обязательства по ценным бумагам, номинированным в иностранной валюте, которые составляют $18,4 млрд, и прочие долги в $1,5 млрд).
Конечно, Россия не собиралась брать за образец социалистическую Румынию, которая при Николае Чаушеску ликвидировала внешний долг целиком и полностью. Но расчистка российского долгового хозяйства налицо, и она не может остаться не замеченной потенциальными кредиторами. Напомним: в соответствии с трехлетним (2010-2012 годы) прогнозом, российскому бюджету могут понадобиться вливания извне в размере до $20 млрд. Если судить по финансовым итогам 2009 года, когда дефицит федерального бюджета оказался ниже ожиданий, то сумма заимствований может быть скорректирована. Однако кредиты понадобятся все равно, и финансовые власти сделали все, чтобы облегчить себе доступ к ресурсам.
ЧТО ДОСТАНЕТСЯ БИЗНЕСУ?
Российский парадокс: официально признается, что государство прямо контролирует половину российской экономики, однако на органы государственного и денежно-кредитного управления приходится всего 4,17% общего внешнего долга российских юрлиц.
Другими словами, корпоративная задолженность российских предприятий и банков отнюдь не располагает к прекраснодушию. По данным ЦБ, общий долг корпораций достиг пика 1 октября 2008 года, тогда он колебался на отметке в $550 млрд. Потом наблюдалось снижение примерно до $450 млрд (1 апреля 2009 года), после чего начался новый рост долгов. Все сходятся в том, что львиная часть задолженности приходится на госкомпании, которые ощущают поддержку государства, однако прямых данных на этот счет ЦБ не приводит. Разброс оценок доли госкомпаний в общем долге - от 70 до 80%.
Ситуация финансовыми властями рассматривается как весьма серьезная, чреватая корпоративными дефолтами, а они, как известно, вызывают цепную реакцию.
Власти сделали вывод: внешние заимствования на корпоративном уровне следует ограничивать. Как? Казалось бы, ответ лежит на поверхности. Если речь идет о главных корпоративных заемщиках - госкомпаниях, - то тут все в руках государства, а точнее, его представителей в советах директоров. В конце концов, они заседают там как раз для того, чтобы проводить в жизнь важные с позиций государства решения, в разряд которых и попадает недопущение заимствований сверх заранее определенного лимита. Что же касается частных корпораций, то их собственники (если речь не идет об узком круге "счастливчиков", интересы которых правительство готово отстаивать) отдают себе отчет в том, что риски, связанные с погашением их долгов, никто на себя брать не собирается.
Однако, судя по имеющейся информации, побеждает родившаяся в недрах ЦБ идея распространить на все корпорации "дестимулирование внешних заимствований". "Дестимулировать" собираются, кто бы сомневался, повышая налоговое давление на заемщиков.
Опишу механизм, которым предлагается "дестимулировать" обращения за внешними кредитами. Сейчас заемщики имеют право уменьшать налог на прибыль за счет расходов по процентным платежам. В статье 269 "Особенности отнесения процентов по долговым обязательствам к расходам" Налогового кодекса сказано, что "предельная величина процентов, признаваемых расходом, принимается равной ставке рефинансирования Центрального банка РФ, увеличенной в 1,1 раза, - при оформлении долгового обязательства в рублях и равной 15% - по долговым обязательствам в иностранной валюте". Временно, с 1 января по 30 июня 2010 года, по долговым обязательствам, возникшим до 1 ноября 2009 года, предельная ставка по валютным долгам установлена на уровне 22%. Так вот, предлагается снизить так называемую предельную ставку по кредитам. Тогда большую часть процентных выплат нельзя будет относить на расходы, что и должно "дестимулировать" заемщиков. Вице-премьер и министр финансов Алексей Кудрин в Давосе объявил журналистам, что его ведомство поддерживает инициативу Банка России, и предельная ставка по валютным обязательствам будет снижена. По предварительным сведениям, новая валютная планка составит 3%. Ужесточение налицо. Все платежи по процентам сверх этой ставки будут облагаться налогом на прибыль.
Как хотите, но есть в этом что-то извращенное. Представьте себе: предприятие задыхается от нехватки средств, и вот наконец ему повезло, появился шанс получить кредит зарубежного банка. А "родные" фискалы тут как тут - заплати налог. Получается, государство не только облегчает жизнь себе, но одновременно усложняет ее бизнесу. По-моему, это классический пример государственного экономического эгоизма.
ВОТ ТАКИЕ ИНВЕСТИЦИИ
Чиновник рассуждает просто: есть задача, вот решение. А если его решение бьет по выполнению других, возможно, более важных задач, то чиновнику до них дела нет; их если и задавали, то другому чиновнику. К тому же и применительно к первоначальной задаче решение может оказаться далеким от искомого ответа.
"Дестимулирование" подрывает главный, пожалуй, на сегодня рыночный источник получения кредитных ресурсов, которым располагают российские предприятия и банки. Речь как раз и идет о внешнем финансировании. Мало того что предложения на зарубежных рынках гораздо разнообразнее, они элементарно дешевле. Например, когда в январе этого года шестимесячный LIBOR в долларах США составлял 0,38%, средний полугодовой MosPrime равнялся 6,6%.
Но это не все. Если за точку отсечения возьмут 3% при платежах по процентам в валюте, то крупные, прежде всего государственные, компании как брали кредиты "там", так и будут продолжать, потому что они имеют возможность получать средства по меньшим ставкам и могут не заметить "дестимулирования". Значит, вал роста корпоративных долгов продолжится. То есть поставленная задача решена не будет.
Зато второй эшелон российских заемщиков получит серьезный "дестимулирующий" удар. А он скажется прежде всего на инвестиционной деятельности, которая и так переживает почти ледниковый период.
Эффект понятен. База для инвестиционного роста, для закупок современных зарубежных технологий (которые, как правило, следуют за соответствующими кредитными линиями), без чего невозможен модернизационный прогресс, фактически ограничивается госкомпаниями. Что принципиально неверно. Большинство крупных госкомпаний тяготеет к монопольному положению на том или ином рынке. А любая монополия по определению не является сторонником модернизации, двигателем которой, наоборот, выступает конкуренция.
Получается, что в предложениях по "дестимулированию" внешних займов в том виде, в каком их подготовил ЦБ и поддерживает Минфин, вреда гораздо больше, чем пользы. Они не только не остановят рост корпоративной задолженности, но и отодвинут перспективы модернизации, которая должна опираться не на призывы с самых высоких трибун, а на экономический интерес.
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
