Архивная публикация 2011 года: "Лестница славы"
За последние тридцать с лишним лет Жиль Жакоб превратил Каннский кинофестиваль, который в этом году проводится вот уже в 64-й раз, пожалуй, в крупнейшее культурное событие планеты. Выбравшись из лимузина перед каннским Дворцом фестивалей, проложив себе путь сквозь ликующую толпу, выстояв под шквалом вспышек фотографов и преодолев подъем, звезды кинематографа - режиссеры и исполнители - оказываются в нескольких метрах от заветных залов. Все почти удалось.
Осталось пройти мимо него.
Ибо 80-летний Жиль Жакоб, возглавляющий Каннский кинофестиваль более тридцати лет, каждый вечер стоит наверху, пожалуй, самой известной лестницы современности. Лестницы, ведущей к славе.
Он в смокинге, подтянутость и безупречная осанка привлекают внимание. Его взгляд скользит по толпе - по звездам там, внизу. Это взгляд патриарха, гордо и строго оценивающего результаты своих трудов.
"Ступени лестницы - не что иное, как религиозная метафора, - говорит Жакоб. - На фестивалях в Венеции и Берлине вход в премьерный кинотеатр на уровне земли, с "Оскаром" обстоит так же. Только у нас, в Каннах, поднимаешься все выше и выше".
Говорят, как-то режиссер Ларсфон Триер сказал: если ты одолел каннскую лестницу и наконец поднялся на самый верх, то оказываешься в раю - а может, и нет.
"Меня всегда спрашивают: о чем вы думаете наверху? - говорит Жакоб. - Может, о дружеских узах с кинематографистами, поднимающимися к вам? Или вы предаетесь эротическим фантазиям, засмотревшись на красавиц-актрис? Но в действительности я думаю об одном: сможем ли мы начать вовремя? Когда к себе призывает Бог, идти приходится без промедления. Когда зову я, то выходит немного иначе".
Впрочем, сегодня актеры и режиссеры, которых Жиль Жа-коб и его исполнительный директор Тьерри Фремо приглашают в Канны (как в этом году Джонни Деппа, Пенелопу Крус, Брэда Питта, Джоди Фостер, Педро Альмодовара или Нанни Моретти), очень даже стараются соблюсти пунктуальность.
И тот, кто не считает Жакоба богом, тем не менее понимает: именно он открывает двери весьма эксклюзивного киноклуба.
Жакоб - самая влиятельная фигура в европейском кинематографе. Сегодня он позволяет себе передоверить Тьерри Фремо отбор примерно двух десятков из почти 1700 заявленных к участию работ. Но, как президент кинофестиваля, Жакоб недремлющим оком взирает на империю, пределы которой он непрестанно расширял - с самого назначения на этот пост в 1978 году.
4000 аккредитованных журналистов, сотни съемочных групп, камеры, 24 часа в сутки снимающие происходящее на роскошной Круазетт, - все это делает Каннский кино-фестиваль величайшим культурным событием в мире.
Впервые Жакоб превратил Канны в глобальную деревню в 1979 году - созвав на пресс-конференцию, посвященную работе Френсиса Форда Копполы "Апокалипсис сегодня", 1100 журналистов. Впоследствии именно он открыл таких режиссеров, как Джейн Кэмпион, Ларс фон Триер и Михаэль Ханеке. Он показал дебютный фильм Квентина Тарантино "Бешеные псы" в 1992 году, и он же помог автору совершить прорыв, включив в конкурсную программу 1994 года его работу "Криминальное чтиво". "Жакоб, - говорит Тарантино, - сэкономил мне десять лет неблагодарного труда".
В 1977 году Жакоб предоставил еще не слишком известному Арнольду Шварценеггеру возможность показать свой фильм о бодибилдинге "Качая железо" - и поиграть мускулами на пляже у набережной Круазетт. В 1992 году он показал на открытии фестиваля фильм "Основной инстинкт" с участием Шэрон Стоун, после чего актрису, до этого не особо избалованную успехом, признали новой секс-богиней.
Стоун и по сей день встречают в Каннах как звезду солидной величины, какой она, по сути, давно не является. Ведь после "Основного инстинкта" фильмы с ее участием громкой популярности не имели. Несмотря на это, появление в Каннах обеспечило ей выгодные контракты с французскими производителями косметики, спонсирующими кинофестиваль. Когда Стоун в Каннах собирает средства в свой фонд по борьбе со СПИДом, сумма пожертвований исчисляется миллионами.
Жакобу удалось создать своего рода "антиголливуд" - кинематографический комбинат, выпускающий собственных звезд. И потому главы голливудских студий из Лос-Анджелеса нечасто отзывались о нем хорошо. "Мое отношение к Жилю Жакобу в точности соответствует отношениям между Францией и Америкой", - заявил американский продюсер Харви Вайнштейн ("Чи-каго", "Король говорит") в 2003 году, после вторжения войск США в Ирак. Многие американцы переименовали тогда French Fries, "картофель по-французски" в Freedom Fries, "картофель свободы".
"Некоторым проще завоевать "Золотую пальмовую ветвь", чем любовь публики", - писало как-то американское отраслевое издание Variety. "Прежде чем согласиться принять участие в этом фестивале, приставляешь пушку к виску и спрашиваешь себя: ты правда этого хочешь?" - заверяет топ-менеджер компании Sony Pictures Entertainment Пол Смит.
Неужто по ту сторону Атлантики кто-то, да к тому же еще и француз, решил вторгнуться в большой кинобизнес, не потратив ни цента из собственного кармана? Даже мысль об этом казалась американцам чудовищной.
Они не могли понять одного: привычные правила рыночной экономики в Каннах не действуют. Канны - не демократия, а монархия, хоть и репрезентативная. На троне - король Жиль.
Конечно, многие картины, которые получали награды в Каннах, впоследствии вызывали не слишком большой интерес у публики. "Смотреть неформатные фильмы, - говорит Жакоб, - готовы немногие. Любая достаточно крупная выставка в Париже привлекает во много раз больше любопытствующих. Синефилия, страстная любовь к кино, в массовой публике стремится к нулю".
В мире синефилов имеет значение не коммерческий потенциал, а творческий почерк. Канны - Мекка так называемого авторского кино. Но что это?
"Автор, - убежден Жакоб, - создает собственную вселенную, как писатель, пишущий книгу за книгой. Порой он ошибается, снимает плохие фильмы. Но вместе с тем определение идиотское. Многие достойные авторы делали фильмы, не имеющие практически ничего общего друг с другом". Ведь "автор", которого год из года встречают в Каннах овациями, - не более чем иллюзия. Это прекрасное, но далекое от действительности представление, будто один человек в столь сложном, зачастую индустриальном формате киносъемок может настолько предопределить результат совместных трудов. "Автор, - говорит Жакоб, - это тот, кто сумел подобрать идеальную команду. В этом отношении творческий вклад отдельно взятого режиссера, пожалуй, переоценивают".
И тем не менее в Каннах Жиля Жакоба, если возникают сомнения, чаще выбирают для показа посредственные работы признанных режиссеров, такие как "Конец насилия" Вима Вендерса, "Антихрист" Ларса фон Триера или "Разомкнутые объятия" Альмодовара, чем выдающиеся картины безвестных гениев. Жакоб и Фремо систематически занимались канонизацией киноискусства. Можно сказать и иначе: Канны хранили верность своим героям, даже когда те оказывались не совсем на высоте.
На показах в Париже, когда комитет оценивает по четыре-пять работ кряду, к концу дня нередко все переходят на крик, рассказывает Жакоб. "Нервы оголены, напряжение достигает максимума. Одна из причин в том, что в Париже мы, в отличие от Канн, не можем в перерывах погреться на солнце или постоять в тени пальм". Пожалуй, нигде, кроме Канн, человеку не под силу вынести такой квинтэссенции страданий на экране.
Постепенно Жакоб превратил кинофестиваль в оазис эскапизма навыворот. Миллионы людей на планете каждый день идут в кино, чтобы как-то отвлечься от суровых будней. А по набережной Круазетт, направляясь во Дворец фестивалей, дефилируют красивые и богатые - смотреть бесчисленные социальные драмы, вникать в проблемы простого люда. Можно считать это обсцентным кинематографическим вуайеризмом, подглядыванием за чужими страданиями. "Канны - нелегкое испытание для любого фильма, - убежден Жиль Жакоб. - Здесь вы можете отправиться на пляж, в ресторан или встать и пойти на другое кино. Каждый фильм должен выстоять в состязании с теми возможностями, которые открываются в Каннах, - и это непросто".
За последние тридцать с лишним лет Жиль Жакоб превратил Каннский кинофестиваль, который в этом году проводится вот уже в 64-й раз, пожалуй, в крупнейшее культурное событие планеты. Выбравшись из лимузина перед каннским Дворцом фестивалей, проложив себе путь сквозь ликующую толпу, выстояв под шквалом вспышек фотографов и преодолев подъем, звезды кинематографа - режиссеры и исполнители - оказываются в нескольких метрах от заветных залов. Все почти удалось.
Осталось пройти мимо него.
Ибо 80-летний Жиль Жакоб, возглавляющий Каннский кинофестиваль более тридцати лет, каждый вечер стоит наверху, пожалуй, самой известной лестницы современности. Лестницы, ведущей к славе.
Он в смокинге, подтянутость и безупречная осанка привлекают внимание. Его взгляд скользит по толпе - по звездам там, внизу. Это взгляд патриарха, гордо и строго оценивающего результаты своих трудов.
"Ступени лестницы - не что иное, как религиозная метафора, - говорит Жакоб. - На фестивалях в Венеции и Берлине вход в премьерный кинотеатр на уровне земли, с "Оскаром" обстоит так же. Только у нас, в Каннах, поднимаешься все выше и выше".
Говорят, как-то режиссер Ларсфон Триер сказал: если ты одолел каннскую лестницу и наконец поднялся на самый верх, то оказываешься в раю - а может, и нет.
"Меня всегда спрашивают: о чем вы думаете наверху? - говорит Жакоб. - Может, о дружеских узах с кинематографистами, поднимающимися к вам? Или вы предаетесь эротическим фантазиям, засмотревшись на красавиц-актрис? Но в действительности я думаю об одном: сможем ли мы начать вовремя? Когда к себе призывает Бог, идти приходится без промедления. Когда зову я, то выходит немного иначе".
Впрочем, сегодня актеры и режиссеры, которых Жиль Жа-коб и его исполнительный директор Тьерри Фремо приглашают в Канны (как в этом году Джонни Деппа, Пенелопу Крус, Брэда Питта, Джоди Фостер, Педро Альмодовара или Нанни Моретти), очень даже стараются соблюсти пунктуальность.
И тот, кто не считает Жакоба богом, тем не менее понимает: именно он открывает двери весьма эксклюзивного киноклуба.
Жакоб - самая влиятельная фигура в европейском кинематографе. Сегодня он позволяет себе передоверить Тьерри Фремо отбор примерно двух десятков из почти 1700 заявленных к участию работ. Но, как президент кинофестиваля, Жакоб недремлющим оком взирает на империю, пределы которой он непрестанно расширял - с самого назначения на этот пост в 1978 году.
4000 аккредитованных журналистов, сотни съемочных групп, камеры, 24 часа в сутки снимающие происходящее на роскошной Круазетт, - все это делает Каннский кино-фестиваль величайшим культурным событием в мире.
Впервые Жакоб превратил Канны в глобальную деревню в 1979 году - созвав на пресс-конференцию, посвященную работе Френсиса Форда Копполы "Апокалипсис сегодня", 1100 журналистов. Впоследствии именно он открыл таких режиссеров, как Джейн Кэмпион, Ларс фон Триер и Михаэль Ханеке. Он показал дебютный фильм Квентина Тарантино "Бешеные псы" в 1992 году, и он же помог автору совершить прорыв, включив в конкурсную программу 1994 года его работу "Криминальное чтиво". "Жакоб, - говорит Тарантино, - сэкономил мне десять лет неблагодарного труда".
В 1977 году Жакоб предоставил еще не слишком известному Арнольду Шварценеггеру возможность показать свой фильм о бодибилдинге "Качая железо" - и поиграть мускулами на пляже у набережной Круазетт. В 1992 году он показал на открытии фестиваля фильм "Основной инстинкт" с участием Шэрон Стоун, после чего актрису, до этого не особо избалованную успехом, признали новой секс-богиней.
Стоун и по сей день встречают в Каннах как звезду солидной величины, какой она, по сути, давно не является. Ведь после "Основного инстинкта" фильмы с ее участием громкой популярности не имели. Несмотря на это, появление в Каннах обеспечило ей выгодные контракты с французскими производителями косметики, спонсирующими кинофестиваль. Когда Стоун в Каннах собирает средства в свой фонд по борьбе со СПИДом, сумма пожертвований исчисляется миллионами.
Жакобу удалось создать своего рода "антиголливуд" - кинематографический комбинат, выпускающий собственных звезд. И потому главы голливудских студий из Лос-Анджелеса нечасто отзывались о нем хорошо. "Мое отношение к Жилю Жакобу в точности соответствует отношениям между Францией и Америкой", - заявил американский продюсер Харви Вайнштейн ("Чи-каго", "Король говорит") в 2003 году, после вторжения войск США в Ирак. Многие американцы переименовали тогда French Fries, "картофель по-французски" в Freedom Fries, "картофель свободы".
"Некоторым проще завоевать "Золотую пальмовую ветвь", чем любовь публики", - писало как-то американское отраслевое издание Variety. "Прежде чем согласиться принять участие в этом фестивале, приставляешь пушку к виску и спрашиваешь себя: ты правда этого хочешь?" - заверяет топ-менеджер компании Sony Pictures Entertainment Пол Смит.
Неужто по ту сторону Атлантики кто-то, да к тому же еще и француз, решил вторгнуться в большой кинобизнес, не потратив ни цента из собственного кармана? Даже мысль об этом казалась американцам чудовищной.
Они не могли понять одного: привычные правила рыночной экономики в Каннах не действуют. Канны - не демократия, а монархия, хоть и репрезентативная. На троне - король Жиль.
Конечно, многие картины, которые получали награды в Каннах, впоследствии вызывали не слишком большой интерес у публики. "Смотреть неформатные фильмы, - говорит Жакоб, - готовы немногие. Любая достаточно крупная выставка в Париже привлекает во много раз больше любопытствующих. Синефилия, страстная любовь к кино, в массовой публике стремится к нулю".
В мире синефилов имеет значение не коммерческий потенциал, а творческий почерк. Канны - Мекка так называемого авторского кино. Но что это?
"Автор, - убежден Жакоб, - создает собственную вселенную, как писатель, пишущий книгу за книгой. Порой он ошибается, снимает плохие фильмы. Но вместе с тем определение идиотское. Многие достойные авторы делали фильмы, не имеющие практически ничего общего друг с другом". Ведь "автор", которого год из года встречают в Каннах овациями, - не более чем иллюзия. Это прекрасное, но далекое от действительности представление, будто один человек в столь сложном, зачастую индустриальном формате киносъемок может настолько предопределить результат совместных трудов. "Автор, - говорит Жакоб, - это тот, кто сумел подобрать идеальную команду. В этом отношении творческий вклад отдельно взятого режиссера, пожалуй, переоценивают".
И тем не менее в Каннах Жиля Жакоба, если возникают сомнения, чаще выбирают для показа посредственные работы признанных режиссеров, такие как "Конец насилия" Вима Вендерса, "Антихрист" Ларса фон Триера или "Разомкнутые объятия" Альмодовара, чем выдающиеся картины безвестных гениев. Жакоб и Фремо систематически занимались канонизацией киноискусства. Можно сказать и иначе: Канны хранили верность своим героям, даже когда те оказывались не совсем на высоте.
На показах в Париже, когда комитет оценивает по четыре-пять работ кряду, к концу дня нередко все переходят на крик, рассказывает Жакоб. "Нервы оголены, напряжение достигает максимума. Одна из причин в том, что в Париже мы, в отличие от Канн, не можем в перерывах погреться на солнце или постоять в тени пальм". Пожалуй, нигде, кроме Канн, человеку не под силу вынести такой квинтэссенции страданий на экране.
Постепенно Жакоб превратил кинофестиваль в оазис эскапизма навыворот. Миллионы людей на планете каждый день идут в кино, чтобы как-то отвлечься от суровых будней. А по набережной Круазетт, направляясь во Дворец фестивалей, дефилируют красивые и богатые - смотреть бесчисленные социальные драмы, вникать в проблемы простого люда. Можно считать это обсцентным кинематографическим вуайеризмом, подглядыванием за чужими страданиями. "Канны - нелегкое испытание для любого фильма, - убежден Жиль Жакоб. - Здесь вы можете отправиться на пляж, в ресторан или встать и пойти на другое кино. Каждый фильм должен выстоять в состязании с теми возможностями, которые открываются в Каннах, - и это непросто".
| КСТАТИ 64-й Каннский кинофестиваль, открывшийся 11 мая, завершится 22 мая. Обладателя золотой пальмовой ветви - главного приза фестиваля - будут выбирать из 18 лент. Жюри в этом году возглавляет прославленный актер Роберт де Ниро, а помогать в выборе фаворита ему будут не менее известные Ума Турман, Джуд Лоу, режиссеры Джонни То и Оливье Ассаяс. "Особый взгляд" будет судить Эмир Кустурица, а короткометражки - Мишель Гондри. Из явных фаворитов киногонки - картины признанных классиков - "Гавр" Аки Каурисмяки, "Меланхолия" Ларса фон Триера, "Кожа, в которой я живу" Педро Альмодовара, также шансы взять приз есть у картин "Драйв" датчанина Николаса Виндинга Рефна, "Древо жизни" Терренса Малика, "Однажды в Анатолии" турка Нури Бильге Джейлана. Российские фильмы в конкурсную программу не попали, зато их отсмотрят в "Особом взгляде". Это лента "Охотник" Бакура Бакурадзе, а также буквально на днях стало известно, что Россию в "Особом взгляде" представит "Елена" Андрея Звягинцева. Появление "Елены" не в основной программе конкурса стало полной неожиданностью: кинофестиваль заинтересовался лентой еще во время съемок, а на национальном американском кинофестивале независимого кино "Сандэнс" сценарий фильма был признан лучшим европейским проектом. |
Читайте на смартфоне наши Telegram-каналы: Профиль-News, и журнал Профиль. Скачивайте полностью бесплатное мобильное приложение журнала "Профиль".
