04.02.2002 01:00 Еженедельный журнал «Профиль»

Архивная публикация 2002 года: "Либерал в эполетах"

Все последнее десятилетие в России прошло под разговоры о военной реформе. Необходимость перевести слова в дело давно назрела и перезрела, но российская армия все еще остается по сути советской. Между тем у России есть опыт успешных военных реформ, самой радикальной из которых была реформа 1864--1874 годов. Ее проводил человек поистине выдающийся и вполне заслуженно именовавшийся "умнейшим министром Александра II", -- Дмитрий Алексеевич Милютин.Своим путем

Карьера военного в России во все времена делалась одинаково. Главную роль здесь играли влиятельные родственники, удачно заведенные знакомства, умение понравиться начальству. Кроме того, в XIX веке практически единственный путь к высшим армейским должностям лежал через гвардию. Что требовало не только аристократического происхождения, но и богатства, поскольку специфический образ жизни гвардейских офицеров предполагал огромные затраты: мундир с золотым шитьем, породистые лошади, квартира в Петербурге, почти ежедневная игра в карты.
Возможности служить в гвардии у Милютина не было. Будущий реформатор, родившийся 28 июня 1816 года в Москве, принадлежал к небогатой, обремененной долгами и не слишком родовитой дворянской семье. В семье помимо Дмитрия росли еще двое сыновей -- Николай и Владимир. Воспитанием их занималась мать, Елизавета Дмитриевна, урожденная Киселева: отец, Алексей Михайлович, был слишком поглощен жизнью хлебосольного русского барина с псовой охотой, конским заводом, разъездами по соседним поместьям.
Начальное образование Милютин получил дома. Затем благодаря помощи брата Елизаветы Дмитриевны, влиятельного сановника Павла Дмитриевича Киселева, три брата поступили в Благородный пансион при Московском университете -- одно из привилегированных средних учебных заведений тогдашней России, почти столь же престижное, как Царскосельский лицей. Благородный пансион давал возможность поступать как в военную, так и в гражданскую службу. Честолюбивого Дмитрия Милютина мало прельщала штатская рутина. Вместе с тем он, стремясь сделать успешную военную карьеру, не прочь был и продолжить свое образование. Закономерно, что выбор его пал на Императорскую Военную академию, которая дала бы ему возможность в будущем попасть на службу в Генеральный штаб и войти таким образом в круг высшей военной элиты России.
Созданная незадолго до того Военная академия была учебным заведением нового для России типа, предназначенным для воспитания военных интеллектуалов -- профессиональных штабных офицеров и преподавателей. Хотя диплом академии вел к вершинам военной карьеры, такой путь был во времена Милютина не слишком популярен в среде русского офицерства. Среди выходцев из гвардии, составлявших армейскую верхушку, установилось презрительное отношение к выпускникам Военной академии как к "умникам" и выскочкам, не знавшим будней строевой службы. Милютину впоследствии не раз приходилось сталкиваться с таким отношением.
В 1837 году будущий реформатор успешно (с серебряной медалью) закончил Военную академию и поступил на службу в Генеральный штаб. Однако штабная рутина не удовлетворяла деятельного и энергичного Милютина. Он понимал, что настоящему военному профессионалу необходим боевой опыт. Приобрести такой опыт было где -- на Кавказе уже не первый год шла война с горцами. Милютин подал рапорт с просьбой о командировке в эту "горячую точку".
Вскоре будущий военный министр под командованием генерала Павла Христофоровича Граббе принял участие в операциях русских войск в горной Чечне. Кавказский опыт впервые заставил Милютина задуматься о преобразованиях в армии. Особенно значимым для него стал эпизод, происшедший во время одной из попыток взять штурмом аул Ахульго, укрепленную резиденцию имама Шамиля. Тогда из-за неумелого управления (атаковавшая Ахульго колонна несколько часов стояла в ущелье под огнем горцев, не получая никаких приказаний) среди солдат началась паника, которая привела к беспорядочному бегству, многократно увеличившему русские потери. Всю жизнь Милютин, участвовавший в штурме, вспоминал этот день, по его собственному выражению, с "удручающим чувством".
Повоевав в Чечне, он написал несколько докладных записок, в которых предлагал внести изменения в тактику действий войск на Кавказе, экипировку солдат и систему укреплений с учетом условий горной войны.
Нарасхват

Командировкой на Кавказ Милютин свое образование не закончил. В 1840 году он отправился в Европу -- изучать политическое устройство и военное дело в Англии и Франции. Это путешествие не только способствовало профессиональному росту будущего военного министра, но и по сути определило его судьбу. Посещение заседаний парламентов европейских стран потрясло Милютина. Во Франции он попал на парламентские слушания, посвященные законопроекту об авторском праве. Для Милютина, интеллектуала, автора многих научных статей, эта тема была поистине больной: в современной ему России отсутствовало само понятие такого права. Из Европы он вернулся убежденным либералом. Это в эпоху Великих реформ и привело его в лагерь реформаторов.
Милютину не исполнилось еще тридцати лет, когда он был приглашен на должность профессора в Военную академию. До этого он успел еще раз побывать на Кавказе и жениться. Это не понравилось его высокопоставленному дяде, Павлу Дмитриевичу Киселеву, который был уверен, что племянник, женившийся по любви на Наталье Михайловне Понсе, поторопился. Милютин утратил своего единственного покровителя. Дальше ему предстояло рассчитывать только на свои силы. Хотя, по большому счету, покровители ему уже не требовались.
Профессионалы такого уровня, как Дмитрий Милютин, в те времена в русской армии были редки. Он сочетал в себе сразу несколько качеств. Во-первых, способности блестящего ученого. За время работы в Военной академии Милютин практически с нуля создал в России принципиально новое направление военной науки -- военную статистику, изучавшую ресурсы государства. Причем он не только издал теоретический труд "Опыты военной статистики", но и приложил немало усилий к созданию многотомного военно-статистического описания Российской империи. Помимо этого Милютин приобрел известность в качестве военного историка. Его пятитомная работа по истории Итальянского похода Суворова 1799 года, которую Императорская академия наук удостоила Демидовской премии, была переведена на несколько европейских языков.
Во-вторых, за годы службы в действующей армии на Кавказе (а Отдельный кавказский корпус заслуженно имел репутацию самого боеспособного в России) будущий военный министр приобрел довольно богатый опыт боевого офицера, чего так не хватало многим его штабным коллегам.
Неудивительно, что, когда Россия вновь оказалась перед угрозой большой войны, таланты Дмитрия Милютина оказались востребованы. Летом 1853 года, накануне Крымской войны, военному руководству страны стало очевидно, что воевать придется не с одной Турцией, а с целой коалицией европейских государств, и профессор Милютин был привлечен к работе в военном министерстве. Стоит отметить, что близкое знакомство с высшими эшелонами военного и государственного управления России не давало Милютину особенных поводов для оптимизма. Работал он, разумеется, на совесть, но в личном дневнике делал довольно мрачные прогнозы. Многим из которых, в частности относительно падения Севастополя, суждено было сбыться.
Картина, представшая перед Милютиным, буквально вызывала отчаяние. Было очевидно, что крупнейшая в Европе армия Российской империи, в течение нескольких десятилетий считавшаяся непобедимой, изрядно прогнила. Ее отличали чрезмерная централизация военного управления, когда все вопросы, вплоть до покупки фуража для кавалерийского полка, стоявшего где-нибудь под Кишиневом, решались исключительно в Петербурге, и техническая отсталость, влекшая за собой громадные потери. Вероятно, тогда в уме Милютина и стали возникать контуры всеобъемлющей военной реформы.
Работа в военном министерстве в годы Крымской войны не только дала Милютину новый опыт. Именно тогда будущий военный реформатор попал на глаза будущему царю-освободителю. Милютин фактически руководил особым комитетом, занимавшимся организацией обороны российских границ на Балтике, должность председателя которого занимал наследник престола великий князь Александр Николаевич, через год ставший императором.
Дешевая и боеспособная

Россия потерпела поражение в Крымской войне, причем, по единодушному мнению современников, поражение позорное. Вопрос о преобразованиях в армии возник сразу же. Милютин вошел в состав министерской комиссии по "улучшению военной части" и, в отличие от многих своих коллег, предлагавших полумеры, выдвинул проект коренной реформы. Старая армейская верхушка, смотревшая на Милютина как на выскочку с не вполне благонадежными политическими взглядами, встретила проект в штыки. Прошло еще несколько лет, в течение которых все реформирование военной системы ограничивалось изменениями в обмундировании (по известной шутке той эпохи, в Петербурге нельзя было встретить двух офицеров одного полка в одинаковой форме) и бюджетными сокращениями. А Милютин в третий раз отправился на Кавказ.
Эта командировка, как и две предыдущие, принесла пользу и ему, и его проекту военной реформы. На должности начальника штаба Кавказской армии Милютин получил возможность испытать свои идеи на практике. Необходимость в сжатые сроки закончить войну с горцами заставила Петербург предоставить почти неограниченные полномочия кавказским военным властям. К тому же занимавший в то время должность кавказского наместника Александр Иванович Барятинский был личным другом Александра II, и это позволяло ему держать себя независимо с чиновниками военного министерства. А ближайший сотрудник наместника Дмитрий Милютин получил карт-бланш на любые преобразования.
Милютин начал с того, что отделил собственно боевое управление войсками, которое было возложено на Главный штаб Кавказской армии, от хозяйственно-административного. Кроме того, он упорядочил и упростил систему управления армией, избавившись от дублирующих друг друга структур, сократил управленческий штат и вместе с ним расходы. В результате на Кавказе была создана своего рода "модель" будущего военного министерства, а заодно и сформированы основные элементы территориального военного округа.
Новая система зарекомендовала себя блестяще. Реорганизованная по милютинскому проекту Кавказская армия сумела в течение четырех лет закончить войну с горцами, тянувшуюся несколько десятилетий. В 1861 году Милютин был назначен военным министром, и уже в начале 1862 года Александр II одобрил проект военной реформы.
Главной задачей преобразований было создание массовой армии европейского типа, компактной в мирное время и способной к быстрой мобилизации в случае войны. Старая российская армия, в которую солдат забирали практически на всю жизнь, была, с одной стороны, очень громоздкой (более миллиона человек в мирное время) и дорогостоящей, а с другой -- практически не имела запаса, что не позволяло ее значительно увеличивать в военное время. Поэтому первыми мерами Милютина стали уменьшение срока службы солдат (до 7 лет) и сокращение всякого рода вспомогательных войск. В результате за несколько лет запас удалось увеличить более чем вдвое.
Для повышения эффективности системы управления войсками новый военный министр ее децентрализовал. В 1864 году вся территория Российской империи была разделена на 15 военных округов, как бы копировавших структуру военного министерства на местах. Часть полномочий и функций центральных структур министерства была передана на уровень округов, что позволило к 1868 году сократить его аппарат на тысячу человек. С целью разделения боевого и административно-хозяйственного управления войсками в рамках военного министерства был создан Главный штаб, которому на уровне округов по своим функциям соответствовали окружные штабы.
Центральным элементом милютинской программы было введение всеобщей воинской повинности. Военный министр вполне справедливо полагал, что только при помощи коренного изменения системы комплектования армии можно было достичь главных целей реформы. Однако именно эти предложения Милютина и вызвали наибольший протест у его противников -- представителей старой "гвардейской" военной элиты, уверенных, что введение всеобщей воинской повинности поведет к снижению боевых качеств армии.
Милютину снова удалось победить лишь благодаря его незаменимости. Последним доводом, который он использовал, чтобы убедить императора, была угроза отставки. 1 января 1874 года закон о всеобщей воинской повинности был наконец издан.
Конечно, в наши дни принцип всеобщей воинской повинности, за внедрение которого так упорно боролся Милютин, воспринимается как архаичный. Но для того времени это был колоссальный сдвиг, по масштабам сопоставимый, пожалуй, только с планируемым созданием профессиональной армии в нынешней России. Дмитрий Милютин дал России дешевые и компактные вооруженные силы, формирование которых не ложилось тяжким бременем на плечи населения и которые полностью восстановили военный престиж страны, утраченный в результате Крымской войны. Не случайно, что после победы России в войне с Турцией 1877--1878 годов военный министр был награжден одним из высших орденов империи -- Георгием II степени. Дать I степень помешало только то, что Милютин непосредственно не руководил войсками в ходе войны.
Главным результатом реформы стала, однако, не победа в войне с Турцией. Создание мощной и современной армии дало России почти 25 мирных лет. А по мнению многих историков, наличие в Европе такой армии наряду с политикой Александра III, придерживавшегося нейтралитета, оттянуло начало Первой мировой войны на несколько десятилетий.
Весьма значимыми были и социальные последствия реформы. Милютин ввел в армии обязательное обучение солдат грамоте (а по статистике, около 80% призывников не умели читать и писать). Привлечение к отбыванию воинской повинности всех сословий Российской империи также было шагом исключительно важным. Благодаря ему средний образовательный уровень солдат значительно вырос, а сама армия превратилась в своего рода "плавильный котел", способствовавший преодолению сословной замкнутости.
Военную реформу Милютина вообще отличало глубокое понимание взаимосвязи между процессами, происходившими в обществе и армии. Она была органично вписана в общую программу реформирования России и практически стала одним из инструментов ее модернизации. Это, пожалуй, главный урок, который следует извлечь современному российскому руководству из опыта полуторавековой давности.
Жизнь удалась

Дмитрию Милютину, в отличие от многих российских реформаторов, повезло. Он успел довести задуманное до конца. Хотя после гибели Александра II и прихода к власти Александра III на карьере известного своими либеральными взглядами Милютина был поставлен крест и он вынужден был уйти в отставку, дело уже было сделано. Повернуть вспять военную реформу было невозможно.
В своем крымском имении, в Симеизе, Милютин пережил опалу, а вместе с ней и императора Александра III. В новое царствование о его заслугах вспомнили. В 1898 году 82-летний реформатор получил чин генерал-фельдмаршала, достигнув, таким образом, вершины офицерской карьеры, и орден Андрея Первозванного. Умер он в январе 1912 года, всего на три дня пережив горячо любимую им жену.

Карьера военного в России во все времена делалась одинаково. Главную роль здесь играли влиятельные родственники, удачно заведенные знакомства, умение понравиться начальству. Кроме того, в XIX веке практически единственный путь к высшим армейским должностям лежал через гвардию. Что требовало не только аристократического происхождения, но и богатства, поскольку специфический образ жизни гвардейских офицеров предполагал огромные затраты: мундир с золотым шитьем, породистые лошади, квартира в Петербурге, почти ежедневная игра в карты.

Возможности служить в гвардии у Милютина не было. Будущий реформатор, родившийся 28 июня 1816 года в Москве, принадлежал к небогатой, обремененной долгами и не слишком родовитой дворянской семье. В семье помимо Дмитрия росли еще двое сыновей -- Николай и Владимир. Воспитанием их занималась мать, Елизавета Дмитриевна, урожденная Киселева: отец, Алексей Михайлович, был слишком поглощен жизнью хлебосольного русского барина с псовой охотой, конским заводом, разъездами по соседним поместьям.

Начальное образование Милютин получил дома. Затем благодаря помощи брата Елизаветы Дмитриевны, влиятельного сановника Павла Дмитриевича Киселева, три брата поступили в Благородный пансион при Московском университете -- одно из привилегированных средних учебных заведений тогдашней России, почти столь же престижное, как Царскосельский лицей. Благородный пансион давал возможность поступать как в военную, так и в гражданскую службу. Честолюбивого Дмитрия Милютина мало прельщала штатская рутина. Вместе с тем он, стремясь сделать успешную военную карьеру, не прочь был и продолжить свое образование. Закономерно, что выбор его пал на Императорскую Военную академию, которая дала бы ему возможность в будущем попасть на службу в Генеральный штаб и войти таким образом в круг высшей военной элиты России.

Созданная незадолго до того Военная академия была учебным заведением нового для России типа, предназначенным для воспитания военных интеллектуалов -- профессиональных штабных офицеров и преподавателей. Хотя диплом академии вел к вершинам военной карьеры, такой путь был во времена Милютина не слишком популярен в среде русского офицерства. Среди выходцев из гвардии, составлявших армейскую верхушку, установилось презрительное отношение к выпускникам Военной академии как к "умникам" и выскочкам, не знавшим будней строевой службы. Милютину впоследствии не раз приходилось сталкиваться с таким отношением.

В 1837 году будущий реформатор успешно (с серебряной медалью) закончил Военную академию и поступил на службу в Генеральный штаб. Однако штабная рутина не удовлетворяла деятельного и энергичного Милютина. Он понимал, что настоящему военному профессионалу необходим боевой опыт. Приобрести такой опыт было где -- на Кавказе уже не первый год шла война с горцами. Милютин подал рапорт с просьбой о командировке в эту "горячую точку".

Вскоре будущий военный министр под командованием генерала Павла Христофоровича Граббе принял участие в операциях русских войск в горной Чечне. Кавказский опыт впервые заставил Милютина задуматься о преобразованиях в армии. Особенно значимым для него стал эпизод, происшедший во время одной из попыток взять штурмом аул Ахульго, укрепленную резиденцию имама Шамиля. Тогда из-за неумелого управления (атаковавшая Ахульго колонна несколько часов стояла в ущелье под огнем горцев, не получая никаких приказаний) среди солдат началась паника, которая привела к беспорядочному бегству, многократно увеличившему русские потери. Всю жизнь Милютин, участвовавший в штурме, вспоминал этот день, по его собственному выражению, с "удручающим чувством".

Повоевав в Чечне, он написал несколько докладных записок, в которых предлагал внести изменения в тактику действий войск на Кавказе, экипировку солдат и систему укреплений с учетом условий горной войны.

Нарасхват

Командировкой на Кавказ Милютин свое образование не закончил. В 1840 году он отправился в Европу -- изучать политическое устройство и военное дело в Англии и Франции. Это путешествие не только способствовало профессиональному росту будущего военного министра, но и по сути определило его судьбу. Посещение заседаний парламентов европейских стран потрясло Милютина. Во Франции он попал на парламентские слушания, посвященные законопроекту об авторском праве. Для Милютина, интеллектуала, автора многих научных статей, эта тема была поистине больной: в современной ему России отсутствовало само понятие такого права. Из Европы он вернулся убежденным либералом. Это в эпоху Великих реформ и привело его в лагерь реформаторов.

Милютину не исполнилось еще тридцати лет, когда он был приглашен на должность профессора в Военную академию. До этого он успел еще раз побывать на Кавказе и жениться. Это не понравилось его высокопоставленному дяде, Павлу Дмитриевичу Киселеву, который был уверен, что племянник, женившийся по любви на Наталье Михайловне Понсе, поторопился. Милютин утратил своего единственного покровителя. Дальше ему предстояло рассчитывать только на свои силы. Хотя, по большому счету, покровители ему уже не требовались.

Профессионалы такого уровня, как Дмитрий Милютин, в те времена в русской армии были редки. Он сочетал в себе сразу несколько качеств. Во-первых, способности блестящего ученого. За время работы в Военной академии Милютин практически с нуля создал в России принципиально новое направление военной науки -- военную статистику, изучавшую ресурсы государства. Причем он не только издал теоретический труд "Опыты военной статистики", но и приложил немало усилий к созданию многотомного военно-статистического описания Российской империи. Помимо этого Милютин приобрел известность в качестве военного историка. Его пятитомная работа по истории Итальянского похода Суворова 1799 года, которую Императорская академия наук удостоила Демидовской премии, была переведена на несколько европейских языков.

Во-вторых, за годы службы в действующей армии на Кавказе (а Отдельный кавказский корпус заслуженно имел репутацию самого боеспособного в России) будущий военный министр приобрел довольно богатый опыт боевого офицера, чего так не хватало многим его штабным коллегам.

Неудивительно, что, когда Россия вновь оказалась перед угрозой большой войны, таланты Дмитрия Милютина оказались востребованы. Летом 1853 года, накануне Крымской войны, военному руководству страны стало очевидно, что воевать придется не с одной Турцией, а с целой коалицией европейских государств, и профессор Милютин был привлечен к работе в военном министерстве. Стоит отметить, что близкое знакомство с высшими эшелонами военного и государственного управления России не давало Милютину особенных поводов для оптимизма. Работал он, разумеется, на совесть, но в личном дневнике делал довольно мрачные прогнозы. Многим из которых, в частности относительно падения Севастополя, суждено было сбыться.

Картина, представшая перед Милютиным, буквально вызывала отчаяние. Было очевидно, что крупнейшая в Европе армия Российской империи, в течение нескольких десятилетий считавшаяся непобедимой, изрядно прогнила. Ее отличали чрезмерная централизация военного управления, когда все вопросы, вплоть до покупки фуража для кавалерийского полка, стоявшего где-нибудь под Кишиневом, решались исключительно в Петербурге, и техническая отсталость, влекшая за собой громадные потери. Вероятно, тогда в уме Милютина и стали возникать контуры всеобъемлющей военной реформы.

Работа в военном министерстве в годы Крымской войны не только дала Милютину новый опыт. Именно тогда будущий военный реформатор попал на глаза будущему царю-освободителю. Милютин фактически руководил особым комитетом, занимавшимся организацией обороны российских границ на Балтике, должность председателя которого занимал наследник престола великий князь Александр Николаевич, через год ставший императором.

Дешевая и боеспособная

Россия потерпела поражение в Крымской войне, причем, по единодушному мнению современников, поражение позорное. Вопрос о преобразованиях в армии возник сразу же. Милютин вошел в состав министерской комиссии по "улучшению военной части" и, в отличие от многих своих коллег, предлагавших полумеры, выдвинул проект коренной реформы. Старая армейская верхушка, смотревшая на Милютина как на выскочку с не вполне благонадежными политическими взглядами, встретила проект в штыки. Прошло еще несколько лет, в течение которых все реформирование военной системы ограничивалось изменениями в обмундировании (по известной шутке той эпохи, в Петербурге нельзя было встретить двух офицеров одного полка в одинаковой форме) и бюджетными сокращениями. А Милютин в третий раз отправился на Кавказ.

Эта командировка, как и две предыдущие, принесла пользу и ему, и его проекту военной реформы. На должности начальника штаба Кавказской армии Милютин получил возможность испытать свои идеи на практике. Необходимость в сжатые сроки закончить войну с горцами заставила Петербург предоставить почти неограниченные полномочия кавказским военным властям. К тому же занимавший в то время должность кавказского наместника Александр Иванович Барятинский был личным другом Александра II, и это позволяло ему держать себя независимо с чиновниками военного министерства. А ближайший сотрудник наместника Дмитрий Милютин получил карт-бланш на любые преобразования.

Милютин начал с того, что отделил собственно боевое управление войсками, которое было возложено на Главный штаб Кавказской армии, от хозяйственно-административного. Кроме того, он упорядочил и упростил систему управления армией, избавившись от дублирующих друг друга структур, сократил управленческий штат и вместе с ним расходы. В результате на Кавказе была создана своего рода "модель" будущего военного министерства, а заодно и сформированы основные элементы территориального военного округа.

Новая система зарекомендовала себя блестяще. Реорганизованная по милютинскому проекту Кавказская армия сумела в течение четырех лет закончить войну с горцами, тянувшуюся несколько десятилетий. В 1861 году Милютин был назначен военным министром, и уже в начале 1862 года Александр II одобрил проект военной реформы.

Главной задачей преобразований было создание массовой армии европейского типа, компактной в мирное время и способной к быстрой мобилизации в случае войны. Старая российская армия, в которую солдат забирали практически на всю жизнь, была, с одной стороны, очень громоздкой (более миллиона человек в мирное время) и дорогостоящей, а с другой -- практически не имела запаса, что не позволяло ее значительно увеличивать в военное время. Поэтому первыми мерами Милютина стали уменьшение срока службы солдат (до 7 лет) и сокращение всякого рода вспомогательных войск. В результате за несколько лет запас удалось увеличить более чем вдвое.

Для повышения эффективности системы управления войсками новый военный министр ее децентрализовал. В 1864 году вся территория Российской империи была разделена на 15 военных округов, как бы копировавших структуру военного министерства на местах. Часть полномочий и функций центральных структур министерства была передана на уровень округов, что позволило к 1868 году сократить его аппарат на тысячу человек. С целью разделения боевого и административно-хозяйственного управления войсками в рамках военного министерства был создан Главный штаб, которому на уровне округов по своим функциям соответствовали окружные штабы.

Центральным элементом милютинской программы было введение всеобщей воинской повинности. Военный министр вполне справедливо полагал, что только при помощи коренного изменения системы комплектования армии можно было достичь главных целей реформы. Однако именно эти предложения Милютина и вызвали наибольший протест у его противников -- представителей старой "гвардейской" военной элиты, уверенных, что введение всеобщей воинской повинности поведет к снижению боевых качеств армии.

Милютину снова удалось победить лишь благодаря его незаменимости. Последним доводом, который он использовал, чтобы убедить императора, была угроза отставки. 1 января 1874 года закон о всеобщей воинской повинности был наконец издан.

Конечно, в наши дни принцип всеобщей воинской повинности, за внедрение которого так упорно боролся Милютин, воспринимается как архаичный. Но для того времени это был колоссальный сдвиг, по масштабам сопоставимый, пожалуй, только с планируемым созданием профессиональной армии в нынешней России. Дмитрий Милютин дал России дешевые и компактные вооруженные силы, формирование которых не ложилось тяжким бременем на плечи населения и которые полностью восстановили военный престиж страны, утраченный в результате Крымской войны. Не случайно, что после победы России в войне с Турцией 1877--1878 годов военный министр был награжден одним из высших орденов империи -- Георгием II степени. Дать I степень помешало только то, что Милютин непосредственно не руководил войсками в ходе войны.

Главным результатом реформы стала, однако, не победа в войне с Турцией. Создание мощной и современной армии дало России почти 25 мирных лет. А по мнению многих историков, наличие в Европе такой армии наряду с политикой Александра III, придерживавшегося нейтралитета, оттянуло начало Первой мировой войны на несколько десятилетий.

Весьма значимыми были и социальные последствия реформы. Милютин ввел в армии обязательное обучение солдат грамоте (а по статистике, около 80% призывников не умели читать и писать). Привлечение к отбыванию воинской повинности всех сословий Российской империи также было шагом исключительно важным. Благодаря ему средний образовательный уровень солдат значительно вырос, а сама армия превратилась в своего рода "плавильный котел", способствовавший преодолению сословной замкнутости.

Военную реформу Милютина вообще отличало глубокое понимание взаимосвязи между процессами, происходившими в обществе и армии. Она была органично вписана в общую программу реформирования России и практически стала одним из инструментов ее модернизации. Это, пожалуй, главный урок, который следует извлечь современному российскому руководству из опыта полуторавековой давности.

Жизнь удалась

Дмитрию Милютину, в отличие от многих российских реформаторов, повезло. Он успел довести задуманное до конца. Хотя после гибели Александра II и прихода к власти Александра III на карьере известного своими либеральными взглядами Милютина был поставлен крест и он вынужден был уйти в отставку, дело уже было сделано. Повернуть вспять военную реформу было невозможно.

В своем крымском имении, в Симеизе, Милютин пережил опалу, а вместе с ней и императора Александра III. В новое царствование о его заслугах вспомнили. В 1898 году 82-летний реформатор получил чин генерал-фельдмаршала, достигнув, таким образом, вершины офицерской карьеры, и орден Андрея Первозванного. Умер он в январе 1912 года, всего на три дня пережив горячо любимую им жену.

МИХАИЛ ЛУКАШЕВ

Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».