05.03.2001 01:00 Еженедельный журнал «Профиль»

Архивная публикация 2001 года: "Любовь неземная"

"В сорок лет жизнь только начинается". Эти слова из фильма "Москва слезам не верит" можно в полной мере отнести к семье Елены и Амирана Куртанидзе. Именно в сорок лет г-н Куртанидзе ушел из летчиков в бизнесмены и сегодня возглавляет одну из крупнейших российских авиакомпаний "Ист Лайн". А Елена приблизительно в то же самое время родила двоих детей. Одно достижение другого стоит.Елена Куртанидзе: Познакомились мы в 1973 году. Я поступала в Плехановский институт, Амиран учился в Московском институте инженеров транспорта. Один наш общий знакомый учился на курс старше Амирана. Он нас и познакомил.
Амиран Куртанидзе: Прошло несколько дней, и мы случайно встретились на улице Горького. Лена выходила из троллейбуса.
Людмила Лунина: Вы кинулись ей навстречу?
Е.К.: Нет, он в тот момент был с девушкой.
А.К.: Чуть позже Лена пригласила меня на день рождения. На ней было розовое платье. Тогда, наверное, моя любовь и началась.
Е.К.: Мы стали встречаться. Потом Амиран ушел в армию.
Л.Л.: Из института -- и вдруг в армию. Разве студентам не давали отсрочку?
А.К.: Это долгая история. С детства я мечтал быть летчиком, мой дядя летал на Ил-62. Но я часто болел, и мама меня отговорила. Я поступил в МИИТ, проучился там без удовольствия два года -- общий курс железных дорог совершенно не впечатлял. Была и еще одна проблема: я не мог сдать историю партии. В конце концов договорился с деканом: мне ставят тройку, я закрываю второй курс и забираю из института документы. После чего пришлось идти в армию.
Л.Л.: Мама не возражала?
А.К.: Возражала. Но отец настоял. Он тогда был в чине полковника, служил в Генштабе. Он не понимал, как это -- не сдать историю партии! "Тебе поможет только Красная Армия,-- говорил папа.-- И именно Забайкальский военный округ". В итоге меня отправили в Кинешму.
Л.Л.: А это где?
А.К.: На Волге. Замечательное, кстати, место. Демобилизовавшись, я закончил Школу высшей летной подготовки (в настоящее время это Академия гражданской авиации) в Ульяновске и начал летать.
Помню, перед первым полетом позвонил отцу: так и так, лечу. А он: "Куда?" "В Чекурдак". "Что, сразу за границу?" А Чекурдак -- это за полярным кругом, дикая глубинка. Там взлетная полоса длиннее, чем весь поселок.
Л.Л.: Но вы, наверное, были счастливы?
А.К.: Я получал полное удовлетворение от профессии. Достаточно быстро двигался по карьерной лестнице, ходил в передовиках: моя фотография до сих пор висит во Внуковском музее. После возвращения в Москву мы с Леной поженились.
Л.Л.: В этом году вы отметите серебряную свадьбу. А ту, первую, помните?
Е.К.: Мы отмечали ее в гостинице "Берлин", ныне "Савой". Была осень, гости принесли огромное количество гладиолусов, ресторан утопал в цветах.
А.К.: А на следующий день мы улетели в свадебное путешествие в Грузию.
Л.Л.: На историческую родину? Амиран Гивиевич, вы настоящий грузин или московский?
А.К.: Я родился в Москве. Отец на четвертинку немец, на половину грузин. В семье говорили по-грузински, по-немецки и по-русски. Родители учились вместе в школе в Тбилиси, потом уехали в Москву: папа поступил в военное училище, мама -- в Первый медицинский институт.
Е.К.: Самая большая грузинка в нашей семье -- я. Обожаю все грузинское -- людей, культуру, кухню. Мы недавно побывали в Грузии после девятнадцатилетнего перерыва, и Леночку, нашу дочь, крестили в Тбилиси.
А.К.: Кстати, крестным дочери стал мой большой друг Тамаз Гаиашвили, президент грузинской авиакомпании AIRZENA. Именно ему я обязан этим возвращением на историческую родину. Вообще, Тбилиси, по-моему, совсем не изменился. Мы нашли ресторан "Тбилисури", где были во время свадебного путешествия в 1976 году.
Л.Л.: Как дальше складывалась ваша жизнь?
Е.К.: Амиран летал на всех типах самолетов. Параллельно учился в электротехническом институте. Я мужа настраивала на учебу, помогала писать контрольные работы. В 1980 году Амирана перевели в Шереметьевский летный отряд. Для этого он должен был выучить английский язык. Он ходил на ускоренные трехмесячные курсы, где английский преподавали шесть часов в день. Потом приезжал домой, мы шли гулять в Битцевский лесопарк, и там я ему устраивала экзамены.
Л.Л.: В вашей семье главное -- карьера мужа?
Е.К.: После окончания института я какое-то время ходила на службу. Но главным для нас была работа Амирана. Я всегда была рядом с ним. В 1987-м мужа направили на работу в Республику Мозамбик.
А.К.: Наших авиационных специалистов привлекали для работы в гражданской авиации стран--членов СЭВ. В 1987 году в должность вступил новый президент -- Жуакин Альберто Чиссано, и африканские товарищи попросили подобрать им летный экипаж. Отбор, как вы понимаете, был строгий. Год мы летали с президентом Мозамбика. Он оказался интеллигентнейшим, образованным человеком, полиглотом. Очень внимательно относился к окружавшим его людям. Куда бы мы ни попадали: на Кубу, в США или во Францию,-- он обязательно представлял нас: мой экипаж.
Л.Л.: И кому вы были представлены?
А.К.: Очень многим. Например, когда Фидель Кастро узнал, что мы из России, он обнял каждого. Была одна смешная история. Мы прилетели в Париж, едва успев принять душ, поехали на прием. Мозамбикский президент встречался с Жаком Шираком. И вот идут они навстречу друг другу вдоль людского коридора. А я случайно оказался в первом ряду. Альберто Чиссано остановился рядом со мной: "Вы пообедали, отдохнули?" Все журналисты, окружавшие нас, наверное, недоумевали: что же это за персона, с которой разговаривает президент Мозамбика?
Л.Л.: А что вы, Лена, все это время делали в Африке?
Е.К.: Ждала мужа -- обычный удел жены летчика. Иногда в редких промежутках между полетами Амирана мы ездили на океан, навещали друзей.
Л.Л.: Вы вернулись в Россию через год -- как раз в тот момент, когда перестройка зашла в тупик и магазины были пусты.
Е.К.: Да, время было сложное. Иногда Амиран даже привозил из командировок еду. У нас родился сын -- детское питание, памперсы, одежду -- все, что нужно, он возил из рейсов.
Л.Л.: Кстати, о детях. У вас их долго не было...
Е.К.: И это было тем более болезненно для меня, потому что Амиран очень любит детей. Когда я мысленно поставила на этой мечте крест, перестала лечиться, просто занялась собой, похудела -- тут-то все и произошло. Родились Амиран, потом Лена. Сегодня сыну восемь, дочери три. Сейчас я жалею, что у нас только двое детей. Наблюдать, как они растут, большое счастье.
Л.Л.: Как и когда ваш муж перестроился на капиталистический лад?
Е.К.: Мужу все время хотелось расширить сферу деятельности, реализовать себя в чем-то большем. В начале 90-х несколько инициативных людей, в том числе Амиран, создали первую дочернюю компанию "Аэрофлота" -- "Московские воздушные авиалинии". Он стал в ней заместителем директора.
А.К.: Мы были наивными. Думали, что знаем в авиации все. Мы действительно знали много. В России никто лучше нас не разбирался в вопросах международных полетов. Мы полагали, этого достаточно, чтобы построить бизнес,-- глубокое заблуждение.
Е.К.: В 1994 году Амиран окончил курсы авиационного менеджмента в Нью-Йорке. Получив редкое по тем временам образование, он ушел в свободное плавание. Нашел инвесторов. Была создана компания "Ориент", куплен один самолет, потом второй. Философия компании предполагала организацию европейского сервиса на внутренних рейсах. В "Ориенте" был вышколенный персонал, качественное бортовое питание, особое внимание уделялось внутреннему интерьеру самолетов. Фирма входила в пятерку крупнейших авиакомпаний по внутренним перевозкам.
Л.Л.: А с чего для вашего мужа начался "Ист Лайн"?
Е.К.: В 1997 году Амирана пригласили на работу в "Ист Лайн", в состав которого входила его авиакомпания. Он попал в круг настоящих единомышленников. Появилась реальная возможность реализовать многие планы.
Л.Л.: Сейчас фирма, которую возглавляет ваш муж, входит в число ведущих авиакомпаний страны. Многочисленный персонал, парк из 42 самолетов, большие объемы грузовых и пассажирских перевозок по всему миру -- наверняка все это требует напряженного рабочего графика. А на семью и детей остается время?
Е.К.: Это единственное, что меня расстраивает: Амиран возвращается в два-три часа ночи, работает по выходным. Я отлично понимаю, что это необходимо, но мириться с этим сложно. Дети очень любят его. Леночка -- а ей ведь всего три года -- встает рано утром, чтобы позавтракать вместе с отцом. У них целый ритуал: дочка забирается на руки к Амирану и даже пытается пить кофе из его чашки, морщась от горечи.
Л.Л.: Вы очень требовательно относитесь к воспитанию детей?
Е.К.: Дети родились, когда мы оба были уже в зрелом возрасте. Наши многолетние ожидания и мечты теперь заставляют нас относиться к детям, может быть, даже излишне внимательно. Мы много занимались с сыном до школы. Три года он посещал школу "Орленок", основанную более полувека назад на базе факультета психологии МГУ. Детей там учат логически мыслить. Мы думаем, в этом возрасте важно не столько дать ребенку первоначальные знания, сколько научить правильно подходить к решению задачи. Леночка тоже обязательно пойдет в эту школу.
Л.Л.: Вы живете в Зеленограде. А как же элитарные школы для детей?
Е.К.: Местные школы очень неплохие. Мы интересовались, и нам порекомендовали одну школу, где есть прекрасный педагог -- Анна Ивановна Федулова, 45 лет стажа. Мы не ошиблись.Я думаю, что главное -- не где учиться, а кто учитель. Кроме того, в нашей школе с 1-го класса преподают английский язык -- любимый предмет маленького Амирана, по нему у него одни пятерки.
Сын ходит в детскую спортивную школу, занимается хоккеем у замечательного тренера -- Николая Федоровича Новожилова. Он серьезно мальчишек воспитывает. Тренировки шесть раз в неделю. В выходные дни они начинаются в семь утра, так что вставать приходится ни свет ни заря.
А.К.: По субботам на тренировки вожу его я. Однажды было ужасное утро: поздняя осень, промозгло, ветрено. Я сыну говорю: "Может, не поедем?" А он мне: "Ты что! Меня же Федорыч отчислит". А ему только восемь лет! Меня это поразило.
Я часто встречаю молодых людей, которые получили отличное западное образование, но абсолютно не подготовлены к реальной жизни. Мой сын учится в обыкновенной школе, дерется с мальчишками. И это нормально. Я специально записал его в командный вид спорта, чтобы он рос мужчиной.
Л.Л.: Лена, ваших детей зовут Лена и Амиран...
Е.К.: Да, когда мы еще ждали первого ребенка, договорились: если родится мальчик, то имя ему дам я, а если девочка, то муж. Родился маленький Амиран, а через пять лет -- Леночка.
Л.Л.: Лена, вы счастливы?
Е.К.: Мне удалось создать семью, которая служит для мужа опорой. Думаю, это и есть счастье.

Амиран Куртанидзе: Прошло несколько дней, и мы случайно встретились на улице Горького. Лена выходила из троллейбуса.

Людмила Лунина: Вы кинулись ей навстречу?

Е.К.: Нет, он в тот момент был с девушкой.

А.К.: Чуть позже Лена пригласила меня на день рождения. На ней было розовое платье. Тогда, наверное, моя любовь и началась.

Е.К.: Мы стали встречаться. Потом Амиран ушел в армию.

Л.Л.: Из института -- и вдруг в армию. Разве студентам не давали отсрочку?

А.К.: Это долгая история. С детства я мечтал быть летчиком, мой дядя летал на Ил-62. Но я часто болел, и мама меня отговорила. Я поступил в МИИТ, проучился там без удовольствия два года -- общий курс железных дорог совершенно не впечатлял. Была и еще одна проблема: я не мог сдать историю партии. В конце концов договорился с деканом: мне ставят тройку, я закрываю второй курс и забираю из института документы. После чего пришлось идти в армию.

Л.Л.: Мама не возражала?

А.К.: Возражала. Но отец настоял. Он тогда был в чине полковника, служил в Генштабе. Он не понимал, как это -- не сдать историю партии! "Тебе поможет только Красная Армия,-- говорил папа.-- И именно Забайкальский военный округ". В итоге меня отправили в Кинешму.

Л.Л.: А это где?

А.К.: На Волге. Замечательное, кстати, место. Демобилизовавшись, я закончил Школу высшей летной подготовки (в настоящее время это Академия гражданской авиации) в Ульяновске и начал летать.

Помню, перед первым полетом позвонил отцу: так и так, лечу. А он: "Куда?" "В Чекурдак". "Что, сразу за границу?" А Чекурдак -- это за полярным кругом, дикая глубинка. Там взлетная полоса длиннее, чем весь поселок.

Л.Л.: Но вы, наверное, были счастливы?

А.К.: Я получал полное удовлетворение от профессии. Достаточно быстро двигался по карьерной лестнице, ходил в передовиках: моя фотография до сих пор висит во Внуковском музее. После возвращения в Москву мы с Леной поженились.

Л.Л.: В этом году вы отметите серебряную свадьбу. А ту, первую, помните?

Е.К.: Мы отмечали ее в гостинице "Берлин", ныне "Савой". Была осень, гости принесли огромное количество гладиолусов, ресторан утопал в цветах.

А.К.: А на следующий день мы улетели в свадебное путешествие в Грузию.

Л.Л.: На историческую родину? Амиран Гивиевич, вы настоящий грузин или московский?

А.К.: Я родился в Москве. Отец на четвертинку немец, на половину грузин. В семье говорили по-грузински, по-немецки и по-русски. Родители учились вместе в школе в Тбилиси, потом уехали в Москву: папа поступил в военное училище, мама -- в Первый медицинский институт.

Е.К.: Самая большая грузинка в нашей семье -- я. Обожаю все грузинское -- людей, культуру, кухню. Мы недавно побывали в Грузии после девятнадцатилетнего перерыва, и Леночку, нашу дочь, крестили в Тбилиси.

А.К.: Кстати, крестным дочери стал мой большой друг Тамаз Гаиашвили, президент грузинской авиакомпании AIRZENA. Именно ему я обязан этим возвращением на историческую родину. Вообще, Тбилиси, по-моему, совсем не изменился. Мы нашли ресторан "Тбилисури", где были во время свадебного путешествия в 1976 году.

Л.Л.: Как дальше складывалась ваша жизнь?

Е.К.: Амиран летал на всех типах самолетов. Параллельно учился в электротехническом институте. Я мужа настраивала на учебу, помогала писать контрольные работы. В 1980 году Амирана перевели в Шереметьевский летный отряд. Для этого он должен был выучить английский язык. Он ходил на ускоренные трехмесячные курсы, где английский преподавали шесть часов в день. Потом приезжал домой, мы шли гулять в Битцевский лесопарк, и там я ему устраивала экзамены.

Л.Л.: В вашей семье главное -- карьера мужа?

Е.К.: После окончания института я какое-то время ходила на службу. Но главным для нас была работа Амирана. Я всегда была рядом с ним. В 1987-м мужа направили на работу в Республику Мозамбик.

А.К.: Наших авиационных специалистов привлекали для работы в гражданской авиации стран--членов СЭВ. В 1987 году в должность вступил новый президент -- Жуакин Альберто Чиссано, и африканские товарищи попросили подобрать им летный экипаж. Отбор, как вы понимаете, был строгий. Год мы летали с президентом Мозамбика. Он оказался интеллигентнейшим, образованным человеком, полиглотом. Очень внимательно относился к окружавшим его людям. Куда бы мы ни попадали: на Кубу, в США или во Францию,-- он обязательно представлял нас: мой экипаж.

Л.Л.: И кому вы были представлены?

А.К.: Очень многим. Например, когда Фидель Кастро узнал, что мы из России, он обнял каждого. Была одна смешная история. Мы прилетели в Париж, едва успев принять душ, поехали на прием. Мозамбикский президент встречался с Жаком Шираком. И вот идут они навстречу друг другу вдоль людского коридора. А я случайно оказался в первом ряду. Альберто Чиссано остановился рядом со мной: "Вы пообедали, отдохнули?" Все журналисты, окружавшие нас, наверное, недоумевали: что же это за персона, с которой разговаривает президент Мозамбика?

Л.Л.: А что вы, Лена, все это время делали в Африке?

Е.К.: Ждала мужа -- обычный удел жены летчика. Иногда в редких промежутках между полетами Амирана мы ездили на океан, навещали друзей.

Л.Л.: Вы вернулись в Россию через год -- как раз в тот момент, когда перестройка зашла в тупик и магазины были пусты.

Е.К.: Да, время было сложное. Иногда Амиран даже привозил из командировок еду. У нас родился сын -- детское питание, памперсы, одежду -- все, что нужно, он возил из рейсов.

Л.Л.: Кстати, о детях. У вас их долго не было...

Е.К.: И это было тем более болезненно для меня, потому что Амиран очень любит детей. Когда я мысленно поставила на этой мечте крест, перестала лечиться, просто занялась собой, похудела -- тут-то все и произошло. Родились Амиран, потом Лена. Сегодня сыну восемь, дочери три. Сейчас я жалею, что у нас только двое детей. Наблюдать, как они растут, большое счастье.

Л.Л.: Как и когда ваш муж перестроился на капиталистический лад?

Е.К.: Мужу все время хотелось расширить сферу деятельности, реализовать себя в чем-то большем. В начале 90-х несколько инициативных людей, в том числе Амиран, создали первую дочернюю компанию "Аэрофлота" -- "Московские воздушные авиалинии". Он стал в ней заместителем директора.

А.К.: Мы были наивными. Думали, что знаем в авиации все. Мы действительно знали много. В России никто лучше нас не разбирался в вопросах международных полетов. Мы полагали, этого достаточно, чтобы построить бизнес,-- глубокое заблуждение.

Е.К.: В 1994 году Амиран окончил курсы авиационного менеджмента в Нью-Йорке. Получив редкое по тем временам образование, он ушел в свободное плавание. Нашел инвесторов. Была создана компания "Ориент", куплен один самолет, потом второй. Философия компании предполагала организацию европейского сервиса на внутренних рейсах. В "Ориенте" был вышколенный персонал, качественное бортовое питание, особое внимание уделялось внутреннему интерьеру самолетов. Фирма входила в пятерку крупнейших авиакомпаний по внутренним перевозкам.

Л.Л.: А с чего для вашего мужа начался "Ист Лайн"?

Е.К.: В 1997 году Амирана пригласили на работу в "Ист Лайн", в состав которого входила его авиакомпания. Он попал в круг настоящих единомышленников. Появилась реальная возможность реализовать многие планы.

Л.Л.: Сейчас фирма, которую возглавляет ваш муж, входит в число ведущих авиакомпаний страны. Многочисленный персонал, парк из 42 самолетов, большие объемы грузовых и пассажирских перевозок по всему миру -- наверняка все это требует напряженного рабочего графика. А на семью и детей остается время?

Е.К.: Это единственное, что меня расстраивает: Амиран возвращается в два-три часа ночи, работает по выходным. Я отлично понимаю, что это необходимо, но мириться с этим сложно. Дети очень любят его. Леночка -- а ей ведь всего три года -- встает рано утром, чтобы позавтракать вместе с отцом. У них целый ритуал: дочка забирается на руки к Амирану и даже пытается пить кофе из его чашки, морщась от горечи.

Л.Л.: Вы очень требовательно относитесь к воспитанию детей?

Е.К.: Дети родились, когда мы оба были уже в зрелом возрасте. Наши многолетние ожидания и мечты теперь заставляют нас относиться к детям, может быть, даже излишне внимательно. Мы много занимались с сыном до школы. Три года он посещал школу "Орленок", основанную более полувека назад на базе факультета психологии МГУ. Детей там учат логически мыслить. Мы думаем, в этом возрасте важно не столько дать ребенку первоначальные знания, сколько научить правильно подходить к решению задачи. Леночка тоже обязательно пойдет в эту школу.

Л.Л.: Вы живете в Зеленограде. А как же элитарные школы для детей?

Е.К.: Местные школы очень неплохие. Мы интересовались, и нам порекомендовали одну школу, где есть прекрасный педагог -- Анна Ивановна Федулова, 45 лет стажа. Мы не ошиблись.Я думаю, что главное -- не где учиться, а кто учитель. Кроме того, в нашей школе с 1-го класса преподают английский язык -- любимый предмет маленького Амирана, по нему у него одни пятерки.

Сын ходит в детскую спортивную школу, занимается хоккеем у замечательного тренера -- Николая Федоровича Новожилова. Он серьезно мальчишек воспитывает. Тренировки шесть раз в неделю. В выходные дни они начинаются в семь утра, так что вставать приходится ни свет ни заря.

А.К.: По субботам на тренировки вожу его я. Однажды было ужасное утро: поздняя осень, промозгло, ветрено. Я сыну говорю: "Может, не поедем?" А он мне: "Ты что! Меня же Федорыч отчислит". А ему только восемь лет! Меня это поразило.

Я часто встречаю молодых людей, которые получили отличное западное образование, но абсолютно не подготовлены к реальной жизни. Мой сын учится в обыкновенной школе, дерется с мальчишками. И это нормально. Я специально записал его в командный вид спорта, чтобы он рос мужчиной.

Л.Л.: Лена, ваших детей зовут Лена и Амиран...

Е.К.: Да, когда мы еще ждали первого ребенка, договорились: если родится мальчик, то имя ему дам я, а если девочка, то муж. Родился маленький Амиран, а через пять лет -- Леночка.

Л.Л.: Лена, вы счастливы?

Е.К.: Мне удалось создать семью, которая служит для мужа опорой. Думаю, это и есть счастье.

ЛЮДМИЛА ЛУНИНА

Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».