29 марта 2024
USD 92.26 -0.33 EUR 99.71 -0.56
  1. Главная страница
  2. Архивная запись
  3. Архивная публикация 2005 года: "Меняем свежее на облученное"

Архивная публикация 2005 года: "Меняем свежее на облученное"

Джордж Буш снова поднял на саммите в Братиславе с Владимиром Путиным вопрос ядерного сотрудничества России с Ираном. Но это не повлияло на планы руководителя Федерального агентства по атомной энергии РФ Александра Румянцева. Уже на следующий день он отправился в Иран заключать соглашение о поставках на строящуюся АЭС «Бушер» российского ядерного топлива, необходимого для первой загрузки энергоблока. И о возврате отработанного топлива.Вплоть до ядерной независимости Ирана

Джордж Буш снова поднял на саммите в Братиславе с Владимиром Путиным вопрос ядерного сотрудничества России с Ираном. Но это не повлияло на планы руководителя Федерального агентства по атомной энергии РФ Александра Румянцева. Уже на следующий день он отправился в Иран заключать соглашение о поставках на строящуюся АЭС «Бушер» российского ядерного топлива, необходимого для первой загрузки энергоблока. И о возврате отработанного топлива.Вплоть до ядерной независимости Ирана

Пуск АЭС в Бушере, по словам главы ФААЭ, состоится в конце 2005-го — начале 2006 года, а ядерное топливо поставляется примерно за полгода до пуска реактора. Чтобы поставить топливо к моменту окончания монтажных работ на иранском энергоблоке, Россия должна выполнить некоторые условности. Речь идет прежде всего о возврате отработанного ядерного топлива (ОЯТ) после того, как оно отработает в реакторе положенный срок.

Еще недавно Иран был против возвращения ОЯТ в Россию. На Западе называли две главные тому причины: Иран хочет изготавливать ядерное оружие, используя наработанный в ядерном топливе плутоний, или планирует в будущем самостоятельно производить топливо, чтобы не зависеть от других стран. Казалось бы, первая версия лежит на поверхности. Однако, как пояснили «Профилю» в ФААЭ, российский реактор ВВЭР, построенный в Иране, не приспособлен для наработки оружейного плутония. После сентября 2001 года по миру также пошла гулять версия про «грязные» бомбы: в этом случае обычную взрывчатку террористы могут использовать для распространения радиоактивных материалов. Правда, фанаты этой идеи не уточняют, что разлететься они могут всего на несколько метров. К тому же для выделения из облученного топлива радиоактивного вещества и изготовления боеприпасов необходимо дорогостоящее радиохимическое производство. Его Иран не может (пока) создать в силу технологических причин. Так что вторая причина — наладить свое производство топлива для АЭС — более реальное объяснение действий Ирана. «Иран принял решение в течение предстоящих 20 лет освоить 7 тыс. МВт электроэнергии, которая будет получена на атомных электростанциях. На первый блок АЭС «Бушер» приходится 1 тыс. МВт. Таким образом, мы должны еще подписать контракт на разработку 6 тыс. МВт. Это относится не только ко второму блоку АЭС «Бушер», мы намерены построить новые электростанции», — говорит вице-президент Ирана, глава иранской организации по атомной энергии Голам Резы Агазаде. В Иране имеются крупные запасы природного урана, который можно использовать в качестве топлива для АЭС. При этом в случае строительства нескольких АЭС, Тегеран не уверен в гарантированности поставок топлива.

Сейчас в мире добывается урана в два раза меньше, чем требуется для загрузки в энергоблоки. Разница покрывается из складских коммерческих запасов и переработки оружейного урана в энергетический.

Но к 2012—2015 годам, по оценкам экспертов, эти запасы иссякнут. Если большую часть иранских АЭС (а Иран недавно замахнулись уже на 20 энергоблоков) к этому времени построят, то им будет угрожать топливный голод.

Иран заявляет, что именно для устранения дефицита свежего топлива хочет создать топливный цикл для атомной энергетики. Но в столь короткий промежуток времени стране со слабой экономикой и наукой такой рывок вряд ли удастся сделать. «Для государства, находящегося на самом раннем этапе освоения атомной энергетики с помощью партнеров, уже обладающих такими технологиями, было бы логичнее договориться о поставках топлива для своих гражданских ядерных объектов с последующим возвратом ОЯТ поставщику» — так на сентябрьской сессии МАГАТЭ озвучил позицию России ее постпред при международных организациях в Вене посол Георгий Берденников. Для снабжения свежим топливом первого блока Бушерской АЭС иранская организация по атомной энергии заключила договор с российской корпорацией «ТВЭЛ» на поставку топлива в течение десяти лет. В дальнейшем Тегеран планирует перейти на использование топлива собственного производства. Но посол Ирана в России Голямреза Шафеи на всякий случай (ведь неизвестно, когда получится и получится ли вообще) уточняет, что «до момента разработки в Иране надежного топлива для АЭС топливные сборки для Бушера будут приобретаться в России». Если пуск Бушерской АЭС состоится так, как запланировано, то отработанное топливо начнет поступать в Россию из Ирана примерно через восемь лет (четыре года работы в реакторе плюс четыре года — в бассейне выдержки для снижения радиоактивности).

Сверхрентабельность

Россия создала необходимые юридические условия для оказания услуг по обращению с облученным ядерным топливом в 2001 году: Госдума тогда приняла поправки в законы «Об использовании атомной энергии», «О специальных экологических программах по реабилитации радиационно-загрязненных территорий» и «Об охране природы». Было отделено понятие «облученное ядерное топливо» от радиоактивных отходов, которые и теперь запрещается ввозить в страну для захоронения. Россия имеет немалый опыт по переработке облученного ядерного топлива. В 50-х на комбинате «Маяк» в Челябинской области стали впервые перерабатывать ОЯТ. Тогда это делалось в рамках военных программ с целью выделения оружейного плутония. После того, как большая часть ядерного арсенала была создана, «Маяк» переключился на переработку облученного топлива действовавших атомных станций для возврата неиспользованного урана обратно в топливный цикл. При переработке регенерируется до 95% изотопа урана-238, который образует основу традиционного уранового оксидного топлива. Еще 1,5% приходится на плутоний энергетического качества — он идет в производство смешанного уран-плутониевого топлива. Оставшиеся 3—3,5% составляют радиоактивные продукты распада, образовавшиеся в результате ядерной реакции деления урана. Из них выделяется много полезных изотопов для использования в медицине, промышленности и быту. Например, в датчиках противопожарной сигнализации есть миниатюрный источник излучения на основе одного из изотопов америция. Этот слабоактивный элемент образуется при распаде плутония. Неиспользуемые далее радиоактивные продукты распада подвергают переработке. В настоящее время созданы технологии «пережигания» в специальных реакторах высокоактивных отходов в низкоактивные и короткоживущие, представляющие меньшую опасность для окружающей среды. Активные вещества отделяют от неактивных, выпаривают, замуровывают в жидкое стекло или бетон. Отвержденная масса остеклованных радиоактивных отходов не растворяется в воде, не испаряется в атмосферу. Она помещается в толстостенный высокопрочный металлический контейнер и размещается на глубину в несколько сотен метров от поверхности земли. После этого воздействие радиоактивных отходов на окружающую среду равно нулю даже в случае гипотетических подвижек земной коры или землетрясений.

Для низкоактивных отходов также имеются технологии безопасного обращения с точки зрения воздействия на экологию. Высокая наукоемкость и технологичность при производстве и переработке ОЯТ позволяет на малом природном материале получать большой доход: прибыльность этого бизнеса оценивается в 50— 100% при соблюдении необходимых мер безопасности и экологической чистоты. Компании, эксплуатирующие АЭС, платят за услуги перерабатывающих производств немалые деньги. Монополисты на мировом рынке — британская BNFL и французская AREVA — требуют $3— 3,5 тыс. за обращение с 1 кг ОЯТ. Россия до сих пор не была представлена на этом рынке, поэтому предлагает за свои услуги меньшую цену — до $1 тыс. Помимо этого из переработанного облученного ядерного топлива фабрикуется свежее, которое переработчик реализует на рынке для АЭС.

США посредством прав и лицензий на добываемый в мире уран контролирует перемещение от 70% до 80% ядерного топлива. Четверть всего потребления тепловыделяющих сборок сосредоточена в самих Штатах, и они не желают пока перерабатывать топливо, храня его в специальных хранилищах до принятия окончательного решения о переработке. России в ближайшей перспективе не светит получить для переработки основную массу накопленного в мире ОЯТ, которая оценивается в 200 тыс. тонн. Не подконтрольные США 20%, конечно, могут частично стать «российскими», но за них борются французы и англичане. В Японии и Индии также идет разработка экспериментальных производств по переработке ядерного топлива. По российским ценам прибыль от переработки 20 тыс. тонн ОЯТ могла бы составить более $20 млрд., что эквивалентно четверти российского бюджета на 2005 год. Как сказали «Профилю» в российском атомном ведомстве, при реализации варианта по переработке ОЯТ без возврата остеклованных радиоактивных отходов стоимость услуг может увеличиться вдвое, что во столько же раз увеличит прибыль от проекта.

Теперь, после трех лет, в течение которых принятые законы не действовали по причине отсутствия контрактов, будет пробита брешь в стене, ограждающей нашу страну от выхода на мировой рынок ОЯТ. И брешь эту пробьет Иран. Вначале наш хитрый южный сосед вовсе не желал выполнять эту роль. В Иране еще год назад заявляли, что если Россия хочет возврата ОЯТ на свою территорию, то пусть сама оплачивает расходы по транспортировке, хранению и переработке. Однако эта хитрость не удалась, поскольку на карту была поставлена сама возможность Ирана иметь мирные ядерные технологии, против которой резко выступают США. Аятоллы, до сих пор не желавшие не только платить за возврат, но и вообще возвращать ОЯТ, уже поторапливают «ТВЭЛ» с составлением текстов контрактов на вывоз ОЯТ.

Иранский долгострой

Еще в августе 1992 года было подписано российско-иранское соглашение «Об использовании ядерной энергии в мирных целях», а в январе 1995-го — контракт на завершение строительства первого энергоблока АЭС в Бушере. Заказ предусматривал достройку блока мощностью 1000 МВт.

Предполагалось, что в будущем Россия сможет поставить в Иран еще три реактора: один на 1000 МВт и два — по 440 МВт. Российские ядерщики начали работы по сооружению бушерского энергоблока в 1998 году. Скорее всего, в Иране будет не одна станция. «Исходя из практики, которую имеет Россия в строительстве Бушерской АЭС, шанс России на выигрыш этих проектов, естественно, больше», — говорит Голямреза Шафеи. Строительство еще по крайней мере одного реактора ВВЭР в Бушере диктуется не только необходимостью дальнейшего расширения сотрудничества с этой южной страной, но и экономической логикой. Атомные станции с реакторами ВВЭР рассчитаны на парное возведение энергоблоков. Если построен первый из двух блоков, то автоматически готова инфраструктура и для второго, а стоимость строительства при этом сокращается на 15—20%. Вряд ли такая выгода может быть проигнорирована иранскими руководителями при принятии решения о том, какой конструкции энергоблок будет сооружен рядом с первым российским.

Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».

Реклама
Реклама
Реклама