Виктория Кнаус: В семье советского военного, конечно! Мой отец - полковник в отставке, мама - врач. Когда пришло время поступать в институт, я поразмыслила и решила, что раз папа у меня военный, а тетя - переводчик, то мне прямая дорога в Институт Министерства обороны, на военного переводчика. Поступила, изучала английский и немецкий языки, окончила институт с отличием.
В.Х.: Уж не на разведку ли вы потом работали?
В.К.: Нет, что вы! Я выпускалась в тот год, когда началось глобальное сокращение Вооруженных сил, и мне сразу после института пришлось уволиться со службы в запас. Мне удалось устроиться на советско-американское предприятие Aeromar Joint Venture. Вначале я работала переводчиком финансового директора, потом ассистентом финансового директора, а затем начальник отправил меня учиться в Англию, в Гатвик, на специальные курсы. Пройдя обучение, я возглавила отдел по установке цен на бортпитание для авиарейсов. Проработала год, все больше и больше понимая, что мне не хватает знаний экономики. И попросилась в Америку, чтобы получить там экономическое образование. Пройдя в России собеседование, получила приглашение от университета Пенсильвании. Я сразу купила билет (в 91-м году он стоил 1000 рублей) и пошла на собеседование в посольство. Там мне задали два вопроса: "Вы говорите на английском языке?" - "Да". - "Вы замужем?" - "Нет". - "Тогда вы не едете". Объяснения по поводу приглашения из университета Пенсильвании не помогли. Для меня это было крушением всех надежд!
В.Х.: В романах обычно в такие минуты появляется прекрасный принц.
В.К.: Почти так и было. Незадолго до отказа к нам на работу в качестве финансового контролера компании Aeromar приехал Джонатан.
Джонатан Кнаус: И я прекрасно помню тот день, когда тебе отказали. Ты была очень расстроена. Собираясь ехать на работу в Советский Союз, я беседовал с региональным контролером. Мы говорили и о сотрудниках компании. Он заметил, что в Aeromar есть Виктория, очень красивая девушка. Когда я приехал и увидел ее, то понял, что контролер был прав.
В.К.: Мне приходилось часто засиживаться на работе. Джонатан тоже подолгу сидел в офисе и много раз предлагал куда-нибудь сходить поужинать.
Джонатан Кнаус: Я часто подвозил ее на машине до метро и все время предлагал куда-нибудь сходить. Не могу сосчитать, сколько я услышал отказов!
В.К.: Как-то у нас выдался особенно тяжелый день. Захотелось расслабиться, и я согласилась на очередное предложение Джонатана. Я съездила домой, переоделась, и мы договорились встретиться где-то в центре.
Джонатан Кнаус: Ты забываешь, дорогая. Мы договорились о встрече у гостиницы "Националь". Там была запрещена парковка, и мне пришлось долго объяснять гаишникам, что я жду девушку, которая немного запаздывает. Оттуда мы поехали искать ресторан. Единственное, что удалось найти, это ресторан "Арбат".
В.К.: Чтобы туда зайти, мне пришлось дать взятку 50 рублей. Столько же в 91-м году стоил один доллар, а вся моя зарплата равнялась 250 рублям. То есть для Джонатана эти деньги были ерундой, а для меня - пятая часть зарплаты.
В.Х.: После этого вы начали встречаться, ездить друг к другу в гости?
В.К.: Не все так просто. Иностранные работники нашей компании жили в закрытом поселке в Куркине. По одному из правил, которое установил генеральный директор, иностранцы не имели права приводить к себе российских друзей. Поэтому поначалу мы после работы просто гуляли по центру либо ходили в рестораны. Но это быстро надоело. И в результате мы придумали множество уловок, чтобы я могла попасть к Джонатану. У него была маленькая машина Toyota Corolla. Когда он подъезжал к шлагбауму, я скрючивалась на переднем сиденье в три погибели и он ввозил меня в поселок мимо охраны.
В.Х.: Но вас же могли заметить, когда вы выходили из машины...
В.К.: Конечно! Перед подъездом дома, где жил Джонатан, летом собиралось много иностранцев. Несколько раз мне приходилось лежать на полу машины и ждать, пока они разойдутся. Лишь потом я, как мышь, проскальзывала внутрь. Когда не оставалось никаких шансов попасть в подъезд, я лазила к Джонатану через балкон, благо, он жил на первом этаже.
В.Х.: Долго вы выдержали эти шпионские игры?
В.К.: Осенью прыгать через балкон стало мокро и неинтересно, и мы решили объявить на предприятии, что встречаемся. В октябре намечалась вечеринка у нашего большого американского босса. Мы весь вечер не сводили друг с друга влюбленных глаз, и сотрудники все поняли. На следующий день меня вызвали на ковер к генеральному директору. Мне вежливо объяснили, что в одной компании мы работать с Джонатаном не можем, тем более что он - иностранец, а я - русская. В итоге мне пришлось сменить работу.
В.Х.: Как Джонатан сделал вам предложение?
В.К.: Как-то дождливым вечером он привез меня к моему дому. Мы сидели в машине и думали, как быть дальше. Я позвонила маме, спросила, можем ли мы подняться наверх. Мама ответила, что она устала после работы и отдыхает. Я очень расстроилась...
Джонатан Кнаус: А я ее успокоил, сказал: "Раз такой вариант, то давай поженимся".
В.К.: Я ответила Джонатану, что раз он сделал мне предложение, то должен официально попросить руки у моих родителей. Я научила его, как правильно сделать предложение по-русски. Родители были тронуты, мама даже прослезилась. Они дали свое согласие.
В.Х.: Вашему браку не помешал вопрос религии?
В.К.: Я приняла католичество. Так сложилось, что я была некрещеная, и когда встал вопрос, по какому обряду креститься - православному или католическому, мы решили, что и мы сами, и наши дети должны придерживаться одной веры. Перед тем, как ехать регистрироваться в ЗАГС, мы обвенчались в католической церкви. Потом еще праздновали в зеркальном зале ресторана "Прага".
В.Х.: Из Америки много родственников прилетело на свадьбу?
Джонатан Кнаус: Он воевал во Вьетнаме, у него 249 боевых вылетов...
В.К.: Когда Винсент встретился с моим отцом, они сразу нашли общий язык, несмотря на то, что мой папа плохо говорит по-английски, а его папа вообще не знает русского. А ведь в свое время они могли встретиться друг с другом как враги.
В.Х.: Расскажите о ваших детях.
В.К.: У нас их двое - сын и дочка. Старшего зовут Кристофер Джонатан, ему 10 лет, в августе будет 11, а младшую - Николь Мари, ей 9.
Джонатан Кнаус: Крис родился в ЦКБ, в августе 1993 года. Иностранцев туда не пускали. Я спрятался в "скорой помощи" и проехал на территорию больницы. Уже внутри меня спросили: "Как вас зовут?" Я ответил: "Иван Иваныч. Из Прибалтики". Но потом акушерка заинтересовалась, как мы собираемся назвать ребенка, и тут я выдал: "Кристофер Джонатан". Врачи долго не могли понять, почему Иван Иваныч из Прибалтики называет так своего сына.
В.Х.: Ваши дети легко находят общий язык с одноклассниками?
В.К.: Конечно. Они родились в Москве, для них родной язык - русский, и большую часть времени они общаются с русскими, поскольку учатся в российской школе. Интересно, что, как только они приезжают в Америку, русский язык у них автоматически отключается и они разговаривают только на английском. Когда я отправила Криса в четырехлетнем возрасте на три недели в Америку к бабушке, первую неделю я разговаривала с ним по телефону на русском. На вторую неделю русский напополам был перемешан с английскими словами, а на третью неделю мне пришлось говорить с ним на английском.
В.Х.: Наверняка у ваших детей есть какие-то увлечения помимо школьных уроков?
В.К.: Да. Начали мы с плавания. Старший сын ходил на плавание три года, а дочка - два года. Николь увлеклась прыжками в воду. Она все время приходила домой и хвасталась пятерками. А потом я выяснила, что она, оказывается, в свои пять лет ныряет с пятиметровой вышки! Затем я в семь лет отдала старшего сына на теннис. Сейчас он пять дней в неделю ездит после уроков в спортивную школу при теннисной академии "Валери".
В.Х.: Вы окончили музыкальную школу. А у ваших детей проявился музыкальный талант?
В.К.: Да. Я заметила, что Николь очень чисто подпевает различные песни. И ей это нравится. Я отвела ее в школу искусств "Утренняя звезда" Юрия Николаева. Дочка спела гимн школе, и ее взяли. Школа, к сожалению, распалась. Тем не менее преподаватели создали новую школу, шоу-мюзикл центр "Апрель". Теперь наша дочь занимается там. Я езжу с ней на всевозможные вокальные конкурсы юных дарований. Мы ездили в Одессу, Каунас, на "Рождественские встречи" в Таллин и "Маленькие звездочки" в Санкт-Петербург. На "Маленьких звездочках" Николь стала лауреатом, спев две песни на английском языке. Надо было видеть лицо нашей дочери, когда ей принесли в подарок магнитофон и статуэтку, которая казалась ей "Оскаром". Пока Николь говорит, что хочет стать певицей.
В.Х.: Вы планируете остаться в России навсегда или уедете в Штаты?
В.К.: Уедем, но не раньше, чем наши дети закончат российскую школу. Потом они будут поступать в американский университет. Я столько лет провела замужем за американцем, что уже отлично знаю американский быт и надеюсь без проблем освоиться в Штатах.
В.Х.: Кстати, о быте: любите готовить?
В.К.: Обожаю! Когда мне приходилось оценивать меню, я изучала все ингредиенты замысловатых блюд, которые готовили для авиакомпаний. И потом сама готовила эти блюда. Помню, несколько лет назад на день рождения моего мужа мы собрали около 50 гостей, я готовила для них три дня. Мои любимые блюда - это салат из чечевицы, любая рыба и креветки. Муж обожает хорошо приготовленный стейк и шпинат.
В.Х.: Вы планируете пойти работать, когда дети вырастут?
В.К.: Каждую осень у меня начинается "зуд" - я хочу на работу. Мечтаю заняться организацией торжеств и праздничных мероприятий. В 2001 году я закончила программу МВА Калифорнийского государственного университета Нayward в Москве на базе Академии народного хозяйства. Сразу после окончания передо мной встал выбор: либо семья, либо работа. Я выбрала первое. Уверена, если бы у Джонатана не было крепкого домашнего тыла, ему сложнее было бы получить ту должность в компании, которую он сейчас занимает.
