Архивная публикация 2010 года: "НЕЗАВИСИМОСТЬ НА ПРОДАЖУ?"
Богатая традициями французская газета Le Monde срочно нуждается в новом инвесторе и свежих финансах, в противном случае уже в конце июня изданию грозит банкротство. До сих пор контрольный пакет акций принадлежал журналистам; ради денег им придется отказаться от своего влияния на газету. В зарубежном отделе привычная суматоха. В тесноте между горами бумаги и принтерами журналисты стучат по клавиатурам. Только половина двенадцатого, но в Le Monde скоро закрытие номера: газета выходит ежедневно после обеда.
Несмотря на цейтнот, у видавшей виды стойки в буфете на четвертом этаже собралась горстка людей, чтобы обсудить новость, - здесь есть и заслуженные журналисты, и молодые корреспонденты, и дизайнеры. Волнует их нечто более важное, чем завтрашний выпуск: это будущее газеты.
Le Monde, самое уважаемое печатное СМИ Франции, на пороге поистине кардинальных перемен. Долги газеты, не первый год переживающей кризис, достигли сотен миллионов евро. Если новый инвестор не поправит финансы издания, обеспечив свежие вливания, в конце июня Le Monde грозит банкротство.
Желающие уже заявили о се-бе - 14 июня срок подачи заявок истек. Но даже если финансовое спасение увенчается успехом, это будет концом эпохи, нарушением табу, действовавшего на протяжении всей истории издания. До сих пор контрольный пакет принадлежал журналистам, что гарантировало Le Monde самостоятельность и роль некоего института на французском информационном ландшафте. "Без Le Monde Франция перестала бы быть Францией", - однажды констатировал тогдашний пре-зидент республики Франсуа Миттеран.
Не одно десятилетие издание определяло интеллектуальный дискурс нации. В первом номере от 18 декабря 1944 года было опубликовано кредо учредителя: газета, декларировал Юбер Бев-Мери свои намерения, должна распространять информацию "четко, правдиво, оперативно и во всей полноте", оставаясь при этом независимой - "политически, экономически и морально".
Гигантская светокопия первого выпуска украшает холл штаб-квартиры Le Monde в 13-м округе французской столицы, непрестанно напоминая о корнях и ценностях издания. Увы, вследствие экзистенциального кризиса его независимость может остаться в прошлом: богатому традициями СМИ грозит судьба, постигшая некоторых конкурентов.
Как ни парадоксально, в стране таких вольнодумцев и провидцев, как Вольтер и Гюго, власть практически водит многие СМИ на помочах. На ключевые посты публично-правовых радиостанций назначает сам Николя Саркози. Влиятельные боссы от экономики, которые не просто политически лояльны к президенту, но и связаны с ним узами дружбы, в последние годы скупали подкошенную кризисом прессу.
Консервативная Le Figaro принадлежит авиапроизводи-телю и другу Саркози Сержу Дассо, также владеющему другими СМИ. Экономическое издание Les Echos досталось миллиардеру и собственнику сети роскошных бутиков LVMH Бернару Арно, бывшему шафером на свадьбе Саркози с его первой женой Сесилией. Арно Лагардер, которому принадлежит гигантский межотраслевой концерн, включающий медиаимперию, тоже считается доверенным лицом президента. У Лагардера также есть акции Le Monde - около 17%.
До последнего времени газета отражала все попытки поглощения, хотя ее бюджет вот уже почти 10 лет остается дефицитным. Только в 2009 году чистые убытки медиагруппы, в которую входят такие издания, как Telerama (телегид и обзор культурных новостей), католическая La Vie и Courier International, составили 25 млн евро при обороте в 397 млн евро. Новому правлению во главе с Эриком Фотторино, избранным в 2008 году, впервые за много лет удалось получить 2,2 млн евро оперативной прибыли, но долги и затраты на их обслуживание давно достигли гнетущих масштабов.
Уменьшение количества ре-кламы и проданного тиража является серьезной проблемой и для других французских изданий. Три недели назад приносящую огромные убытки La Tribune скорее подарили, чем продали: покупатель заплатил символическую цену в 1 евро. Правда, коллапс, грозящий Le Monde, в какой-то мере обусловлен экспансионистской политикой прежнего руководства, столь же амбициозной, сколь и губительной.
Предыдущий издатель Жан-Мари Коломбани, мечтая превратить бренд Le Monde в мультимедиаимперию, скупал французские СМИ. Зримой декларацией честолюбивых планов явилось новое здание редакции на бульваре Огюста Бланки, построенное по проекту звездного парижского архитектора Кристиана де Портзампарка. Недешевое строение с помпезным холлом, которое сотрудники прозвали кафедральным собором, стало символом трагического кораблекрушения.
Три года назад это повлекло за собой нешуточные внут-ренние разногласия, окончив-шиеся отставкой прежнего правления. Потом последовали увольнения, а в 2008 году - волна забастовок. При-шлось продать ряд изданий и пакеты акций других СМИ, газета похудела, а журнал Telerama, дающий медиагруппе наибольшую прибыль, заложили банкам, чтобы получить 25 млн евро кредита.
Благодаря постоянному притоку заемных средств Le Monde до сих пор удавалось избежать банкротства. Но в 2012 году группе предстоит выплатить около 22 млн евро, в 2014 году - еще 47 млн евро. Спасти положение могут только свежие деньги. "Как минимум 60 миллионов, - говорит глава Le Monde 49-летний Фотторино, - нужны в ближайшее время, иначе возможны проблемы с ликвидностью".
До сих пор залогом права на самоопределение выступал контрольный пакет акций, который принадлежал коллективу. "Впрочем, это отчасти способствовало и наступлению кризиса", - убежден Патрик Эвено из парижской Сорбонны, написавший о Le Monde целую книгу. Журналисты, как правило, "избирали на ключевые посты журналистов", многие годы газете недоставало профессиональных управленцев.
Журналисты получали самые высокие в отрасли зарплаты, за ростом популярности конкурента - газеты Libеration - в 1980-е годы менеджмент наблюдал с излишне высокомерным хладнокровием, а два года назад в статье "Компанию за счет сотрудников не спасают" профсоюзы журналистов выразили протест против капитальных мер экономии не где-нибудь, а на страницах Le Monde.
Обществу журналистов Le Monde (SRM), основанному в 1951 году и насчитывающему около 260 членов, а также другим работникам издания и прочим партнерам в общей сложности принадлежит около 60% акций. До сих пор трудовой коллектив Le Monde, владея контрольным пакетом, обладал правом голоса или вето в отношении любых стратегических решений, начиная с назначения главного редактора и заканчивая инвестициями.
Столь необходимое теперь увеличение уставного капитала, ставшее на прошлой неделе поводом для чрезвычайного собрания, приведет к размытию доли Общества журналистов и ограничению их влияния. Впрочем, многие с этим смирились.
Ни один потенциальный инвестор не желает, чтобы кто-то вмешивался в его управленческие решения. Именно поэтому предприниматель Лагардер до сих пор не увеличивал свою долю в Le Monde. Испанского миноритарного акционера Le Monde и владельца ежедневной газеты El Pais, медиагруппу Prisa, также обремененную немалыми долгами, опять же смущает "неудобный" устав. А швейцарский издатель Михаэль Рингир, изучающий в эти дни предложение Le Monde, считает модель участия в капитале попросту непрактичной.
Заинтересованность со стороны иностранцев, в частности, итальянского медиаконцерна L'Espresso (ежедневная газета La Repubblica), наконец пробудила чувство солидарности и в самих французах. Меценат Пьер Берже, долгое время друживший с модельером Ивом Сен-Лораном, до сих пор был владельцем, скорее, символического па-кета Le Monde (1,75%). Однако недавно он неожиданно вызвался произвести санацию издания - в тройке с двумя другими энтузиастами, финансистом и интернет-миллионером.
{PAGE}
Помимо разношерстного трио одним из главных претендентов на роль инвестора считается Клод Пердриель. Издатель, сколотивший состояние на продаже насосов для фекалий и сточных вод, обещал "поспособствовать нахождению решения, которое обеспечило бы сохранение газетой ее независимости". Пердриель, владеющий левым информационно-но-востным журналом Le Nouvel Observateur, намерен заплатить за мажоритарный пакет около 70 млн евро из собственного кармана. "Я готов пойти на продажу квартиры и картин", - заявил предприниматель, в политике сим-патизирующий левым. Впрочем, важнее другое: он клянется оставить за трудовым коллективом Le Monde как минимум определенные пра-ва. В глазах журналистов все это делает 83-летнего француза фаворитом. Им бы хотелось, чтобы газета принад-лежала не иностранным концернам, которые смотрят только на прибыль, а "ново-му акционеру-французу, тепло относящемуся к истории издательского дома", говорит один из членов профсоюза Le Monde. Впрочем, исследователь Патрик Эвено считает симпатии сотрудников к Пердриелю крайне опасными. "Иностранцы, проявившие интерес - это профессионалы, крупные издательские дома, меньше подверженные влиянию со стороны французских политиков", - комментирует он.
Le Monde продолжает считаться самой беспристрастной газетой страны, на страницах которой можно найти наиболее детальную информацию и аналитику, а также крайне содержательные дискуссии. И потому председатель правления Le Monde Фотторино включает в список требований к потенциальным акционерам сохранение исторических привилегий: даже если "обладание контрольным пакетом и не является непременной предпосылкой для журналистской независимости, необходимо сохранить полную свободу редакции и беспрепятственное избрание главного редактора". К этому добавляются "финансовые резервы, обеспечивающие работникам соцгарантии, а изданию - возможность инвестирования".
Фотторино делает ставку не только на необходимость разрубить гордиев узел долгов, но и на дальнейшую быструю экспансию и "перестройку". Вслед за первой "подтяжкой" фирменной верстки, предпринятой около года назад, в марте 2010 года газета подверглась основательному омоло-жению: первая страница стала более воздушной, содержание онлайн-выпуска - более обозримым.
Братское интернет-издание, треть капитала которого в силу финансовых затруднений уже пришлось продать Лагардеру, приносит прибыль; взаимодействие портала и печатного выпуска требует доработки. Уже сегодня газета Le Monde больше внимания уделяет главным темам и многостраничным аналитическим материалам. Фотторино уверен, что производимые изменения помогут традиционному СМИ Франции выстоять. "Без Le Monde мир стал бы другим", - говорит он. В его словах слышится чувство собственной значимости.
Журналисты у стойки буфета встречают подобные утверждения скептически. "Так или иначе, газета уже не будет такой, как прежде", - говорит седовласый сотрудник экономического отдела, указывая на объявление над стойкой. В контексте экзистенциального кризиса оно воспринимается как насмешка. "В долг не отпускаем", - лаконично сообщается в нем.
Богатая традициями французская газета Le Monde срочно нуждается в новом инвесторе и свежих финансах, в противном случае уже в конце июня изданию грозит банкротство. До сих пор контрольный пакет акций принадлежал журналистам; ради денег им придется отказаться от своего влияния на газету. В зарубежном отделе привычная суматоха. В тесноте между горами бумаги и принтерами журналисты стучат по клавиатурам. Только половина двенадцатого, но в Le Monde скоро закрытие номера: газета выходит ежедневно после обеда.
Несмотря на цейтнот, у видавшей виды стойки в буфете на четвертом этаже собралась горстка людей, чтобы обсудить новость, - здесь есть и заслуженные журналисты, и молодые корреспонденты, и дизайнеры. Волнует их нечто более важное, чем завтрашний выпуск: это будущее газеты.
Le Monde, самое уважаемое печатное СМИ Франции, на пороге поистине кардинальных перемен. Долги газеты, не первый год переживающей кризис, достигли сотен миллионов евро. Если новый инвестор не поправит финансы издания, обеспечив свежие вливания, в конце июня Le Monde грозит банкротство.
Желающие уже заявили о се-бе - 14 июня срок подачи заявок истек. Но даже если финансовое спасение увенчается успехом, это будет концом эпохи, нарушением табу, действовавшего на протяжении всей истории издания. До сих пор контрольный пакет принадлежал журналистам, что гарантировало Le Monde самостоятельность и роль некоего института на французском информационном ландшафте. "Без Le Monde Франция перестала бы быть Францией", - однажды констатировал тогдашний пре-зидент республики Франсуа Миттеран.
Не одно десятилетие издание определяло интеллектуальный дискурс нации. В первом номере от 18 декабря 1944 года было опубликовано кредо учредителя: газета, декларировал Юбер Бев-Мери свои намерения, должна распространять информацию "четко, правдиво, оперативно и во всей полноте", оставаясь при этом независимой - "политически, экономически и морально".
Гигантская светокопия первого выпуска украшает холл штаб-квартиры Le Monde в 13-м округе французской столицы, непрестанно напоминая о корнях и ценностях издания. Увы, вследствие экзистенциального кризиса его независимость может остаться в прошлом: богатому традициями СМИ грозит судьба, постигшая некоторых конкурентов.
Как ни парадоксально, в стране таких вольнодумцев и провидцев, как Вольтер и Гюго, власть практически водит многие СМИ на помочах. На ключевые посты публично-правовых радиостанций назначает сам Николя Саркози. Влиятельные боссы от экономики, которые не просто политически лояльны к президенту, но и связаны с ним узами дружбы, в последние годы скупали подкошенную кризисом прессу.
Консервативная Le Figaro принадлежит авиапроизводи-телю и другу Саркози Сержу Дассо, также владеющему другими СМИ. Экономическое издание Les Echos досталось миллиардеру и собственнику сети роскошных бутиков LVMH Бернару Арно, бывшему шафером на свадьбе Саркози с его первой женой Сесилией. Арно Лагардер, которому принадлежит гигантский межотраслевой концерн, включающий медиаимперию, тоже считается доверенным лицом президента. У Лагардера также есть акции Le Monde - около 17%.
До последнего времени газета отражала все попытки поглощения, хотя ее бюджет вот уже почти 10 лет остается дефицитным. Только в 2009 году чистые убытки медиагруппы, в которую входят такие издания, как Telerama (телегид и обзор культурных новостей), католическая La Vie и Courier International, составили 25 млн евро при обороте в 397 млн евро. Новому правлению во главе с Эриком Фотторино, избранным в 2008 году, впервые за много лет удалось получить 2,2 млн евро оперативной прибыли, но долги и затраты на их обслуживание давно достигли гнетущих масштабов.
Уменьшение количества ре-кламы и проданного тиража является серьезной проблемой и для других французских изданий. Три недели назад приносящую огромные убытки La Tribune скорее подарили, чем продали: покупатель заплатил символическую цену в 1 евро. Правда, коллапс, грозящий Le Monde, в какой-то мере обусловлен экспансионистской политикой прежнего руководства, столь же амбициозной, сколь и губительной.
Предыдущий издатель Жан-Мари Коломбани, мечтая превратить бренд Le Monde в мультимедиаимперию, скупал французские СМИ. Зримой декларацией честолюбивых планов явилось новое здание редакции на бульваре Огюста Бланки, построенное по проекту звездного парижского архитектора Кристиана де Портзампарка. Недешевое строение с помпезным холлом, которое сотрудники прозвали кафедральным собором, стало символом трагического кораблекрушения.
Три года назад это повлекло за собой нешуточные внут-ренние разногласия, окончив-шиеся отставкой прежнего правления. Потом последовали увольнения, а в 2008 году - волна забастовок. При-шлось продать ряд изданий и пакеты акций других СМИ, газета похудела, а журнал Telerama, дающий медиагруппе наибольшую прибыль, заложили банкам, чтобы получить 25 млн евро кредита.
Благодаря постоянному притоку заемных средств Le Monde до сих пор удавалось избежать банкротства. Но в 2012 году группе предстоит выплатить около 22 млн евро, в 2014 году - еще 47 млн евро. Спасти положение могут только свежие деньги. "Как минимум 60 миллионов, - говорит глава Le Monde 49-летний Фотторино, - нужны в ближайшее время, иначе возможны проблемы с ликвидностью".
До сих пор залогом права на самоопределение выступал контрольный пакет акций, который принадлежал коллективу. "Впрочем, это отчасти способствовало и наступлению кризиса", - убежден Патрик Эвено из парижской Сорбонны, написавший о Le Monde целую книгу. Журналисты, как правило, "избирали на ключевые посты журналистов", многие годы газете недоставало профессиональных управленцев.
Журналисты получали самые высокие в отрасли зарплаты, за ростом популярности конкурента - газеты Libеration - в 1980-е годы менеджмент наблюдал с излишне высокомерным хладнокровием, а два года назад в статье "Компанию за счет сотрудников не спасают" профсоюзы журналистов выразили протест против капитальных мер экономии не где-нибудь, а на страницах Le Monde.
Обществу журналистов Le Monde (SRM), основанному в 1951 году и насчитывающему около 260 членов, а также другим работникам издания и прочим партнерам в общей сложности принадлежит около 60% акций. До сих пор трудовой коллектив Le Monde, владея контрольным пакетом, обладал правом голоса или вето в отношении любых стратегических решений, начиная с назначения главного редактора и заканчивая инвестициями.
Столь необходимое теперь увеличение уставного капитала, ставшее на прошлой неделе поводом для чрезвычайного собрания, приведет к размытию доли Общества журналистов и ограничению их влияния. Впрочем, многие с этим смирились.
Ни один потенциальный инвестор не желает, чтобы кто-то вмешивался в его управленческие решения. Именно поэтому предприниматель Лагардер до сих пор не увеличивал свою долю в Le Monde. Испанского миноритарного акционера Le Monde и владельца ежедневной газеты El Pais, медиагруппу Prisa, также обремененную немалыми долгами, опять же смущает "неудобный" устав. А швейцарский издатель Михаэль Рингир, изучающий в эти дни предложение Le Monde, считает модель участия в капитале попросту непрактичной.
Заинтересованность со стороны иностранцев, в частности, итальянского медиаконцерна L'Espresso (ежедневная газета La Repubblica), наконец пробудила чувство солидарности и в самих французах. Меценат Пьер Берже, долгое время друживший с модельером Ивом Сен-Лораном, до сих пор был владельцем, скорее, символического па-кета Le Monde (1,75%). Однако недавно он неожиданно вызвался произвести санацию издания - в тройке с двумя другими энтузиастами, финансистом и интернет-миллионером.
{PAGE}
Помимо разношерстного трио одним из главных претендентов на роль инвестора считается Клод Пердриель. Издатель, сколотивший состояние на продаже насосов для фекалий и сточных вод, обещал "поспособствовать нахождению решения, которое обеспечило бы сохранение газетой ее независимости". Пердриель, владеющий левым информационно-но-востным журналом Le Nouvel Observateur, намерен заплатить за мажоритарный пакет около 70 млн евро из собственного кармана. "Я готов пойти на продажу квартиры и картин", - заявил предприниматель, в политике сим-патизирующий левым. Впрочем, важнее другое: он клянется оставить за трудовым коллективом Le Monde как минимум определенные пра-ва. В глазах журналистов все это делает 83-летнего француза фаворитом. Им бы хотелось, чтобы газета принад-лежала не иностранным концернам, которые смотрят только на прибыль, а "ново-му акционеру-французу, тепло относящемуся к истории издательского дома", говорит один из членов профсоюза Le Monde. Впрочем, исследователь Патрик Эвено считает симпатии сотрудников к Пердриелю крайне опасными. "Иностранцы, проявившие интерес - это профессионалы, крупные издательские дома, меньше подверженные влиянию со стороны французских политиков", - комментирует он.
Le Monde продолжает считаться самой беспристрастной газетой страны, на страницах которой можно найти наиболее детальную информацию и аналитику, а также крайне содержательные дискуссии. И потому председатель правления Le Monde Фотторино включает в список требований к потенциальным акционерам сохранение исторических привилегий: даже если "обладание контрольным пакетом и не является непременной предпосылкой для журналистской независимости, необходимо сохранить полную свободу редакции и беспрепятственное избрание главного редактора". К этому добавляются "финансовые резервы, обеспечивающие работникам соцгарантии, а изданию - возможность инвестирования".
Фотторино делает ставку не только на необходимость разрубить гордиев узел долгов, но и на дальнейшую быструю экспансию и "перестройку". Вслед за первой "подтяжкой" фирменной верстки, предпринятой около года назад, в марте 2010 года газета подверглась основательному омоло-жению: первая страница стала более воздушной, содержание онлайн-выпуска - более обозримым.
Братское интернет-издание, треть капитала которого в силу финансовых затруднений уже пришлось продать Лагардеру, приносит прибыль; взаимодействие портала и печатного выпуска требует доработки. Уже сегодня газета Le Monde больше внимания уделяет главным темам и многостраничным аналитическим материалам. Фотторино уверен, что производимые изменения помогут традиционному СМИ Франции выстоять. "Без Le Monde мир стал бы другим", - говорит он. В его словах слышится чувство собственной значимости.
Журналисты у стойки буфета встречают подобные утверждения скептически. "Так или иначе, газета уже не будет такой, как прежде", - говорит седовласый сотрудник экономического отдела, указывая на объявление над стойкой. В контексте экзистенциального кризиса оно воспринимается как насмешка. "В долг не отпускаем", - лаконично сообщается в нем.
| КСТАТИ РУССКИЙ СЛЕД На прошлой неделе в российских СМИ появилась информация, что крупный российский предприниматель Глеб Фетисов также намерен приобрести контрольный пакет газеты Le Monde. Фетисов является владельцем группы "Мой банк" и миноритарным акционером компании Altimo, управляющей телекоммуникационными активами "Альфа-Групп". По данным журнала Forbes Russia, он занимает 42-е место в списке самых богатых бизнесменов России. В интервью газете "Коммерсант" Фетисов подтвердил, что собирается приобрести мажоритарный пакет акций издания и рассматривает возможную сделку как серьезный проект. Однако позднее появились сообщения, что 21 июня Le Monde получила два предложения. Одно - на 100 млн евро - от компании SFA-PAR, издательской группы Рrisa и корпорации France Telecom, другое - на 110 млн евро - от предпринимателей Пьера Берже, Ксавьера Ньеля и Матье Пигаса. Глеба Фетисова в списке претендентов не оказалось. "Профиль" |
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
