Архивная публикация 2003 года: "Обогащенный Иран"

У МАГАТЭ нет претензий к ядерной программе Ирана. На практике это означает, что российские атомщики прочно закрепляются на иранском рынке. А "в пакете" российское руководство может получить новые рычаги влияния на ситуацию в соседнем Ираке.

Совет управляющих Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) вынес свой вердикт в конце прошлой недели, как и прогнозировалось, в пользу "подсудимого". Вопрос о ядерной программе Ирана не будет передан на рассмотрение Совбеза ООН (с вытекающими из этого рассмотрения санкциями) за отсутствием состава преступления, то есть следов разработки ядерного оружия. Иран, конечно, не без греха. Эксперты МАГАТЭ, проводившие инспекции на иранских ядерных объектах, выяснили, что Тегеран в свое время получил небольшое количество плутония, который может быть использован для производства оружия. Однако, если верить экспертам, это дела давно минувших дней и сейчас никаких свидетельств разработки ядерного оружия нет. Россия может праздновать успех.

Решение МАГАТЭ открывает зеленый свет для продолжения строительства первого энергоблока АЭС в Бушере. Хотя Россия всегда подчеркивала, что инспекции МАГАТЭ не имеют к этому проекту никакого отношения, нам было бы совсем не с руки строить атомную электростанцию в стране, подозреваемой в разработке ядерного оружия. Между тем этот проект для России исключительно важен и с точки зрения прогнозируемых доходов (см. вынос), и в плане желательной диверсификации экспорта. "Контракт с Ираном позволил нам сохранить атомное машиностроение как отрасль экономики, - говорит руководитель пресс-службы Минатома Николай Шингарев. - В прошлом десятилетии строительство новых АЭС внутри страны было свернуто и иранские нефтедоллары помогли российским атомщикам остаться на плаву". Если строительство первого энергоблока будет доведено до конца и Россия заключит контракт на строительство второго (пока в Минатоме о такой перспективе говорят с осторожностью, однако понятно, что ее вероятность весьма велика), правительство сможет с полным на то основанием похвастаться миллиардами долларов, заработанными на высоких технологиях, а не на презренной нефти.

Международный "разводящий" Однако политическая сторона вопроса не менее интересна. Этой осенью давняя нелюбовь Соединенных Штатов к Ирану вспыхнула с новой силой, причем "под раздачу" попала и Россия. Еще накануне последнего саммита Путин-Буш американские СМИ подняли старую тему утечки российских ядерных технологий в Иран. На самом саммите Владимиру Путину удалось избежать обсуждения этой темы. Однако американцы не унимались. Когда стало понятно, что Иран послушно выполняет все требования МАГАТЭ, критика была перенесена уже на эту организацию. После обнародования основных положений доклада экспертов заместитель госсекретаря США Джон Болтон заявил, что экспертам "невозможно поверить". А американская разведка, как всегда очень вовремя, опубликовала очередной доклад об угрозе распространения оружия массового уничтожения, где обвиняла Иран в традиционном наборе ядерных прегрешений. Сложно сказать, что двигает американцами. Видимо, дело не в том, что они опасаются укрепления позиций российских атомщиков на иранском рынке. По некоторыми сведениям, руководство Минатома недавно предлагало Соединенным Штатам компромисс: каждая сторона строит в Иране по нескольку энергоблоков. Иными словами, речь шла о разделе рынка. Однако США это предложение проигнорировали.

Скорее всего, часть окружения Джорджа Буша еще не отказалась от планов военной операции против Ирана. Такая операция рассматривается как своего рода чрезвычайная предвыборная мера - если рейтинг совсем "сдуется" и президенту опять надо будет произносить речи на палубе авианосца. Поэтому США от Ирана не отстают, памятуя, что аргументы для начала военных действий могут еще понадобиться. Как ни парадоксально, но именно жесткая позиция Соединенных Штатов во многом способствовала благоприятному для Ирана решению МАГАТЭ. "В Тегеране были склонны преувеличивать опасность вторжения американских войск с территории Ирана. В силу этого у иранского руководства был стимул для сотрудничества с МАГАТЭ", - считает директор московского представительства Международного центра оборонной информации Иван Сафранчук. Это обстоятельство облегчило задачу России. Ей оставалось только намекнуть Ирану, что его открытость в отношениях с МАГАТЭ является условием продолжения работ в Бушере, а также обеспечить благожелательную позицию Европейского союза. Что и сделал Владимир Путин: его недавние визиты в Рим и Париж освещались у нас преимущественно в контексте дела Ходорковского, однако одной из главных тем в повестке переговоров был именно Иран. В общем, России в кои-то веки удалась роль "международного разводящего".

Почти союзники Итак, Россия при деньгах и при престиже. Однако этим примечательность ситуации не исчерпывается.

Расширение сотрудничества с Ираном в атомной сфере может повлечь за собой весьма любопытные сдвиги в ближневосточной политике. Дело в том, что АЭС в Бушере не просто выгодный проект - это проект стратегический. И с точки зрения его значимости для российской экономики, и с точки зрения его долгосрочности. Российские атомщики будут на протяжении десятилетий проводить техническое обслуживание электростанции, а это предполагает их глубокую вовлеченность если не в иранскую экономику в целом, то, уж во всяком случае, в дела иранской атомной отрасли. А ведь АЭС дело не исчерпывается. Уже несколько лет Россия и Иран совместно реализуют проект транспортного коридора "Север-Юг", связывающего Юго-Восточную Азию и Западную Европу через Персидский залив и Каспий. В этом случае сотрудничество предусматривает координацию политики в другой, весьма значимой для экономик обеих стран сфере - развитии транспортной инфраструктуры. Между тем столь высокий уровень экономических отношений редко обходится без соответствующего политического "довеска". Вот в Китае, например, Россия тоже строит АЭС. И при этом две страны совместно борются с терроризмом в рамках Шанхайской организации сотрудничества, причем не только на словах, но и путем реальной координации действий силовых структур. Ничего подобного с Ираном у нас нет. Напротив, российское руководство пока склонно жестко разграничивать политику и бизнес. Однако перспектива превращения Ирана из делового партнера в политического союзника существует. И катализатором здесь может стать, как ни странно, Ирак. У Джорджа Буша остается максимум год для того, чтобы уйти из Ирака с наименьшим позором.

Президентские выборы в следующем ноябре, а каждый теракт против американских военнослужащих - это потеря рейтинга. Главе временной администрации Ирака Полу Бремеру недавно была поставлена четкая задача: быстро передать власть (вместе с ответственностью за положение дел в стране) в руки иракцев. Судя по тому, что Бремера по этому поводу специально вызывали в Вашингтон, Буша объял глубокий пессимизм. А теперь вспомним, что 60% населения Ирака составляют шииты, внимательно прислушивающиеся к мнению своих иранских единоверцев. Шиитские политические организации - одна из наиболее влиятельных и при этом довольно вменяемых политических сил в Ираке: не случайно партизанская война против войск коалиции идет главным образом в суннитских районах. В общем, перспектива выглядит любопытно: если американцы уйдут, Иран превращается в одного из сильных игроков на иракском поле. А Россия получает возможность конвертировать свои экономические отношения с Ираном в политическое влияние на ход иракского урегулирования. Кстати, на Ближнем Востоке об этом, кажется, догадываются. Вот и король Иордании Абдалла II на прошлой неделе в Москву приезжал... Строительство АЭС в Бушере было начато еще в 1974 году немецкой компанией Siemens/Kraftwerk Union. В 1979 году, после свержения шаха, проект был заморожен. Иран еще в конце 80-х годов обратился к Советскому Союзу с предложением достроить АЭС. Наконец, в 1992 году Россия согласилась принять участие в этом проекте. Контракт на строительство Бушерской АЭС был подписан лишь в 1995 году. Тогда же российские специалисты приступили к постройке первого энергоблока мощностью 1 тыс. МВт, запуск которого запланирован на конец 2004-го - начало 2005 года. По данным Минатома, стоимость этого проекта составляет от $1 млрд. до 1,2 млрд. А доходы России от поставок ядерного топлива в Иран будут равняться $20-30 млн. в год в течение всего срока работы реактора (40-50 лет) плюс $10 млн. в год за вывоз и переработку ОЯТ. Иран планирует построить в Бушере четыре таких энергоблока. Участие России в этих проектах пока остается под вопросом, хотя предварительные переговоры о контракте на постройку второго энергоблока уже идут. Иранское руководство также неоднократно заявляло, что намерено начать строительство еще одной АЭС - в городе Ахвазе на юго-западе страны. Если этим планам иранского руководства суждено сбыться, российские атомщики имеют хорошие шансы на заключение новых контрактов.

Анатолий Егорин, заместитель директора Института востоковедения РАН: "России надо проявлять осторожность". "Позиция США по отношению к сотрудничеству России и Ирана во многом обусловлена экономическими интересами окружения президента Буша, которое тесно связано с нефтяным бизнесом и поэтому опасается, что диверсификация иранской энергетики сделает эту страну более активным игроком на рынке нефти. России Иран интересен в первую очередь как экономический партнер. Строительство АЭС в Бушере - это заказы для нашего атомного машиностроения, новые рабочие места, высокие и стабильные прибыли. В политических отношениях с Ираном нам следует проявлять осторожность. Нельзя полностью исключить, что США начнут военную операцию против Ирана, и в случае слишком тесных отношений с ним мы рискуем оказаться втянутыми в этот конфликт".