Архивная публикация 2009 года: "Опасная зараза"

В условиях кризиса такие компании, как Daimler, пытаются уменьшить производственные расходы, снижая оплату труда. Экономисты предупреждают: такой подход может раскрутить маховик дефляции.

В любом экономическом кризисе есть своя прелесть — нужно только знать, где искать. Например, можно заглянуть в супермаркеты Penny.

На ценнике 400-граммовой упаковки ассорти для жарки и гриля сегодня значится 1,99 евро, это на 50 центов меньше, чем в недавнем прошлом. Пластиковая баночка фруктовой пахты «потеряла» четверть цены и стоит всего 59 центов. Пучок редиски можно купить за 29 центов, с экономией в 40%. «Волна снижения цен продолжается», — вещает Penny. Конкуренты из Edeka не уступают: «Дешевле нет нигде». Aldi заверяет: «Цены снижены надолго».

Потребителю такие обещания торговых сетей по душе. Тем не менее экономисты говорят об опасности подобных «авансов»: эксперты боятся дефляции, то есть долгосрочного снижения цен, больше, чем ее антипода, инфляции. Ханс-Вернер Зинн, президент мюнхенского исследовательского института Ifo, убежден, что именно дефляция в ближайшие годы будет «истинной угрозой для всего мира». Его вюрцбургский коллега Петер Бофингер предупреждает: «Мы уже на грани дефляции». Ее последствия для экономического роста, уверен глава Международного валютного фонда Доминик Стросс-Кан, могут оказаться катастрофическими.

Многие экономисты полагают, что в последнюю неделю апреля оснований для подобных страхов существенно добавилось. Автоконцерн Daimler объявил, что снижает зарплаты. Почти 60 тыс. человек будут получать на 8,75% меньше и на столько же меньше работать, благодаря чему на какое-то время смогут сохранить свои рабочие места. Такая мера позволит Daimler сэкономить около 1,6 млрд евро — большие деньги, которые недополучит персонал.

Не исключено, что штуттгартская модель станет образцом для других. Предприятия металлургии, в том числе компании, поставляющие продукцию автоконцернам, такие как, Bosch, Behr или Sachs, уже ввели жесткие меры экономии. Если в Германии сформируется широкая коалиция сторонников снижения заработной платы, последствия для экономики страны в целом могут оказаться катастрофическими.

Густав Адольф Хорн из дюссельдорфского Института макроэкономики и конъюнктурных исследований, близкого к профсоюзам, предупреждает: «Сокращение оплаты труда заразно и таит в себе опасность дефляции». Хорн убежден, признаки раскручивания ее зловещего маховика уже налицо.

Массовое сокращение заработной платы повлечет за собой падение спроса. Чтобы заставить потребителей покупать свой товар, фирмы примутся снижать цены. В результате сформируется представление, что скоро все еще больше подешевеет, и люди начнут откладывать покупки на будущее. Предприятия сократят инвестиции, их прибыль уменьшится, потребность снижать издержки на заработную плату еще более возрастет. Так в упрощенном виде можно представить себе логику Хорна.

Михаэль Хютнер, глава близкого к работодателям Института германской экономики, признает наличие в стране дефляционных тенденций, вызванных заметным падением спроса. Если снижение зарплат окажется явлением долгосрочным, предприятия торговли могут пойти на вынужденное снижение цен.

Однажды дефляция уже довела экономику Германии до бедственного положения. После биржевого обвала в 1929 году правительство Генриха Брюнинга взяло курс на беспощадную консолидацию. «Канцлер Голод», веривший, что благодаря бескомпромиссной экономии ему удастся преодолеть кризис, внес свой весомый вклад в крах Веймарской республики.

Тогда в Германии спрос на товары катастрофически упал, объем производства сократился, народ обнищал. Брюнинг спровоцировал дополнительное обострение кризиса спроса, издав декрет, урезавший жалованье чиновников на 19—23%. Аналогичных мер он требовал и от промышленников страны. Например, в металлургии тарифные ставки рабочих снизились в 1930—1931 годах сначала на 3%, затем еще на 8%.

В наши дни заработную плату персонала уже снизил не только Daimler, но и ряд других фирм. Так, сотрудники швайнфуртской компании Sachs, входящей в холдинг ZF Friedrichshafen и производящей сцепления для автомобилей, с недавних пор получают на 2% меньше при сокращении рабочего времени на 10%. Поставщик автокомплектующих Bosch платит 26 тыс. трудящихся на своих заводах до 15% меньше, у наиболее «пострадавших» от такой экономии рабочая неделя сократилась на 5 часов. А вот известный производитель пластиковых дюбелей, компания Fischer, урезала зарплаты рабочим в Тюмлингене на 5,7%, но трудиться им приходится на час дольше, чем прежде. Только так удалось избежать вынужденного сокращения штата, уверяет руководство компании.

Эти фирмы используют особый инструмент — тарифное соглашение, предназначенное для обеспечения занятости в металлургической и электротехнической промышленности. Оно дает работодателям и производственному совету, представляющему интересы сотрудников, возможность договариваться о снижении зарплат и сокращении рабочего времени в пределах 15%, чтобы избежать увольнений. Только поэтому подобные меры получили одобрение профсоюзов. «Без тарифного соглашения, предусматривающего меры по сохранению рабочих мест, главе Daimler Дитеру Цетше пришлось бы объявлять не об изменениях продолжительности рабочей недели, а о количестве уволенных по сокращению», — комментирует руководитель штуттгартского отделения профсоюза IG-Metall Йорг Хофманн.

Такое решение выгодно и работодателям. Снижение заработной платы связано с меньшими затратами и дает большую гибкость, чем, например, введение неполной рабочей недели. В последнем случае, как правило, приходится выплачивать часть социальных отчислений, а также уведомлять о предстоящих изменениях за весьма приличный срок. При этом новое, сокращенное рабочее время становится обязательной нормой.

Не исключено, что инструмент тарифного соглашения будет использоваться еще интенсивнее, когда компании не смогут прибегать к неполной занятости. Тогда предприятия металлургической и электротехнической промышленности, в которых занято 3,6 млн человек, приступят к масштабному снижению зарплат. Аналогичная возможность существует и в химической отрасли.

Еще в 90-е годы многие фирмы основали так называемые союзы за работу. Сотрудники принимали обязательства работать дольше за те же деньги, удельные издержки на оплату труда снизились, предприятия укрепили свои позиции на рынке.

Тогда компаниям нужно было улучшить конкурентоспособность своей продукции, в первую очередь по сравнению с аналогами из других стран; проблема заключалась в условиях предложения. Сегодня же камень преткновения — спрос, заводы автомобильной и химической промышленности загружены далеко не на 100%. Поэтому предприятия сокращают рабочее время и снижают зарплаты.

Впрочем, едва ли у них есть выбор. Многие фирмы испытывают немалую долговую нагрузку, собственный капитал некоторых из них весьма невелик. Они вынуждены экономить на всем, на чем можно: на закупках, на сбыте, но в первую очередь — на персонале, издержки на который зачастую составляют в их балансовых отчетах самую большую статью. Преимущество коллективного договора о снижении заработной платы — оперативное сокращение затрат. Недостаток — тот же, что и у любых других «универсальных» решений: отсутствие справедливости. Сильно загруженные подразделения компаний вынуждены урезать свой кадровый бюджет наравне с теми, которые не страдают от избытка работы.

В этом одна из причин, по которой действия Daimler едва ли могут стать образцом для экономики Германии в целом. Подобная стратегия, уверен профессор экономики Герхард Иллинг из Мюнхена, возможна только в тех отраслях, заработки в которых были достаточно высоки, чтобы занятые в них были в состоянии понести финансовые потери. В сфере же розничной торговли, например, «естественный минимум» зарплат был бы достигнут очень и очень быстро.

Тем не менее можно ожидать, что в скором времени появится немало кризисных соглашений штуттгартского образца. «Если Daimler положит этому начало, его примеру захотят последовать все», — считает экономист Хорн. Тогда форсированное снижение цен затронет широкий спектр товаров и услуг.

Инфляция уже сегодня приближается к нулю. Не исключено, что летом она достигнет отрицательных величин. Однако такой феномен, успокаивает Европейский Центробанк, — явление временное, обусловленное в первую очередь беспрецедентным уровнем цен на нефть в июле 2008 года. С тех пор сырье неуклонно дешевело; это позволяет с определенной долей уверенности утверждать, что в скором времени товары вновь начнут дорожать.

Тем не менее снижение заработной платы — новый фактор, который нельзя недооценивать. Опасность дефляции только на 20% связана с ценами на сырье, считает Хорн. На 80% она обусловлена динамикой доходов населения. Поэтому важно, чтобы их уровень оставался стабильным. Покупательная способность, утраченная наемными работниками, не может быть компенсирована никакой государственной программой оживления конъюнктуры.

Среди экономистов такое суждение вызывает споры. Есть только одна альтернатива снижению заработной платы — это сокращение персонала, уверен эссенский исследователь конъюнктуры Роланд Дёрн. А безработица оказывает на спрос куда более негативное влияние. Профессора Зинна аргументы Хорна тоже не убедили. «Снижение оплаты труда означает сохранение рабочих мест», — убежден он. Дефляция обеспечит удешевление немецких товаров за границей и может благотворно сказаться на объеме германского экспорта.

Впрочем, другой сценарий тоже возможен. Если все большему числу людей с хорошим доходом придется мириться со снижением заработной платы и этот процесс будет сопровождаться масштабными сокращениями, то вместе два этих фактора негативно скажутся и на спросе, и на динамике цен. «Результатом, — предупреждает экономист Иллинг, — станет крайне взрывоопасная смесь».