Архивная публикация 2008 года: "Парле ву по-ливански?"

Мой друг, известный московский дантист Антуан Барбар, уроженец Тира, как-то взял наличность в банке.

Он вышел из банка, помахивая толстой пачкой долларов. Мы как раз находились возле рынка — в мусульманском квартале Тира, недалеко от порта. Я ему сказал по московской привычке, что не стоит светить такую сумму — вон сколько вокруг людей. Антуан очень удивился.

— Кто меня ограбит? — спросил он. — Вот этот? Я с ним учился в школе. Или этот? Он покупает у моего отца приправы. Этот? Это сын нашего соседа. Я всех здесь знаю. И все знают моего отца. Никто из них не будет красть у меня деньги, потому что потом он просто не сможет здесь жить.
Ливан для нас, русских, практически неизвестная страна по той причине, что мы — православные. И раньше-то многие ездили на Святую землю — кто в паломничество, кто в турпоездку. Теперь, когда Израиль отменил визы, поток русских туда увеличится в разы. А значит, все эти люди не смогут въехать на территорию Ливана — сегодня в одном паспорте израильские и ливанские визы несовместимы. А тысячелетия назад все было иначе — во времена Давида и Соломона жители ливанского Тира и евреи активно торговали друг с другом и даже были союзниками. Правда, при этом еврейские пророки не упускали случая отметить очень низкий моральный уровень развлечений будущих ливанцев, их привычку к роскоши и излишествам.
И это жаль, потому что Ливан — страна древняя, уникальная, необычной красоты и культуры. И, пожалуй, единственная в мире страна, где европейское христианство и арабский ислам сосуществуют на равных.
Начало европеизации этих земель было положено еще Александром Македонским, который осадил Тир, взял его с боем, умертвил 10 тыс. жителей, а 4 тыс. продал в рабство. Позже к процессу подключились римляне, затем крестоносцы, затем венецианцы. Позднее Ливан стал французской колонией. В результате многовековых контактов с пассионариями Запада Ливан получился совершенно не похожим на окружающие его страны. Например, если вы хотите слыть образованным и обеспеченным человеком, старайтесь меньше говорить по-арабски и больше по-французски. Французский — один из двух государственных языков этой страны, демонстрирующий принадлежность к образованным христианским семьям. Ливанцы-христиане не делят друг друга на католиков и православных: в стране, где вторая половина населения — мусульмане, христиане стараются держаться вместе.
Ливанцы очень удивляются, почему мы, русские, такие же христиане, как и они, помогаем исламским экстремистам, выходцам из кругов палестинских беженцев, наводнивших юг Ливана после войны 1967 года. И почему не идем на контакт со своими единоверцами, близкими не только по вере, но и по европейской культуре: христианские юноши воспитываются, как правило, в местных филиалах европейских и американских вузов. Многие получают образование на Западе. И очень многие христиане уезжают туда, переселяются, живут, заводят семьи и приезжают домой только в отпуск, практически как туристы.
Почему?
В послевоенный период Ливан был настоящим экономическим чудом в арабском мире. До сих пор старики дипломаты вспоминают о нем, как о кусочке Европы на Ближнем Востоке. Это процветание было обусловлено как раз тем, что долгое время Ливан был колонией то одних, то других европейских государств. Отсутствие суверенной демократии привело к тому, что тут были готовые кадры с хорошим европейским образованием. И очень надежная банковская система. Банковская система осталась прежней, а с кадрами, как я говорил, — проблема. Кадры ведут себя, как деревенская молодежь, которая не хочет оставаться на селе, а стремится в город.
Ливан — поликонфессиональное государство, в котором в течение столетия поддерживаются мир и согласие между представителями разных религий. Например, президент — христианин, а премьер — мусульманин. Но надо четко понимать, что это равновесие обеспечено на самом деле вовсе не политическими институтами, законами и пр. Причина толерантности — небольшая территория, на которой люди живут компактно. Это толерантность на соседском уровне.
Увы, если на личном уровне терпимость к вероисповеданию и образу жизни реальна (они, конечно, ворчат друг на друга, но внешне все ведут себя довольно спокойно), то на политическом уровне сосуществование в одной стране двух разных культур, представленных приблизительно в равных долях (раньше преобладали христиане, но все идет к тому, что мусульмане перевесят — они не уезжают, а наоборот, накапливаются в Ливане), привело эту страну к страшной гражданской войне в середине семидесятых. После гражданской войны Ливан был так ослаблен политически, что стал ареной чужих политических игр — противостояния палестинцев и евреев.
Ливан — показатель того, что роль личности в истории является ролью ключевой. Только очень сильные политики могли придавать ливанскому кедру правильную пирамидальную форму, то есть могли силой своего авторитета и харизмы заставлять разные политические силы действовать сообща. Как правило, таких людей быстро убивали. Об этом — в следующий раз.