Архивная публикация 1999 года: "Пластиковая бомба"
Вы еще не пробовали оплачивать телефонные счета карточками СБС-АГРО? Попробуйте и убедитесь еще раз: вы слишком хороши для этой жизни.Несколько лет назад моя матушка откопала на старой квартире Семена Аркадьевича его студенческие дневники. Одна из тетрадок содержала несколько исторических трагедий, написанных Семеном Аркадьевичем на третьем курсе института.
"Ночь. Сад. Чуть слышна музыка.
Графиня: Граф, у вас есть расческа?
Граф: Сейчас принесу.
Исчезает".
Матушка хохотала, как припадочная. Семен Аркадьевич обиделся и сказал, что читать чужие дневники ("Трагедии! Трагедии!" -- выкликала мама, валяясь на полу от хохота) некрасиво.
К чему это я? Люблю "олигархов". Есть в них что-то от того самого графа, растворившегося в ночной прохладе сада под чудную музыку в поисках расчески.
О скалы грозные дробятся с ревом волны.
Уж казалось, какие глыбы, какие матерые человечища. Ан где они, "олигархи"? Олигархи-и-и! Ау-у-у! Смыло, снесло, словно и не было. Как говорил классик, Россия, как свинья, схарчит и не заметит. Ей что "олигарх", что генеральный прокурор, что ты, маленький и заплаканный, со своей дурацкой жизнью.
Вот уже и демонизма Березовского убыло, и явственно видишь: немолодой плешивый закомплексованный мужчина. Вот и титан Гусинский все больше напоминает титан из вагона дальнего следования, а сверкание его очков все больше смахивает на сияние хромированных боков: "За кипяточком кто последний?" Вот и от г-на Смоленского осталась только прохиндейская улыбка Чеширского Кота да фотографии роскошного пятиэтажного особняка в городе Вене.
А было, было в них что-то от больших, красивых животных, по случаю праздника жизни увешенных колокольчиками и лентами, с розанчиками в ушах, с позолоченными копытами и завитыми на широком лбу кудрями.
По ком звонят колокольчики на их мощных выях?
По мне, по вам.
Старая песня о главном.
...На карточке СБС-АГРО у Семена Аркадьевича осталось полторы тысячи долларов. Что поделаешь. Наш добровольный взнос в дело строительства капитализма.
Сначала мама пыталась нацелить Семена Аркадьевича на выцарапывание денег. Но тот оказался не боец -- во всяком случае с СБС-АГРО. В отделениях банка денег нет, в банкоматах тоже. Операционистки -- Бастинда и Эльза Кох в одном флаконе.
Потом в доме обсуждался вариант покупки на карточку товаров в магазине "Рамстор". Там их карточки СБС почему-то принимали к оплате. Но бережливая мама, у которой после 17 августа на экономии случился бзик, заявила, что в супермаркеты она больше не ходок. В принципе магазин предлагал оригинальную схему покупки товаров. Но она была слишком сложна даже для видавшего виды постсоветского человека. Ибо, как известно, каждый вкладчик СБС-АГРО имел право снять со своего счета в день одну тысячу рублей. А потому, чтобы сделать крупную покупку в магазине -- например, приобрести холодильник,-- было надо (внимание! напряженная работа мозга) в первый день купить какую-нибудь вещь на тысячу рублей. Ну хотя бы утюг. На второй день пойти в магазин сдать утюг, получить вчерашнюю тысячу и, учитывая сегодняшнюю тысячу, купить товар на две тысячи рублей. И так ходить в магазин каждый день и каждый день сдавать купленный вчера товар, пока не набежит необходимая сумма на холодильник.
Потом промелькнуло сообщение, что карточками СБС-АГРО можно оплачивать коммунальные услуги: газ и телефон. Мы дома поговорили о том, что можно было бы заплатить за телефон и за газ на полгода вперед. Но потом про это дело забыли, и все покатилось по старым рельсам.
До тех пор пока Виталик, сын Семена Аркадьевича от первого брака, не проигрался в казино в пух и прах.
В семье не без урода. У Семена Аркадьевича, добродетельнейшего семьянина, все дети оказались раздолбаями. Хотя бы Виталик, который играть в карты научился раньше, чем читать и писать. А все мама Виталика, ресторанная певичка: пока молоденький Семен Аркадьевич учился на вечернем отделении университета, мама Виталика пела про "курортный роман похож на обман", а милое дитя училось не хорошему, а исключительно плохому.
Или Вовка, приемный сын Семена Аркадьевича, ныне профессор славистики в Голландии, устраивающий оргии в его московской квартире.
-- В конце концов, если быть искренним,-- говорил Семен Аркадьевич в минуту откровения после двух часов сидения с "Мартелем",-- ты, Ваня, тоже не большой подарок.
Оставим это заблуждение на его совести. И вернемся к "шевроле", в который въехал Виталик.
В тот день Семен Аркадьевич вернулся с работы белый и тихий. Он печально сжевал свою отбивную, бухнул шесть ложек сахара в чашку чая. И только после его попытки намазать на бисквит горчицу мать поняла: что-то случилось.
-- Опять Виталька? -- спросила мать.
-- Он разбил чужую машину. Нужно восемнадцать тысяч долларов. Если учесть, что он долбанул машину своего партнера по картам, то можно понять, насколько это серьезно.
Ночь они решали, где взять деньги. Под утро созрело решение: продать двухкомнатную квартиру Семена Аркадьевича на Беговой, которую, не побоюсь этого слова, молодые решили приберечь себе на старость. Другого варианта не было. Или живой Виталик -- или квартира на Беговой. Вопрос о легкомысленной и обеспеченной старости отпал сам собой.
Жизнь -- это постоянное преодоление негативного опыта. Собственно, иногда кажется, что только к этому она и сводится. Кто сказал, что подняться надо на один раз больше, чем упал? Всего поровну. В конце концов тебя выносят под прочувствованные речи жены, друзей и товарищей по работе. Или без речей -- если ты играл не по правилам.
Чтобы продать квартиру побыстрее -- дела Виталика были очень плохи,-- Семен Аркадьевич решил сбросить цену на квартиру. Двухкомнатную на Беговой в сталинском доме он был готов отдать за тридцать пять тысяч. У риэлтора, которому Семен Аркадьевич сообщил о своем решении, глаза зажглись, как лампочки. И через неделю покупатель уже сучил ногами, мечтая лишь об одном: отдать деньги и переехать на Беговую. В процессе переговоров ему потребовалось позвонить, и он отправился на кухню, ибо телефонный аппарат стоял там.
-- А у вас что, телефон не работает? -- спросил он, через минуту появляясь на пороге кухни.
-- Как не работает? -- удивился Семен Аркадьевич.
Он помчался на кухню и схватил телефонную трубку. Она ответила ему могильным молчанием. Семен Аркадьевич начал барабанить по рычагу. Телефон заикал, но звука не дал.
-- Наверное, что-то на станции,-- успокоил Семен Аркадьевич покупателя, корпулентного мужчину с кудрями вокруг лысины, в костюме от "Хьюго Босс".
Спустя пару часов Семен начал звонить на телефонный узел -- чтобы выяснить, что же все-таки с телефоном. Накануне продажи квартиры было бы очень некстати, если бы выплыл какой-нибудь долг. С другой стороны, в квартире уже несколько лет никто не жил, соответственно, никаких междугородных переговоров быть не могло.
-- С вашим номером все в порядке,-- бодро заверила Аркадия Семеновича телефонная барышня.
Семен не поленился и вечером съездил на квартиру -- телефон был безгласен и на призывы о любви не откликался.
На следующий день Семен опять позвонил на телефонный узел -- жаловаться. И опять услышал, что у него все в порядке.
Наверное, это безумие продолжалось бы еще долго, если бы к нам не дозвонился раздолбай Виталик. Вообще-то была договоренность, что он будет звонить на Беговую, когда там будет Семен Аркадьевич. Но поскольку телефон молчал, как генпрокурор, Виталик прозвонился к нам домой.
По мере Виталикового монолога лицо у Семена Аркадьевича вытягивалось все больше и больше.
-- Звездочка,-- обратился он к матери, при этом лицо его приняло то самое знаменитое выражение, с которым бабелевские герои произносили: "Сдается мне, шо у нас горит сажа",-- Виталик звонил на Беговую. Самое удивительное, что там ответили.
-- Кто? -- не поняла мама.
-- Там ответили совершенно непонятные чужие люди. Они подтвердили, что у них именно такой номер телефона. И получили они его несколько месяцев назад.
-- Сема,-- внятно, как некогда Раиса Максимовна, произнесла мама,-- ты хочешь сказать, что у тебя отрезали телефон и передали номер кому-то другому?
Семен Аркадьевич кивнул.
-- Ну-ка, дай мне номер МГТС,-- сказала мама и пододвинула к себе телефон.
Выяснить ей ничего не удалось. В МГТС по телефону долгих бесед вести не привыкли. И на следующий день мама с Семеном отправились туда вдвоем. Причем мама выступала явно в тяжелом весе, а Семен был при ней чем-то вроде конферансье.
Возвращались они еще более живописной парой. Впереди шла мама. Лицо ее было одновременно торжественным и скорбным. Семен трусил за ней, опустив глаза.
-- Ваня, скажи мне,-- с пафосом произнесла она,-- зачем я вышла замуж за этого человека?
-- Наверное, чтобы вместе с ним ходить на телефонную станцию,-- попытался пошутить я и осекся.
-- Господи, русские мужчины остаются подростками до седых волос. Они глубоко несерьезны!
-- Интересно, а кто тут русский? -- неожиданно брякнул Семен.
Случилось страшное. Оказывается, несколько месяцев назад, когда появилось разрешение оплачивать телефон и газ карточками СБС-АГРО, Семен, который отчаялся получить свои деньги, оплатил карточкой телефон за полгода. И еще за полгода -- газ. И был собой жутко доволен. Во-первых, никаких хлопот. Во-вторых, хоть как-то удастся использовать эти зависшие деньги. Тем более что в принципе разговор такой на кухне велся -- что, дескать, может быть, и стоит оплатить телефон карточкой.
Так вот, Семен Аркадьевич оплатил телефон за полгода вперед. Проблема была в другом: МГТС, как оказалось, ни слухом ни духом не знала о намерениях СБС. То есть СБС-АГРО никаких денег никуда не перевел. Тогда с МГТС начали звонить на Беговую -- не дозвонились. Начали присылать угрожающие письма типа "Заплатите или отрежем телефон". Но Семен Аркадьевич, заезжая на Беговую, не сообразил заглянуть в почтовый ящик и, соответственно, угрожающих писем не читал.
Все наши печали, как показывает жизнь, от непонимания. МГТС не поняла маневров Семена Аркадьевича. Семен не понял сложного интеллектуального кульбита СБС. Но в результате -- да карает тот, в чьей руке заостренная секира, а все остальные пребудут в печали.
МГТС после продолжительных угроз отрезала у Семена Аркадьевича телефон. И не дождавшись денег и протестующего вопля: "Что же вы, мерзавцы делаете!", отдала этот телефон очереднику. Или продала -- не суть важно. Важно то, что в квартире на Беговой не оказалось телефона.
-- Вот! Вот! -- кричала мама, выкидывая из сумочки какие-то бланки и бумаги. Как голуби, как носовые платки, как гигантские хлопья снега, они разлетались по прихожей.
При ближайшем рассмотрении они оказались теми самыми письмами МГТС с призывами уплатить за телефон.
-- Ты сэкономил пятьсот рублей. Теперь посчитай, сколько надо заплатить, чтобы туда провести связь!
Вечером состоялась беседа с покупателем квартиры -- мужик оказался сообразительный. И поняв, что родителям пулей нужны деньги, начал тянуть, что он без телефона квартиру не купит. Или пусть они снижают цену.
-- Милый мой,-- накатила на него мама,-- куда ж еще-то снижать!
-- Ну как хотите,-- сказал клиент.
-- Ладно,-- сказала мама, памятуя о том, что через четыре дня Виталик должен заплатить за разбитую машину.-- На сколько вы хотите снизить цену?
-- На две тысячи, -- сказал этот мерзавец.
-- Хорошо.
Она положила трубку. В кухне висела тишина.
-- Сема, у тебя есть расческа? -- сказала мама, рассматривая свое отражение в темном незашторенном окне.
-- Сейчас принесу.
Ремарка: исчезает.
Вы еще не пробовали оплачивать телефонные счета карточками СБС-АГРО? Попробуйте и убедитесь еще раз: вы слишком хороши для этой жизни.Несколько лет назад моя матушка откопала на старой квартире Семена Аркадьевича его студенческие дневники. Одна из тетрадок содержала несколько исторических трагедий, написанных Семеном Аркадьевичем на третьем курсе института.
"Ночь. Сад. Чуть слышна музыка.
Графиня: Граф, у вас есть расческа?
Граф: Сейчас принесу.
Исчезает".
Матушка хохотала, как припадочная. Семен Аркадьевич обиделся и сказал, что читать чужие дневники ("Трагедии! Трагедии!" -- выкликала мама, валяясь на полу от хохота) некрасиво.
К чему это я? Люблю "олигархов". Есть в них что-то от того самого графа, растворившегося в ночной прохладе сада под чудную музыку в поисках расчески.
О скалы грозные дробятся с ревом волны.
Уж казалось, какие глыбы, какие матерые человечища. Ан где они, "олигархи"? Олигархи-и-и! Ау-у-у! Смыло, снесло, словно и не было. Как говорил классик, Россия, как свинья, схарчит и не заметит. Ей что "олигарх", что генеральный прокурор, что ты, маленький и заплаканный, со своей дурацкой жизнью.
Вот уже и демонизма Березовского убыло, и явственно видишь: немолодой плешивый закомплексованный мужчина. Вот и титан Гусинский все больше напоминает титан из вагона дальнего следования, а сверкание его очков все больше смахивает на сияние хромированных боков: "За кипяточком кто последний?" Вот и от г-на Смоленского осталась только прохиндейская улыбка Чеширского Кота да фотографии роскошного пятиэтажного особняка в городе Вене.
А было, было в них что-то от больших, красивых животных, по случаю праздника жизни увешенных колокольчиками и лентами, с розанчиками в ушах, с позолоченными копытами и завитыми на широком лбу кудрями.
По ком звонят колокольчики на их мощных выях?
По мне, по вам.
Старая песня о главном.
...На карточке СБС-АГРО у Семена Аркадьевича осталось полторы тысячи долларов. Что поделаешь. Наш добровольный взнос в дело строительства капитализма.
Сначала мама пыталась нацелить Семена Аркадьевича на выцарапывание денег. Но тот оказался не боец -- во всяком случае с СБС-АГРО. В отделениях банка денег нет, в банкоматах тоже. Операционистки -- Бастинда и Эльза Кох в одном флаконе.
Потом в доме обсуждался вариант покупки на карточку товаров в магазине "Рамстор". Там их карточки СБС почему-то принимали к оплате. Но бережливая мама, у которой после 17 августа на экономии случился бзик, заявила, что в супермаркеты она больше не ходок. В принципе магазин предлагал оригинальную схему покупки товаров. Но она была слишком сложна даже для видавшего виды постсоветского человека. Ибо, как известно, каждый вкладчик СБС-АГРО имел право снять со своего счета в день одну тысячу рублей. А потому, чтобы сделать крупную покупку в магазине -- например, приобрести холодильник,-- было надо (внимание! напряженная работа мозга) в первый день купить какую-нибудь вещь на тысячу рублей. Ну хотя бы утюг. На второй день пойти в магазин сдать утюг, получить вчерашнюю тысячу и, учитывая сегодняшнюю тысячу, купить товар на две тысячи рублей. И так ходить в магазин каждый день и каждый день сдавать купленный вчера товар, пока не набежит необходимая сумма на холодильник.
Потом промелькнуло сообщение, что карточками СБС-АГРО можно оплачивать коммунальные услуги: газ и телефон. Мы дома поговорили о том, что можно было бы заплатить за телефон и за газ на полгода вперед. Но потом про это дело забыли, и все покатилось по старым рельсам.
До тех пор пока Виталик, сын Семена Аркадьевича от первого брака, не проигрался в казино в пух и прах.
В семье не без урода. У Семена Аркадьевича, добродетельнейшего семьянина, все дети оказались раздолбаями. Хотя бы Виталик, который играть в карты научился раньше, чем читать и писать. А все мама Виталика, ресторанная певичка: пока молоденький Семен Аркадьевич учился на вечернем отделении университета, мама Виталика пела про "курортный роман похож на обман", а милое дитя училось не хорошему, а исключительно плохому.
Или Вовка, приемный сын Семена Аркадьевича, ныне профессор славистики в Голландии, устраивающий оргии в его московской квартире.
-- В конце концов, если быть искренним,-- говорил Семен Аркадьевич в минуту откровения после двух часов сидения с "Мартелем",-- ты, Ваня, тоже не большой подарок.
Оставим это заблуждение на его совести. И вернемся к "шевроле", в который въехал Виталик.
В тот день Семен Аркадьевич вернулся с работы белый и тихий. Он печально сжевал свою отбивную, бухнул шесть ложек сахара в чашку чая. И только после его попытки намазать на бисквит горчицу мать поняла: что-то случилось.
-- Опять Виталька? -- спросила мать.
-- Он разбил чужую машину. Нужно восемнадцать тысяч долларов. Если учесть, что он долбанул машину своего партнера по картам, то можно понять, насколько это серьезно.
Ночь они решали, где взять деньги. Под утро созрело решение: продать двухкомнатную квартиру Семена Аркадьевича на Беговой, которую, не побоюсь этого слова, молодые решили приберечь себе на старость. Другого варианта не было. Или живой Виталик -- или квартира на Беговой. Вопрос о легкомысленной и обеспеченной старости отпал сам собой.
Жизнь -- это постоянное преодоление негативного опыта. Собственно, иногда кажется, что только к этому она и сводится. Кто сказал, что подняться надо на один раз больше, чем упал? Всего поровну. В конце концов тебя выносят под прочувствованные речи жены, друзей и товарищей по работе. Или без речей -- если ты играл не по правилам.
Чтобы продать квартиру побыстрее -- дела Виталика были очень плохи,-- Семен Аркадьевич решил сбросить цену на квартиру. Двухкомнатную на Беговой в сталинском доме он был готов отдать за тридцать пять тысяч. У риэлтора, которому Семен Аркадьевич сообщил о своем решении, глаза зажглись, как лампочки. И через неделю покупатель уже сучил ногами, мечтая лишь об одном: отдать деньги и переехать на Беговую. В процессе переговоров ему потребовалось позвонить, и он отправился на кухню, ибо телефонный аппарат стоял там.
-- А у вас что, телефон не работает? -- спросил он, через минуту появляясь на пороге кухни.
-- Как не работает? -- удивился Семен Аркадьевич.
Он помчался на кухню и схватил телефонную трубку. Она ответила ему могильным молчанием. Семен Аркадьевич начал барабанить по рычагу. Телефон заикал, но звука не дал.
-- Наверное, что-то на станции,-- успокоил Семен Аркадьевич покупателя, корпулентного мужчину с кудрями вокруг лысины, в костюме от "Хьюго Босс".
Спустя пару часов Семен начал звонить на телефонный узел -- чтобы выяснить, что же все-таки с телефоном. Накануне продажи квартиры было бы очень некстати, если бы выплыл какой-нибудь долг. С другой стороны, в квартире уже несколько лет никто не жил, соответственно, никаких междугородных переговоров быть не могло.
-- С вашим номером все в порядке,-- бодро заверила Аркадия Семеновича телефонная барышня.
Семен не поленился и вечером съездил на квартиру -- телефон был безгласен и на призывы о любви не откликался.
На следующий день Семен опять позвонил на телефонный узел -- жаловаться. И опять услышал, что у него все в порядке.
Наверное, это безумие продолжалось бы еще долго, если бы к нам не дозвонился раздолбай Виталик. Вообще-то была договоренность, что он будет звонить на Беговую, когда там будет Семен Аркадьевич. Но поскольку телефон молчал, как генпрокурор, Виталик прозвонился к нам домой.
По мере Виталикового монолога лицо у Семена Аркадьевича вытягивалось все больше и больше.
-- Звездочка,-- обратился он к матери, при этом лицо его приняло то самое знаменитое выражение, с которым бабелевские герои произносили: "Сдается мне, шо у нас горит сажа",-- Виталик звонил на Беговую. Самое удивительное, что там ответили.
-- Кто? -- не поняла мама.
-- Там ответили совершенно непонятные чужие люди. Они подтвердили, что у них именно такой номер телефона. И получили они его несколько месяцев назад.
-- Сема,-- внятно, как некогда Раиса Максимовна, произнесла мама,-- ты хочешь сказать, что у тебя отрезали телефон и передали номер кому-то другому?
Семен Аркадьевич кивнул.
-- Ну-ка, дай мне номер МГТС,-- сказала мама и пододвинула к себе телефон.
Выяснить ей ничего не удалось. В МГТС по телефону долгих бесед вести не привыкли. И на следующий день мама с Семеном отправились туда вдвоем. Причем мама выступала явно в тяжелом весе, а Семен был при ней чем-то вроде конферансье.
Возвращались они еще более живописной парой. Впереди шла мама. Лицо ее было одновременно торжественным и скорбным. Семен трусил за ней, опустив глаза.
-- Ваня, скажи мне,-- с пафосом произнесла она,-- зачем я вышла замуж за этого человека?
-- Наверное, чтобы вместе с ним ходить на телефонную станцию,-- попытался пошутить я и осекся.
-- Господи, русские мужчины остаются подростками до седых волос. Они глубоко несерьезны!
-- Интересно, а кто тут русский? -- неожиданно брякнул Семен.
Случилось страшное. Оказывается, несколько месяцев назад, когда появилось разрешение оплачивать телефон и газ карточками СБС-АГРО, Семен, который отчаялся получить свои деньги, оплатил карточкой телефон за полгода. И еще за полгода -- газ. И был собой жутко доволен. Во-первых, никаких хлопот. Во-вторых, хоть как-то удастся использовать эти зависшие деньги. Тем более что в принципе разговор такой на кухне велся -- что, дескать, может быть, и стоит оплатить телефон карточкой.
Так вот, Семен Аркадьевич оплатил телефон за полгода вперед. Проблема была в другом: МГТС, как оказалось, ни слухом ни духом не знала о намерениях СБС. То есть СБС-АГРО никаких денег никуда не перевел. Тогда с МГТС начали звонить на Беговую -- не дозвонились. Начали присылать угрожающие письма типа "Заплатите или отрежем телефон". Но Семен Аркадьевич, заезжая на Беговую, не сообразил заглянуть в почтовый ящик и, соответственно, угрожающих писем не читал.
Все наши печали, как показывает жизнь, от непонимания. МГТС не поняла маневров Семена Аркадьевича. Семен не понял сложного интеллектуального кульбита СБС. Но в результате -- да карает тот, в чьей руке заостренная секира, а все остальные пребудут в печали.
МГТС после продолжительных угроз отрезала у Семена Аркадьевича телефон. И не дождавшись денег и протестующего вопля: "Что же вы, мерзавцы делаете!", отдала этот телефон очереднику. Или продала -- не суть важно. Важно то, что в квартире на Беговой не оказалось телефона.
-- Вот! Вот! -- кричала мама, выкидывая из сумочки какие-то бланки и бумаги. Как голуби, как носовые платки, как гигантские хлопья снега, они разлетались по прихожей.
При ближайшем рассмотрении они оказались теми самыми письмами МГТС с призывами уплатить за телефон.
-- Ты сэкономил пятьсот рублей. Теперь посчитай, сколько надо заплатить, чтобы туда провести связь!
Вечером состоялась беседа с покупателем квартиры -- мужик оказался сообразительный. И поняв, что родителям пулей нужны деньги, начал тянуть, что он без телефона квартиру не купит. Или пусть они снижают цену.
-- Милый мой,-- накатила на него мама,-- куда ж еще-то снижать!
-- Ну как хотите,-- сказал клиент.
-- Ладно,-- сказала мама, памятуя о том, что через четыре дня Виталик должен заплатить за разбитую машину.-- На сколько вы хотите снизить цену?
-- На две тысячи, -- сказал этот мерзавец.
-- Хорошо.
Она положила трубку. В кухне висела тишина.
-- Сема, у тебя есть расческа? -- сказала мама, рассматривая свое отражение в темном незашторенном окне.
-- Сейчас принесу.
Ремарка: исчезает.
ИВАН ШТРАУХ
Читайте на смартфоне наши Telegram-каналы: Профиль-News, и журнал Профиль. Скачивайте полностью бесплатное мобильное приложение журнала "Профиль".
