Архивная публикация 2002 года: "Пограничное состояние"
Противостояние между Индией и Пакистаном обостряется. Избежать войны будет трудно, поскольку за долгие десятилетия конфликт приобрел способность к саморазвитию и от воли политиков уже не многое зависит.Непрекращающаяся "холодная война" между Индией и Пакистаном вновь грозит перерасти в "горячую". На линии, разделяющей контролируемые двумя соперниками зоны штата Джамму и Кашмир, вновь происходят перестрелки, причем дело уже дошло до применения артиллерии. Индийские руководители обвиняют пакистанского президента Первеза Мушаррафа в политике двойных стандартов по отношению к террористам и требуют от него все более радикальных действий в борьбе с этим злом. А пакистанская исламистская организация "Лашкар-и-Таиба", взявшая на себя ответственность за теракт в индийском парламенте, в ответ угрожает новыми атаками.
Личная встреча лидеров двух государств на экономическом форуме в Катманду не оправдала даже тех слабых надежд, которые на нее возлагались. Разговор Мушаррафа с индийским премьер-министром Аталом Бихари Ваджпаи оказался коротким и занял всего несколько минут, причем, по признанию Ваджпаи, политики лишь "обменялись любезностями". Дипломатические усилия ведущих мировых держав пока не дали никаких результатов. Похоже, что и не дадут: сами Великобритания и Соединенные Штаты не ограничивают себя в выборе средств для борьбы с террором, так что им будет сложно убедить Индию не следовать такому примеру.
Война вероятна не только потому, что выходки террористов вроде нападения на парламент ни одно уважающее себя государство простить не может. И не только из-за воинственного настроя пакистанских военных, которые за несколько десятилетий вскормили в Кашмире не одно поколение жаждущих умереть в бою с "неверными" радикальных исламистов и от которых, что бы по этому поводу ни говорилось, в значительной степени зависит генерал Мушарраф. Война вероятна, поскольку к ней ведет вся логика развития индо-пакистанских взаимоотношений, а для преодоления "инерции прошлого" недостаточно одной доброй воли политиков. Тем более что такую добрую волю никто пока проявить не готов.
Англичанка нагадила
Кашмирской проблеме столько же лет, сколько и независимым Индии и Пакистану. Субконтинент издавна населяли представители разных конфессий -- индуизма, ислама, буддизма, причем отношения между ними в течение многих веков отличались терпимостью. Во время борьбы Индии за независимость от Британской империи последователи практически всех религий выступали единым фронтом. Однако, как это обычно и случается, чем ближе и реальней становилась победа, тем сильнее становились расхождения между союзниками -- Индийским национальным конгрессом во главе с Джавахарлалом Неру и Мусульманской лигой во главе с будущим основателем Пакистана Мухаммедом Али Джинной.
Британские колониальные власти были заинтересованы в расколе между мусульманами и индусами. Пока империя еще существовала, он позволял англичанам более эффективно защищать свое господство в Индии. По их расчетам, конфликт пригодился бы и в том случае, если бы "жемчужина Британской империи" все же завоевала независимость: возникновение двух враждующих государств на месте одной колонии облегчило бы для бывшей метрополии задачу сохранения своего влияния на них. С целью расширить трещину между Мусульманской лигой и ИНК англичане установили особую систему выборов в Центральное и местные законодательные собрания Индии. Ссылаясь на необходимость защитить политические права мусульманского меньшинства, они потребовали, чтобы мусульмане и индусы избирали депутатов по разным куриям.
Такая тактика сыграла свою роль, и вскоре союзники были поссорены окончательно. Когда в августе 1946 года возник вопрос о формировании временного правительства Индии во главе с Джавахарлалом Неру, представители Мусульманской лиги отказались войти в его состав и впервые объявили своей главной целью создание независимого государства индийских мусульман -- Пакистана, что переводится как "страна чистых".
Раздел Индии стал неизбежен и потому, что конфликт между индусами и мусульманами уже перерастал рамки межпартийного. Провозглашение лозунга независимого государства индийских мусульман послужило толчком к началу массовых межконфессиональных столкновений по всей территории британской колонии. 16 августа 1946 года такие столкновения начались в Калькутте, перекинувшись затем в другие районы Индии.
К началу следующего года британское руководство окончательно осознало, что из Индии придется уйти. Англичане объявили, что готовы предоставить независимость своей колонии. Но выдвинули условие: она должна быть разделена на два независимых государства -- Пакистан и Индийский союз.
Кровавый развод
Лидеры Индийского национального конгресса выступали против такого раздела. Конечно, Джавахарлал Неру и его сподвижники руководствовались в первую очередь стремлением сохранить под своей властью всю территорию, ранее входившую в состав Британской Индии. Но нельзя отрицать и того, что с практической точки зрения раздел на мусульманское и индусское государства был неоправдан и, более того, осуществить его было сложно.
Во-первых, единство индийской территории определялось не только тем, что вся она находилась под властью англичан. На субконтиненте в течение веков складывалась единая система ирригации, без которой здесь немыслимо земледелие. При любом разделе пришлось бы резать по живому и единую экономическую систему. Так, к примеру, подавляющее большинство промышленных предприятий оказалось на территории Индии, а основные районы производства риса -- в Пакистане. Во-вторых, населенные мусульманами княжества не составляли единого пространства, а были своеобразными "пятнами" разбросаны по всему полуострову. И наряду с районами компактного проживания мусульман и индусов существовали районы, в которых они проживали бок о бок. При таких условиях раздел не мог быть бескровным.
В августе 1947 года английские колониальные власти объявили о создании двух новых доминионов в рамках Британского содружества наций -- Индии и Пакистана. Границы между двумя новыми независимыми государствами также определили англичане. При разграничении некоторые индийские провинции, в частности Синд и Пенджаб, оказались поделенными между двумя странами. Индусы и мусульмане в этих провинциях проживали смешанно, а поскольку единых армии и полиции в бывшей колонии уже фактически не существовало (они давно разделились на индийскую и пакистанскую половины), то безопасность представителей двух общин на территории чужих для них государств обеспечить было некому. Следствием стала ужасающая резня по обе стороны новой границы. Так, отошедший к Пакистану город Лахор, в прошлом один из экономических и культурных центров Британской Индии, был почти полностью разорен.
Штат Джамму и Кашмир, населенный в основном мусульманами, согласно британским указаниям, должен был отойти к Индии. Кашмирский махараджа также придерживался проиндийской ориентации, тем более что внутри княжества у него была сильная оппозиция, с которой он надеялся справиться при помощи индийских регулярных войск. Пакистан же, не без основания рассчитывая на симпатии большинства населения Кашмира, начал перебрасывать в княжество хорошо подготовленных "повстанцев" из числа офицеров своей армии и представителей воинственных племен пуштунов и белуджей с северо-запада страны, а в октябре 1947 года создал в княжестве правительство "Свободного Кашмира", "Азад Кашмир". В ответ на это Индия двинула в Кашмир свои войска. Пакистан ответил тем же. В результате боев конца 1947 -- начала 1948 года пакистанским силам удалось захватить 2/5 территории княжества с населением около 1,2 млн. человек. Вмешательство ООН остановило боевые действия. Однако направленные на урегулирование конфликта рекомендации особой ооновской комиссии (Пакистан освобождает занятые территории и выводит войска из Кашмира, Индия оставляет в штате только силы, необходимые для поддержания порядка) не устроили ни одну из сторон. Пакистан не хотел отказываться от своей победы, а индусы прекрасно понимали, что сокращение военной группировки в Кашмире поведет к усилению сепаратистского движения в княжестве. Попытки американского президента Гарри Трумэна предложить свое посредничество в разрешении конфликта также были безрезультатны -- Индия выступала категорически против любого вмешательства третьих стран в кашмирский вопрос.
За землю, за воду...
Никто в конце 40-х годов не ожидал, что кашмирский конфликт окажется столь продолжительным и живучим. Подобные территориальные споры были характерны для многих государств, недавно освободившихся от колониальной зависимости, но большинство их рано или поздно поддавалось урегулированию. Кроме индо-пакистанского. Поскольку в этом случае, как вскоре выяснилось, причины вражды не исчерпывались территориальным спором, религиозным конфликтом, стремлением сохранить государственный престиж и тому подобным, а лежали гораздо глубже.
Во-первых, обоим государствам был жизненно необходим контроль над Кашмиром. В горах княжества находятся истоки двух рек, питающих пакистанскую оросительную систему, -- Инда и его притока Джелама. По территории Джамму протекает другой приток Инда, Ченаб, который также обеспечивает водоснабжение Пакистана. А значение воды в Южной Азии переоценить трудно, оно вполне сопоставимо со значением нефти для современной Европы и Америки. Что же касается Индии, то ей Джамму и Кашмир был важен как район избыточного производства продовольствия, которого индустриализирующейся стране с быстро растущим населением требовалось все больше.
Во-вторых, конфликт с первых же лет своего существования обрел одну примечательную особенность. Для обеих стран, а в особенности для Пакистана, он стал своеобразным фактором государственной и национальной консолидации. А проблема сплочения общества стояла для двух многоэтничных и недавно обретших независимость государств с довольно искусственными границами крайне остро. Кроме того, такой конфликт давал возможность политикам списывать все свои неудачи на происки соседа, а при случае, ссылаясь на военную угрозу, использовать в интересах поддержания своей власти и разного рода чрезвычайные меры.
Тем не менее хрупкий мир держался вплоть до середины 60-х. Этому способствовало как то, что Пакистан долгое время пытался решить кашмирскую проблему в свою пользу при помощи дипломатических инструментов, надеясь получить в обмен на участие в проамериканских военно-политических блоках поддержку США в противостоянии с Индией, так и то, что у власти в Индии находился Джавахарлал Неру, принципиальный противник силовых методов разрешения международных споров.
Новое военное столкновение стало неизбежным после того, как в Пакистане окончательно осознали, что американцы не настолько ценят своего союзника, чтобы ради его интересов идти на конфликт с крупнейшей державой Южной Азии. К тому же на пакистанском горизонте появился новый перспективный партнер -- маоистский Китай, имевший территориальные претензии к Индии (осенью 1962 года на пакистано-китайской границе в Гималаях в течение нескольких недель шли бои) и стремившийся не допустить ее усиления.
Опираясь на китайскую поддержку, Пакистан начал военные приготовления. Индийские руководители, после смерти Неру переставшие придавать столь серьезное значение идеям мирного урегулирования, также продемонстрировали неуступчивость. В конце 1964 года законодательство и политическая система штата Джамму и Кашмир были унифицированы по общеиндийскому образцу. В Пакистане это было истолковано как отказ решать проблему мирными средствами.
Однако новая индо-пакистанская война началась не в Кашмире. Первым районом, где развернулись боевые действия, стал крайний юго-западный участок границы, находящийся в болотистой местности близ побережья Аравийского моря. Здесь индийская граница подходила почти вплотную к важнейшему пакистанскому порту Карачи, и пакистанцы предприняли попытку ее "исправить". Не выдвигая официально территориальных претензий и не объявляя войны, они в начале 1965 года стали постепенно передвигать свои пограничные посты вглубь территории соседа (благо безлюдная местность это позволяла), надеясь, по-видимому, впоследствии поставить Индию перед фактом.
Индийские пограничники спохватились только в апреле. Тотчас же на границе вспыхнули бои с применением артиллерии и танков. Дипломатическое вмешательство бывшей метрополии, Великобритании, остановило военные действия, а перемирие, заключенное противниками в конце июня, предусматривало отвод войск на позиции, которые они занимали к началу года.
Существующая граница на юго-западе была сохранена. Однако накопившийся потенциал враждебности не оставлял двум соперникам шансов избежать новых столкновений. Уже в августе 1965-го обострилась обстановка в Кашмире, где правительство "Азад Кашмир" объявило о начале антииндийского восстания мусульман штата и призвало население не подчиняться индийским властям. Дальше ситуация развивалась по уже знакомой схеме. Индия объявила, что на стороне сепаратистов воюют пакистанские военные, Пакистан обвинил соседа в нарушении кашмирской линии разграничения, и уже к середине августа бои в Кашмире вели регулярные части двух государств.
Ситуация развивалась стремительно. 24 августа индийским войскам в результате наступления удалось захватить стратегически важный перевал Хаджи-Пир, по которому шло снабжение кашмирских сепаратистов оружием и боевиками из Пакистана. Пакистанцы в ответ атаковали сектор Чхамб в юго-западной части штата Джамму и Кашмир. Индийцы ответили наступлением на крупный город Лахор, находящийся в непосредственной близости к границе. Угроза Лахору заставила пакистанского лидера Айюб-хана объявить, что страна находится в состоянии войны, и ввести чрезвычайное положение. А после того, как о своей поддержке Пакистана заявил Китай, подкрепивший свои слова поставками оружия и выдвижением очередных претензий к Индии, перспектива дальнейшего разрастания войны стала вполне реальной.
Боевые действия были прекращены лишь благодаря единству позиций двух сверхдержав -- СССР и США, которые настаивали на перемирии. Американцы приостановили оказание экономической помощи Индии и Пакистану, а Советский Союз предложил себя в качестве посредника вместо изрядно скомпрометировавших себя лавированием между двумя противниками стран Запада. К концу сентября индийцы и пакистанцы были вынуждены принять условия ООН -- прекращение огня, возвращение войск на прежние позиции и отвод их от границы. Однако состоявшаяся впоследствии в Ташкенте встреча между лидерами двух стран, на которой они выразили готовность к мирному разрешению конфликта, стала не точкой, а лишь запятой в пакистано-индийском противостоянии.
Не рой другому яму, или Бангладеш
Напряжение в отношениях двух государств после Ташкентской встречи не исчезло. В Кашмире время от времени вспыхивали пограничные столкновения, Пакистан предоставлял политическое убежище террористам, угонявшим индийские гражданские авиалайнеры, Индия в ответ вводила ограничения на полеты пакистанских самолетов в своем воздушном пространстве. Вскоре, однако, ей представилась возможность применить против Пакистана то же оружие, с которым она сама столкнулась в Кашмире, -- сепаратизм.
До 1971 года Пакистан состоял из двух не имевших общей границы частей -- Западной и Восточной. При этом Западный Пакистан, ядро населения которого составляли пенджабцы, находился в привилегированном положении по сравнению с Восточным, населенным бенгальцами. Все ключевые посты в руководстве страны занимали пенджабцы, на западе страны оставалась большая часть государственных инвестиций. Вместе с тем именно с Востока в пакистанский бюджет поступала львиная доля так необходимой для покупки оружия валюты, выручаемой за счет экспорта джута.
Попытка бенгальцев во главе с их лидером Шейхом Маджибуром Рахманом мирными средствами устранить дискриминацию кончилась для них плачевно. Президент Пакистана Яхья-хан, использовав переговоры с Рахманом в октябре 1971 года в качестве отвлекающего маневра, стянул на восток страны войска, приступившие к карательной операции.
Индия незамедлительно заявила о нарушении прав человека в Бенгалии. Масла в огонь, как и в 1965 году, подлили китайцы, оказавшие Пакистану политическую поддержку и обещавшие ему полностью вооружить и снарядить одну дивизию. Вдохновленное этими обещаниями пакистанское руководство предприняло попытку решить заодно и кашмирскую проблему. Еще с конца ноября 1971 года на границе Восточного Пакистана и Индии происходили столкновения между армиями двух государств, а 3 декабря пакистанская авиация нанесла удар по индийским военным объектам, что стало сигналом к началу полномасштабной войны.
Новая война продолжалась недолго. Пакистан, который и без того был изнурен карательной операцией в Бенгалии, один день которой обходился в $2 млн., не выдержал войны на два фронта. Хотя в Кашмире его войскам удалось захватить часть индийской территории, на востоке в течение двух недель пакистанская группировка была разгромлена, причем ее командование в полном составе попало в индийский плен. Не помогла даже поддержка Китая и пропакистанская военная демонстрация США, направивших в Бенгальский залив группировку боевых кораблей во главе с авианосцем "Энтерпрайз".
Военным поражением Пакистана дело не ограничилось. На территории восточной его части при активной поддержке Индии возникло независимое государство Бангладеш. В результате Пакистан лишился не только важного плацдарма, позволявшего давить на Индию, но и одного из главных источников своей экономической мощи.
Уступать некуда
Главная опасность нынешней ситуации заключается в том, что ни та, ни другая сторона не могут позволить себе пойти на решительные уступки. Пакистан, политическая элита которого уже в течение нескольких десятилетий основной смысл собственного существования видит в борьбе за Кашмир, непрерывно наращивает военные расходы, в пересчете на душу населения уже вдвое превосходящие индийские, и всякую мирную передышку использует для подготовки к новой войне (что особенно ярко показал майский инцидент 1999 года в Каргиле, когда пакистанское руководство, ведя переговоры с Индией, одновременно готовило очередную акцию сепаратистов), именно сейчас не может позволить себе проиграть. Первез Мушарраф и без того испортил себе репутацию патриота, сдав талибов.
В свою очередь Индия уже почувствовала вкус "сверхдержавности". Ее превосходство над Пакистаном в обычных вооружениях, в отличие от ситуации 30-летней давности, подавляюще, не говоря уже о несопоставимости экономического потенциала двух стран. Да и Атал Бихари Ваджпаи -- не Джавахарлал Неру, и моральные соображения не удержат его от войны, тем более когда появилась удобная возможность "дожать" старого врага. Индия, похоже, побеждает в старом споре, а победители не склонны к компромиссам.
Противостояние между Индией и Пакистаном обостряется. Избежать войны будет трудно, поскольку за долгие десятилетия конфликт приобрел способность к саморазвитию и от воли политиков уже не многое зависит.Непрекращающаяся "холодная война" между Индией и Пакистаном вновь грозит перерасти в "горячую". На линии, разделяющей контролируемые двумя соперниками зоны штата Джамму и Кашмир, вновь происходят перестрелки, причем дело уже дошло до применения артиллерии. Индийские руководители обвиняют пакистанского президента Первеза Мушаррафа в политике двойных стандартов по отношению к террористам и требуют от него все более радикальных действий в борьбе с этим злом. А пакистанская исламистская организация "Лашкар-и-Таиба", взявшая на себя ответственность за теракт в индийском парламенте, в ответ угрожает новыми атаками.
Личная встреча лидеров двух государств на экономическом форуме в Катманду не оправдала даже тех слабых надежд, которые на нее возлагались. Разговор Мушаррафа с индийским премьер-министром Аталом Бихари Ваджпаи оказался коротким и занял всего несколько минут, причем, по признанию Ваджпаи, политики лишь "обменялись любезностями". Дипломатические усилия ведущих мировых держав пока не дали никаких результатов. Похоже, что и не дадут: сами Великобритания и Соединенные Штаты не ограничивают себя в выборе средств для борьбы с террором, так что им будет сложно убедить Индию не следовать такому примеру.
Война вероятна не только потому, что выходки террористов вроде нападения на парламент ни одно уважающее себя государство простить не может. И не только из-за воинственного настроя пакистанских военных, которые за несколько десятилетий вскормили в Кашмире не одно поколение жаждущих умереть в бою с "неверными" радикальных исламистов и от которых, что бы по этому поводу ни говорилось, в значительной степени зависит генерал Мушарраф. Война вероятна, поскольку к ней ведет вся логика развития индо-пакистанских взаимоотношений, а для преодоления "инерции прошлого" недостаточно одной доброй воли политиков. Тем более что такую добрую волю никто пока проявить не готов.
Англичанка нагадила
Кашмирской проблеме столько же лет, сколько и независимым Индии и Пакистану. Субконтинент издавна населяли представители разных конфессий -- индуизма, ислама, буддизма, причем отношения между ними в течение многих веков отличались терпимостью. Во время борьбы Индии за независимость от Британской империи последователи практически всех религий выступали единым фронтом. Однако, как это обычно и случается, чем ближе и реальней становилась победа, тем сильнее становились расхождения между союзниками -- Индийским национальным конгрессом во главе с Джавахарлалом Неру и Мусульманской лигой во главе с будущим основателем Пакистана Мухаммедом Али Джинной.
Британские колониальные власти были заинтересованы в расколе между мусульманами и индусами. Пока империя еще существовала, он позволял англичанам более эффективно защищать свое господство в Индии. По их расчетам, конфликт пригодился бы и в том случае, если бы "жемчужина Британской империи" все же завоевала независимость: возникновение двух враждующих государств на месте одной колонии облегчило бы для бывшей метрополии задачу сохранения своего влияния на них. С целью расширить трещину между Мусульманской лигой и ИНК англичане установили особую систему выборов в Центральное и местные законодательные собрания Индии. Ссылаясь на необходимость защитить политические права мусульманского меньшинства, они потребовали, чтобы мусульмане и индусы избирали депутатов по разным куриям.
Такая тактика сыграла свою роль, и вскоре союзники были поссорены окончательно. Когда в августе 1946 года возник вопрос о формировании временного правительства Индии во главе с Джавахарлалом Неру, представители Мусульманской лиги отказались войти в его состав и впервые объявили своей главной целью создание независимого государства индийских мусульман -- Пакистана, что переводится как "страна чистых".
Раздел Индии стал неизбежен и потому, что конфликт между индусами и мусульманами уже перерастал рамки межпартийного. Провозглашение лозунга независимого государства индийских мусульман послужило толчком к началу массовых межконфессиональных столкновений по всей территории британской колонии. 16 августа 1946 года такие столкновения начались в Калькутте, перекинувшись затем в другие районы Индии.
К началу следующего года британское руководство окончательно осознало, что из Индии придется уйти. Англичане объявили, что готовы предоставить независимость своей колонии. Но выдвинули условие: она должна быть разделена на два независимых государства -- Пакистан и Индийский союз.
Кровавый развод
Лидеры Индийского национального конгресса выступали против такого раздела. Конечно, Джавахарлал Неру и его сподвижники руководствовались в первую очередь стремлением сохранить под своей властью всю территорию, ранее входившую в состав Британской Индии. Но нельзя отрицать и того, что с практической точки зрения раздел на мусульманское и индусское государства был неоправдан и, более того, осуществить его было сложно.
Во-первых, единство индийской территории определялось не только тем, что вся она находилась под властью англичан. На субконтиненте в течение веков складывалась единая система ирригации, без которой здесь немыслимо земледелие. При любом разделе пришлось бы резать по живому и единую экономическую систему. Так, к примеру, подавляющее большинство промышленных предприятий оказалось на территории Индии, а основные районы производства риса -- в Пакистане. Во-вторых, населенные мусульманами княжества не составляли единого пространства, а были своеобразными "пятнами" разбросаны по всему полуострову. И наряду с районами компактного проживания мусульман и индусов существовали районы, в которых они проживали бок о бок. При таких условиях раздел не мог быть бескровным.
В августе 1947 года английские колониальные власти объявили о создании двух новых доминионов в рамках Британского содружества наций -- Индии и Пакистана. Границы между двумя новыми независимыми государствами также определили англичане. При разграничении некоторые индийские провинции, в частности Синд и Пенджаб, оказались поделенными между двумя странами. Индусы и мусульмане в этих провинциях проживали смешанно, а поскольку единых армии и полиции в бывшей колонии уже фактически не существовало (они давно разделились на индийскую и пакистанскую половины), то безопасность представителей двух общин на территории чужих для них государств обеспечить было некому. Следствием стала ужасающая резня по обе стороны новой границы. Так, отошедший к Пакистану город Лахор, в прошлом один из экономических и культурных центров Британской Индии, был почти полностью разорен.
Штат Джамму и Кашмир, населенный в основном мусульманами, согласно британским указаниям, должен был отойти к Индии. Кашмирский махараджа также придерживался проиндийской ориентации, тем более что внутри княжества у него была сильная оппозиция, с которой он надеялся справиться при помощи индийских регулярных войск. Пакистан же, не без основания рассчитывая на симпатии большинства населения Кашмира, начал перебрасывать в княжество хорошо подготовленных "повстанцев" из числа офицеров своей армии и представителей воинственных племен пуштунов и белуджей с северо-запада страны, а в октябре 1947 года создал в княжестве правительство "Свободного Кашмира", "Азад Кашмир". В ответ на это Индия двинула в Кашмир свои войска. Пакистан ответил тем же. В результате боев конца 1947 -- начала 1948 года пакистанским силам удалось захватить 2/5 территории княжества с населением около 1,2 млн. человек. Вмешательство ООН остановило боевые действия. Однако направленные на урегулирование конфликта рекомендации особой ооновской комиссии (Пакистан освобождает занятые территории и выводит войска из Кашмира, Индия оставляет в штате только силы, необходимые для поддержания порядка) не устроили ни одну из сторон. Пакистан не хотел отказываться от своей победы, а индусы прекрасно понимали, что сокращение военной группировки в Кашмире поведет к усилению сепаратистского движения в княжестве. Попытки американского президента Гарри Трумэна предложить свое посредничество в разрешении конфликта также были безрезультатны -- Индия выступала категорически против любого вмешательства третьих стран в кашмирский вопрос.
За землю, за воду...
Никто в конце 40-х годов не ожидал, что кашмирский конфликт окажется столь продолжительным и живучим. Подобные территориальные споры были характерны для многих государств, недавно освободившихся от колониальной зависимости, но большинство их рано или поздно поддавалось урегулированию. Кроме индо-пакистанского. Поскольку в этом случае, как вскоре выяснилось, причины вражды не исчерпывались территориальным спором, религиозным конфликтом, стремлением сохранить государственный престиж и тому подобным, а лежали гораздо глубже.
Во-первых, обоим государствам был жизненно необходим контроль над Кашмиром. В горах княжества находятся истоки двух рек, питающих пакистанскую оросительную систему, -- Инда и его притока Джелама. По территории Джамму протекает другой приток Инда, Ченаб, который также обеспечивает водоснабжение Пакистана. А значение воды в Южной Азии переоценить трудно, оно вполне сопоставимо со значением нефти для современной Европы и Америки. Что же касается Индии, то ей Джамму и Кашмир был важен как район избыточного производства продовольствия, которого индустриализирующейся стране с быстро растущим населением требовалось все больше.
Во-вторых, конфликт с первых же лет своего существования обрел одну примечательную особенность. Для обеих стран, а в особенности для Пакистана, он стал своеобразным фактором государственной и национальной консолидации. А проблема сплочения общества стояла для двух многоэтничных и недавно обретших независимость государств с довольно искусственными границами крайне остро. Кроме того, такой конфликт давал возможность политикам списывать все свои неудачи на происки соседа, а при случае, ссылаясь на военную угрозу, использовать в интересах поддержания своей власти и разного рода чрезвычайные меры.
Тем не менее хрупкий мир держался вплоть до середины 60-х. Этому способствовало как то, что Пакистан долгое время пытался решить кашмирскую проблему в свою пользу при помощи дипломатических инструментов, надеясь получить в обмен на участие в проамериканских военно-политических блоках поддержку США в противостоянии с Индией, так и то, что у власти в Индии находился Джавахарлал Неру, принципиальный противник силовых методов разрешения международных споров.
Новое военное столкновение стало неизбежным после того, как в Пакистане окончательно осознали, что американцы не настолько ценят своего союзника, чтобы ради его интересов идти на конфликт с крупнейшей державой Южной Азии. К тому же на пакистанском горизонте появился новый перспективный партнер -- маоистский Китай, имевший территориальные претензии к Индии (осенью 1962 года на пакистано-китайской границе в Гималаях в течение нескольких недель шли бои) и стремившийся не допустить ее усиления.
Опираясь на китайскую поддержку, Пакистан начал военные приготовления. Индийские руководители, после смерти Неру переставшие придавать столь серьезное значение идеям мирного урегулирования, также продемонстрировали неуступчивость. В конце 1964 года законодательство и политическая система штата Джамму и Кашмир были унифицированы по общеиндийскому образцу. В Пакистане это было истолковано как отказ решать проблему мирными средствами.
Однако новая индо-пакистанская война началась не в Кашмире. Первым районом, где развернулись боевые действия, стал крайний юго-западный участок границы, находящийся в болотистой местности близ побережья Аравийского моря. Здесь индийская граница подходила почти вплотную к важнейшему пакистанскому порту Карачи, и пакистанцы предприняли попытку ее "исправить". Не выдвигая официально территориальных претензий и не объявляя войны, они в начале 1965 года стали постепенно передвигать свои пограничные посты вглубь территории соседа (благо безлюдная местность это позволяла), надеясь, по-видимому, впоследствии поставить Индию перед фактом.
Индийские пограничники спохватились только в апреле. Тотчас же на границе вспыхнули бои с применением артиллерии и танков. Дипломатическое вмешательство бывшей метрополии, Великобритании, остановило военные действия, а перемирие, заключенное противниками в конце июня, предусматривало отвод войск на позиции, которые они занимали к началу года.
Существующая граница на юго-западе была сохранена. Однако накопившийся потенциал враждебности не оставлял двум соперникам шансов избежать новых столкновений. Уже в августе 1965-го обострилась обстановка в Кашмире, где правительство "Азад Кашмир" объявило о начале антииндийского восстания мусульман штата и призвало население не подчиняться индийским властям. Дальше ситуация развивалась по уже знакомой схеме. Индия объявила, что на стороне сепаратистов воюют пакистанские военные, Пакистан обвинил соседа в нарушении кашмирской линии разграничения, и уже к середине августа бои в Кашмире вели регулярные части двух государств.
Ситуация развивалась стремительно. 24 августа индийским войскам в результате наступления удалось захватить стратегически важный перевал Хаджи-Пир, по которому шло снабжение кашмирских сепаратистов оружием и боевиками из Пакистана. Пакистанцы в ответ атаковали сектор Чхамб в юго-западной части штата Джамму и Кашмир. Индийцы ответили наступлением на крупный город Лахор, находящийся в непосредственной близости к границе. Угроза Лахору заставила пакистанского лидера Айюб-хана объявить, что страна находится в состоянии войны, и ввести чрезвычайное положение. А после того, как о своей поддержке Пакистана заявил Китай, подкрепивший свои слова поставками оружия и выдвижением очередных претензий к Индии, перспектива дальнейшего разрастания войны стала вполне реальной.
Боевые действия были прекращены лишь благодаря единству позиций двух сверхдержав -- СССР и США, которые настаивали на перемирии. Американцы приостановили оказание экономической помощи Индии и Пакистану, а Советский Союз предложил себя в качестве посредника вместо изрядно скомпрометировавших себя лавированием между двумя противниками стран Запада. К концу сентября индийцы и пакистанцы были вынуждены принять условия ООН -- прекращение огня, возвращение войск на прежние позиции и отвод их от границы. Однако состоявшаяся впоследствии в Ташкенте встреча между лидерами двух стран, на которой они выразили готовность к мирному разрешению конфликта, стала не точкой, а лишь запятой в пакистано-индийском противостоянии.
Не рой другому яму, или Бангладеш
Напряжение в отношениях двух государств после Ташкентской встречи не исчезло. В Кашмире время от времени вспыхивали пограничные столкновения, Пакистан предоставлял политическое убежище террористам, угонявшим индийские гражданские авиалайнеры, Индия в ответ вводила ограничения на полеты пакистанских самолетов в своем воздушном пространстве. Вскоре, однако, ей представилась возможность применить против Пакистана то же оружие, с которым она сама столкнулась в Кашмире, -- сепаратизм.
До 1971 года Пакистан состоял из двух не имевших общей границы частей -- Западной и Восточной. При этом Западный Пакистан, ядро населения которого составляли пенджабцы, находился в привилегированном положении по сравнению с Восточным, населенным бенгальцами. Все ключевые посты в руководстве страны занимали пенджабцы, на западе страны оставалась большая часть государственных инвестиций. Вместе с тем именно с Востока в пакистанский бюджет поступала львиная доля так необходимой для покупки оружия валюты, выручаемой за счет экспорта джута.
Попытка бенгальцев во главе с их лидером Шейхом Маджибуром Рахманом мирными средствами устранить дискриминацию кончилась для них плачевно. Президент Пакистана Яхья-хан, использовав переговоры с Рахманом в октябре 1971 года в качестве отвлекающего маневра, стянул на восток страны войска, приступившие к карательной операции.
Индия незамедлительно заявила о нарушении прав человека в Бенгалии. Масла в огонь, как и в 1965 году, подлили китайцы, оказавшие Пакистану политическую поддержку и обещавшие ему полностью вооружить и снарядить одну дивизию. Вдохновленное этими обещаниями пакистанское руководство предприняло попытку решить заодно и кашмирскую проблему. Еще с конца ноября 1971 года на границе Восточного Пакистана и Индии происходили столкновения между армиями двух государств, а 3 декабря пакистанская авиация нанесла удар по индийским военным объектам, что стало сигналом к началу полномасштабной войны.
Новая война продолжалась недолго. Пакистан, который и без того был изнурен карательной операцией в Бенгалии, один день которой обходился в $2 млн., не выдержал войны на два фронта. Хотя в Кашмире его войскам удалось захватить часть индийской территории, на востоке в течение двух недель пакистанская группировка была разгромлена, причем ее командование в полном составе попало в индийский плен. Не помогла даже поддержка Китая и пропакистанская военная демонстрация США, направивших в Бенгальский залив группировку боевых кораблей во главе с авианосцем "Энтерпрайз".
Военным поражением Пакистана дело не ограничилось. На территории восточной его части при активной поддержке Индии возникло независимое государство Бангладеш. В результате Пакистан лишился не только важного плацдарма, позволявшего давить на Индию, но и одного из главных источников своей экономической мощи.
Уступать некуда
Главная опасность нынешней ситуации заключается в том, что ни та, ни другая сторона не могут позволить себе пойти на решительные уступки. Пакистан, политическая элита которого уже в течение нескольких десятилетий основной смысл собственного существования видит в борьбе за Кашмир, непрерывно наращивает военные расходы, в пересчете на душу населения уже вдвое превосходящие индийские, и всякую мирную передышку использует для подготовки к новой войне (что особенно ярко показал майский инцидент 1999 года в Каргиле, когда пакистанское руководство, ведя переговоры с Индией, одновременно готовило очередную акцию сепаратистов), именно сейчас не может позволить себе проиграть. Первез Мушарраф и без того испортил себе репутацию патриота, сдав талибов.
В свою очередь Индия уже почувствовала вкус "сверхдержавности". Ее превосходство над Пакистаном в обычных вооружениях, в отличие от ситуации 30-летней давности, подавляюще, не говоря уже о несопоставимости экономического потенциала двух стран. Да и Атал Бихари Ваджпаи -- не Джавахарлал Неру, и моральные соображения не удержат его от войны, тем более когда появилась удобная возможность "дожать" старого врага. Индия, похоже, побеждает в старом споре, а победители не склонны к компромиссам.
ЮРИЙ ЗВОНАРЕВ
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
