Архивная публикация 2002 года: "Принудительное самолечение"

После долгой и продолжительной болезни российская банковская система начала приходить в себя. Заслуга государства в этом минимальная -- оздоровляться банки заставила сама жизнь. Впрочем, и сейчас пациент скорее болен, чем здоров.Если смотреть на жизнь российских банков сквозь призму статистики, то картина получается вполне в духе соцреализма: лучшее борется с хорошим, а великолепное -- с лучезарным. И действительно: капитализация растет, число клиентов увеличивается, громких банкротств уже давно не было, а по темпам роста кредитования населения и даже той самой экономики мы, наверное, впереди планеты всей. Самое удивительное, что эта статистика абсолютно правдива -- если, конечно, не придираться к третьим-четвертым цифрам после запятой.

Такой уровень благостности невольно вызывает сомнения. И не зря, поскольку как таковой банковской системы -- то есть слаженно работающего организма -- в современной России не было и нет. А что до статистики, так ведь -- как установили историки -- самый большой рывок в производительности труда за всю историю человечества произошел при переходе с каменных топоров на бронзовые, а вовсе не при пересаживании компьютерных пользователей с Pentium III на Pentium IV.

Но вернемся к тому, что понимается под российской банковской системой. С внешней стороны все хорошо: по состоянию на 1 декабря 2002 года в стране было зарегистрировано 1332 кредитные организации (финансовый кризис в этом отношении мало что изменил: до 1998 года насчитывалось около 1700 банков). Много это или мало? С одной стороны, много -- такого числа банков нет ни в США (там их 638), ни в Великобритании (98), ни в одной из стран Евросоюза, с которыми по уровню развития банковского дела нам соревноваться не стоит. С другой -- однозначно мало, так как в среднем на 1 российский банк приходится всего 2,5 филиала. Иными словами, проблему покрытия бывшей 1/6 (ныне 1/9) части суши российские банки решают не уменьем, а числом -- вместо централизованно управляемой развитой филиальной сети со стандартизированным уровнем сервиса и пакетом услуг клиентам (особенно когда речь идет о глубинке) предоставляется возможность выбора между единственным отделением Сбербанка и одним местным мелким банком, чьи возможности исчерпывающе описываются словом "убогие".

Рецепты консервации

Можно долго анализировать, почему у нас сложилась именно такая структура банковской системы, но это в данном случае не так уж и важно. Важно другое: структура эта как будто законсервировалась со времен "дикого" капитализма. Вспомним, что тогда, к середине 90-х, наблюдалась странная мешанина из еще неприватизированных государственных монстров, живущих за их счет частных "олигархических" структур и мелких конторок, созданных для обслуживания столь же мелких интересов региональных властей и компаний. Такая структура была характерна практически для всех сфер бизнеса (достаточно вспомнить фантастическое число контор, именовавшихся биржами). За прошедшие с той поры годы большинство секторов отечественной экономики сумело преодолеть этот разброд и сформироваться в более-менее понятные группировки. Первыми это сделали сырьевики, сейчас дело доходит до естественных монополий. А вот банки как будто "заспиртованы" -- в этой сфере изменений практически нет. Точнее, заметны эти изменения стали только в нынешнем году. Но до сих пор странное сожительство госструктур, структур "олигархических" и всей прочей мелочи в кредитно-финансовом секторе экономики продолжает сохраняться.

Давайте посмотрим на цифры. Ключевой показатель -- размер активов. Всего они составляют (по данным ЦБ на 1 октября 2002 года) 3,8 трлн. рублей. Так вот, свыше половины приходится на первую пятерку банков, где лидирующие позиции занимают государственные Сбербанк и Внешторгбанк. Так что говорить о частном характере банковского бизнеса в России можно с большой натяжкой.

Вторую по мощности группу (с точки зрения активов) составляют частные банки -- те самые "олигархические" (МДМ-Банк, Росбанк и т.д.). Они (занимающие с 5-го по 20-е место нашего рейтинга) накопили около 1/5 части активов. А на остальные 1214 банков, по данным ЦБ, приходится всего 25% активов.

Вряд ли кто решится назвать такое распределение средств в "кровеносной системе" экономики здоровым. Впрочем, никто и не называет.

Конец олигархии

Понятно, что существующая система не может устраивать ни экономику, которую должны финансировать банки, ни самих финансистов, которым надо зарабатывать деньги. Получать существенную прибыль, обслуживая одного-двух клиентов (как это делает значительная часть мелких банков), уже нельзя. Поэтому необходимость банковской реформы, о чем говорится уже несколько лет, стала очевидной при экономическом росте 2000--2002 годов.

С тех пор было предложено много вариантов реформ. Например, радикальный проект РСПП -- предоставить широкие полномочия крупнейшим коммерческим банкам, госбанки продать, а мелкие вообще лишить лицензии, преобразовав их в расчетно-кредитные учреждения.

Более консервативная программа правительства и Банка России, принятая в декабре прошлого года и реализуемая сейчас, предусматривает увеличение прозрачности кредитных организаций, рост надежности банков и прочие, на первый взгляд незаметные, но все же важные меры.

Однако банки не стали дожидаться реализации ни радикальной, ни государственной программы, а сами принялись за собственное реформирование. И сделали это по двум направлениям.

Первое -- укрупнение финансовых структур за счет поглощения более мелких. Второе -- диверсификация бизнеса "олигархических" банков, которые из "карманных" стремятся превратиться в универсальные.

Приведем лишь самые яркие примеры. Так, среди последних приобретений МДМ-Банка отметим покупку Урало-Сибирского банка социального развития, Уральского трастового банка. В нынешнем году были также завершены сделки по приобретению МДМ-Банком контрольных пакетов Мурманского социально-коммерческого банка и Инкасбанка (Санкт-Петербург). К настоящему моменту МДМ уже вложил в развитие филиальной сети $20 млн. и в ближайшие 3--5 лет на реализацию этой программы планирует потратить еще $30 млн.

Один из крупнейших банков Санкт-Петербурга, "МЕНАТЕП СПб", присоединил к себе два профильных нефтяных банка: Юганскнефтебанк (Нефтеюганск) и Нефтеэнергобанк (Томск). БИН-банком куплен Вятка-банк.

Что же касается "деолигархизации", то и здесь можно -- без всяких натяжек -- привести наглядные примеры. Так, "Газпром" собирается продать 49% Газпромбанка и, не дожидаясь реализации этого проекта, уже перевел часть своих счетов в "Альфу", ВТБ, Межпромбанк.

Группа МДМ в конце нынешнего года фактически полностью перешла на обслуживание во Внешторгбанк, а НК ЮКОС выводит свои активы из своего Доверительно-инвестиционного банка.

Решение стать универсальным кредитным институтом приняли также Росбанк и "УралСиб". Схожие цели преследует и Национальный резервный банк.

Еще одной очень важной тенденцией уходящего года с точки зрения изменения структуры российского банковского сообщества стал выход государства из капитала коммерческих банков. Так, например, правительство обязало все государственные унитарные предприятия (а за ними во многих случаях стояли министерства и ведомства) перевести в Минимущества все принадлежащие им пакеты акций коммерческих банков для дальнейшей их продажи.

Кроме того, фактически началась приватизация второго по величине российского банка -- Внешторгбанка. Европейский банк реконструкции и развития уже заявил о своей готовности приобрести 20% акций ВТБ в следующем году.

Словом, сами банки осознают абсурдность строения российской банковской системы и начинают постепенно исправлять положение.

Финансовый макияж

Следующая важная тенденция, свидетельствующая о постепенном оздоровлении наших банков, -- все возрастающая активность в деле выдачи кредитов и привлечении инвестиций в собственное развитие, в том числе и с целью приобретения репутации на внешних рынках. И первое (выдача кредитов), и второе (выход на западные рынки) -- это индикатор превращения банковского бизнеса из обслуживающего, побочного в самостоятельный.

И впрямь, когда банк -- лишь приложение, расчетно-кассовый центр при той или иной группе (большой или малой -- не важно), для него собственно банковский бизнес есть дело побочное. А потому "своим" кредиты выдаются на ура (без оглядки на выгоду), а "чужим" не выдаются вовсе либо выдаются, но как средство размещения излишков средств, а не для заработка.

Избыток средств, впрочем, наблюдается и сейчас. Если верить отчетам ЦБ (а не верить им нет никаких оснований), то сегодня по итогам каждого месяца на корсчетах комбанков фиксируется около 100 млрд. рублей -- попросту говоря, комбанки не находят этим ресурсам достойного применения. Но такой дисбаланс -- не от неразумности организации бизнеса банков, а от общей неразвитости нашей экономики в целом. Поскольку если бы наши банки продолжали старую политику обслуживания только своих, остатки -- при явном росте денег в обороте -- были бы гораздо больше. А между тем остатки на корсчетах в ЦБ довольно стабильны. Значит, прибывающие в экономику деньги банкиры пускают в оборот. И пускают прежде всего в виде кредитов. Объем займов, выданных частным лицам, возрос (по данным на 1 ноября) на 46,3% -- с 91,762 млрд. до 134,248 млрд. рублей. Вложения банков в реальную экономику выросли за 10 месяцев нынешнего года на 24,5% -- с 1,069 трлн. до 1,331 трлн. рублей. Вывод тут очень простой: банки начали заниматься собственно банковским бизнесом, пуская деньги в оборот. Что радует.

Радует и другое: нынешний год стал показательным в том отношении, что наши банки начали активную экспансию на мировые рынки. Правда, слово "экспансия" не совсем верно определяет ситуацию. Правильнее сказать "презентация". Впервые после кризиса-98 российские банки -- МДМ-банк, Альфа-банк и Газпромбанк -- вышли на рынок внешних заимствований, разместив свои евробонды. Как говорят сами банкиры, это был имиджевый шаг -- возможность заявить на Западе о себе как о надежном заемщике.

Другие банки для повышения своего авторитета пошли другим путем -- стали привлекать синдицированные кредиты, организованные иностранными финансовыми институтами. Все это свидетельствует о стремлении наших банкиров выглядеть более надежными в глазах иностранных коллег. А это автоматически означает повышение прозрачности российского банковского бизнеса.

Напоследок отметим все же и роль государства в деле реформирования банковского сообщества. Она не столь заметна, но может стать решающей в среднесрочной -- на 5--10 лет -- перспективе. В первую очередь, это относится к шагам по формированию системы гарантирования частных вкладов. В нынешнем году органы власти подошли наконец к решению этой проблемы вплотную. И можно надеяться, что гарантирование с 2004 года заработает. А это шаг в направлении повышения доверия населения к банкам. То есть возможность перемещения в конечном счете десятков миллиардов долларов, хранящихся ныне в "чулках", в экономику.

Второй предпринимаемый госинститутами комплекс мер -- перевод нашей банковской системы на международные стандарты финансовой отчетности, что должно произойти уже с 1 января 2004 года. А это (пусть и в потенциале) выход на международные рынки, интеграция в мировую экономику.

Словом, гадкий утенок начинает превращаться пусть и не в прекрасного лебедя, но в какую-то более-менее приспособленную к жизни птицу.

Самые прибыльные банки (на 1 ноября 2002 года)

Банки, которые привлекли больше всего частных вкладов (на 1 ноября 2002 года)

Банки, выдавшие больше всего кредитов корпоративным клиентам (на 1 ноября 2002 года)

Банки, выдавшие больше всего кредитов частным лицам (на 1 ноября 2002 года)

НАТАЛЬЯ РОМАНОВА, ОЛЬГА ПРОСКУРИНА (Gazeta.ru)