Архивная публикация 2007 года: "«Просветление в супермаркете»"
Футуролог Карлхайнц Штайнмюллер* о «живых» фабриках, о расширении границ разума благодаря технике и о слиянии людей и машин.«Шпигель»: Господин Штайнмюллер, как футурологи встречают Новый год? Вы составили прогноз, что ожидает лично вас в 2007 году?
Штайнмюллер: Нет, к сожалению, имеющийся у нас инструментарий для этого не подходит. Но вообще-то мне жаль, что крупные предприятия могут регулярно пользоваться консультациями футурологов, в то время как мы сами вынуждены по-прежнему блуждать в тумане, опираясь лишь на гороскопы, гадания и все такое прочее.
«Шпигель»: Обратимся к глобальной перспективе. Что бы вы назвали важнейшей технологической тенденцией в XXI веке?
Штайнмюллер: По мере того как мы будем больше узнавать о мозге человека, произойдет постепенное срастание неврологии и информатики. Тогда, возможно, люди смогут читать мысли друг друга с помощью технических средств. А может быть, благодаря электронному воздействию на мозг нам даже удастся проникнуть в тайны религиозных чувств людей.
«Шпигель»: Давняя мечта просветителей — но как же это сделать?
Штайнмюллер: Например, ученые установили, что переживания, которые человек испытывает, находясь в религиозном экстазе, связаны с определенными состояниями головного мозга, которые можно вызвать искусственным путем. Это было бы поистине революционное открытие, связанное с трансцендентностью тел! В будущем в наш быт могут войти машины, воздействующие на головной мозг, вызывая с помощью магнитных полей сверхчувственные переживания. Не исключено, что тогда в супермаркете за 5 евро можно будет купить 5 минут просветления.
«Шпигель»: Как практично! Это значит, что при желании людям удастся совместить предпраздничный шопинг и рождественскую службу.
Штайнмюллер: Примерно так. Причем из «кабины для просветления» вы выходите уже другим, лучшим человеком. А если говорить серьезно, то даже если этот механизм не будет функционировать на 100%, сама попытка станет весьма значимым прорывом в сфере познания. Религия смогла бы наконец освободиться от балласта недодуманных теорий. Быть может, мистики завтрашнего дня даже сделают ставку на отделение своего разума от чувств посредством техники. Для других это, естественно, станет недопустимым вмешательством в сознание человека. И без того новая линия фронта в XXI веке, по-видимому, разделит тех, кто стремится сохранить человека в том виде, в каком он нам известен сейчас, и тех, кто хочет его усовершенствовать.
«Шпигель»: Вера в искусственное усовершенствование мозга стара как мир, но до сих пор «мыслящие машины» не породили ничего, кроме шарлатанства.
Штайнмюллер: Эта ситуация изменится. Вмешательство в ход мозговых процессов сделало бы возможным множество манипуляций — например, каждый вечер перед сном можно было бы входить в состояние клинической смерти, заглядывая в потусторонний мир. Или принимать специальные таблетки для харизмы. Только представьте себе общество, состоящее сплошь из харизматических личностей, — ужас! Как и в случаях со всеми остальными наркотиками, как только будут созданы необходимые технические предпосылки, появится соответствующий рынок. Не исключено, что с помощью электродов или имплантатов станет возможным повышение интеллектуальных способностей, что приведет к побочным эффектам. В конце концов, манипуляции над головным мозгом могли бы позволить нам полностью контролировать наши чувства и управлять ими по собственной воле — и тогда прощай, Фрейд!
«Шпигель»: Это напоминает фантастические идеи о киборгах, появившиеся в XX веке. Но, не считая отдельных экспериментов, проекты слияния человека и машины не слишком далеко продвинулись.
Штайнмюллер: Для этого необходимо, чтобы информационные технологии в значительно большей степени были ориентированы на биологию. Сегодняшние эксперименты по соединению микросхем с нервными клетками еще слишком примитивны. Но к середине этого века мы, возможно, действительно научимся подсоединять свое сознание непосредственно к Интернету и в буквальном смысле виртуально путешествовать по миру. Но вот что мне кажется абсолютно нереальным, так это идеи о том, что сознание можно будет скопировать на жесткий диск и таким образом обрести бессмертие. Наше сознание слишком сильно зависит от живого, органического мозга, и на диске оно функционировать не сможет. Начиная с самых простых вещей — диск не знает, что такое боль.
«Шпигель»: А как обстоит дело с часто воспеваемыми нанотехнологиями?
Штайнмюллер: Перспективы нанотехнологий я вижу прежде всего в их слиянии с биотехнологиями — представьте себе «живые» фабрики, на которых организмы трудятся вместо машин. Уже сегодня микробы изменяют обмен веществ. Это первый шаг к созданию микроорганизмов для осуществления более сложных производственных процессов. Многое из того, для чего сегодня нужны огромные химические заводы, можно было бы производить на значительно меньших установках, которые помещаются на письменном столе.
«Шпигель»: Завод в собственной квартире?
Штайнмюллер: За ПК, персональным компьютером, вполне могли бы последовать ПФ — персональные фабрики. Они были бы способны производить все необходимое: гвозди, тарелки, чашки или даже компьютеры и сотовые телефоны, в зависимости от того, какой был использован нанопорошок, — подобно тому, как современный рабочий кабинет уже практически превратился в профессиональную типографию.
«Шпигель»: На атомную энергию тоже когда-то возлагали большие надежды, но в итоге все закончилось чернобыльской катастрофой. Какой сбой может произойти на персональных биофабриках?
Штайнмюллер: То, что сегодня вызывает опасения в генетически модифицированных растениях, пустяки по сравнению с тем, какой риск несут в себе искусственные организмы будущего. Вероятно, придется использовать особые организмы-убийцы для уничтожения патогенных микробов, создав своего рода глобальную иммунную систему. Но катастрофы, ведущей к уничтожению человечества, не будет. Я никогда не стану законченным пессимистом — для этого я слишком большой скептик.
«Шпигель»: После промышленной революции примерно каждые 20 лет появлялись новые транспортные системы — железная дорога, автомобиль, самолет. Вы уже можете предсказать, какие новые транспортные средства появятся в ближайшем будущем?
Штайнмюллер: Многие инженеры мечтают о создании сверхскоростных подземных систем — вплоть до трансатлантического туннеля. Но в действительности никто не разрабатывает соответствующих проектов, не говоря уже о том, чтобы что-то строить. Неужели капиталисты потеряли вкус к авантюрам? На самом деле принципиально нового транспортного средства в ближайшее время ожидать не приходится.
«Шпигель»: С чем это связано?
Штайнмюллер: Возможно, мы действительно достигли определенной границы, а именно по причинам эволюционно-психологического характера. Столетиями размеры городов зависели от имевшихся транспортных средств. Очевидно, что крупные города велики как раз настолько, чтобы от центра до окраин можно было добраться за 45 минут — сначала пешком, потом на повозке, сегодня — на машине, метро или по городской железной дороге. Возможно, это наследие каменного века. Складывается впечатление, что древнему человеку нужно было идти от своего жилища в среднем 45 минут, пока он не попадал в места обитания животных, пригодных для охоты. Возможно, мы унаследовали в процессе эволюции этот «бюджет времени» на перемещения в пространстве. Поэтому мало кто соглашается на работу, если до нее нужно добираться дольше. Но сейчас города, видимо, уже достигли пределов роста, в связи с чем нет потребности в более скоростных транспортных средствах.
«Шпигель»: Может быть, это белое пятно в футурологии. В то время как в 60-е годы ваша наука грезила о заселении Луны и Марса, вы проглядели такие революционные открытия, как Интернет.
Штайнмюллер: Минуточку! В 60-е годы многие уже предсказывали нечто подобное Интернету. Просто это не воспринимали всерьез. Ведь на медиа-рынке картин будущего ценится прежде всего то, что интересно, — летающие автомобили, киберсекс, конец света. Возможно, в сравнении со всем этим сращивание коммуникационных технологий не казалось таким уж захватывающим.
«Шпигель»: В своих прогнозах вы используете так называемые Wild Cards. Что именно вы под этим подразумеваете?
Штайнмюллер: Речь идет о неожиданных поворотах, маловероятных, но все-таки возможных, способных полностью изменить ход истории, как, например, падение Берлинской стены в 1989 году. К типичным Wild Cards можно было бы отнести, например, осуществление контролируемого ядерного синтеза или появление у роботов некой формы разума.
«Шпигель»: Многие ваши прогнозы лежат на границе со второй вашей специальностью — научной фантастикой.
Штайнмюллер: Да, образы из научной фантастики представляют высокую ценность, так как порой в них черпают вдохновение ученые. Так они превращаются в «самоисполняющиеся пророчества». Например, карманный телефон, с которого можно позвонить из любой точки планеты, еще около 1900 года появился в фантастических рассказах. У истоков новых технологий изобретатели и писатели зачастую делают общее дело — к примеру, в области ракетной техники.
«Шпигель»: Что бы вы назвали наименее вероятным Wild Card этого века?
Штайнмюллер: Скажем, первичный контакт с инопланетянами. Еще менее вероятно: будет доказано, что Бог все-таки существует. Или получится сделать человека бессмертным.
«Шпигель»: Вы уже давно не издавали новых научно-фантастических романов. По вашим прогнозам, эта ситуация изменится?
Штайнмюллер: Представьте себе упадок Соединенных Штатов Америки. США не выдерживают глобальной конкуренции с Китаем, индекс потребительского доверия снижается, экономика обваливается, США распадаются на отдельные регионы, начинается гражданская война. И теперь европейцы вынуждены отправить туда миротворческие войска — хотя бы для того, чтобы не дать американским террористам завладеть ядерным оружием. Конечно, сценарий подобного кошмара не тянет на серьезный прогноз. Но тем больше он подходит для научно-фантастического романа. За него я бы с радостью взялся.
Футуролог Карлхайнц Штайнмюллер* о «живых» фабриках, о расширении границ разума благодаря технике и о слиянии людей и машин.«Шпигель»: Господин Штайнмюллер, как футурологи встречают Новый год? Вы составили прогноз, что ожидает лично вас в 2007 году?
Штайнмюллер: Нет, к сожалению, имеющийся у нас инструментарий для этого не подходит. Но вообще-то мне жаль, что крупные предприятия могут регулярно пользоваться консультациями футурологов, в то время как мы сами вынуждены по-прежнему блуждать в тумане, опираясь лишь на гороскопы, гадания и все такое прочее.
«Шпигель»: Обратимся к глобальной перспективе. Что бы вы назвали важнейшей технологической тенденцией в XXI веке?
Штайнмюллер: По мере того как мы будем больше узнавать о мозге человека, произойдет постепенное срастание неврологии и информатики. Тогда, возможно, люди смогут читать мысли друг друга с помощью технических средств. А может быть, благодаря электронному воздействию на мозг нам даже удастся проникнуть в тайны религиозных чувств людей.
«Шпигель»: Давняя мечта просветителей — но как же это сделать?
Штайнмюллер: Например, ученые установили, что переживания, которые человек испытывает, находясь в религиозном экстазе, связаны с определенными состояниями головного мозга, которые можно вызвать искусственным путем. Это было бы поистине революционное открытие, связанное с трансцендентностью тел! В будущем в наш быт могут войти машины, воздействующие на головной мозг, вызывая с помощью магнитных полей сверхчувственные переживания. Не исключено, что тогда в супермаркете за 5 евро можно будет купить 5 минут просветления.
«Шпигель»: Как практично! Это значит, что при желании людям удастся совместить предпраздничный шопинг и рождественскую службу.
Штайнмюллер: Примерно так. Причем из «кабины для просветления» вы выходите уже другим, лучшим человеком. А если говорить серьезно, то даже если этот механизм не будет функционировать на 100%, сама попытка станет весьма значимым прорывом в сфере познания. Религия смогла бы наконец освободиться от балласта недодуманных теорий. Быть может, мистики завтрашнего дня даже сделают ставку на отделение своего разума от чувств посредством техники. Для других это, естественно, станет недопустимым вмешательством в сознание человека. И без того новая линия фронта в XXI веке, по-видимому, разделит тех, кто стремится сохранить человека в том виде, в каком он нам известен сейчас, и тех, кто хочет его усовершенствовать.
«Шпигель»: Вера в искусственное усовершенствование мозга стара как мир, но до сих пор «мыслящие машины» не породили ничего, кроме шарлатанства.
Штайнмюллер: Эта ситуация изменится. Вмешательство в ход мозговых процессов сделало бы возможным множество манипуляций — например, каждый вечер перед сном можно было бы входить в состояние клинической смерти, заглядывая в потусторонний мир. Или принимать специальные таблетки для харизмы. Только представьте себе общество, состоящее сплошь из харизматических личностей, — ужас! Как и в случаях со всеми остальными наркотиками, как только будут созданы необходимые технические предпосылки, появится соответствующий рынок. Не исключено, что с помощью электродов или имплантатов станет возможным повышение интеллектуальных способностей, что приведет к побочным эффектам. В конце концов, манипуляции над головным мозгом могли бы позволить нам полностью контролировать наши чувства и управлять ими по собственной воле — и тогда прощай, Фрейд!
«Шпигель»: Это напоминает фантастические идеи о киборгах, появившиеся в XX веке. Но, не считая отдельных экспериментов, проекты слияния человека и машины не слишком далеко продвинулись.
Штайнмюллер: Для этого необходимо, чтобы информационные технологии в значительно большей степени были ориентированы на биологию. Сегодняшние эксперименты по соединению микросхем с нервными клетками еще слишком примитивны. Но к середине этого века мы, возможно, действительно научимся подсоединять свое сознание непосредственно к Интернету и в буквальном смысле виртуально путешествовать по миру. Но вот что мне кажется абсолютно нереальным, так это идеи о том, что сознание можно будет скопировать на жесткий диск и таким образом обрести бессмертие. Наше сознание слишком сильно зависит от живого, органического мозга, и на диске оно функционировать не сможет. Начиная с самых простых вещей — диск не знает, что такое боль.
«Шпигель»: А как обстоит дело с часто воспеваемыми нанотехнологиями?
Штайнмюллер: Перспективы нанотехнологий я вижу прежде всего в их слиянии с биотехнологиями — представьте себе «живые» фабрики, на которых организмы трудятся вместо машин. Уже сегодня микробы изменяют обмен веществ. Это первый шаг к созданию микроорганизмов для осуществления более сложных производственных процессов. Многое из того, для чего сегодня нужны огромные химические заводы, можно было бы производить на значительно меньших установках, которые помещаются на письменном столе.
«Шпигель»: Завод в собственной квартире?
Штайнмюллер: За ПК, персональным компьютером, вполне могли бы последовать ПФ — персональные фабрики. Они были бы способны производить все необходимое: гвозди, тарелки, чашки или даже компьютеры и сотовые телефоны, в зависимости от того, какой был использован нанопорошок, — подобно тому, как современный рабочий кабинет уже практически превратился в профессиональную типографию.
«Шпигель»: На атомную энергию тоже когда-то возлагали большие надежды, но в итоге все закончилось чернобыльской катастрофой. Какой сбой может произойти на персональных биофабриках?
Штайнмюллер: То, что сегодня вызывает опасения в генетически модифицированных растениях, пустяки по сравнению с тем, какой риск несут в себе искусственные организмы будущего. Вероятно, придется использовать особые организмы-убийцы для уничтожения патогенных микробов, создав своего рода глобальную иммунную систему. Но катастрофы, ведущей к уничтожению человечества, не будет. Я никогда не стану законченным пессимистом — для этого я слишком большой скептик.
«Шпигель»: После промышленной революции примерно каждые 20 лет появлялись новые транспортные системы — железная дорога, автомобиль, самолет. Вы уже можете предсказать, какие новые транспортные средства появятся в ближайшем будущем?
Штайнмюллер: Многие инженеры мечтают о создании сверхскоростных подземных систем — вплоть до трансатлантического туннеля. Но в действительности никто не разрабатывает соответствующих проектов, не говоря уже о том, чтобы что-то строить. Неужели капиталисты потеряли вкус к авантюрам? На самом деле принципиально нового транспортного средства в ближайшее время ожидать не приходится.
«Шпигель»: С чем это связано?
Штайнмюллер: Возможно, мы действительно достигли определенной границы, а именно по причинам эволюционно-психологического характера. Столетиями размеры городов зависели от имевшихся транспортных средств. Очевидно, что крупные города велики как раз настолько, чтобы от центра до окраин можно было добраться за 45 минут — сначала пешком, потом на повозке, сегодня — на машине, метро или по городской железной дороге. Возможно, это наследие каменного века. Складывается впечатление, что древнему человеку нужно было идти от своего жилища в среднем 45 минут, пока он не попадал в места обитания животных, пригодных для охоты. Возможно, мы унаследовали в процессе эволюции этот «бюджет времени» на перемещения в пространстве. Поэтому мало кто соглашается на работу, если до нее нужно добираться дольше. Но сейчас города, видимо, уже достигли пределов роста, в связи с чем нет потребности в более скоростных транспортных средствах.
«Шпигель»: Может быть, это белое пятно в футурологии. В то время как в 60-е годы ваша наука грезила о заселении Луны и Марса, вы проглядели такие революционные открытия, как Интернет.
Штайнмюллер: Минуточку! В 60-е годы многие уже предсказывали нечто подобное Интернету. Просто это не воспринимали всерьез. Ведь на медиа-рынке картин будущего ценится прежде всего то, что интересно, — летающие автомобили, киберсекс, конец света. Возможно, в сравнении со всем этим сращивание коммуникационных технологий не казалось таким уж захватывающим.
«Шпигель»: В своих прогнозах вы используете так называемые Wild Cards. Что именно вы под этим подразумеваете?
Штайнмюллер: Речь идет о неожиданных поворотах, маловероятных, но все-таки возможных, способных полностью изменить ход истории, как, например, падение Берлинской стены в 1989 году. К типичным Wild Cards можно было бы отнести, например, осуществление контролируемого ядерного синтеза или появление у роботов некой формы разума.
«Шпигель»: Многие ваши прогнозы лежат на границе со второй вашей специальностью — научной фантастикой.
Штайнмюллер: Да, образы из научной фантастики представляют высокую ценность, так как порой в них черпают вдохновение ученые. Так они превращаются в «самоисполняющиеся пророчества». Например, карманный телефон, с которого можно позвонить из любой точки планеты, еще около 1900 года появился в фантастических рассказах. У истоков новых технологий изобретатели и писатели зачастую делают общее дело — к примеру, в области ракетной техники.
«Шпигель»: Что бы вы назвали наименее вероятным Wild Card этого века?
Штайнмюллер: Скажем, первичный контакт с инопланетянами. Еще менее вероятно: будет доказано, что Бог все-таки существует. Или получится сделать человека бессмертным.
«Шпигель»: Вы уже давно не издавали новых научно-фантастических романов. По вашим прогнозам, эта ситуация изменится?
Штайнмюллер: Представьте себе упадок Соединенных Штатов Америки. США не выдерживают глобальной конкуренции с Китаем, индекс потребительского доверия снижается, экономика обваливается, США распадаются на отдельные регионы, начинается гражданская война. И теперь европейцы вынуждены отправить туда миротворческие войска — хотя бы для того, чтобы не дать американским террористам завладеть ядерным оружием. Конечно, сценарий подобного кошмара не тянет на серьезный прогноз. Но тем больше он подходит для научно-фантастического романа. За него я бы с радостью взялся.
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
