Архивная публикация 2008 года: "Secret’ы и поэты"

Интеллектуальная провокация;сексоаналитика; по Secret’у всему свету;orlush’ины рифмы. Славой Жижек.
Устройство разрыва.
Параллаксное видение
«Европа»

Силовая гимнастика для читателей, готовых к парадоксальным метафизическим построениям. У словацкого философа-постмодерниста и фантастического эрудита Славоя Жижека репутация интеллектуального провокатора. На страницах монографии он, словно артистичный бармен, виртуозно манипулируя идеями, именами и фактами, смешивает убойный коктейль из Канта, Вагнера, Сталина, Фрейда, Маркса, Моцарта, Хичкока, мультиков и «Страстей Христовых» Мэла Гибсона. Последний Жижек, кстати, считает «по сути своей антихристианским фильмом», поскольку в нем отсутствует «комический аспект». Автор с легкостью переходит от психоанализа к тоталитаризму, от классической музыки к современной литературе, сравнивает фашизм и социализм, признавая преимущество второго — «массовое моральное разложение при нацизме было намного сильнее, чем при коммунизме». Самые любопытные главы, даже с точки зрения читателя, далекого от метафизики, — те, что посвящены советской идеологии: «Задача состоит в том, чтобы помыслить трагедию Октябрьской революции: осмыслить ее величие, ее уникальный освободительный потенциал и одновременно историческую необходимость ее сталинистского исхода». Если кто-то подзабыл значение слова «параллакс», напомним, что это видимое изменение положения предмета вследствие перемещения глаза наблюдателя.

Мишель Шнайдер.
Последний сеанс Мэрилин
«РИПОЛ классик»

Жизнь секс-символа ХХ века, кажется, уже описана в мельчайших подробностях. Но издатели предложают эксплуатировать образ Монро, привлекая к нему внимание публики с помощью новых трактовок и оригинальных поворотов. Раньше в мозгу Мэрилин копались только любители, теперь настала пора профессионалов. С одним из них, Ральфом Гринсоном, у актрисы была странная, судя по всему, не только платоническая связь. Незадолго до смерти звезды он стал ее личным психоаналитиком, получив доступ к интимным подробностям ее детства и юности. Именно у него на плече, точнее, на кушетке, она рыдала после очередной размолвки с очередным любовником, именно он был последним человеком, видевшим ее живой. После самоубийства Мэрилин полиция расшифровывала записи психоаналитических сеансов и вызвала Гринсона на допрос. Но он так и не дал однозначного ответа, насколько сильны были суицидальные настроения знаменитой пациентки. В предисловии сказано, что имена всех действующих лиц, даты и места событий реальны, а цитаты из рассказов очевидцев, записей, писем, статей и бесед достоверны. Тем не менее на обложке книги написано слово «роман». Видимо, рассматривать труд Шнайдера как серьезное историческое исследование все же не стоит.

Ронда Берн. Тайна
«ЭКСМО»

Один из самых успешных проектов последних лет в жанре нон-фикшн. Несколько лет назад австралийская телевизионщица Ронда Берн сняла простенькую ленту с названием The Secret. Перед этим на нее обрушилось множество бед и неприятностей; обобщив негативный опыт, она сформулировала универсальный закон счастья и решила поделиться сокровенным знанием с депрессирующим человечеством. Фильм мгновенно стал хитом в Интернете. Вскоре The Secret вышел в бумажном формате и вызвал очередную волну ажиотажа. За полтора года общий тираж перевалил за 12 млн экземпляров. Вокруг чего такие страсти? Ронда Берн уверена, что ей открылся величайший закон Вселенной — закон притяжения. Человек притягивает к себе те события, о которых больше всего размышляет, и таким образом творит собственную судьбу. Если думать только о хорошем, жизненный путь будет усыпан розами без шипов! Не такое уж откровение, но как минимум для создателей The Secret это правило сработало. Издать эту книгу в России мечтали многие, но по карману она оказалась только одному из крупнейших игроков рынка. «ЭКСМО» рассчитывает продать 1 млн экземпляров. Впрочем, реальный тираж, скорее всего, останется коммерческой тайной.

Orlusha.
Стихи и рингтоны
«АСТ»

Матерными виршами российскую публику трудно шокировать, но все же в стандартном книжном формате, без стыдливых пропусков и многоточий, поэзию Orlush’и прежде никто не решался издавать. С этого момента Андрей Орлов, культовый в определенных кругах персонаж, обрел литературную легитимность. Естественно, первым делом глаз цепляется за употребляемую к месту и не к месту, порой даже назойливо, нецензурную лексику. Встречаются яркие образы, но хватает также шелухи и позы. Порой среди бравады и хулиганства неожиданно обнаруживается тонкая, ностальгическая, лирика. «И луна висит над морем, Полновата и прекрасна, И волхвы о чем-то спорят, И куда идти, неясно». Orlusha-то, оказывается, ранимый и трепетный! Что для поэта неудивительно, более того — вполне закономерно. «Когда б вы знали, из какого сора…»