Архивная публикация 2009 года: "Шаманов день"

Назначение генерал-лейтенанта Владимира Шаманова командующим ВДВ не стало неожиданностью: публику к этому готовили достаточно давно. Скорее всего, на этом карьерный рост Шаманова не прекратится, и вскоре он продолжит движение к новым генеральским вершинам.

По крайней мере, издания, близкие к Министерству обороны, прозрачно намекают, что в октябре этого года вакантным может оказаться кресло начальника Генштаба, поскольку генералу армии Николаю Макарову исполнится 60 лет, а будет ли президент своим указом продлевать ему службу, еще вопрос.
Конечно, кто-то скажет, что строевик Шаманов во главе Генштаба — это маловероятно. Однако в его карьере бывали вещи куда более невероятные: 6 ноября 2007 года президентским указом генерал Шаманов, ранее уволенный из Вооруженных сил, был вновь принят на военную службу. Казус в истории нашей армии просто беспрецедентный: случаи возвращения в строй генералов, однажды уволенных из армии, неизвестны — по крайней мере, со времен императора Николая I.

Первый орден

В шамановской карьере странностей и загадок вообще хватает...
В 1974 году Шаманов поступил в Ташкентское высшее танковое командное училище имени маршала бронетанковых войск Рыбалко. В 2000 году, баллотируясь в губернаторы Ульяновской области, он вспоминал — к нему в училище после зачисления на присягу приехала мать, а будущий курсант вдруг расплакался: «Мама, армия не по мне, забирай домой!» В 1976 году учебную роту Шаманова перевели в Рязанское высшее воздушно-десантное училище, которое он и окончил в 1978 году. Год служил командиром самоходно-артиллерийского взвода в 76-й воздушно-десантной (Псковской) дивизии, затем снова в родном Рязанском училище: командир учебного взвода, роты.
Легенда гласит, что за блистательное командование ротой решением командующего ВДВ Шаманов был назначен командиром батальона — минуя должность начштаба батальона. По версии одного из горячих поклонников Шаманова, журналиста «Красной звезды» Константина Ращепкина, во время сборов комсостава работоспособный капитан Шаманов приглянулся Георгию Шпаку, тогдашнему командиру 76-й дивизии. И когда тогдашний командующий ВДВ, генерал Дмитрий Сухоруков, преемник легендарного «дяди Васи» Маргелова, спросил у других десантных комдивов, кто еще готов взять Шаманова комбатом, ответом стала тишина: не принято у настоящих вояк с училищных рот сразу идти на комбата, минуя ступень замкомбата. Но Шпак сказал: беру. Можно сказать, он и вывел Шаманова в люди.
От комбата рукой подать до академической скамьи: побыв год «на батальоне», Шаманов поступил в Военную академию имени Фрунзе, которую окончил в 1989 году. Служба будущего генерала текла гладко, без задержек роста, с политработниками и особистами он явно не ссорился. Алексей Лебедь, младший брат Александра Лебедя, после возвращения из Афганистана цапнулся с политработниками — и поехал вместо академии в Абакан. После отбытия «ссылки» Лебедь-младший в академию все же попал. Учился вместе с Шамановым в 1986—1989 годах, но дружбы у них не вышло: ветеран Афганистана Алексей Лебедь как-то не сошелся с отличником боевой и политической подготовки Владимиром Шамановым.
После академии служба Шаманова столь же размеренна: в 1990-м он получил назначение в Кишинев заместителем командира («замком») 300-го парашютно-десантного полка 98-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. Комполка у Шаманова был Александр Колмаков, ныне — первый замминобороны. Но что-то в этой дивизии у нашего героя явно не заладилось, по службе он там не продвинулся и надолго не задержался. Может быть, потому, что дивизия была боевой — практически все ее офицеры прошли Афганистан, а не послужившие там (Шаманов был один из них) весьма выделялись на этом фоне. Так что мало кто удивился, когда в 1991-м Шаманов с повышением ушел в Гянджу (Азербайджан): основное занятие десантников 104-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, в которой он командовал полком, было не особо почетным: по приказу Москвы они занимались «зачистками» в Нагорном Карабахе, «умиротворяя» его в пользу Азербайджана. После того как в июне 1992-го шамановские десантники взломали армянскую оборону для азербайджанских формирований, на груди многих офицеров дивизии засияли азербайджанские ордена. Похожий можно видеть и на парадных портретах Шаманова.

Первая война

В начале первой чеченской войны Шаманов — начальник штаба 7-й воздушно-десантной дивизии, в марте 1995-го во главе оперативной группы этой дивизии он командирован в Чечню. В апреле — первый в его жизни настоящий бой. Перелистывая подшивку «Красной звезды», первое упоминание Шаманова встречаем 8 июня 1995 года: он назван в числе тех, чьи подразделения брали Ведено. 20 июня 1995-го его имя выделит в своем интервью той же «Красной звезде» командующий группировкой войск МО в Чечне генерал Геннадий Трошев: сбежал из госпиталя в часть, настоящий герой...
Подробности, правда, распишут уже через несколько лет, когда трубадуры начнут закладывать первые кирпичи в основание фундамента апокрифа о Шаманове-полководце: БМД, которую вел сам Шаманов, подорвалась на мине, сам он был ранен, но идущий в сердце осколок принял на себя пистолет. Затем тем же пистолетом он уже грозил врачу, который пытался отправить его в госпиталь. Вот слова самого Шаманова: «У меня больше аргументов не осталось. Не угрожая ему, просто положил на стол пистолет и говорю: «Ты что, не понимаешь, что я сказал?»
Венцом работы Шаманова в первой чеченской кампании считается взятие неприступного свыше года Бамута, однако и там главная задача не достигнута: противник не был уничтожен, оборонявшие Бамут боевики беспрепятственно покинули его, продолжив войну против федеральных сил. Но о чисто военных аспектах баталии пусть судят профессионалы, мы же акцентируем внимание на другом: жизни гражданских военачальник не ценил ни в грош, что и стало основой многих последующих проблем.
Уже тогда помимо дел славных и боевых начались и уголовные. Например, Главная военная прокуратура возбуждает уголовное дело 29/00/003495: в нем Шаманов проходит в качестве одного из основных фигурантов. Суть вкратце такова: 24 октября 1995 года Шаманов руководил операцией в ингушском аэропорту «Слепцовск». Сама же операция — какое-то нагромождение глупостей и случайностей — стала результатом ложной развединформации, что аэропорт захвачен боевиками. Потому при поддержке боевых вертолетов туда был высажен десант, и, хотя никаких боевиков в аэропорту не оказалось, шамановские десантники открыли огонь на поражение по всем, кто там был. Убили местного таксиста, трое гражданских получили ранения, попутно военные изрешетили очередями попавшиеся под руку машины и, что отмечено в деле, ограбили кафе. Но пока велось следствие, Дума приняла постановление об амнистии, под которое и попали авторы и «герои» налета. Тогдашний стиль работы Шаманова красочно живописал майор Вячеслав Измайлов: «Генерал Шаманов вызвал меня и в присутствии трех своих заместителей сказал: «Я тебя посажу в яму и закопаю».
В конце июля 1996 года Шаманова отправили в Академию Генштаба, а спустя несколько дней в Грозный входят отряды сепаратистов. В ряде интервью генерал впоследствии утверждал, что все сложилось бы иначе, будь он тогда в Чечне. Увы, но это вряд ли. Вопреки бытующему мифу об «украденной победе» картина разложения воюющей армии была просто ужасающа — сам наблюдал ее в Чечне своими глазами: федеральные силы не контролировали ничего, кроме собственных баз и блокпостов. Так что Шаманову, можно сказать, повезло: ореол поражения августа 1996-го его не коснулся.

Генерал генералу... не товарищ?

В августе 1999 года Шаманов принял 58-ю армию, и с осени 1999-го его имя в сводках новостей постоянно — началась вторая чеченская война. Но хвалебные материалы в его адрес посыпались еще раньше, до назначения Шаманова на Кавказ. «У нас появился молодой полководец, воюющий почти без потерь и наводящий ужас на противника одним своим именем», — восторгается в июне 1999-го журналист «Красной звезды» Константин Ращепкин — почему-то в религиозном журнале «Русский дом». И медные трубы зазвенели вовсю: «Кавказские горы увидели рождение нового русского полководца... Тогда они и назовут... генерала Суворовым наших дней», — это уже «Красная звезда».
Правда, отношения с непосредственным начальством у Шаманова не сложились, а сор столь сильно выносился из избы, что в курсе конфликта стала чуть ли не вся группировка. Конфликт между Шамановым и командующим войсками Северо-Кавказского военного округа генералом Виктором Казанцевым берет начало еще с дагестанской кампании. Опять сошлюсь на свидетельство генерала Трошева: «Шаманов остро реагировал на указания командующего ОГВ, считал серьезным недостатком, что тот не прошел через первую войну в Чечне. «Как он может командовать нами здесь, сейчас?!» — периодически ворчал Владимир Анатольевич».{PAGE}
Но самую живописную картину взаимоотношений генералов нарисовал все же Трошев. Описывая, как Шаманов кричал на своего непосредственного начальника (!): «Не вам меня учить!», а затем оба генерала «стали переходить порой на нецензурную брань». Вещь просто немыслимая в любой армии! Со своими подчиненными наш герой и вовсе не церемонился. «Меня внутренне коробило, — свидетельствовал генерал Трошев, — когда слышал обиды офицеров на Владимира Анатольевича: он мог запросто оскорбить, унизить, обматерить (причем прилюдно)». Армия, да еще воюющая, конечно, не институт благородных девиц, но это уже какой-то абсурд: любой военный подтвердит, как с курсантской скамьи им вдалбливают, что разнос на глазах у подчиненных, тем паче офицера при его солдатах, подрывает авторитет командиров, разлагая воинскую дисциплину. «В этом смысле он — яркий представитель школы воспитания Г. Жукова, — подметил Трошев. — Тот тоже был жесток к офицерам и по-отцовски добр к простым солдатам. Сравнение с легендарным маршалом хоть и лестно, но не в данном случае».
Межгенеральские взаимоотношения накалила и разница подходов: командующий восточной группировкой Трошев избегал лобовых атак, которым отдавал предпочтение Шаманов, командовавший западной группировкой. «Шаманов все громит на своем пути», — констатация Трошева. «...Он предпочитал идти к победам кратчайшим путем, а отсюда все чаще и чаще боестолкновения и, естественно, потери». Лояльный к федеральной власти чеченский политик и предприниматель Малик Сайдулаев утверждал, что именно по команде Шаманова «устроили бойню в моем родном Алхан-Юрте, в котором боевиков уже давно не было. ...Этот генерал фактически настраивал своих подчиненных против чеченского народа. Там, где был Шаманов, там больше всего крови среди мирных жителей, там больше гибло и российских солдат». Генерал Асланбек Аслаханов, еще будучи советником президента Путина, вообще назовет Шаманова «мясником» и «проклятием чеченского народа».
...С весны 2000 года Шаманова — к тому времени уже Героя России — стали аккуратно выдавливать из армии. Возможно, свою роль в этом сыграли ухудшившиеся отношения с рядом высших военачальников. Совсем уж подорвало позиции генерала известное дело полковника Юрия Буданова, подчиненного и друга Шаманова. В общем, в августе 2000-го Шаманов покинул армию — вовсе не добровольно. Что он подтвердил три года спустя в эфире «Эхо Москвы»: «Я никогда не забуду сложного для меня периода, когда некоторые «полководцы» в кавычках, по существу, дистанцировали меня от моей любимой профессии — быть в Вооруженных силах».

Симбирский анабазис

Тогдашний шамановский бросок в ульяновские губернаторы устроил практически всех: Кремль почти безболезненно удалял из армии опального военачальника, однако дав ему на кормление целую губернию. Генерал получал шанс не только сохранить себя в федеральной элите, но еще и поднабраться опыта гражданского правления. Выбор Ульяновской области почти идеален: ее было не жалко, поскольку после 15 лет правления Юрия Горячева состояние региона было ужасающим, никакой генерал, казалось, ничего испортить уже не мог. Да и федеральный округ тоже идеален: если в других на полпредстве тогда были генералы, с которыми Шаманов обязательно сцепился бы, то в Приволжском — Сергей Кириенко. Которого герой войны в упор не видел, да тот и сам не активничал.
Владимир Анатольевич, конечно, старался, как мог, пытаясь управлять областью будто полком. Иногда удавалось, чаще — нет: и опыт не тот, и слишком уж специфическую команду привел генерал. Существеннее иное: ничего светлого и нового симбирцам генерал так и не принес. И к 2004 году рейтинг Шаманова упал до катастрофических 3%. На предложения добровольно уйти генерал отвечал так, как умел и привык. В общем, осенью 2004-го Кремль понял: пора забирать. В ноябре Шаманов пишет рапорт об увольнении из Вооруженных сил, покидает Ульяновск и материализуется в качестве помощника премьера Фрадкова по вопросам социальной защиты военнослужащих и взаимодействия с ветеранскими организациями. С 2006-го он советник министра обороны по тем же вопросам. Так завершилось хождение Шаманова в гражданскую власть. Бесславное? Не скажите: пока шла перетряска армейской верхушки, Владимир Анатольевич обретал опыт гражданского управления, который, как известно, лишним не бывает. Да и работа в аппаратах премьера и министра обороны — тот же учебный курс: без умения правильно вести себя на скользких паркетах властных коридоров карьеры не сделать.

На Москву!

Следующие два года Шаманов тих и нем. Но в 2007-м его постепенно начинают выводить «в люди». В начале того года он вдруг выдал грозную сентенцию относительно ПРО, хотя сей вопрос в сферу компетенции советника по военным пенсионерам и ветеранским организациям никак не входил. Поскольку официальные российские информагентства еще несколько месяцев с завидным постоянством будут ссылаться на тот пассаж, значит, отсебятиной те речи не были.
Затем был скандал вокруг встречи Шаманова с президентом Бушем в марте того же 2007-го: правозащитники напомнили о действиях Шаманова в Чечне. А летом 2007-го Шаманов сравнил США с... нацистской Германией, попутно сообщив, что американские объекты в Восточной Европе «автоматически становятся целями для поражения». Так или иначе, стало ясно, что Владимир Анатольевич возвращается к армейской проблематике или его возвращают. Спустя несколько дней мы узнали: генерал вновь возвращен в строй — в качестве начальника Главного управления боевой подготовки и службы войск.
То, как аккуратно Шаманова вели по ступенькам министерской иерархии, уже свидетельствовало: это выстрел с дальним прицелом, и на посту начальника этой структуры он не задержится. Когда же министр обороны Сердюков анонсировал реформу по созданию «нового облика Вооруженных сил», оказалось, что у нее нет более рьяного проводника и пропагандиста, нежели генерал Шаманов. Может, еще и потому, что это позволяет ему свести счеты с теми, кто некогда считал его «мальчишкой»?