14.07.2008 00:00 Еженедельный журнал «Профиль»

Архивная публикация 2008 года: "Творческий ответ колумниста «Профиля» на справедливую критику редакции"

В хорошем настроении я захожу в редакцию «Профиля». Редактор пригласил меня для личного разговора. Вероятно, он хочет расспросить меня о моих планах и новых идеях.Творческий ответ колумниста «Профиля» на справедливую критику редакции
В хорошем настроении я захожу в редакцию «Профиля». Редактор пригласил меня для личного разговора. Вероятно, он хочет расспросить меня о моих планах и новых идеях.
А поскольку в последнее время мне постоянно приходят в голову отличные свежие мысли, то озабочен я лишь тем, хватит ли у редактора времени, чтобы выслушать меня.
Однако о моих планах речь даже не заходит. «У нас проблемы», — объясняет редактор своим звучным голосом, многозначительно глядя на меня. «Проблемы? — переспрашиваю я. — Кремль недоволен моими заметками?» «Забудьте свои западные страшилки, — отвечает мой собеседник, — Кремль на такую ерунду внимания не обращает». — «Но колонки Уленшпигеля вовсе не ерунда! Это чуть ли не самые остроязычные статьи в русской прессе! Разве не я говорил несколько раз, что русские выборы манипулируются?» — «Да кто этого не знает! Никого не волнует, если кто-то напишет об этом в колонке. Даже наоборот: сразу видно, какие мы либеральные». Но кто же тогда жаловался, думаю я. Шпигель? Немецкое посольство? Американцы? Бюро канцлера? Все маловероятно. Раз уж Кремль столь великодушен...
«Да никто не жаловался», — говорит редактор, умеющий, видимо, читать мысли. «Жаль!» — вырывается у меня. Потому что в глубине души любой колумнист хотел бы очутиться на прицеле у сильных мира сего из-за своих храбрых статей. В переносном смысле, разумеется.
«Речь идет о выборе тем для колонки, дорогой Уленшпигель, — продолжает редактор. — Вы все время крутитесь вокруг одного и того же, а прочие темы полностью игнорируете. У России плохой имидж, Америка — это зло... Вы повторяетесь». — «Но о чем же мне писать? О связи тяжелого рока и молодежной преступности? Или отвечать на вечные вопросы «Кто мы? Откуда мы? Куда мы идем?»?» «Ну что за глупости, — прерывает меня редактор. — Вы ведь не могли не заметить, что мы каждый раз выбираем в «Шпигеле» статью на какую-нибудь экономическую тему. Цены на нефть, стоимость продуктов питания, финансовый кризис в США, влияние хедж-фондов...» «Ну конечно, я заметил, — говорю я. — Эти статьи интересны и глубоки. Ребята из «Шпигеля» все же не зря едят свой хлеб». «И что же, они не подталкивают ход ваших собственных мыслей?» — «Но ведь эти обзоры обычно написаны вполне исчерпывающе. Что еще я могу добавить? Что капитализм прогнил и находится на пороге гибели? Или, наоборот, что такие мелочи для рыночной экономики несущественны, поскольку она обладает огромной способностью к самовосстановлению?»
«Ну, например», — говорит редактор.
«Да, но ведь я не знаю ответа! То есть я представляю себе аргументы обеих сторон, но понятия не имею, кто прав. А когда мне нечего сказать, я молчу».
«Редкое свойство для журналиста, — замечает редактор. — У нормального журналиста всегда есть мнение, и он с удовольствием высказывает его, даже если ничего не понимает в происходящем». — «Но я не обычный журналист. Я — Уленшпигель. А Уленшпигель не только охотно высмеивает глупости других, но и легко признает собственное неведение». И я демонстративно бренчу шутовской шапочкой с колокольчиками. Однако этот жест, в другое время неизменно радующий моего собеседника, на этот раз не достигает своей цели. Редактор протягивает мне текст с заголовком «Кто спасет мир?». «Вот ваша тема для следующего выпуска, — говорит он не допускающим возражений тоном. — Желаю удачи». Я благодарю и удаляюсь.
Я уныло проглядываю короткий текст. Уф, опять цены на нефть, кризис продовольствия, инфляция, спекулянты... Но постойте! За проблемы взялась сама Ангела Меркель. Она хочет затронуть больные темы на саммите «Большой восьмерки» и предложить программу помощи бедным странам. Ну наконец-то! Раз уж Ангела взялась за дело, то какой там голод, скоро африканским правительствам придется вести борьбу с ожирением. А бедствовать будут только управляющие хедж-фондами, которые сплошь лишатся работы. Ну и, конечно, мы, немцы — да что уж там. Это же замечательно, что Меркель хочет потратить наши налоги на спасение мира. У нас же их навалом! У нас всего лишь каждый восьмой живет за чертой бедности, на это можно не обращать внимания. Что-то еще я хотел сказать... Ах да, еще одна прекрасная идея немецкой политики — как можно решить энергетическую проблему. Да просто жить поэкономнее. Отличная идея! Меньше ездить на машинах или лучше вообще не ездить. Зимой не топить. Не есть, не дышать, не жить. Да тут огромный потенциал для экономии! Я тоже кое-что понимаю в мировом хозяйстве, уж не меньше, чем наши политики. Кто спасет мир? Уленшпигель! Ну и свой долг коммуниста, то есть, простите, колумниста, я тоже исполнил.

В хорошем настроении я захожу в редакцию «Профиля». Редактор пригласил меня для личного разговора. Вероятно, он хочет расспросить меня о моих планах и новых идеях.

А поскольку в последнее время мне постоянно приходят в голову отличные свежие мысли, то озабочен я лишь тем, хватит ли у редактора времени, чтобы выслушать меня.
Однако о моих планах речь даже не заходит. «У нас проблемы», — объясняет редактор своим звучным голосом, многозначительно глядя на меня. «Проблемы? — переспрашиваю я. — Кремль недоволен моими заметками?» «Забудьте свои западные страшилки, — отвечает мой собеседник, — Кремль на такую ерунду внимания не обращает». — «Но колонки Уленшпигеля вовсе не ерунда! Это чуть ли не самые остроязычные статьи в русской прессе! Разве не я говорил несколько раз, что русские выборы манипулируются?» — «Да кто этого не знает! Никого не волнует, если кто-то напишет об этом в колонке. Даже наоборот: сразу видно, какие мы либеральные». Но кто же тогда жаловался, думаю я. Шпигель? Немецкое посольство? Американцы? Бюро канцлера? Все маловероятно. Раз уж Кремль столь великодушен...
«Да никто не жаловался», — говорит редактор, умеющий, видимо, читать мысли. «Жаль!» — вырывается у меня. Потому что в глубине души любой колумнист хотел бы очутиться на прицеле у сильных мира сего из-за своих храбрых статей. В переносном смысле, разумеется.
«Речь идет о выборе тем для колонки, дорогой Уленшпигель, — продолжает редактор. — Вы все время крутитесь вокруг одного и того же, а прочие темы полностью игнорируете. У России плохой имидж, Америка — это зло... Вы повторяетесь». — «Но о чем же мне писать? О связи тяжелого рока и молодежной преступности? Или отвечать на вечные вопросы «Кто мы? Откуда мы? Куда мы идем?»?» «Ну что за глупости, — прерывает меня редактор. — Вы ведь не могли не заметить, что мы каждый раз выбираем в «Шпигеле» статью на какую-нибудь экономическую тему. Цены на нефть, стоимость продуктов питания, финансовый кризис в США, влияние хедж-фондов...» «Ну конечно, я заметил, — говорю я. — Эти статьи интересны и глубоки. Ребята из «Шпигеля» все же не зря едят свой хлеб». «И что же, они не подталкивают ход ваших собственных мыслей?» — «Но ведь эти обзоры обычно написаны вполне исчерпывающе. Что еще я могу добавить? Что капитализм прогнил и находится на пороге гибели? Или, наоборот, что такие мелочи для рыночной экономики несущественны, поскольку она обладает огромной способностью к самовосстановлению?»
«Ну, например», — говорит редактор.
«Да, но ведь я не знаю ответа! То есть я представляю себе аргументы обеих сторон, но понятия не имею, кто прав. А когда мне нечего сказать, я молчу».
«Редкое свойство для журналиста, — замечает редактор. — У нормального журналиста всегда есть мнение, и он с удовольствием высказывает его, даже если ничего не понимает в происходящем». — «Но я не обычный журналист. Я — Уленшпигель. А Уленшпигель не только охотно высмеивает глупости других, но и легко признает собственное неведение». И я демонстративно бренчу шутовской шапочкой с колокольчиками. Однако этот жест, в другое время неизменно радующий моего собеседника, на этот раз не достигает своей цели. Редактор протягивает мне текст с заголовком «Кто спасет мир?». «Вот ваша тема для следующего выпуска, — говорит он не допускающим возражений тоном. — Желаю удачи». Я благодарю и удаляюсь.
Я уныло проглядываю короткий текст. Уф, опять цены на нефть, кризис продовольствия, инфляция, спекулянты... Но постойте! За проблемы взялась сама Ангела Меркель. Она хочет затронуть больные темы на саммите «Большой восьмерки» и предложить программу помощи бедным странам. Ну наконец-то! Раз уж Ангела взялась за дело, то какой там голод, скоро африканским правительствам придется вести борьбу с ожирением. А бедствовать будут только управляющие хедж-фондами, которые сплошь лишатся работы. Ну и, конечно, мы, немцы — да что уж там. Это же замечательно, что Меркель хочет потратить наши налоги на спасение мира. У нас же их навалом! У нас всего лишь каждый восьмой живет за чертой бедности, на это можно не обращать внимания. Что-то еще я хотел сказать... Ах да, еще одна прекрасная идея немецкой политики — как можно решить энергетическую проблему. Да просто жить поэкономнее. Отличная идея! Меньше ездить на машинах или лучше вообще не ездить. Зимой не топить. Не есть, не дышать, не жить. Да тут огромный потенциал для экономии! Я тоже кое-что понимаю в мировом хозяйстве, уж не меньше, чем наши политики. Кто спасет мир? Уленшпигель! Ну и свой долг коммуниста, то есть, простите, колумниста, я тоже исполнил.

Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».