Архивная публикация 2002 года: "Вне игры"
Смотреть телерепортажи с Олимпийских игр в Солт-Лейк-Сити -- нелегкое испытание для патриотического чувства. Были пышные проводы олимпийской команды, были громкие обещания спортивных чиновников, но российских спортсменов как-то редко заметишь за мощными спинами австрияков, американцев "...и разных прочих шведов". И если бы только нынешняя Олимпиада проходила столь уныло! Нет, вот уже много лет отечественный спорт не радует своих поклонников высокими достижениями. Поневоле задумаешься: что случилось с некогда великой спортивной державой, легко выигрывавшей Олимпиаду за Олимпиадой?Демобилизация и конверсия
Ответить на этот горестный вопрос всякого российского болельщика, помнящего былые триумфы, вроде бы очень просто, и можно это сделать даже двумя словами: демобилизация и конверсия.
Советский спорт был не последней спицей в колеснице тоталитарного государства: его цели и задачи, его идеология, формы его организации и материальная база -- все это было частью огромного партийно-государственного механизма. Миллионы спортсменов, объединенных в "добровольные спортивные общества", составляли (наряду с комсомолом, профсоюзами, "творческой и научной интеллигенцией") как бы одну из многих "армий", воевавших под руководством КПСС за победу коммунизма.
Крушение советской власти совершенно естественно повлекло за собой не только фактический самороспуск многомиллионной правящей партии, комсомола и прочих "школ коммунизма", не только резкое сокращение военного бюджета и развал ВПК, но и быструю демобилизацию огромной армии советских спортсменов, а соответственно, и "конверсию" советского "спортивного хозяйства".
Новой власти, которая не собиралась, да и не могла с кем бы то ни было воевать и бороться, содержание этого тоталитарного монстра было просто не под силу. Символом "спортивной конверсии" стали вещевые рынки в Лужниках и на стадионе "Динамо", да и стадионы других крупных городов вынуждены были открыть свои ворота толпам торговцев.
Но "Лужники" и "Динамо" -- всего лишь видимая всем верхушка айсберга: по всей стране закрылись сотни и тысячи бесплатных детских и юношеских спортивных школ и секций, были распущены сотни и тысячи футбольных, хоккейных и прочих команд, было разворовано и распродано множество спортивных баз, принадлежавших профсоюзам и предприятиям. А вся эта разветвленная инфраструктура являлась основой советского массового спорта, откуда рекрутировались кадры для спорта "большого".
Когда все это происходило, даже и пожалеть о разорении спорта было некому: до него ли, если вся страна валится в неуправляемый хаос, если десятки миллионов оказываются за чертой бедности!
Сейчас, когда ностальгические настроения вообще в моде, многие говорят: какая жалость! Ни за что ни про что разрушили такую замечательную, стройную, всеобъемлющую систему физического воспитания нации, а в итоге получили вырождение, массовую подростковую преступность, наркоманию, падение уровня и престижа отечественного спорта на международной арене.
Примерно на такой ностальгической ноте проходило в конце января известное заседание Госсовета, посвященное проблемам физкультуры и спорта, и речи, которые там звучали, не оставляют сомнения: если на то найдутся бюджетные средства, в стране начнется широкомасштабная и затратная кампания, в ходе которой часть ассигнованных денег будет разворована, а на оставшуюся часть государство попытается реставрировать какие-то элементы прежней, советской системы организации физкультуры и спорта.
Но в одну и ту же реку нельзя войти дважды, да и так ли хорошо, если присмотреться, было организовано советское спортивное хозяйство? Если вспоминать без предвзятости и без застящего глаза ностальгического тумана, то надо признать, что "золотая эпоха" советского спорта пришлась на 60 -- 70-е годы, а вот с начала 80-х он начал входить в кризис.
Страна выработала к тому времени экстенсивный ресурс развития, дряхлела, впадала в застой, начинала заметно отставать в мировой гонке технологий, и спорт, поскольку был частью системы, тоже пошел в своих достижениях на спад. Сказалась и та полуизоляция, в которую попал СССР, начав войну в Афганистане -- по вине политиков советские спортсмены пропустили подряд две Олимпиады: Московскую 1980 года не назовешь полноценной, а в Лос-Анджелес в 1984-м наша команда не поехала в знак протеста против никто-не-помнит-чего. А 8 лет в недолгой жизни спортсмена -- вечность.
Эй, вратарь, готовься к бою
Если уж до конца вспомнить, то советский спорт был не вполне законным сыном почтенной, идеологически непорочной мамы -- физкультуры, которую до революции называли гимнастикой и очень уважали как чисто гигиеническое средство поддержания здоровья. Сам Ильич, рассказывают, во время недолгой тюремной отсидки разминал свои застоявшиеся члены по "системе Мюллера" и другим товарищам настоятельно советовал.
Но спорт как таковой, в современном понимании этого слова, зародился в Англии в последней трети ХIХ века, и был он занятием преимущественно обеспеченных джентльменов-индивидуалистов, объединявшихся в клубы, куда простонародью хода не было. В этом виде он и был перенесен на русскую почву дворянами-англоманами, но век его по известным причинам был недолог.
Спорт и впрямь занятие буржуазное: помимо индивидуалистического самоутверждения главное в нем -- дух конкуренции и состязательности, сочетающийся с аристократическим принципом "игры по правилам". Это своеобразная параллель "правовому государству" -- институт судейства в спорте так же важен, как и судебная власть в буржуазной демократии.
Вот за эту отчетливую буржуазность спорт поначалу не полюбили в молодой республике Советов.
Совсем другое дело -- массовая физкультура, призванная физически и духовно возродить изнемогший под властью капитала, изможденный непосильным трудом пролетариат. Уже 27 июня 1923 года ВЦИК РСФСР образовал Высший совет физической культуры, который постепенно прибрал к своим рукам все дела, связанные с физкультурой и спортом. Прежде всего, натурально, были распущены созданные ранее (то есть независимо от государства) общественные союзы и лиги.
Только-только образовавшись, Высший совет начал борьбу с "мелкобуржуазными" тенденциями в подконтрольной сфере: шла эпоха НЭПа, и стали появляться нормальные, как во всем мире, спортивные клубы, заявлявшие, назло большевикам, о своей "аполитичности". Эти богатые клубы сманивали талантливых спортсменов и подрывали большевикам всю воспитательную работу, а между тем физическое воспитание было признано к тому времени важной частью воспитания коммунистического.
Короче говоря, Высший совет физкультуры поставил общественные спортивные организации под жесткий контроль профсоюзов, отделов народного просвещения и военного командования. А частные спортивные клубы и лиги были распущены под предлогом того, что они могли бы стать "местом сборищ различных контрреволюционных элементов".
Так в СССР была установлена государственная монополия на физкультуру и спорт. Причем акции спорта росли по мере милитаризации страны: государство быстро осознало, что не меньше, чем безотказный здоровый работник, ему нужен выносливый и агрессивный солдат. И потому упор был сделан на развитие тех видов спорта, которые такого солдата готовили: лыжи, легкая атлетика, плавание, борьба, бокс, футбол, гребля. Именно тогда во всех парках культуры и отдыха понаставили пресловутых "девушек с веслом". А кроме того, бурно развивались парашютный спорт и планеризм.
Надо сказать, что большевики и впрямь относились к насаждению массовой физкультуры и развитию спорта очень серьезно: создавались секции, строились стадионы, множились институты и факультеты физкультуры, проводились чемпионаты и спартакиады. Так же серьезно относились и к пропаганде спорта, особенно в 30-е годы, когда уже ощущалось приближение войны. Не так уж много фильмов выпускали тогда советские киностудии, но среди них были два, призванные возвысить "образ советского спортсмена": "Вратарь" и "Первая перчатка".
Военные аналогии в этих фильмах были чрезвычайно прозрачны: футбол оказывался моделью боя, а вратарь прямо назывался "часовым". И кстати, в обеих картинах давался отпор "буржуазному индивидуализму": советский спортсмен ни в коем случае не должен был "отрываться от коллектива" и чувствовать себя "звездой". А должен был, напротив, сливаться с командой и самоотождествляться со страной Советов.
При всем при том довоенный советский спорт варился в собственном соку -- СССР не участвовал в олимпийском движении, советские спортсмены почти не выезжали за рубеж, а редкие визиты иностранных спортсменов -- к примеру, футболистов из Турции или республиканской Испании -- вспоминались потом годами.
Резерв главного командования
И только после победы во Второй мировой войне советское руководство решило использовать спорт не только во "внутренних", но и во "внешних" целях, то есть превратить его в мощное идеологическое оружие. Успехи советского спорта должны были продемонстрировать всему миру преимущество социалистической общественной системы, укрепить авторитет великой державы.
В 1951 году в СССР наконец-то учредили Олимпийский комитет, а уже на следующий год советские спортсмены триумфально выступили на Олимпиаде в Хельсинки. Впрочем, в бочке меда была преизрядная ложка дегтя: советские футболисты проиграли финальный матч команде Югославии, а Тито был тогда для Сталина больше чем врагом -- предателем. За это поражение поплатилась легендарная в ту пору футбольная команда ЦДКА, на основе которой составили сборную: команду попросту разогнали, и хорошо еще, что футболистов не посадили. Так обозначилась откровенная зависимость советского спорта от большой государственной политики.
Собственно, и момент выхода советского спорта на международную арену был выбран из чисто политических соображений: самый пик "холодной войны" с Западом, в Корее советские летчики воюют с американскими, по всей Европе разворачивается инспирированная компартиями на советские деньги "борьба за мир". Спортсменов просто ввели в это сражение, как еще один "резерв главного командования".
"Резерв" оказался на удивление боеспособным и три десятка лет исправно выполнял задачи командования: "вовне" -- повышал престиж державы, "внутри" -- поддерживал высокий уровень патриотического чувства. Весь мир дивился этому чуду: бедная страна, тоталитарный режим, коллективистская идеология, примитивный спортинвентарь, очень сильно пьющий народ, а чуть ли не в каждой Олимпиаде -- полный триумф.
Советская пресса злорадствовала: на Западе заниматься спортом слишком дорого, буржуазному государству на спорт наплевать, поэтому там нет массового любительского спорта, а у нас все бесплатно и доступно, и потому мы побеждаем.
Настоящая же разгадка феномена была в другом: тоталитарное, внутренне отмобилизованное, сконцентрировавшее все силы в одном кулаке государство всегда на первом этапе борьбы одерживает верх над государством демократическим, как это было в Европе в годы Второй мировой. Но в конечном итоге демократия все равно побеждает, потому что свобода -- гораздо более глубокий источник силы, чем принуждение.
Буржуазным путем
Советский спорт, спору нет, был великим явлением -- таким же великим, как, например, Беломорканал или пирамида Хеопса. Такие бессмысленные чудеса не создаются усилиями свободных людей, за ними всегда стоит железная воля государства и его решимость ради известных целей за ценой не постоять. А дешевле всего здесь стоит человек и его судьба. Советский спортсмен был человеком, полностью зависимым от государства, и участь его, в сравнении с западными коллегами, была незавидна.
"Большой спорт" в СССР был, конечно же, профессиональным, и талантливый юноша, попавший в эту сферу откуда-нибудь из провинции, делал, по советским меркам, хорошую карьеру: прописка и квартира в столицах, машина, премии (жалкие в сравнении с гонорарами западных "звезд", но заоблачные с точки зрения "простого советского человека"), частые поездки за рубеж.
Но век спортсмена недолог, а запредельные нагрузки, которые он испытывает годами, вопреки обывательскому мнению, не укрепляют, а разрушают организм. Очень часто в конце советской спортивной карьеры человек оставался просто ни с чем: накоплениям взяться неоткуда, "гражданской" профессии нет, тренерских и функционерских вакансий на всех уходящих спортсменов не напасешься, зато есть профессиональные травмы и разбуженное годами успеха честолюбие. Куда податься? Вестимо куда -- в бутылку, в петлю, в криминал.
Неудивительно, что, когда настала свобода и у человека появилось множество прежде закрытых возможностей, спортивная карьера потеряла свой прежний блеск. А состязательности и конкурентной борьбы в нынешней жизни не меньше, чем в спорте.
Если же посмотреть с другой стороны, то великие достижения советского спорта и его отчетная "массовость" почему-то ничуть не повлияли на здоровье нации, не сделали спорт неотъемлемым элементом образа жизни. Словно бы "спортивность", как и многие другие товары, изготовлялась у нас исключительно на экспорт -- на внутренний рынок ее не хватало. Были (и остались) безумно скучные уроки физкультуры в школе и часы "физвоспитания" в вузах -- прогуливать их было делом чести, доблести и геройства.
А взрослый человек в СССР просто выпадал из широко, казалось бы, раскинутой сети спортивной советской инфраструктуры -- ему, в сущности, некуда было пойти позаниматься на настоящих снарядах или сыграть со сверстниками в футбол. Сеть была закинута преимущественно для уловления юных талантов, из которых лучшие отбирались для нужд большого спорта. Переростки тренеров не интересовали, а на долю людей в цветущем возрасте оставались разве что "группы здоровья" -- убогое повторение и без того унылой школьной физкультуры. Зато вдруг в приказном порядке всему населению предписывалось сдать нормы ГТО, и все эти бюрократические упражнения отнюдь не повышали тяги граждан к здоровому образу жизни.
Вот эта предельно забюрократизированная, ханжеская ("у нас нет профессионалов!"), под конец своей жизни малоэффективная машина и была сломана у нас в начале 90-х. На ее месте пока еще не возникло никакой внятной инфраструктуры, но то, что на наших глазах возникает, позволяет предположить, что отечественный спорт начинает развиваться по естественной, всем миром усвоенной "буржуазной" модели: спорт как был, так и остался свободным занятием обеспеченных, уважающих себя джентльменов, ассоциирующихся в клубы, лиги и федерации. Правда, на заре развития спорта джентльмены платили за удовольствие, а теперь, особенно вследствие бурного развития телевидения, зарабатывают на своем увлечении приличные деньги. Впрочем, коммерциализация спорта -- всего лишь отражение коммерциализации жизни вообще.
Тем же "буржуазным" путем пойдет у нас и развитие физкультуры: она будет становиться тем более массовой, чем выше станут цениться в России человеческая жизнь, труд, здоровье. Пока цена им в глазах власти и самих людей копейка, никакие государственные программы, особенно реставрационного толка, не сдвинут проблему с мертвой точки.
Смотреть телерепортажи с Олимпийских игр в Солт-Лейк-Сити -- нелегкое испытание для патриотического чувства. Были пышные проводы олимпийской команды, были громкие обещания спортивных чиновников, но российских спортсменов как-то редко заметишь за мощными спинами австрияков, американцев "...и разных прочих шведов". И если бы только нынешняя Олимпиада проходила столь уныло! Нет, вот уже много лет отечественный спорт не радует своих поклонников высокими достижениями. Поневоле задумаешься: что случилось с некогда великой спортивной державой, легко выигрывавшей Олимпиаду за Олимпиадой?Демобилизация и конверсия
Ответить на этот горестный вопрос всякого российского болельщика, помнящего былые триумфы, вроде бы очень просто, и можно это сделать даже двумя словами: демобилизация и конверсия.
Советский спорт был не последней спицей в колеснице тоталитарного государства: его цели и задачи, его идеология, формы его организации и материальная база -- все это было частью огромного партийно-государственного механизма. Миллионы спортсменов, объединенных в "добровольные спортивные общества", составляли (наряду с комсомолом, профсоюзами, "творческой и научной интеллигенцией") как бы одну из многих "армий", воевавших под руководством КПСС за победу коммунизма.
Крушение советской власти совершенно естественно повлекло за собой не только фактический самороспуск многомиллионной правящей партии, комсомола и прочих "школ коммунизма", не только резкое сокращение военного бюджета и развал ВПК, но и быструю демобилизацию огромной армии советских спортсменов, а соответственно, и "конверсию" советского "спортивного хозяйства".
Новой власти, которая не собиралась, да и не могла с кем бы то ни было воевать и бороться, содержание этого тоталитарного монстра было просто не под силу. Символом "спортивной конверсии" стали вещевые рынки в Лужниках и на стадионе "Динамо", да и стадионы других крупных городов вынуждены были открыть свои ворота толпам торговцев.
Но "Лужники" и "Динамо" -- всего лишь видимая всем верхушка айсберга: по всей стране закрылись сотни и тысячи бесплатных детских и юношеских спортивных школ и секций, были распущены сотни и тысячи футбольных, хоккейных и прочих команд, было разворовано и распродано множество спортивных баз, принадлежавших профсоюзам и предприятиям. А вся эта разветвленная инфраструктура являлась основой советского массового спорта, откуда рекрутировались кадры для спорта "большого".
Когда все это происходило, даже и пожалеть о разорении спорта было некому: до него ли, если вся страна валится в неуправляемый хаос, если десятки миллионов оказываются за чертой бедности!
Сейчас, когда ностальгические настроения вообще в моде, многие говорят: какая жалость! Ни за что ни про что разрушили такую замечательную, стройную, всеобъемлющую систему физического воспитания нации, а в итоге получили вырождение, массовую подростковую преступность, наркоманию, падение уровня и престижа отечественного спорта на международной арене.
Примерно на такой ностальгической ноте проходило в конце января известное заседание Госсовета, посвященное проблемам физкультуры и спорта, и речи, которые там звучали, не оставляют сомнения: если на то найдутся бюджетные средства, в стране начнется широкомасштабная и затратная кампания, в ходе которой часть ассигнованных денег будет разворована, а на оставшуюся часть государство попытается реставрировать какие-то элементы прежней, советской системы организации физкультуры и спорта.
Но в одну и ту же реку нельзя войти дважды, да и так ли хорошо, если присмотреться, было организовано советское спортивное хозяйство? Если вспоминать без предвзятости и без застящего глаза ностальгического тумана, то надо признать, что "золотая эпоха" советского спорта пришлась на 60 -- 70-е годы, а вот с начала 80-х он начал входить в кризис.
Страна выработала к тому времени экстенсивный ресурс развития, дряхлела, впадала в застой, начинала заметно отставать в мировой гонке технологий, и спорт, поскольку был частью системы, тоже пошел в своих достижениях на спад. Сказалась и та полуизоляция, в которую попал СССР, начав войну в Афганистане -- по вине политиков советские спортсмены пропустили подряд две Олимпиады: Московскую 1980 года не назовешь полноценной, а в Лос-Анджелес в 1984-м наша команда не поехала в знак протеста против никто-не-помнит-чего. А 8 лет в недолгой жизни спортсмена -- вечность.
Эй, вратарь, готовься к бою
Если уж до конца вспомнить, то советский спорт был не вполне законным сыном почтенной, идеологически непорочной мамы -- физкультуры, которую до революции называли гимнастикой и очень уважали как чисто гигиеническое средство поддержания здоровья. Сам Ильич, рассказывают, во время недолгой тюремной отсидки разминал свои застоявшиеся члены по "системе Мюллера" и другим товарищам настоятельно советовал.
Но спорт как таковой, в современном понимании этого слова, зародился в Англии в последней трети ХIХ века, и был он занятием преимущественно обеспеченных джентльменов-индивидуалистов, объединявшихся в клубы, куда простонародью хода не было. В этом виде он и был перенесен на русскую почву дворянами-англоманами, но век его по известным причинам был недолог.
Спорт и впрямь занятие буржуазное: помимо индивидуалистического самоутверждения главное в нем -- дух конкуренции и состязательности, сочетающийся с аристократическим принципом "игры по правилам". Это своеобразная параллель "правовому государству" -- институт судейства в спорте так же важен, как и судебная власть в буржуазной демократии.
Вот за эту отчетливую буржуазность спорт поначалу не полюбили в молодой республике Советов.
Совсем другое дело -- массовая физкультура, призванная физически и духовно возродить изнемогший под властью капитала, изможденный непосильным трудом пролетариат. Уже 27 июня 1923 года ВЦИК РСФСР образовал Высший совет физической культуры, который постепенно прибрал к своим рукам все дела, связанные с физкультурой и спортом. Прежде всего, натурально, были распущены созданные ранее (то есть независимо от государства) общественные союзы и лиги.
Только-только образовавшись, Высший совет начал борьбу с "мелкобуржуазными" тенденциями в подконтрольной сфере: шла эпоха НЭПа, и стали появляться нормальные, как во всем мире, спортивные клубы, заявлявшие, назло большевикам, о своей "аполитичности". Эти богатые клубы сманивали талантливых спортсменов и подрывали большевикам всю воспитательную работу, а между тем физическое воспитание было признано к тому времени важной частью воспитания коммунистического.
Короче говоря, Высший совет физкультуры поставил общественные спортивные организации под жесткий контроль профсоюзов, отделов народного просвещения и военного командования. А частные спортивные клубы и лиги были распущены под предлогом того, что они могли бы стать "местом сборищ различных контрреволюционных элементов".
Так в СССР была установлена государственная монополия на физкультуру и спорт. Причем акции спорта росли по мере милитаризации страны: государство быстро осознало, что не меньше, чем безотказный здоровый работник, ему нужен выносливый и агрессивный солдат. И потому упор был сделан на развитие тех видов спорта, которые такого солдата готовили: лыжи, легкая атлетика, плавание, борьба, бокс, футбол, гребля. Именно тогда во всех парках культуры и отдыха понаставили пресловутых "девушек с веслом". А кроме того, бурно развивались парашютный спорт и планеризм.
Надо сказать, что большевики и впрямь относились к насаждению массовой физкультуры и развитию спорта очень серьезно: создавались секции, строились стадионы, множились институты и факультеты физкультуры, проводились чемпионаты и спартакиады. Так же серьезно относились и к пропаганде спорта, особенно в 30-е годы, когда уже ощущалось приближение войны. Не так уж много фильмов выпускали тогда советские киностудии, но среди них были два, призванные возвысить "образ советского спортсмена": "Вратарь" и "Первая перчатка".
Военные аналогии в этих фильмах были чрезвычайно прозрачны: футбол оказывался моделью боя, а вратарь прямо назывался "часовым". И кстати, в обеих картинах давался отпор "буржуазному индивидуализму": советский спортсмен ни в коем случае не должен был "отрываться от коллектива" и чувствовать себя "звездой". А должен был, напротив, сливаться с командой и самоотождествляться со страной Советов.
При всем при том довоенный советский спорт варился в собственном соку -- СССР не участвовал в олимпийском движении, советские спортсмены почти не выезжали за рубеж, а редкие визиты иностранных спортсменов -- к примеру, футболистов из Турции или республиканской Испании -- вспоминались потом годами.
Резерв главного командования
И только после победы во Второй мировой войне советское руководство решило использовать спорт не только во "внутренних", но и во "внешних" целях, то есть превратить его в мощное идеологическое оружие. Успехи советского спорта должны были продемонстрировать всему миру преимущество социалистической общественной системы, укрепить авторитет великой державы.
В 1951 году в СССР наконец-то учредили Олимпийский комитет, а уже на следующий год советские спортсмены триумфально выступили на Олимпиаде в Хельсинки. Впрочем, в бочке меда была преизрядная ложка дегтя: советские футболисты проиграли финальный матч команде Югославии, а Тито был тогда для Сталина больше чем врагом -- предателем. За это поражение поплатилась легендарная в ту пору футбольная команда ЦДКА, на основе которой составили сборную: команду попросту разогнали, и хорошо еще, что футболистов не посадили. Так обозначилась откровенная зависимость советского спорта от большой государственной политики.
Собственно, и момент выхода советского спорта на международную арену был выбран из чисто политических соображений: самый пик "холодной войны" с Западом, в Корее советские летчики воюют с американскими, по всей Европе разворачивается инспирированная компартиями на советские деньги "борьба за мир". Спортсменов просто ввели в это сражение, как еще один "резерв главного командования".
"Резерв" оказался на удивление боеспособным и три десятка лет исправно выполнял задачи командования: "вовне" -- повышал престиж державы, "внутри" -- поддерживал высокий уровень патриотического чувства. Весь мир дивился этому чуду: бедная страна, тоталитарный режим, коллективистская идеология, примитивный спортинвентарь, очень сильно пьющий народ, а чуть ли не в каждой Олимпиаде -- полный триумф.
Советская пресса злорадствовала: на Западе заниматься спортом слишком дорого, буржуазному государству на спорт наплевать, поэтому там нет массового любительского спорта, а у нас все бесплатно и доступно, и потому мы побеждаем.
Настоящая же разгадка феномена была в другом: тоталитарное, внутренне отмобилизованное, сконцентрировавшее все силы в одном кулаке государство всегда на первом этапе борьбы одерживает верх над государством демократическим, как это было в Европе в годы Второй мировой. Но в конечном итоге демократия все равно побеждает, потому что свобода -- гораздо более глубокий источник силы, чем принуждение.
Буржуазным путем
Советский спорт, спору нет, был великим явлением -- таким же великим, как, например, Беломорканал или пирамида Хеопса. Такие бессмысленные чудеса не создаются усилиями свободных людей, за ними всегда стоит железная воля государства и его решимость ради известных целей за ценой не постоять. А дешевле всего здесь стоит человек и его судьба. Советский спортсмен был человеком, полностью зависимым от государства, и участь его, в сравнении с западными коллегами, была незавидна.
"Большой спорт" в СССР был, конечно же, профессиональным, и талантливый юноша, попавший в эту сферу откуда-нибудь из провинции, делал, по советским меркам, хорошую карьеру: прописка и квартира в столицах, машина, премии (жалкие в сравнении с гонорарами западных "звезд", но заоблачные с точки зрения "простого советского человека"), частые поездки за рубеж.
Но век спортсмена недолог, а запредельные нагрузки, которые он испытывает годами, вопреки обывательскому мнению, не укрепляют, а разрушают организм. Очень часто в конце советской спортивной карьеры человек оставался просто ни с чем: накоплениям взяться неоткуда, "гражданской" профессии нет, тренерских и функционерских вакансий на всех уходящих спортсменов не напасешься, зато есть профессиональные травмы и разбуженное годами успеха честолюбие. Куда податься? Вестимо куда -- в бутылку, в петлю, в криминал.
Неудивительно, что, когда настала свобода и у человека появилось множество прежде закрытых возможностей, спортивная карьера потеряла свой прежний блеск. А состязательности и конкурентной борьбы в нынешней жизни не меньше, чем в спорте.
Если же посмотреть с другой стороны, то великие достижения советского спорта и его отчетная "массовость" почему-то ничуть не повлияли на здоровье нации, не сделали спорт неотъемлемым элементом образа жизни. Словно бы "спортивность", как и многие другие товары, изготовлялась у нас исключительно на экспорт -- на внутренний рынок ее не хватало. Были (и остались) безумно скучные уроки физкультуры в школе и часы "физвоспитания" в вузах -- прогуливать их было делом чести, доблести и геройства.
А взрослый человек в СССР просто выпадал из широко, казалось бы, раскинутой сети спортивной советской инфраструктуры -- ему, в сущности, некуда было пойти позаниматься на настоящих снарядах или сыграть со сверстниками в футбол. Сеть была закинута преимущественно для уловления юных талантов, из которых лучшие отбирались для нужд большого спорта. Переростки тренеров не интересовали, а на долю людей в цветущем возрасте оставались разве что "группы здоровья" -- убогое повторение и без того унылой школьной физкультуры. Зато вдруг в приказном порядке всему населению предписывалось сдать нормы ГТО, и все эти бюрократические упражнения отнюдь не повышали тяги граждан к здоровому образу жизни.
Вот эта предельно забюрократизированная, ханжеская ("у нас нет профессионалов!"), под конец своей жизни малоэффективная машина и была сломана у нас в начале 90-х. На ее месте пока еще не возникло никакой внятной инфраструктуры, но то, что на наших глазах возникает, позволяет предположить, что отечественный спорт начинает развиваться по естественной, всем миром усвоенной "буржуазной" модели: спорт как был, так и остался свободным занятием обеспеченных, уважающих себя джентльменов, ассоциирующихся в клубы, лиги и федерации. Правда, на заре развития спорта джентльмены платили за удовольствие, а теперь, особенно вследствие бурного развития телевидения, зарабатывают на своем увлечении приличные деньги. Впрочем, коммерциализация спорта -- всего лишь отражение коммерциализации жизни вообще.
Тем же "буржуазным" путем пойдет у нас и развитие физкультуры: она будет становиться тем более массовой, чем выше станут цениться в России человеческая жизнь, труд, здоровье. Пока цена им в глазах власти и самих людей копейка, никакие государственные программы, особенно реставрационного толка, не сдвинут проблему с мертвой точки.
АЛЕКСАНДР АГЕЕВ
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
