Архивная публикация 2005 года: "Вот язва!"
В этом году Нобелевку в номинации «Физиология и медицина» получат австралийцы Робин Уоррен и Барри Маршалл, которые открыли бактериальное происхождение язвы желудка и гастрита. Удивительно то, что их работе уже больше 20 лет, а многие жители Земли до сих пор считают, что эти болезни — следствие стрессового образа жизни и неправильного питания. В1982 году ученый из Университета Западной Австралии Робин Уоррен обнаружил у половины своих пациентов, страдавших гастритом или язвой желудка, а также двенадцатиперстной кишки, маленькие изогнутые бактерии. Дальнейшие исследования показали, что эти «рожки» гнездятся именно в том месте, где начинается воспаление. Бактерии получили название Helicobacter pylori.
Работа была воспринята гастроэнтерологами в штыки — ну какой уважающий себя микроб будет жить в крепком растворе соляной кислоты при высокой активности пепсина, расщепляющего и растворяющего любой белок, даже дубленую кожу! Пришлось Маршаллу повторить подвиг Луи Пастера, и после проведения тщательного обследования, показавшего, что у него нет никаких заболеваний желудка, он выпил культуру хеликобактера. Через две недели Маршалл заболел тяжелейшим гастритом. А потом долго и трудно выздоравливал, потому что схем антихеликобактерной терапии тогда, естественно, не существовало.
Зато уже в 1983 году Маршалл и Уоррен форсировали исследования. Для обнаружения искомого микроорганизма они выделили из слизистой желудка бактерию, которую сперва назвали кампилобактером, а потом переименовали в хеликобактера пилори («хеликс» — вихор, «пилорус» — концевой отдел желудка, привратник, где чаще всего селится этот микроб). Он нисколько не боится кислоты, потому что способен расщеплять мочевину и нейтрализовать кислоту выделяемым при этом аммиаком.
Оказалось, выделить хеликобактера — непростая задача, потому что ни в крови больного, ни в его желудочном соке микроба нет — он прячется в толще слизистой оболочки желудка. Ученым пришлось прибегнуть к помощи гастроскопа, взять биопсию язвенника, окрасить кусочки слизистой, а потом пересеять на питательную среду. И только спустя несколько лет удалось разработать диагностический тест, не требующий проведения гастроскопии с биопсией: испытуемому теперь дают немного мочевины, меченной С13, который после расщепления хеликобактером обнаруживают в выдыхаемом воздухе в составе СО2. Кроме того, хеликобактер вырабатывает белки, воспринимаемые нашим организмом как антигены, на которые иммунная система вырабатывает специфические антитела. Именно их обнаружение легло в основу другого теста на бактерии.
Достучаться до чиновника
Еще три-четыре года тому назад российские медики были вынуждены доказывать чиновникам хеликобактерное происхождение язвы желудка и двенадцатиперстной кишки, а также возможность ее терапевтического лечения. Потому что знания продвинутых ученых и представления рядовых врачей, а тем более простых смертных ограничивались рациональным режимом питания, диетой и психотерапией. Для снижения активности желудочного сока выписывали алмагель, а очень запущенные случаи лечили препаратами, восстанавливающими слизистую. Не чурались надежных дедовских средств типа облепихового масла. И не счесть историй про то, как некий дядя Вася лечил свою язвенную болезнь «прижиганием» — многодневным запоем, после которого язва рассасывалась, как льдинка на майской клумбе нарциссов.
Между тем оказывается, что в России хеликобактер стал активно изучаться уже с 1985 года, спустя всего пару лет после первой публикации Барри Маршалла в журнале «Ланцет». А в 1994 году у нас появилась группа ученых из самых разных институтов Москвы, Санкт-Петербурга, Казани, Красноярска, Омска и других городов России, сводящая воедино сведения о бактериологической природе язвенных болезней и гастрита.
В результате мониторинга и проведения специфической терапии, которую медики называют эрадикационной, пошли на спад рецидивы болезни, такие как язвенные кровотечения. Но «мирно» хеликобактер сосуществует с каждым вторым гражданином Российской Федерации. Установлено, что 70% народонаселения РФ инфицированы этим микроорганизмом. В Центральном регионе хеликобактер выявлен у 48% населения, а в Адыгее этот показатель достигает 90%. Так что приходится проводить эрадикационную терапию в массовом порядке. Реально сегодня с ее помощью можно вылечить больного за 7—10 дней, и обходится она в 700—1500 рублей. Естественно, лечение растягивается, если терапию проводят неправильными методами. Например, некоторое время тому назад с хеликобактером боролись с помощью трихопола, а недавно выяснилось, что он только укрепляет вредоносный микроорганизм, повышает его выносливость и сопротивляемость. «Мало того, «закаленный» трихополом микроб обладает канцерогенными свойствами, а значит, его рост и размножение грозят злокачественными заболеваниями слизистой оболочки. От них в мире умирает порядка 1% больных, в то время как от рака легких — всего 0,25%, — утверждает заведующий отделом эндоскопии НИИ педиатрии РАМН Петр Щербаков. — Мы провели статистическое исследование и выяснили, что экономические потери от болезней, вызванных хеликобактером, только в сфере педиатрии составляют в нашей стране порядка 1,5 млрд. рублей в год. Сюда вошла и суммарная стоимость эрадикационной терапии, и пребывание родителей на больничном по уходу за своими чадами». При этом когда группа ученых-медиков пару лет назад подавала работы по хеликобактериозу на премию правительства РФ, они были признаны неактуальными.
Лечению поддается
Сегодня проблему хеликобактериоза понимают и ученые, и чиновники: в этом году появились стандарты Минздрава, рекомендованы конкретные лекарства и схемы лечения. Чтобы избавиться от язвенной болезни без антибиотиков — это уже не рассматривается, а схема эрадикационной терапии разделена на две части. Первая включает в себя проведение курса так называемых ингибиторов протонной помпы, которые подавляют кислотность (рабепразол, амепразол, эзомепразол), в сочетании с антибиотиками (амоксициллином, клоритромицином и макмирором). Но если болезнь запущена и пациент измучен кровотечениями, приходится проводить вторую часть терапии. Тут уже не обойтись без соединений висмута.
«Недавние исследования показали, что хеликобактериоз — это семейная болезнь, болезнь долгого сосуществования в ограниченном пространстве. Поэтому медики во главе с профессором Петром Григорьевым в шутку именуют хеликобактериоз болезнью от поцелуя. Но на самом деле он циркулирует не только между мамами, папами и детьми, но в частях Пограничных войск, в командах подводных лодок и детских домах», — констатирует Петр Щербаков.
Самая большая сложность при попытке обуздать хеликобактер заключается в его способности мутировать внутри организма. То есть он почти как ВИЧ — за ним трудно угнаться даже антибиотикам. Чуть устаревший их штамм, и микроб уже выработал десяток степеней защиты от него. Именно по этой причине пока не удается создать антихеликовакцину, хотя такие попытки делались и у нас, и на Западе. А как бы хотелось один раз в жизни уколоться и больше никогда не забивать себе голову диетическим питанием и нервничать сколько влезет!
Может быть, через пару лет на помощь гастроэнтерологам и язвенникам придут молекулярные биологи с новыми достижениями протеомики — науки о белках, вырабатываемых нашим организмом. Они, как зеркало, отражают течение любой болезни. Поселился вирус, проникла бактерия, мутировал какой-то ген — состав белков изменился, и это научились безошибочно определять. Но важнее то, что на смещенный болезнью синтез белков можно влиять с помощью препаратов и таким образом лечить заболевание. Наверное, когда-нибудь найдут вещество от хеликобактера. И целоваться станет намного безопаснее.
В этом году Нобелевку в номинации «Физиология и медицина» получат австралийцы Робин Уоррен и Барри Маршалл, которые открыли бактериальное происхождение язвы желудка и гастрита. Удивительно то, что их работе уже больше 20 лет, а многие жители Земли до сих пор считают, что эти болезни — следствие стрессового образа жизни и неправильного питания. В1982 году ученый из Университета Западной Австралии Робин Уоррен обнаружил у половины своих пациентов, страдавших гастритом или язвой желудка, а также двенадцатиперстной кишки, маленькие изогнутые бактерии. Дальнейшие исследования показали, что эти «рожки» гнездятся именно в том месте, где начинается воспаление. Бактерии получили название Helicobacter pylori.
Работа была воспринята гастроэнтерологами в штыки — ну какой уважающий себя микроб будет жить в крепком растворе соляной кислоты при высокой активности пепсина, расщепляющего и растворяющего любой белок, даже дубленую кожу! Пришлось Маршаллу повторить подвиг Луи Пастера, и после проведения тщательного обследования, показавшего, что у него нет никаких заболеваний желудка, он выпил культуру хеликобактера. Через две недели Маршалл заболел тяжелейшим гастритом. А потом долго и трудно выздоравливал, потому что схем антихеликобактерной терапии тогда, естественно, не существовало.
Зато уже в 1983 году Маршалл и Уоррен форсировали исследования. Для обнаружения искомого микроорганизма они выделили из слизистой желудка бактерию, которую сперва назвали кампилобактером, а потом переименовали в хеликобактера пилори («хеликс» — вихор, «пилорус» — концевой отдел желудка, привратник, где чаще всего селится этот микроб). Он нисколько не боится кислоты, потому что способен расщеплять мочевину и нейтрализовать кислоту выделяемым при этом аммиаком.
Оказалось, выделить хеликобактера — непростая задача, потому что ни в крови больного, ни в его желудочном соке микроба нет — он прячется в толще слизистой оболочки желудка. Ученым пришлось прибегнуть к помощи гастроскопа, взять биопсию язвенника, окрасить кусочки слизистой, а потом пересеять на питательную среду. И только спустя несколько лет удалось разработать диагностический тест, не требующий проведения гастроскопии с биопсией: испытуемому теперь дают немного мочевины, меченной С13, который после расщепления хеликобактером обнаруживают в выдыхаемом воздухе в составе СО2. Кроме того, хеликобактер вырабатывает белки, воспринимаемые нашим организмом как антигены, на которые иммунная система вырабатывает специфические антитела. Именно их обнаружение легло в основу другого теста на бактерии.
Достучаться до чиновника
Еще три-четыре года тому назад российские медики были вынуждены доказывать чиновникам хеликобактерное происхождение язвы желудка и двенадцатиперстной кишки, а также возможность ее терапевтического лечения. Потому что знания продвинутых ученых и представления рядовых врачей, а тем более простых смертных ограничивались рациональным режимом питания, диетой и психотерапией. Для снижения активности желудочного сока выписывали алмагель, а очень запущенные случаи лечили препаратами, восстанавливающими слизистую. Не чурались надежных дедовских средств типа облепихового масла. И не счесть историй про то, как некий дядя Вася лечил свою язвенную болезнь «прижиганием» — многодневным запоем, после которого язва рассасывалась, как льдинка на майской клумбе нарциссов.
Между тем оказывается, что в России хеликобактер стал активно изучаться уже с 1985 года, спустя всего пару лет после первой публикации Барри Маршалла в журнале «Ланцет». А в 1994 году у нас появилась группа ученых из самых разных институтов Москвы, Санкт-Петербурга, Казани, Красноярска, Омска и других городов России, сводящая воедино сведения о бактериологической природе язвенных болезней и гастрита.
В результате мониторинга и проведения специфической терапии, которую медики называют эрадикационной, пошли на спад рецидивы болезни, такие как язвенные кровотечения. Но «мирно» хеликобактер сосуществует с каждым вторым гражданином Российской Федерации. Установлено, что 70% народонаселения РФ инфицированы этим микроорганизмом. В Центральном регионе хеликобактер выявлен у 48% населения, а в Адыгее этот показатель достигает 90%. Так что приходится проводить эрадикационную терапию в массовом порядке. Реально сегодня с ее помощью можно вылечить больного за 7—10 дней, и обходится она в 700—1500 рублей. Естественно, лечение растягивается, если терапию проводят неправильными методами. Например, некоторое время тому назад с хеликобактером боролись с помощью трихопола, а недавно выяснилось, что он только укрепляет вредоносный микроорганизм, повышает его выносливость и сопротивляемость. «Мало того, «закаленный» трихополом микроб обладает канцерогенными свойствами, а значит, его рост и размножение грозят злокачественными заболеваниями слизистой оболочки. От них в мире умирает порядка 1% больных, в то время как от рака легких — всего 0,25%, — утверждает заведующий отделом эндоскопии НИИ педиатрии РАМН Петр Щербаков. — Мы провели статистическое исследование и выяснили, что экономические потери от болезней, вызванных хеликобактером, только в сфере педиатрии составляют в нашей стране порядка 1,5 млрд. рублей в год. Сюда вошла и суммарная стоимость эрадикационной терапии, и пребывание родителей на больничном по уходу за своими чадами». При этом когда группа ученых-медиков пару лет назад подавала работы по хеликобактериозу на премию правительства РФ, они были признаны неактуальными.
Лечению поддается
Сегодня проблему хеликобактериоза понимают и ученые, и чиновники: в этом году появились стандарты Минздрава, рекомендованы конкретные лекарства и схемы лечения. Чтобы избавиться от язвенной болезни без антибиотиков — это уже не рассматривается, а схема эрадикационной терапии разделена на две части. Первая включает в себя проведение курса так называемых ингибиторов протонной помпы, которые подавляют кислотность (рабепразол, амепразол, эзомепразол), в сочетании с антибиотиками (амоксициллином, клоритромицином и макмирором). Но если болезнь запущена и пациент измучен кровотечениями, приходится проводить вторую часть терапии. Тут уже не обойтись без соединений висмута.
«Недавние исследования показали, что хеликобактериоз — это семейная болезнь, болезнь долгого сосуществования в ограниченном пространстве. Поэтому медики во главе с профессором Петром Григорьевым в шутку именуют хеликобактериоз болезнью от поцелуя. Но на самом деле он циркулирует не только между мамами, папами и детьми, но в частях Пограничных войск, в командах подводных лодок и детских домах», — констатирует Петр Щербаков.
Самая большая сложность при попытке обуздать хеликобактер заключается в его способности мутировать внутри организма. То есть он почти как ВИЧ — за ним трудно угнаться даже антибиотикам. Чуть устаревший их штамм, и микроб уже выработал десяток степеней защиты от него. Именно по этой причине пока не удается создать антихеликовакцину, хотя такие попытки делались и у нас, и на Западе. А как бы хотелось один раз в жизни уколоться и больше никогда не забивать себе голову диетическим питанием и нервничать сколько влезет!
Может быть, через пару лет на помощь гастроэнтерологам и язвенникам придут молекулярные биологи с новыми достижениями протеомики — науки о белках, вырабатываемых нашим организмом. Они, как зеркало, отражают течение любой болезни. Поселился вирус, проникла бактерия, мутировал какой-то ген — состав белков изменился, и это научились безошибочно определять. Но важнее то, что на смещенный болезнью синтез белков можно влиять с помощью препаратов и таким образом лечить заболевание. Наверное, когда-нибудь найдут вещество от хеликобактера. И целоваться станет намного безопаснее.
Читайте на смартфоне наши Telegram-каналы: Профиль-News, и журнал Профиль. Скачивайте полностью бесплатное мобильное приложение журнала "Профиль".
