29 марта 2024
USD 92.26 -0.33 EUR 99.71 -0.56
  1. Главная страница
  2. Архивная запись
  3. Архивная публикация 2006 года: "Забег в ширину"

Архивная публикация 2006 года: "Забег в ширину"

В Италии прошла Неделя русского языка. Русские зажигали — пели, пили, ели ложками икру и сплетничали. Одна проблема — слегка забыли о русском языке.Возглавлял мероприятие, которое официально именовалось «Российско-итальянский форум-диалог по линии гражданских обществ», помощник президента господин Сергей Ястржембский.

Теряюсь в догадках, но, наверное, поэтому среди именитых фотографов, выставка которых помпезно открывалась в Вероне, был неизвестный автор по фамилии Акулинин (он же Ястржембский), а выставку, открытую во Флоренции, венчали картины малоизвестной в России художницы Шабановой (она же теща Ястржембского). Недоуменные вопросы пишущей братии по этому поводу один из представителей многочисленной свиты помощника президента парировал: «Вы же не на государственные деньги сюда приехали, а на спонсорские. Поэтому смотрите что дают!»

Ну мы и смотрели.

А вместе с нами смотрели писатели, которых, слава богу, не забыли пригласить на Неделю русского языка.

Особенно печален был самый почтенный член писательской делегации. С нескрываемым восторгом взирал он на прекрасный сад, разбитый возле одного из выставочных залов, где проходило знакомство с творениями современной русской культуры. «Какая красота! Какая красота! — бурчал под нос знаменитый писатель, — и какое г..но здесь показывают!»

Уважаемые писателЯ

Может, кому-то и показался странным выбор писателей, приглашенных провести в Италии литературные чтения. А я так сразу поняла: все они такие разные и… одинаково непостижимые для итальянцев. Вечно грустный Кабаков, вечно веселый Быков, вечно недоступная Улицкая и частенько подвыпивший Волос.

Немногочисленные итальянцы (в основном — русисты из Болонского университета) прилежно слушали отрывки из последних произведений наших авторов. Понимали мало. Хотя очень старались. Когда предложено было задавать вопросы, русская делегация отодвинула хозяев локтем и решила сама провести диспут со своими писателями. Итальянцы обиделись и замолчали. Вообще. А потом потихоньку начали покидать литературное кафе «Галем». Вклиниться в русский базар удалось лишь решительной даме-филологу, завкафедрой славянской литературы Болонского университета.

— Почему вы, современные русские писатели, все время пишете о прошлом или о далеком будущем? Почему не пишете о настоящем? — раздраженно спросила славистка.

В зале на некоторое время повисла тишина.

Ситуацию спас Александр Кабаков, который элегантно объяснил, что настоящее время — очень неуловимая субстанция, которая мгновенно устаревает. Превращаясь во время прошедшее.

А вообще итальянцев не так страшили трудности перевода, как необходимость переваривать наш негатив — тот, что некоторые писатели настойчиво на каждых литературных чтениях изливали на их несчастные итальянские головы. Когда писатель Шишкин (кстати, живущий в Швейцарии) обозвал Россию общей камерой, его не поняли не только итальянцы, но и бывшие соотечественники, в первой половине дня (до приемов-банкетов-вечеринок) обычно находившиеся в трезвой памяти и здравом уме.

В остальном же писатели и были самым интересным материалом для наблюдения и общения. Они не стесняясь сплетничали друг о друге, с детской наивностью полагая, что вокруг нет длинноухих журналистов.

Перед приемом в нашем посольстве два Великих Писателя громко обсуждали, явится ли Дмитрий Быков (как всегда) в сандалиях на босу ногу или все-таки наденет носки? «Если он придет босой — я пить с ним не буду! И стоять не буду рядом!» — заявил один Вел. Пис. и быстро убежал в другой конец роскошного зала приемов. Но как только Быков именно «на босу ногу» все-таки появился в посольстве, тот же Вел. Пис. первым подбежал к ярому антигламурщику и, забыв свою клятву, немедленно начал обсуждать окружающих.

Кстати, представлять русский язык в Италии приехали не только его просвещенные носители-литераторы, но и «ответственные лица». В частности, на приеме был замечен министр сельского хозяйства Алексей Гордеев. Увидев пышную даму в помпезном черном пиджаке, расшитом спелыми золотыми колосьями, какими обычно украшали знамена колхозов—победителей в соцсоревновании, ресторатор и художник-мозговед Андрей Бильжо доверительно шепнул мне: «А это, очевидно, жена нашего сельского министра!»

Культур-мультур

Хоть неделя русских гуляний в Италии и называлась Неделей русского языка, мы решили показать итальянцам не только «великий и могучий», но и кое-что еще. Например, нашу богатую и разнообразную культуру. Чем, так сказать, расширили рамки. Наверное, именно поэтому концерт нашей культур-мультур начался выступлением детского чеченского танцевального коллектива. Дети танцевали просто вдохновенно, итальянцы кричали bravo. С трудом перекрикивая бой барабанов, моя соседка-итальянка на очень плохом английском спросила: «Это и есть знаменитый русский ансамбль «Березка»?»

Далее в концерте промелькнули юные музыканты от фонда Спивакова со своими скрипочками-пианинами, а все залакировал саксофонист Бутман, которого писатель Кабаков назвал Басковым в джазе.

И это не все. Скромные и превосходно исполняющие музыку дети от Спивакова промелькнули в нашей культурной программе еще раз. Когда открывали очередную выставку очередного не очень известного российского художника. Публика кушала икру, пила итальянское вино, заедая ананасами, а дети играли и играли. Правда, их мало кто слушал.

Интересно, как отнесся бы к этому маэстро Спиваков?

— Вам не кажется, что итальянкам нет дела до этого нашего пира духа? — спросила я философского карикатуриста Бильжо, который привез в Италию проиллюстрированный лично им учебник русского языка и выставку портретов наших писателей-классиков (особенно мне понравился Пушкин, в нем тоже наблюдается неуловимое сходство со всем известным карикатурным персонажем Петровичем).

Бильжо очень хотелось уйти от ответа. Он старался быть дипломатичным

— Ну-у-у… пусть хотя бы так, чем никак. Сначала мы им вроде и не нужны, а потом, когда-нибудь, понадобимся…

В оправдание самодостаточных итальянцев надо сказать, что им не нужно ничего. Вообще. Не только мы. Поэтому будем приручать их постепенно. В следующий раз привезем еще больше икры, водки и писателей. Им понравится.

Неясный формат

Собрать коллег-писателей за одним столом попытался писатель и телеведущий Ерофеев. Вместо того, чтобы предоставить слово критикам и итальянцам, присутствовавшим в зале университета Вероны, Ерофеев, переоценив свои ораторские возможности, заявил, что в России есть писатели, но нет литературы (!), что наши писатели не читают никого, кроме себя любимых. И вообще — вопрошал Ерофеев — кого бы вы, российские писатели, посоветовали… убрать из литературы? Прослушав этот сумбурный спич, Кабаков побелел от ярости. Однако Ерофеев, не обращая внимания, говорил и говорил… Длинные и противоречивые речи Ерофеева, честно говоря, вызывали у меня тоску. А вылетела я из зала, сотрясаемая гомерическим хохотом, когда наши писатели ничтоже сумняшеся стали сравнивать себя… с Толстым и Достоевским. Не разделявшие моего издевательского веселья итальянцы шикали вслед. В холле университета отходил от услышанного ректор РГГУ Ефим Пивовар. Послушав этот литературный бред, он сказал, что если бы в его университете и был филфак, то он бы его закрыл.

Вообще же формат всех мероприятий был достаточно туманен. Те, кто собственно к русскому языку имел мало отношения, были всегда на виду, а те, кто что-то мог сказать по делу, были задвинуты на второй и третий планы. Тусовка, собравшаяся в горах на концерте Бутмана и Башмета в аббатстве Сан-Гальгано (ехали мы туда из Вероны без малого шесть часов, а лучше бы нас повезли на лекции наших филологов), и не подозревала, что в зале, кроме Ястржембского, его жены и одного известного телеобозревателя с женой же, присутствуют известные ученые из МГУ, МГИМО, РГГУ и Санкт-Петербургского университета. Собственно те, кто должен был (по идее) оказаться на первом плане в этом мероприятии. Но профессоров задвинули.

Таков формат.

Собственно, по делу

Если честно, то самые конструктивные встречи, касавшиеся непосредственно русского языка в Италии, проходили среди ученых. Многие из них в Италии были впервые, но так и не смогли толком полюбоваться красотами итальянских городов. Ученые тихо обижались, но молчали. Недостаток внимания со стороны организаторов искупался простым человеческим общением.

Оказалось, в России о Болонском процессе знают не меньше, чем в самой Италии. Социологическое исследование, проведенное накануне «русской недели» учеными Болонского университета, показало, что итальянские преподаватели с огромным скепсисом относятся к обучению своих студентов за рубежом. Мол, говорят, нигде лучше, чем в Италии, не научат. И в этом итальянцы очень похожи на нас.

Во время круглых столов, где не было VIP-особ и писателей, ученые с интересом слушали итальянцев, которым на тусовках и литературных чтениях не удавалось и рта раскрыть. Итальянцы же в свою очередь поведали, что самыми трудными для перевода у них считаются Чехов, Гоголь и Платонов, а самыми популярными — Булгаков, Тургенев и Достоевский. Литературный перевод в Италии — дело малопрестижное, поэтому издателю каждый раз проще заказать новый, чем возиться с авторскими правами переводчика. Наверное, поэтому даже сегодня на полках итальянских книжных магазинов можно найти 19 (!) вариантов перевода «Отцов и детей» и минимум пять вариантов «Мастера и Маргариты». Ну и пусть. Этого даже мало. Как сказала мне хозяйка маленького издательства (специализируется на славянской литературе) Даниэла Ди Сора, русские книги по количеству переводов в Италии — первые с конца. А охотнее итальянцы переводят англичан, французов и немцев.

Так что не зря, не зря мы все-таки провели «русскую неделю» в Италии. Посмотрят итальянцы на наших писателей, проникнутся и будут больше их переводить.

Ученые сошлись во мнении, что фотографии и концерты — это, конечно, хорошо, но изначально наш тур был все-таки назван Неделей русского языка, а о нем-то как раз и забыли.

— Похоже, что Неделя не была достаточно разрекламирована среди простых итальянцев, — рассуждает ректор РГГУ профессор Ефим Пивовар. — Конечно, культурные мероприятия — это хорошо, но упор надо было все-таки сделать на русский язык, общение. К тому же, если вспомнить откровения писателей, то итальянцы явно не были расположены к нашему излишнему самокопанию. Американцы, может, на их месте и порадовались бы такому самообгаживанию, крикам, что все у нас плохо. А итальянцам — все равно. Честно признаться, самым вменяемым из наших литераторов мне показался Кабаков. Я съежился, когда писатели в пылу личных дебатов начали сравнивать себя с Пушкиным и Булгаковым. А что если я, историк по образованию, стану себя сравнивать с Ключевским? В науке это неэтично. А в литературе — допустимо? Но с другой стороны — послушал я российских писателей, посмотрел на них, и мне даже захотелось их почитать. Возможно, и у итальянцев возникнет такое желание…

— Как я понял, изначально мы должны были быть в Италии неким десантом, — говорит «Профилю» филолог, преподаватель МГУ Андрей Забровский, — но на встрече, которая называлась «Художественный текст как поле особой коммуникации», мне выделили лишь 15 минут. Коммуникации не получилось. Целей, поставленных перед поездкой, мы не достигли. На самом деле все это было похоже на русский междусобойчик на итальянской территории. При общении с коллегами — итальянскими филологами я не без удивления обнаружил, что они признают либо нашу классику, либо литературу после 1991-го. А литературы советских времен для них не существует. По их мнению, при коммунизме у нас была неправильная литература! Поэтому, считают они, изучать и печатать нужно только то, что написано после перестройки и развала СССР. В общем, нашу поездку я назвал бы монологом русских о русских. С итальянцами толком не пообщались, все на бегу, в коридорах. Как говорил шукшинский герой, это был забег в ширину…

Но в самолете профессора несколько смягчились. Перед приземлением, услышав прогноз погоды в «Домодедово», один из них отметил: «А все-таки хорошо, что жена Ястржембского из Италии. Теперь мы туда часто будем ездить. В Норвегию я бы не поехал…»

В Италии прошла Неделя русского языка. Русские зажигали — пели, пили, ели ложками икру и сплетничали. Одна проблема — слегка забыли о русском языке.Возглавлял мероприятие, которое официально именовалось «Российско-итальянский форум-диалог по линии гражданских обществ», помощник президента господин Сергей Ястржембский.

Теряюсь в догадках, но, наверное, поэтому среди именитых фотографов, выставка которых помпезно открывалась в Вероне, был неизвестный автор по фамилии Акулинин (он же Ястржембский), а выставку, открытую во Флоренции, венчали картины малоизвестной в России художницы Шабановой (она же теща Ястржембского). Недоуменные вопросы пишущей братии по этому поводу один из представителей многочисленной свиты помощника президента парировал: «Вы же не на государственные деньги сюда приехали, а на спонсорские. Поэтому смотрите что дают!»

Ну мы и смотрели.

А вместе с нами смотрели писатели, которых, слава богу, не забыли пригласить на Неделю русского языка.

Особенно печален был самый почтенный член писательской делегации. С нескрываемым восторгом взирал он на прекрасный сад, разбитый возле одного из выставочных залов, где проходило знакомство с творениями современной русской культуры. «Какая красота! Какая красота! — бурчал под нос знаменитый писатель, — и какое г..но здесь показывают!»

Уважаемые писателЯ

Может, кому-то и показался странным выбор писателей, приглашенных провести в Италии литературные чтения. А я так сразу поняла: все они такие разные и… одинаково непостижимые для итальянцев. Вечно грустный Кабаков, вечно веселый Быков, вечно недоступная Улицкая и частенько подвыпивший Волос.

Немногочисленные итальянцы (в основном — русисты из Болонского университета) прилежно слушали отрывки из последних произведений наших авторов. Понимали мало. Хотя очень старались. Когда предложено было задавать вопросы, русская делегация отодвинула хозяев локтем и решила сама провести диспут со своими писателями. Итальянцы обиделись и замолчали. Вообще. А потом потихоньку начали покидать литературное кафе «Галем». Вклиниться в русский базар удалось лишь решительной даме-филологу, завкафедрой славянской литературы Болонского университета.

— Почему вы, современные русские писатели, все время пишете о прошлом или о далеком будущем? Почему не пишете о настоящем? — раздраженно спросила славистка.

В зале на некоторое время повисла тишина.

Ситуацию спас Александр Кабаков, который элегантно объяснил, что настоящее время — очень неуловимая субстанция, которая мгновенно устаревает. Превращаясь во время прошедшее.

А вообще итальянцев не так страшили трудности перевода, как необходимость переваривать наш негатив — тот, что некоторые писатели настойчиво на каждых литературных чтениях изливали на их несчастные итальянские головы. Когда писатель Шишкин (кстати, живущий в Швейцарии) обозвал Россию общей камерой, его не поняли не только итальянцы, но и бывшие соотечественники, в первой половине дня (до приемов-банкетов-вечеринок) обычно находившиеся в трезвой памяти и здравом уме.

В остальном же писатели и были самым интересным материалом для наблюдения и общения. Они не стесняясь сплетничали друг о друге, с детской наивностью полагая, что вокруг нет длинноухих журналистов.

Перед приемом в нашем посольстве два Великих Писателя громко обсуждали, явится ли Дмитрий Быков (как всегда) в сандалиях на босу ногу или все-таки наденет носки? «Если он придет босой — я пить с ним не буду! И стоять не буду рядом!» — заявил один Вел. Пис. и быстро убежал в другой конец роскошного зала приемов. Но как только Быков именно «на босу ногу» все-таки появился в посольстве, тот же Вел. Пис. первым подбежал к ярому антигламурщику и, забыв свою клятву, немедленно начал обсуждать окружающих.

Кстати, представлять русский язык в Италии приехали не только его просвещенные носители-литераторы, но и «ответственные лица». В частности, на приеме был замечен министр сельского хозяйства Алексей Гордеев. Увидев пышную даму в помпезном черном пиджаке, расшитом спелыми золотыми колосьями, какими обычно украшали знамена колхозов—победителей в соцсоревновании, ресторатор и художник-мозговед Андрей Бильжо доверительно шепнул мне: «А это, очевидно, жена нашего сельского министра!»

Культур-мультур

Хоть неделя русских гуляний в Италии и называлась Неделей русского языка, мы решили показать итальянцам не только «великий и могучий», но и кое-что еще. Например, нашу богатую и разнообразную культуру. Чем, так сказать, расширили рамки. Наверное, именно поэтому концерт нашей культур-мультур начался выступлением детского чеченского танцевального коллектива. Дети танцевали просто вдохновенно, итальянцы кричали bravo. С трудом перекрикивая бой барабанов, моя соседка-итальянка на очень плохом английском спросила: «Это и есть знаменитый русский ансамбль «Березка»?»

Далее в концерте промелькнули юные музыканты от фонда Спивакова со своими скрипочками-пианинами, а все залакировал саксофонист Бутман, которого писатель Кабаков назвал Басковым в джазе.

И это не все. Скромные и превосходно исполняющие музыку дети от Спивакова промелькнули в нашей культурной программе еще раз. Когда открывали очередную выставку очередного не очень известного российского художника. Публика кушала икру, пила итальянское вино, заедая ананасами, а дети играли и играли. Правда, их мало кто слушал.

Интересно, как отнесся бы к этому маэстро Спиваков?

— Вам не кажется, что итальянкам нет дела до этого нашего пира духа? — спросила я философского карикатуриста Бильжо, который привез в Италию проиллюстрированный лично им учебник русского языка и выставку портретов наших писателей-классиков (особенно мне понравился Пушкин, в нем тоже наблюдается неуловимое сходство со всем известным карикатурным персонажем Петровичем).

Бильжо очень хотелось уйти от ответа. Он старался быть дипломатичным

— Ну-у-у… пусть хотя бы так, чем никак. Сначала мы им вроде и не нужны, а потом, когда-нибудь, понадобимся…

В оправдание самодостаточных итальянцев надо сказать, что им не нужно ничего. Вообще. Не только мы. Поэтому будем приручать их постепенно. В следующий раз привезем еще больше икры, водки и писателей. Им понравится.

Неясный формат

Собрать коллег-писателей за одним столом попытался писатель и телеведущий Ерофеев. Вместо того, чтобы предоставить слово критикам и итальянцам, присутствовавшим в зале университета Вероны, Ерофеев, переоценив свои ораторские возможности, заявил, что в России есть писатели, но нет литературы (!), что наши писатели не читают никого, кроме себя любимых. И вообще — вопрошал Ерофеев — кого бы вы, российские писатели, посоветовали… убрать из литературы? Прослушав этот сумбурный спич, Кабаков побелел от ярости. Однако Ерофеев, не обращая внимания, говорил и говорил… Длинные и противоречивые речи Ерофеева, честно говоря, вызывали у меня тоску. А вылетела я из зала, сотрясаемая гомерическим хохотом, когда наши писатели ничтоже сумняшеся стали сравнивать себя… с Толстым и Достоевским. Не разделявшие моего издевательского веселья итальянцы шикали вслед. В холле университета отходил от услышанного ректор РГГУ Ефим Пивовар. Послушав этот литературный бред, он сказал, что если бы в его университете и был филфак, то он бы его закрыл.

Вообще же формат всех мероприятий был достаточно туманен. Те, кто собственно к русскому языку имел мало отношения, были всегда на виду, а те, кто что-то мог сказать по делу, были задвинуты на второй и третий планы. Тусовка, собравшаяся в горах на концерте Бутмана и Башмета в аббатстве Сан-Гальгано (ехали мы туда из Вероны без малого шесть часов, а лучше бы нас повезли на лекции наших филологов), и не подозревала, что в зале, кроме Ястржембского, его жены и одного известного телеобозревателя с женой же, присутствуют известные ученые из МГУ, МГИМО, РГГУ и Санкт-Петербургского университета. Собственно те, кто должен был (по идее) оказаться на первом плане в этом мероприятии. Но профессоров задвинули.

Таков формат.

Собственно, по делу

Если честно, то самые конструктивные встречи, касавшиеся непосредственно русского языка в Италии, проходили среди ученых. Многие из них в Италии были впервые, но так и не смогли толком полюбоваться красотами итальянских городов. Ученые тихо обижались, но молчали. Недостаток внимания со стороны организаторов искупался простым человеческим общением.

Оказалось, в России о Болонском процессе знают не меньше, чем в самой Италии. Социологическое исследование, проведенное накануне «русской недели» учеными Болонского университета, показало, что итальянские преподаватели с огромным скепсисом относятся к обучению своих студентов за рубежом. Мол, говорят, нигде лучше, чем в Италии, не научат. И в этом итальянцы очень похожи на нас.

Во время круглых столов, где не было VIP-особ и писателей, ученые с интересом слушали итальянцев, которым на тусовках и литературных чтениях не удавалось и рта раскрыть. Итальянцы же в свою очередь поведали, что самыми трудными для перевода у них считаются Чехов, Гоголь и Платонов, а самыми популярными — Булгаков, Тургенев и Достоевский. Литературный перевод в Италии — дело малопрестижное, поэтому издателю каждый раз проще заказать новый, чем возиться с авторскими правами переводчика. Наверное, поэтому даже сегодня на полках итальянских книжных магазинов можно найти 19 (!) вариантов перевода «Отцов и детей» и минимум пять вариантов «Мастера и Маргариты». Ну и пусть. Этого даже мало. Как сказала мне хозяйка маленького издательства (специализируется на славянской литературе) Даниэла Ди Сора, русские книги по количеству переводов в Италии — первые с конца. А охотнее итальянцы переводят англичан, французов и немцев.

Так что не зря, не зря мы все-таки провели «русскую неделю» в Италии. Посмотрят итальянцы на наших писателей, проникнутся и будут больше их переводить.

Ученые сошлись во мнении, что фотографии и концерты — это, конечно, хорошо, но изначально наш тур был все-таки назван Неделей русского языка, а о нем-то как раз и забыли.

— Похоже, что Неделя не была достаточно разрекламирована среди простых итальянцев, — рассуждает ректор РГГУ профессор Ефим Пивовар. — Конечно, культурные мероприятия — это хорошо, но упор надо было все-таки сделать на русский язык, общение. К тому же, если вспомнить откровения писателей, то итальянцы явно не были расположены к нашему излишнему самокопанию. Американцы, может, на их месте и порадовались бы такому самообгаживанию, крикам, что все у нас плохо. А итальянцам — все равно. Честно признаться, самым вменяемым из наших литераторов мне показался Кабаков. Я съежился, когда писатели в пылу личных дебатов начали сравнивать себя с Пушкиным и Булгаковым. А что если я, историк по образованию, стану себя сравнивать с Ключевским? В науке это неэтично. А в литературе — допустимо? Но с другой стороны — послушал я российских писателей, посмотрел на них, и мне даже захотелось их почитать. Возможно, и у итальянцев возникнет такое желание…

— Как я понял, изначально мы должны были быть в Италии неким десантом, — говорит «Профилю» филолог, преподаватель МГУ Андрей Забровский, — но на встрече, которая называлась «Художественный текст как поле особой коммуникации», мне выделили лишь 15 минут. Коммуникации не получилось. Целей, поставленных перед поездкой, мы не достигли. На самом деле все это было похоже на русский междусобойчик на итальянской территории. При общении с коллегами — итальянскими филологами я не без удивления обнаружил, что они признают либо нашу классику, либо литературу после 1991-го. А литературы советских времен для них не существует. По их мнению, при коммунизме у нас была неправильная литература! Поэтому, считают они, изучать и печатать нужно только то, что написано после перестройки и развала СССР. В общем, нашу поездку я назвал бы монологом русских о русских. С итальянцами толком не пообщались, все на бегу, в коридорах. Как говорил шукшинский герой, это был забег в ширину…

Но в самолете профессора несколько смягчились. Перед приземлением, услышав прогноз погоды в «Домодедово», один из них отметил: «А все-таки хорошо, что жена Ястржембского из Италии. Теперь мы туда часто будем ездить. В Норвегию я бы не поехал…»

Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».

Реклама
Реклама
Реклама