И вот однажды, обследуя очередного пациента, профессор механически произнес весьма распространенную среди отечественных врачей фразу: «Да кто же это вас так прооперировал?!» Для него вопрос этот был риторическим, а вот американский пациент, услышав это восклицание, подал в суд на оперировавшего его хирурга.

Суд признал операцию обоснованной, сделанной по протоколу и в иске пациенту отказал, а вот русский профессор был изгнан из профессиональной ассоциации, вынужден уехать из США и начинать всё с нуля уже в Европе. Из этой абсолютно реальной истории вытекает по меньшей мере два вопроса. Первый, этический: имеет ли право врач при больном дискредитировать своего коллегу? Второй, в большей степени деонтологический: что же делать врачу, обнаружившему профессиональную ошибку своего коллеги?

Ответ на первый вопрос очевиден. Однако и сегодня, к сожалению, мы видим, что некоторые врачи ради заработка не гнушаются обливать грязью своих коллег, нарушая профессиональные этические нормы, уже хорошо известные.

С другой стороны, любые действия врача могут стать причиной иска в современной России, где сформировались целые адвокатские коллегии, специализирующиеся на травле медиков. И это касается уже адвокатской этики. Известны случаи, когда юристы буквально уговаривают пациентов и их родственников подавать жалобы в прокуратуру, полицию или Следственный комитет, рассчитывая заработать в любом случае, если не на материальной компенсации, то хотя бы на сопровождении дела.

Значит ли это, что профнепригодные медики должны уходить от ответственности? Вовсе нет!

Тревожные симптомы: почему в России растет количество конфликтов между врачами и пациентами

Здесь мы переходим ко второму вопросу, который лежит как в области деонтологии, так и внутриврачебной этики: как вести себя медику, который засомневался в правильности действий своего коллеги? Ведь помимо этических и юридических норм затрагивается более серьезная проблема – наши «внутрицеховые разборки», происходящие на глазах у пациента, могут привести к потере им веры в медицину в целом.

Безусловно, некомпетентность должна стать предметом обсуждения и быть доказана профессиональным сообществом. А практическому врачу нужно научиться следить за своими словами и всегда помнить о тонких местах в нашей профессии. К счастью, сейчас этому стали учить уже в мединституте.

Не могу не сказать еще об одном важном деонтологическом моменте: проблеме информирования больного о его реальном состоянии здоровья. Этот вопрос дискутировался во все времена. В Советском Союзе, где «улаживание всех дел» и наследование имущества мало кого интересовали, дело решалось просто: если есть надежда на выздоровление – нужно говорить пациенту правду, а если нет – рассказывать сказки о светлом будущем.

Казалось бы, с принятием закона, которым закреплено право пациента знать правду о своем здоровье, можно поставить точку в этих дискуссиях. Если раньше пациент смотрел на доктора как на Бога, и ждал приговора, то теперь врач может и должен общаться с ним если не как с коллегой, то точно как с партнером.

Итак, ответ найден – всё говорим начистоту. Однако представьте себя на месте пациента, которому врач определяет оставшееся время жизни, или на месте врача, который должен сообщить человеку, сидящему перед ним, горькую истину. А если этот врач ошибается?

Мы хорошо помним подвиг Прометея, принесшего людям огонь, но забываем: первым, что герой предал огню, была Книга Судеб, где каждый человек мог узнать точную дату смерти…

Так что ответ неочевиден…

Автор – заслуженный врач РФ, декан факультета управления в медицине и здравоохранении РАНХиГС