Не почивать на "Лавре": команда Боякова рассказала о возвращении знаменитого спектакля и о моде на русское

Другое место, другое время

Даже если избегать пышных фраз, нельзя не признать, что поставленный три года назад Бояковым во МХАТе «Лавр» успел наделать шума, став самым популярным спектаклем столицы и рекордсменом по сборам даже в неблагополучные ковидные времена. Репертуар МХАТа при Боякове расширялся со страшной скоростью и удивлял своей пестротой, но ни у кого не возникало сомнений, что «Лавр» на многие годы останется главным, стержневым спектаклем театра – и по грандиозности постановки, и по важности, фундаментальности его идей.

Однако тогда он просуществовал всего около года (четыре десятка спектаклей) и был закрыт после увольнения Боякова осенью 2021-го.

«Я до сих пор не очень понимаю, как этот спектакль можно было убрать из МХАТа. Это не имеет отношения ни к каким личным взаимоотношениям. Это имеет отношение к зрителю», – сказал Леонид Якубович. Дмитрий Певцов выразился еще конкретнее: «Это уникальный спектакль по уникальному роману, который жизненно необходим нашим россиянам».

Одной из целей открывшегося год назад Нового театра было возобновление спектакля. Учитывая масштаб постановки, задача непростая. Новой площадкой для спектакля (а в концепции «Нового театра» – ставить спектакли в дружественных залах) стал Театр Российской армии. Бояков говорит, что благодаря его необычной сцене – два вращающихся круга – «Лавр» смотрится эффектнее, чем прежде. Вообще режиссер счел нужным подчеркнуть, что «Лавр» не будет копией старого спектакля: он ставится в новых условиях, частично с новыми актерами (в том числе и из труппы Театра армии, так что сотрудничество с этой площадкой выходит за рамки простой аренды помещения).

«Само время сегодня уже другое, нежели три года», – сказал, подразумевая СВО и все сопутствующие ей обстоятельства, Дмитрий Певцов, исполнитель роли главного героя. Напомнив собравшимся, что он не только актер, но и первый заместитель председателя Госдумы по культуре, Певцов заметил, что в том, что «Лавр» теперь будет идти именно в Театре Российской армии, есть особый смысл.

Без Бога не до порога

За три года изменились и технологии. Бояков привел пример: если прежний «Лавр» возили на гастроли на Урал на 15 трейлерах, то теперь вся та же многоэтажная сценическая конструкция уместится в три.

Сменилась и исполнительница одной из главных ролей, Устиньи, жены Арсения. Теперь ее играет Амина Синагатуллина, в старой постановке участвовавшая в массовых сценах. Присутствовавшая на встрече с журналистами Амина оказалась тем человеком, которого участие в «Лавре» – даже в массовке – привело к духовной жизни и крещению. Актриса рассказала, что выросла в Екатеринбурге, в семье, часть которой исповедовала ислам, часть – православие, а третья часть была просто далека от веры. И в юности она решила держать нейтралитет в религиозных вопросах. Но когда Амина попала в спектакль Боякова – Водолазкина, в ней началась духовная работа, которая привела ее к осознанному решению креститься.

Разговор о Боге, вере – первостепенный и для «Лавра», и для команды Боякова. И как раз этот разговор, по словам режиссера, в современном мире вести считается неприличным, хотя об этом-то следовало бы говорить прежде всего остального. И только потом уже переходить к земным делам. Но сейчас всё наоборот – о чем угодно, только не о Боге. Некоторые говорят: это потому, что вера – предмет интимный. Бояков и его коллеги так не считают. Как заметил Валентин Клементьев (в спектакле играет деда главного героя), «здесь собрались те, для кого рассказ о своей вере – жизненная потребность».

По словам Амины Синагатуллиной, жизнь без духовного измерения, без обращенности к Богу теперь не имеет для нее ценности. Сегодня нечасто можно услышать подобное от театральной актрисы, да еще такой молодой.

Язык всему голова

Сказал свое слово и Леонид Якубович, который так убедительно сыграл в «Лавре» православного старца, будучи вроде бы человеком совершенно светским. По его словам, прежде он не мог понять монахов и других людей, отрекающихся от мирских радостей ради каких-то духовных поисков. Он общался с муллами, раввинами, индуистскими гуру, но больше всего он был поражен, когда увидел, как выжившие после бомбежки православные священники служили на обломках своего храма, от которого остался один угол (в бомбежке погибли и некоторые их собратья). Якубович признался, что позавидовал такой крепкой и нерушимой вере: «Человек без веры жить не может, это исключено».

Валентин Клементьев напомнил собравшимся, что тема веры присутствует не только в «Лавре», но и в недавней постановке Нового театра – «Скупом» Мольера: Якубович не только сыграл в ней главную роль, но и углубил образ Гарпагона, дополнив текст французского классика четырьмя собственноручно написанными монологами, в которых речь идет в том числе и о Боге.

Возвращаясь к «Лавру», Якубович признался, что считал идею Боякова поставить спектакль по этому роману неосуществимой: слишком трудный язык. Но в итоге все участники встречи подтвердили, что именно необычный, сочетающий в себе архаизмы и современный жаргон, язык этой книги Водолазкина – главная движущая сила постановки.

Дмитрий Певцов рассказал, что во времена «старого "Лавра"» он никак не мог твердо запомнить реплики своего персонажа. Но вот прошло несколько лет, спектакль возобновляется – и он обнаружил, что ситуация кардинально изменилась: он так увлекся текстом Водолазкина, что не только с наслаждением произносит собственные реплики, но и старается «отхватить» себе реплики других актеров.

И тут появляется Джек Воробей

Вообще, откровений на встрече было немало: по словам Певцова, он долго не соглашался играть в «Лавре», пока однажды его все-таки обманом не заманили на репетицию, и тут он «пропал»: понял, что должен играть.

По словам Певцова, после 40 лет актерской работы его уже не столько привлекает игра, сколько возможность вместе с единомышленниками делать что-то важное.

Поговорили основательно и о русском культурном коде – это одна из главных тем для Боякова. Режиссер признал, что «модно быть русским» – это не констатация факта, а скорее пожелание. Это тенденция, которую должны развивать все заинтересованные люди – и театр, и музыканты, и журналисты. Нужно наполнять русскую культуру новыми работами, потому что на одном воспроизведении классики, какой бы прекрасной она ни была, далеко не уедешь.

Говорили много о музыке, так как спектакль «Лавр» породил проект Lavra – певица Варвара Котова, мультиинструменталист Сергей Гребстель Калачев создавали и исполняли вживую музыку для спектакля, а теперь Lavra существует и за пределами театра.

Рассуждая о том, как сложно противостоять западному влиянию, Бояков привел пример из своей жизни: на днях его маленький сын во время причастия в церкви представился Джеком Воробьем.

Речь шла и о других премьерах Нового театра, например о «Детском альбоме Чайковского», копродукции Нового театра и «Московского Оперного Дома» – музыкальном спектакле для маленьких зрителей, который придумал и поставил Александр Легчаков, многим известный как соавтор и участник хип-хоперы «Копы в огне», групп Canicool и «ВСигме». Премьера спектакля 1 октября.

«Лавр» – не единственный мхатовский проект Боякова, возобновляющийся в Новом театре. Уже готовы спектакли «Столыпин. У премьер-министра мало друзей» и «Государев венец», в ближайших планах – «Красный Моцарт».