Международный валютный фонд (на фото глава МВФ Кристин Лагард) в своем последнем отчете по мировой экономике снизил свой прогноз глобального роста на 2016 год до 3,2%. Такая оценка основательно недотягивает до предыдущих.

Страны с переходной экономикой, которые после финансового кризиса 2008 года продолжали динамично расти и тем самым предотвратили глобальный спад, сегодня существенно замедляются. В КНР прирост ВВП снизился наполовину, составляя теперь около 7%. Бразилия продолжает скатываться в рецессию, в которой давно увязла Россия. От США ждать какого-то спасения не приходится, подъем экономики там фактически прекратился, не успев толком начаться. Еврозона уже много лет покачивается на волнах. В индустриальных странах существует угроза, что слабая экономическая динамика сменится затяжной стагнацией – об этом опять-таки говорится в отчете МВФ.

Это фатально, поскольку многие правительства в ходе кризиса дошли до черты сверхзадолженности, когда, спеша на помощь терпевшим убытки банкам, запускали мощные конъюнктурные программы. Сегодня у них нет запаса, чтобы посредством госинвестиций создать импульс для роста.

В завершение ко всему действенность денежной политики сходит на нет. Президент ЕЦБ Марио Драги все шире открывает монетарные шлюзы, однако экономический рост в еврозоне остается слабым, а динамика цен все больше приближается к дефляции. В свою очередь, экономика уже не может перейти к мощному росту своими силами. Специалисты опасаются, что такая ситуация будет сохраняться и в ближайшие годы. Четыре попытки объяснить суть проблемы складываются в довольно-таки мрачную картину.

Конец инновационного века

С начала индустриальной революции во 2‑й половине XVIII века реальные инновации регулярно давали импульс стремительному росту. Возможно, это в прошлом. «В период между 1980‑м и 2005‑м цифровая революция до неузнаваемости изменила офисный труд», – говорит профессор экономики из Северо-Западного университета в Чикаго Роберт Гордон.

Гордон – гуру инновационных пессимистов и автор нашумевшей книги о взлете и падении американского экономического роста. Она объясняет его сторонникам, почему в США и в других высокоразвитых экономиках мира эпоха роста подходит к концу.

Гордон не разделяет всеобщей эйфории вокруг искусственного интеллекта и «больших данных» и убежден, что сегодня инновации больше не вносят заметного вклада в рост ВВП. Дескать, это видно по тому, что производительность труда повышается все медленнее. Все труднее получать большую добавленную стоимость в товарной форме при равных трудозатратах и капиталовложениях.

Но так ли прав Гордон? Такие революционные изобретения, как ПК и интернет, действительно появились задолго до рубежа второго и третьего тысячелетий. С тех пор вычислительные мощности компьютеров неуклонно росли, множество приложений облегчают и скрашивают нашу жизнь, а электронная торговля охватывает все больше отраслей. Однако похоже, что все эти новшества не слишком фундаментальны.

«Не все инновации одинаково важны», – говорит Гордон. Что такое очки виртуальной реальности по сравнению с лампами накаливания? «Мы хотели летающие автомобили, а вместо этого получили 140 знаков», – саркастически подмечает венчурный инвестор Петер Тиль, характеризуя инновационную значимость таких изобретений,«Неправда, что у нас заканчиваются идеи», – говорит в этой связи новый президент мюнхенского Института экономических исследований (Ifo) Клеменс Фюст. Неспешный рост производительности труда нельзя объяснить дефицитом инноваций, считает он. Просто многие нововведения не приводят к увеличению ВВП.

Возможная причина: инновации недавнего прошлого нередко меняли привычный досуг, но не производственную деятельность. Люди покупают компьютеры и платят за безлимитный интернет, чтобы дни напролет общаться друг с другом в соцсетях. Это определенная лепта в сокровищницу валового продукта, зато юзеры реже встречаются где-то за бокалом пива и ограничивают свое потребление в чем-то еще.

Когда же цифровые новшества используются на предприятии для повышения производительности, «рычаг роста» может дать куда больший эффект. Соответствующие ожидания экономисты связывают с 3D-принтерами и с тем, что называется «Индустрия 4.0». Однако судить, насколько такие инновации изменят экономику и окрылят рост, пока преждевременно.

Неправильная статистика

Некоторые ученые полагают, что валовый продукт в эпоху интернет-экономики не учитывается в полной мере и потому соответствующие цифры обманчивы или попросту неверны. Следовательно, озабоченность по поводу слишком низких темпов роста не вполне обоснованна.

Благодаря интернету, напоминают они, многие вещи, за которые раньше приходилось платить, стали бесплатными. Так, раньше человек любознательный отдавал несколько тысяч евро за возможность поставить в книжный шкаф многотомные издания какого-нибудь лексикона или энциклопедического словаря. Сегодня такого рода справочная литература мало востребована. Чтобы что-то узнать, мы заглядываем в Википедию или в интернет-словарь.

Как бы то ни было, усиление конкуренции бывает полезно. Об этом свидетельствует либерализация немецкого рынка междугородных автобусных перевозок. Появилось множество новых перевозчиков, существенно снизилась плата за проезд.

Почти в каждой европейской стране можно найти аналогичные или другие сферы для структурных реформ. Но главное, Европе нужно наконец преодолеть тенденции партикуляризма, с тем чтобы высвободить силы экономического роста. «Необходимо выработать общеевропейскую политику развития транспортных, энергетических и информационных сетей, – отмечает Фюст. – С этим связан очень большой потенциал повышения эффективности и содействия росту».

Однако сегодня в мире отмечается совсем другой тренд. МВФ называет усиливающийся национализм одной из многочисленных угроз для экономического роста. Впервые за многие годы объем мировой торговли вырос еще меньше, чем глобальная экономика. Похоже, страх перед новой эпохой стагнации не лишен оснований.