Россия как ньюсмейкер рынка нефти

Отскок цен на нефть состоялся, они остановились, на 1 доллар не доходя до уровня конца прошлого года, и стали активно колебаться в диапазоне 32–36 долл./барр. При этом нервно прислушиваясь к политическим новостям.

Странным образом главным источником новостей вдруг стала Россия. Неделю назад министр энергетики Александр «плюс два доллара за баррель» Новак сообщил о переговорах с Саудовской Аравией. А на прошлой неделе наше Минобороны вдруг публично предупредило боевиков ИГИЛ (запрещенного в РФ) о подготовке наземной операции Турции в Сирии.

Конечно, это всего «плюс доллар за баррель на один час». Но каждый раз это сбивает начавшийся тренд к снижению цен на нефть. Эти цены все-таки «тянет» вниз, к земле, но рынок, как испуганный олень, шарахается от каждого шороха и тени в кустах. По вполне реалистичному мнению департамента исследований и прогнозирования Банка России, нефтяные цены могут надолго «застрять» на уровне $20–40 за баррель.

Параметры экономической катастрофы

2 февраля Росстат вышел со второй оценкой динамики ВВП России за 2015 год. Она оказалась лучше первой оценки: минус 3,7% вместо минус 3,9%. Журналисты посмотрели на эту цифру и преисполнились оптимизма. Но если бы они дочитали сообщение Росстата до конца… Для оптимизма там нет места.

При падении ВВП на 3,7% расходы домашних хозяйств рухнули на 10,1%, а валовое накопление (инвестиции и прирост запасов) – на 18,3%, в том числе инвестиции – на 7,6%. Экономика в колоссальном спаде, который «прикрывает» госпотребление (упавшее «только» на 1,8%), а главным образом – внешняя торговля.

Импорт упал на 25,6%, а экспорт вырос на 3,1% (частично за счет физического роста при падении цен на нефть). Если бы не девальвация рубля и продуктовые эмбарго, падение ВВП было бы заметно больше (ведь экспорт добавляется к ВВП, а импорт вычитается).

Наш ВВП поддержало также, как это ни странно звучит, падение мировых цен на нефть. Индекс-дефлятор ВВП оказался всего 7,3%, при том, что потребительские цены выросли за год как минимум на 15,5% (год к году). Внутренняя инфляция оказалась частично компенсирована внешней дефляцией, и это сдержало спад ВВП.

Но у Росстата есть еще пара не слишком честных «фокусов» в запасе.

Учет Крыма. В ВВП первого квартала 2014 года его нет, а первого квартала 2015 года – он есть. Это полное нарушение всех статистических правил (сравнение сопоставимого круга объектов), своеобразное географическое завышение темпа роста ВВП в 2015 году. Вероятно, прошлогодний спад стоит увеличить за счет «фактора Крыма» на 0,5–1%.

Забавная циферка под названием «статистическое расхождение». Оно составило 2,5% ВВП. Тоже стоит добавить к оценке спада 2015 года, потому что аналогичный показатель 2014 года составил всего 47 млрд руб. (0,06% ВВП).

Статрасхождение означает, что оценка ВВП по методу производства оказалась резко выше, чем оценка ВВП по методу использования. Как будто на 2 трлн руб. произведено чего-то, что потом не обнаружилось ни в одном виде потребления или динамике запасов. Как говорили в СССР, «приписки», завышение отчетности, в реальности этого ВВП не оказалось.

Итого, по оценкам «Профиля», спад ВВП в 2015 году составил не 3,7%, а вдвое больше – около 7%.

Я сам обманываться рад…

Однако формально оценка Росстатом спада ВВП в 2015 году уменьшилась, что дало основание министру экономического развития Алексею «нащупал дно» Улюкаеву 4 февраля заявить, что рецессия в России закончена. «По определению рецессия – это когда два квартала подряд происходит снижение. В этом смысле рецессия уже кончилась, ее нет,– сказал министр. – Происходит сглаживание спада, думаю, что в ближайшее время он завершится». Одно из двух, г-н министр: или спад завершен, или он в ближайшее время завершится, а пока все-таки продолжается. Вы бы уж определились…

В этот раз министру пришлось спорить не с какими-то недоверчивыми и настырными журналистами, а с самим Центробанком, откуда министр и пришел на свой нынешний пост. В бюллетене департамента исследований и прогнозирования Банка России, вышедшем 3 февраля, заявлено, что рецессия не остановлена. «Статистика по промышленному производству за декабрь указывает на то, что сокращение выпуска по основным видам экоомической деятельности в целом продолжается. Это подтверждает опасения более продолжительного спада в российской экономике, чем предполагалось ранее. Основная причина – снижение цен на нефть в последние месяцы». Итог размышлений аналитиков ЦБР – «Экономика, скорее всего, продолжит нащупывать дно в ближайшие месяцы». Прекращения рецессии они ждут только во втором полугодии 2016 года. Как еще недавно ждали во втором полугодии 2015-го…

Фикция антикризисного плана-3

Тем временем правительство продолжает обсуждать свой фиктивный антикризисный план. Минфин отправил в Белый дом свои замечания к нему, знает РБК. Минфин отрезал 37 из 86 пунктов плана на общую сумму 210,2 млрд руб.

Поразительное совпадение со звучавшей ранее цифрой. И, конечно, не случайное. Напомню, что Улюкаев ранее проговорился, что из 750 млрд руб. плана 540 млрд уже забюджетированы (т.е. содержатся в утвержденном на 2016 год бюджете) и только 210 млрд – нет, и их предлагается финансировать из антикризисного фонда (впрочем, тоже уже предусмотренного в бюджете-2016 по доходам, но не расписанного по расходам). И вот Минфин просто вычеркнул все незабюджетированные ранее расходы, оставив от плана полный ноль.

Что будет делать правительство? Забавно смотреть, как корчатся некоторые чиновники, пытаясь изобразить на словах то, чего в действительности нет и никогда не было, а именно: антикризисный план-2016.

Главных, самых дорогих пунктов в плане по-прежнему нет: поддержка ВЭБа (с его «дырой» в балансе в 1–1,5 трлн руб.) и доиндексация пенсий, которая то включается, то исключается из плана. По последним разведданным, в план вновь включена «возможность» доиндексации, правда, без денег, что превращает эту «возможность» в фикцию. И наконец, в плане нет допдоходов бюджета от приватизации.

ППП – принципы приватизации Путина

1 февраля состоялось совещание у президента РФ Владимира Путина по вопросам приватизации. На нем Путин сформулировал принципы нового этапа приватизации. Вот они:

• Максимальная прозрачность сделок как для их участников, так и для общественности.

• Сохранение контроля государства над стратегически важными предприятиями.

• Не должно быть продаж акций за бесценок, по бросовой цене.

• Переход акций в частные руки возможен только при наличии у покупателя стратегии развития приобретаемой компании.

• Новые владельцы приватизируемых активов должны находиться в российской юрисдикции.

• Будущие инвесторы должны искать собственные и/или кредитные ресурсы не в государственных банках.

Итак: российские инвесторы за частные деньги и по большим ценам могут участвовать в приватизации за миноритарные пакеты акций по прозрачным процедурам.

Что во всем этом смущает? Представление о том, что инвесторы стоят в очереди и чуть ли не дерутся в ней за активы наших госпредприятий. Этого нет. Инвесторов искать надо. И сразу отрезать китайский или индийский капитал не стоило бы (американского и европейского не будет из-за санкций). Иначе не будет конкуренции, а значит, и больших цен. Кроме того, большие цены даются за контрольные пакеты, а не за миноритарные. И откуда у российских компаний большие деньги для участия в приватизации, если на дворе кризис и санкции (= выплаты по внешним долгам) и если больше 50% нашего банковского сектора – госбанки, у которых брать кредиты под приватизацию нельзя?

Кого коснется приватизация по новым принципам? На совещании присутствовали представители «Роснефти», «Совкомфлота», «Аэрофлота», ВТБ, «Башнефти», АЛРОСА и РЖД. Прежде всего в этом списке смущает присутствие самих приватизируемых. Вот для чего они там? Государство продает акции их компаний, но самих менеджеров компаний это не касается – это отношения государства и будущих акционеров. Сам факт участия в совещании наемных менеджеров сразу наводит на мысли о каких-то «схемах» по приватизации и о формальности «прозрачных» процедур (в чем у нас большой опыт).

Напомню, что разные «схемы», разработанные с участием менеджмента приватизируемых компаний, привели к тому, что за 3 приватизации и 2 национализации банка ВТБ государство получило менее 0,1 трлн руб., а сам банк от государства и инвесторов – почти 0,5 трлн руб. (см. подробнее – «Мечта коммуниста» в «Профиле» № 3 от 1 февраля 2016 года). Бюджет только теряет на таких «схемах».

Вообще только в двух крупных приватизациях последней пятилетки был реальный конкурс и заметное повышение цены в ходе аукциона – «Ванинский морской торговый порт» (2013 год) и «СГ-транс» (2012 год) – соответственно в 15 и 2,5 раза. В остальных случаях все проходило по начальным ценам и фактически без конкуренции. Можем ведь, хоть и редко… Что именно будет повторено в 2016 году – «схемы» или конкуренция?

Наконец, никого не смущает состав списка? О плане приватизации на 2014–2016 годы уже забыли? Там список был побольше, и текущий год – последний для их продажи. В план входил, например, полный выход РФ из капитала «Ростелекома», «Роснано», аэропортов «Шереметьево» и «Внуково», сокращение участия государства в «Транснефти», «Зарубежнефти», «Уралвагонзаводе» и др. Вопрос об их приватизации уже не стоит? И возможную приватизацию Сбербанка как-то походя зачеркнули… (подробности – «Продавать или придержать» в «Профиле» № 3 от 1 февраля 2016 года).

Уже 2 февраля пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков сообщил журналистам, что окончательных решений по списку компаний для приватизации в 2016 году не принято, правительству поручено его доработать, чтобы еще раз предметно обсудить план с участием главы государства. У нас ведь полно времени, и спешить нам некуда, не так ли?

Некоторая логика в отдельных принципах Путина присутствует, но в целом складывается впечатление, что это принципы не ускорения приватизации, а ее замедления.

Спасибо Греции!

И вправду стоит сказать спасибо грекам (и, кстати, французам) за то, что в России еще не повышен пенсионный возраст. Именно они собирают десятки тысяч, а иногда и миллионы людей, протестующих против пенсионных реформ в своих странах. Глядя на это, наше руководство задумывается: стоит ли играть с огнем? И все время откладывает пенсионную реформу, вспоминая и наши массовые протесты против монетизации льгот в середине нулевых годов.

4 февраля по всей Греции прошла 24-часовая забастовка, в Афинах митингующие забросали полицию бутылками с «коктейлями Молотова» и слезоточивым газом. В греческой столице, по сообщениям прессы, в митингах приняли участие 50 тыс. чел., в Салониках – 14 тыс. Забастовка привела к остановке общественного транспорта, в аэропортах отменены десятки внутренних рейсов, прекращено паромное сообщение между греческими островами, к протестам также присоединились таксисты. В больницах страны работают только дежурные врачи, закрыты школы, большинство магазинов и автозаправочных станций. Бастуют даже журналисты. А греческие фермеры – так уже вторую неделю.

Чего же требуют митингующие? Главные требования – остановить пенсионную реформу (с понижением максимального и минимального размера пенсии) и реформу соцстрахования (с увеличением взносов).

Но заявляются и более широкие и даже политические требования. Крупнейшее профсоюзное объединение Греции Всеобщая конфедерация труда (GSEE) в своем обращении формулирует: «Мы должны объединить наши голоса протеста против катка страхования, продвигаемого правительством, резкого сокращения доходов, приватизации и в целом против деструктивных мер третьего, наиболее обременительного меморандума (соглашения с международными кредиторами). Массовое и единое участие в забастовке и демонстрациях в Афинах и во всех крупных городах страны будет нашим ответом на политику, которая обедняет общество и экономику и угрожает будущему молодых поколений» (цитата – по ТАСС).

Эта акция протеста стала самой массовой, с тех пор как СИРИЗА вновь пришла к власти. Что же будут делать левое греческое правительство и парламент, заключившие соглашение с еврокредиторами и после этого полгода назад победившие на внеочередных выборах в стране? СИРИЗА стремительно теряет свой электорат.