Крах на шанхайской фондовой бирже вновь привлек интерес к тому, что происходит с китайской экономикой. И поставил вопрос о ее будущем — заканчивается «китайское чудо» или нет? Чтобы ответить на этот вопрос надо посмотреть за счет чего страна показала почти три десятилетия двузначного роста ВВП в год и несмотря на замедление в последние годы все еще демонстрирует очень высокие темпы экономического роста.

Китайский крах

За месяц с 12 июня по 8 июля китайский фондовый рынок (индекс Shanghai Composit, SSEC) упал на 34% - больше, чем на треть. Это осталось внутренним делом Китая и почти никак не отразилось на мировых и российских индексах, потому что доля иностранных инвесторов на фондовом рынке Китая ничтожно мала. С помощью чрезвычайных мер (запрет на первичные размещения акций IPO, создание фонда поддержки за счет крупных компаний и т. д.) Китаю удалось стабилизировать ситуацию, хотя нынешний рынок все равно носит постстрессовый, нервный характер и имеет очень высокую волатильность.

Но стоит ли это называть крахом? Ведь падение на треть произошло после того, как за предыдущий год SSEC вырос в 2,5 раза. Это было типичное надувание и лопание «мыльного пузыря» на рынке. 5 лет после мирового финансового кризиса фондовый рынок Китая стоял на месте и вдруг скачком вырос. Это произошло за счет быстрого роста кредитования и денежной массы. Народный Банк Китая четырежды за этот год снижал свою процентную ставку для того, чтобы стимулировать экономический рост. Но деньги пошли не в реальный сектор экономики, а на фондовый рынок и надули там пузырь. А экономический рост продолжил снижение.

Именно попытки китайского регулятора сдержать сверхрост рынка стали «спусковым крючком» для его резкого падения. Плавно «сдуть» пузырь не удалось, он громко лопнул. И, как всегда бывает в таких случаях, пострадали частные инвесторы, простые люди, которых на рынке Китая, по некоторым оценкам, до 12 млн чел., а крупнейшие компании страны в течение всего периода роста распродавали свои акции и зарабатывали. Все произошло по классической схеме «пузыря», который можно увидеть в какой-то период времени практически на любом из мировых фондовых рынков.

Итак, крах произошел после стремительного роста рынка. А рост был спровоцирован стремлением китайских властей к увеличению ВВП. Китай очевидно несколько потерял управляемость своей экономикой, нынешняя динамика ВВП его не устраивает, но сделать он ничего не может. И это страна, которая достигла за последнюю четверть века поистине выдающихся успехов!

Китайское экономическое чудо

За четверть века Китай буквально вытащил из нищеты пятую часть населения планеты. ВВП, рассчитанный по паритету покупательной способности (ППС), с 1990-го (начало расчетов) по 2014 гг. вырос в 13,5 раз. Китайское богатство росло в 5 раз быстрее, чем у американцев. Разрыв с ними сократился с 24 раз в 1990 году до 4 - в 2014.

Конечно, свой вклад в этот показатель внесла и демографическая политика — жесткое и даже жестокое следование принципу «1 ребенок на семью», который в Китае получил красивое название политики «маленького императора». В результате рождаемость резко упала, и темп роста населения опустился с 2,5% в начале 70-х до 0,5% в нулевые годы - уровень, характерный сегодня для многих развитых стран.

Но главный вклад в рост ВВП на душу населения все же внесла динамика не «душ», а самого ВВП. За четверть века он вырос в 10,4 раза, впятеро быстрее среднемирового роста. Особенно грустно сравнивать этот показатель с Россией, продемонстрировавшей бег на месте (рост за четверть века составил всего 15%, в пределах точности расчетов).

Как же китайцы достигли таких впечатляющих успехов? Если упростить и свести историю к макроэкономике, то достаточно всего трех цифр.

1.Норма инвестиций в Китае достигла сумасшедших 48% в ВВП. Почти половина ВВП идет в «топку» экономического роста. Для сравнения в России этот показатель составляет около 20% и в лучшие, самые «быстрые» годы (середина нулевых) достигал 27%.

2.Китайский рост ВВП уходит на экспорт. Доля экспорта в ВВП выросла с 5% в конце 70-х до 35% в 2007. В последние годы она держится на уровне 20-25%.

3.Международные резервы Китая (включая золото) выросли с $23 млрд в 1989 до $3,9 трлн в 2014 или в 170 раз.

Грубо можно представить китайскую модель роста так: Рост = Рынки + Инвестиции.

При этом рынки расширяются за счет экспорта, а сам экспорт достигается за счет заниженного юаня (на что указывает стремительный рост валютных резервов).

В принципе ничего нового. Именно так росла в свое время Япония, а потом и еще ряд стран, названный «южноазиатскими тиграми» (Южная Корея и др.). Но эта модель роста имеет свои ограничения. И эти ограничения заданы прежде всего демографией.

Демографическое окно возможностей для роста Китая закрывается

Бедные страны слишком бедны, чтобы откладывать часть своего дохода для инвестиций. Это можно назвать «мальтузианской ловушкой» роста. С другой стороны, богатые страны также не инвестируют — они максимизируют свое богатство, в том числе и за счет сокращения инвестиций. И у них уже все есть, зачем им рост? И только среднеразвитые страны могут показать настоящий экономический скачок.

Экономика существует для удовлетворения потребностей людей, не сама по себе, как думают экономисты. Цели ей задаются «извне». Потребности людей определяются их условиями жизни: возрастом, количеством детей и стариков («зависимых») на одного работающего, составом семьи и т. д. - то есть демографическими показателями. Демография определяет экономику. Но не линейно.

Слишком молодые страны не думают о будущем, а слишком старым о нем думать уже нечего — все в прошлом, они живут настоящим днем. Статистика последнего полувека позволяет определить пассионарный возраст (возраст для экономического рывка) — между 25 и 35 годами (здесь используется т.н. «медианный возраст» - когда половина населения страны старше его, а половина — младше).

Почему медианный возраст 35 лет - «критический» для экономического роста? Потому что страна становится достаточно «старой», чтобы люди задумались о том, что надо жить «здесь и сейчас» и хватит откладывать на будущее, жизнь проходит. Многие из них выходят или приближаются к пенсии. Доля пенсионеров начинает быстро расти. У новых семей совсем мало детей. А раз прирост населения сократился, то и не нужны уже столь высокие темпы роста населения как раньше. Это происходит во всех странах — независимо от их политических систем или культурных особенностей, потому что такой тип саморегуляции популяции заложен природой на уровне «основного инстинкта».

Сравним демографическую динамику и экономический рост в Китае и Японии.

В 50-е-70-е годы Япония совершила свое «экономическое чудо» - мощный скачок из нищеты к высокому уровню жизни. Как раз в период медианного возраста населения 25-35 лет. Но подойдя к «критическому» возрасту, экономика страны стала сотрясаться чередой кризисов — фондового рынка, недвижимости, банков и т. д. 80-е годы — время перестройки японской экономики с модели быстрого роста на «пенсионную» модель околонулевого роста. 90-е годы назвали «потерянным десятилетием», потому что страна никак не могла выбраться из нулевых темпов роста. Экономисты писали бесчисленные статьи и книги в попытках объяснить этот феномен. Но затем подошли столь же «потерянные» нулевые и десятые годы. Вот уже четверть века страна потеряла всякую динамику, и даже весьма радикальные реформы премьер-министра Синдза Абе в последние годы не могут дать стране «второе дыхание». Модель роста сломана: норма накопления в ВВП опустилась до ниже 20%, люди имеют достаточно большие доходы, конкурентных преимуществ у страны больше нет, а курс йены слишком высок для активной торговой экспансии.

25-35 лет медианного возраста для Китая приходятся как раз на девяностые — нулевые годы. Именно тогда китайская экономика продемонстрировала свое «чудо». И в середине десятых годов возраст перевалил за 35 лет — и началось малоконтролируемое снижение темпов роста ВВП и кризисы, вызванные не внешним влиянием (как в 2008 году), а чисто внутренними причинами. Китайское руководство не может разогнать рост, вместо этого получает надувание «пузырей» на финансовых рынках, говорят также о «пузырях» на рынке недвижимости, кредитования и др.

Все это очень похоже на 80-е годы в Японии. К 40 годам медианного возраста в этой стране закончился переход к «пенсионной» экономике. Китай достигнет такого же возраста в конце двадцатых годов. Именно на период руководства нынешнего председателя КНР и главы компартии Си Цзиньпина придется период перестройки китайской экономики и существенного замедления темпов экономического роста.

Дело не только в среднем возрасте населения страны. Но еще и в числе иждивенцев на одного работающего, что, конечно, тесно связано с медианным возрастом населения.

С экономическим ростом завершается демографический переход к современной модели воспроизводства населения: мало смертей и мало рождений. Но этот переход связан с тем, что сначала число детей быстро падает, а потом начинает быстро расти число стариков. В Японии доля старших возрастов начала расти как раз в 80-е годы. А в Китае — только сейчас. «Крест зависимости» - когда число стариков становится выше числа детей в Японии пришелся на конец 90-х, а в Китае прогнозируется в конце 20-х. Динамика, буквально вписывающаяся в предлагаемую в данной статье концепцию «экономического перехода».

Очевидно, что наилучшие возможности для экономического роста — это когда число иждивенцев на 1 работающего минимально. Япония прошла этот период в 70-90-е , а Китай — в начале десятых.

Надо отдать должное руководству Китая — оно в целом понимает ситуацию, чувствуя настроения китайцев. Не зря на высшем уровне заявляется цель отойти от экспортной ориентации и нацелиться преимущественно на внутренний рынок. Китайцы хотят жить хорошо уже сейчас. Это предполагает постепенное снижение нормы накоплений и ревальвацию юаня (т.е. рост доходов китайцев в пересчете на доллары), что полностью ломает модель ускоренного экономического роста. Китайское экономическое чудо в ближайшее десятилетие закончит свое существование.

Отличная новость для китайцев

Плохо это или хорошо? Для китайцев — несомненно отличная новость. Замедление роста приведет к увеличению их уровня жизни исключительно за счет «перенастройки» экономики. Три десятка лет быстрого роста - «окно демографических возможностей» страна использовала с выдающейся эффективностью. И теперь приходит пора пожинать плоды. Хотя череда кризисов, связанная с перестройкой экономики, конечно, не будет радовать.

Для мира это — нейтральная новость. Китайская динамика замедляется, но на смену Китаю приходят новые лидеры, входящие в «пассионарный» возраст — Индия, Вьетнам, Индонезия и другие страны Южной Азии. Эстафета «экономического чуда» будет передана в другие руки.

Россия тоже показала свое «чудо» в 50-70-е. И с 80-х годов она вошла в «критический» возраст и пребывает в нем до сих пор, вот уже треть века, сотрясаемая переходным кризисом (другим по форме, но тем же по существу, какой был в Японии в 80-е и какой начинается в Китае сейчас), никак не в состоянии найти свою модель стабильного функционирования.

Какой можно дать прогноз для Китая с точки зрения концепции «экономического перехода»? Страна входит в период замедления экономического роста. В течении 2015-2030 годов ее будут трепать кризисы один за другим. Произойдет переоценка стоимости активов — акций, облигаций, недвижимости, сбережений - цены на них упадут. А вот цена национальной валюты, наоборот, будет подниматься, юань, несмотря на кризисы, укрепится. Кризисы будут управляемы со стороны экономических властей, но как показывает последний опыт, только частично. К концу 20-х годов китайская экономика замедлится до среднемирового уровня (2-2,5% в год), а, возможно и ниже. Однако, китайцы будут жить лучше, потому что юань вырастет, а четверть ВВП, которая сейчас идет на инвестиции, будет передана на потребление, соответственно в рамках того же ВВП уровень жизни китайцев вырастет на четверть.

Возможно, торможение Китая будет не столь резким, все-таки очень велика дифференциация между различными территориями и слоями населения. Рост ВВП будет необходим для сглаживания этого неравенства. Но общий тренд сохранится.

И, конечно, многое будет зависеть от стабильности политической системы. В СССР именно распад политической системы привел к экономическому провалу в четверть века. ЦК КПК не собирается повторять этой ошибки. Но рост доходов и среднего класса в Китае будет требовать перехода к более выраженной демократии, чем сейчас. И как этот политический переход будет происходить, не приведет ли он к потере управляемости ситуацией (как сейчас теряется управляемость экономической ситуацией) — от этого во многом зависит будущее Китая.