«Еще не поздно остановить тенденцию и предотвратить стремительное изменение климата, но только если мы будем действовать решительно и все вместе», – заявил после публикации доклада вице-председатель Еврокомиссии Франс Тиммерманс, курирующий реализацию «зеленой сделки». Примерно в том же духе высказывались и многие другие политики по обе стороны Атлантики, включая главу Госдепартамента Энтони Блинкена и спецпредставителя президента США по климату Джона Керри. А отвечающий за внешнюю политику Евросоюза Жозеп Боррель опубликовал в блоге целую статью, где обозначил главную на сегодня, по его мнению, задачу – добиться от всех крупных экономик мира того, чтобы они взяли на себя на предстоящей конференции ООН «достаточно амбициозные, измеримые и проверяемые» обязательства по сокращению выбросов к 2030 году.

Но сокращение выбросов – это не только благородная борьба с глобальным потеплением. Это еще и ключевой аспект противоречивой темы перехода на возобновляемые источники энергии. И в Глазго помимо прочего будет решаться, насколько мирным окажется этот переход и удастся ли лидерам «зеленой» энергетики избежать большой экономической войны с теми, кто пока не желает отказываться от углеводородов.

Климатический альянс

В конце июня министр экономики и энергетики Германии Петер Альтмайер отправился на переговоры в Вашингтон – первым из представителей немецкого правительства после смены администрации в США. Освещавшие поездку журналисты сосредоточили внимание в основном на отмене введенных при Дональде Трампе пошлин на европейские сталь и алюминий. Но у Альтмайера была и другая, не менее важная цель – он ехал договариваться о «климатическом альянсе» между Евросоюзом и США.

В интервью «Радио Германии» накануне поездки министр заявил, что будет говорить с Джоном Керри о том, как не допустить бегства производства из твердо вставших на «зеленый» путь экономик в страны с более мягкими экологическими требованиями. По словам Альтмайера, в решении этого вопроса сейчас заинтересованы и европейцы, и американцы.

Такое бегство производства называют «углеродная утечка». Как она действует, можно прямо сейчас наблюдать на примере все той же Германии. С этого года там в дополнение к общеевропейским были введены еще и национальные сборы на выбросы парниковых газов, после чего многие производители всерьез задумались о перемещении своих заводов за границу. «С 2026 года оплата выбросов CO₂ будет соответствовать 20% наших инвестиций в производство. А эти инвестиции необходимы, чтобы технологически не отставать на мировом рынке. Если я не буду инвестировать, я разорюсь», – объяснял в интервью изданию Wirtschaftswoche глава сталепрокатной компании Waelzholz Ганс-Тони Юниус. По его словам, он уже ведет переговоры о переносе производства в Польшу, где ему обещают, что никаких дополнительных климатических сборов, помимо общеевропейских, его компания платить не будет.

Почему Евросоюз никогда не откажется от "зеленой" энергетики

На уровне Евросоюза с углеродной утечкой сейчас справляются путем бесплатной раздачи сертификатов на выбросы CO₂. Получают эти бесплатные сертификаты предприятия наиболее энергоемких отраслей экономики, и стальной промышленности в том числе. Однако вечно так продолжаться не может. При отсутствии стимулов в виде реальных и ощутимых углеродных сборов производители не сильно спешат переходить на возобновляемые источники энергии, что тормозит «зеленую» революцию, которую ЕС твердо намерен осуществить в ближайшие два-три десятилетия.

Альтернатива бесплатным сертификатам – так называемый механизм пограничной углеродной корректировки, или, проще говоря, пограничный углеродный налог. Брюссель планирует вводить его с 2023 года, и Еврокомиссия уже представила конкретные планы на этот счет. Предполагается, что зарубежные предприятия будут оплачивать объем CO₂, выброшенный в атмосферу при производстве товаров, которые они поставляют на рынок ЕС. Причем по тем же расценкам, которые действуют для европейских производителей. Правда, если в стране происхождения товара за него уже были уплачены какие-то углеродные сборы, то они зачтутся при взимании налога. На первом этапе под углеродный налог подпадут импортные цемент, электроэнергия, удобрения, железо, сталь и алюминий. В дальнейшем список станет шире.

Брюссель таким образом намерен уравнять экологические издержки европейских и иностранных производителей по крайней мере на внутреннем рынке ЕС. А заодно, что не менее важно, подтолкнуть другие страны к реализации «зеленой» повестки, поставив их перед выбором – либо они позволяют своим предприятиям отдавать значительные суммы в казну Евросоюза, либо вводят у себя такие же, как у него, высокие сборы на выбросы и так же регулярно их повышают.

Однако эта схема не лишена серьезных недостатков. Углеродный налог, например, не способен защитить европейских производителей от конкуренции на внешних рынках. И если Евросоюзу не удастся убедить остальные страны перейти на возобновляемую энергетику, то его производители все равно будут проигрывать конкуренцию, просто не у себя дома. Но главное – это то, что, пытаясь применить подобные методы в одиночку, ЕС рискует в лучшем случае превратиться в осажденную «зеленую» крепость посреди остающейся углеводородной глобальной экономики, а в худшем – ввязаться еще и в экономическую войну со всем остальным миром. Уже на этапе предварительных разговоров об углеродном налоге многие страны однозначно назвали планы Брюсселя протекционистскими и заявили, что будут как минимум оспаривать их через механизмы ВТО.

В ЕС это все отлично понимают и ждут не только судебных исков, но и ответных торговых мер, поэтому с реализацией своих намерений не спешат. Европейцы рассчитывают, что в ближайшее время им удастся уговорить некоторые страны, и в первую очередь США, на создание климатического альянса, а по сути – единой экономической зоны, где будут действовать общие внутренние расценки на выбросы CO₂ и общий пограничный углеродный налог для тех, кто в этот альянс не входит. То есть ввязаться в торговую войну ради успеха «зеленой» революции Евросоюз в принципе готов, но резонно полагает, что делать это лучше вместе с союзниками.

Первая углеродная

Через несколько дней после Альтмайера в Вашингтон прибыл министр финансов Германии Олаф Шольц. По итогам переговоров с американцами он заявил: необходимо создать «что-то вроде климатического клуба», чтобы все страны, желающие сотрудничать в борьбе с изменениями климата, могли выработать в рамках подобного объединения общие подходы. По словам министра, в США эта идея нашла «большую поддержку и понимание», и он намерен продвигать ее и дальше.

О климатическом клубе Шольц говорит уже несколько месяцев, и весной в его ведомстве был подготовлен документ с конкретными предложениями о том, как такой клуб мог бы выглядеть. Речь там шла, в частности, о единой дате достижения климатической нейтральности, общих стандартах оценки объема выбросов CO₂ и расчета цены на них, сотрудничестве в сфере «зеленых» технологий и координации действий в сфере климатической политики на международной арене. Перечислял министр и некоторых возможных участников клуба – помимо США и ЕС таковыми, по его мнению, могли бы стать Канада, Великобритания, Япония и Китай. За летний период проект климатического клуба прошел согласование в ведомствах Германии и на днях был одобрен немецким правительством, которое теперь намерено предметно обсудить документ с партнерами по ЕС и за его пределами.

Как проблема изменения климата влияет на международные отношения и бизнес-модели

Сама идея климатического клуба принадлежит, впрочем, совсем не Шольцу. Первым ее выдвинул американский экономист и нобелевский лауреат Уильям Нордхаус. В статье, опубликованной в 2015-м в American Economic Review, он подробно изложил концепцию такого альянса, а необходимость его создания обосновал в первую очередь тем, что действующие международные соглашения по климату носят необязательный характер и среди подписавших их стран всегда найдутся те, кто захочет сэкономить на борьбе за спасение климата. Поэтому Нордхаус рекомендовал гипотетическому климатическому клубу воздействовать на таких, по его выражению, «зайцев» экономическими методами – принуждая их к активной климатической политике с помощью таможенных пошлин, причем на все без исключения товары. Естественно, подобное принуждение мало кому понравится. Поэтому клуб, согласно теории, должен обладать достаточным экономическим весом, чтобы быть способным как воздействовать на других, так и устоять под ответными санкциями.

«Прежде чем мы начнем воевать друг с другом посредством углеродного налога, мы должны подумать, как мы можем сотрудничать» – с такими словами в начале июля только что вернувшийся из Вашингтона Шольц обратился к коллегам по «большой двадцатке» на встрече в Венеции. Фраза прозвучала достаточно ультимативно, но выбор немецким министром слов в данном случае был вполне сознательным. По сути, он предлагал остальным членам «двадцатки» выбор – либо торговая война, либо почетная капитуляция и присоединение к климатическому альянсу, который сейчас пытается создать Евросоюз. Что показательно, на этой встрече в Венеции присутствовал и сам Уильям Нордхаус. Выступая перед участниками, он, естественно, поддержал идею климатического клуба, отметив, что это хотя и очень болезненное, но необходимое решение, поскольку международная климатическая политика в сегодняшнем ее виде находится в тупике.

Что сподвигло Россию присоединиться к Парижскому соглашению по климату

Тут, впрочем, с нобелевским лауреатом можно поспорить. Климатическая политика пока не стала по-настоящему международной и все еще остается, по сути, внутренним делом отдельных стран. Парижское соглашение по климату обязывает его участников принять национальные планы по сокращению выбросов, но как именно и насколько именно сокращать, каждая страна решает сама и контролирует выполнение плана тоже сама. При этом никаких санкций документ не предусматривает, чем многие и пользуются, потому что спасение климата – занятие не из дешевых и к тому же грозит потерей конкурентоспособности. Евросоюз с помощью перехода на возобновляемые источники рассчитывает избавиться от энергозависимости и занять место лидера в новой энергетике, но для многих других отказ от углеводородов выглядит весьма сомнительной затеей, по крайней мере, с экономической точки зрения.

Об этом-то тупике Нордхаус и говорит последние шесть лет, предлагая в качестве решения проблемы климатический клуб с экономическими санкциями. За это время идеи американского экономиста широко распространились среди ученых и экспертов, а теперь выходят на уровень практической реализации. И только сейчас, вместе с этими практическими попытками, климатическая политика начинает действительно приобретать международный характер. Потому что цель европейского углеродного налога, как и климатического клуба – навязать свою волю другим странам, а это мало чем отличается от целей войны, будь то война обычная или же экономическая. И когда журнал Spiegel окрестил сколачиваемый Евросоюзом альянс «климатическим НАТО», он был не очень далек от истины.

Уговорить Китай

Линия фронта вероятной «углеродной» войны уже видна. По одну ее сторону окажутся Евросоюз, США, а также присоединившиеся к ним страны, которые и сформируют тот самый климатический клуб. Основа для этого клуба уже заложена – как на прошедших в июне саммите «большой семерки» и саммитах ЕС с США и Канадой, где климатическая политика была одной из главных тем, так и во время июльского визита в Вашингтон канцлера Ангелы Меркель, почву для которого подготовили Альтмайер и Шольц.

В американской столице Меркель и Байден заключили «климатическое и энергетическое партнерство», одним из пунктов которого стала договоренность о «координации климатической и торговой повестки» между Германией и США. Главное, что связывает торговлю и климат, – это углеродный налог. И этот пункт соглашения вполне можно трактовать как прямое указание на будущий климатический клуб – с общей ценой на выбросы CO₂ внутри альянса и общими пошлинами для тех, кто в него не войдет. А в качестве следующего шага можно ждать создания подобного партнерства уже между Евросоюзом и США. И вряд ли случайно визит Меркель в Вашингтон состоялся ровно на следующий день после публикации Еврокомиссией климатического пакета мер Fit for 55 и деталей будущего углеродного налога.

К климатическому клубу присоединятся и другие западные страны, а также, вероятно, и часть развивающихся. По крайней мере, опрос, проведенный в конце прошлого года немецким Фондом Конрада Аденауэра среди политиков и экспертов азиатских стран, показал, что часть из них готова принять европейский углеродный налог и начать переход на возобновляемую энергетику при условии, что Запад поможет финансами и технологиями. В германо-американском соглашении по климату и энергетике такая помощь прописана отдельным большим разделом, в котором упоминается не только Азия, но и Восточная Европа и особо Украина, где Берлин обязался развивать «зеленую» энергетику в том числе и в соответствии со своими договоренностями с Вашингтоном по «Северному потоку-2».

Но для Евросоюза сейчас важно уговорить на вступление в климатический клуб не только США и других своих западных партнеров, но еще и Китай. Если КНР с ее второй по объему экономикой в мире окажется на «углеводородной» стороне, то торговой войны избежать не удастся. Китайцы, как показал все тот же опрос Фонда Аденауэра, не только готовы к такому конфликту, но и настроены наиболее решительно из всех азиатских стран.

Необходимость вовлечения КНР подтверждают также и расчеты, проведенные недавно экономистами из берлинского Университета Гумбольдта. Согласно их выводам, создание климатического альянса и меры экономического воздействия на «углеводородные» страны действительно способны ускорить декарбонизацию и энергетический переход. Однако для сохранения в условиях торговой войны внутренней стабильности такой альянс в 80% вероятных его форматов должен включать в себя не только Евросоюз и США, но и Китай. Тогда ответные экономические меры со стороны неприсоединившихся стран будут только укреплять климатический клуб. В противном случае, если с Пекином придется вести торговую войну, высока вероятность, что альянс просто дезорганизуется.

В середине апреля Меркель и Макрон провели с председателем КНР Си Цзиньпином трехсторонний видеосаммит по климату. В начале июля они снова обсуждали эту тему в том же формате, но уже в качестве одного из основных вопросов отношений ЕС и Китая. Особого успеха на этих виртуальных встречах европейцам добиться не удалось. Си еще в апреле заявил, что пик выбросов CO₂ китайская экономика пройдет только в 2030 году. То есть в ближайшее десятилетие, пока ЕС будет достигать своих амбициозных климатических целей, КНР намерена, наоборот, увеличивать потребление углеводородов.

В июле Меркель и Макрон снова пытались убедить Си скорректировать планы по сокращению выбросов, но, судя по всему, также безуспешно. Всего через две недели после этих переговоров, на встрече министров энергетики и экологии «большой двадцатки» в Неаполе, Китай вместе с Россией, Индией и Саудовской Аравией заблокировали решение об отказе от угля и субсидий на углеводороды. После публикации доклада МГЭИК Пекин в ответ на все обращенные к нему призывы о пересмотре климатической политики заявил лишь о намерении держаться своего прежнего курса, добавив, что международное сообщество должно полностью доверять предпринимаемым Китаем мерам по защите климата.

Как конфликт Китая и Запада повлияет на отношения России и ЕС

Декарбонизироваться КНР планирует не раньше 2060 года, то есть на 10 лет позже Евросоюза и на 15 – Германии. Столь существенный временной разрыв, конечно, не устраивает западные страны, опасающиеся за конкурентоспособность своих экономик. К тому же они хотели бы иметь возможность ускорить собственный переход на возобновляемую энергетику – Германия, например, недавно сдвинула сроки декарбонизации с 2050 на 2045 год. Но при наличии такого «углеводородного» конкурента, как Китай, подобное ускорение может быть слишком рискованным и обернуться экономическими потерями.

При этом Китай активно развивает возобновляемую энергетику и уже стал одним из мировых лидеров в этой сфере, а с этого года в стране начали действовать собственные углеродные сборы. Но вместе с ветряными и солнечными электростанциями китайцы продолжают строить угольные для снабжения своей экономики дешевой энергией: сбор за тонну CO₂ на китайском рынке составляет меньше $10, в то время как в ЕС – 50 евро.

До климатического саммита ООН в Глазго остается меньше трех месяцев, и вряд ли за это время Пекин кардинально изменит свою позицию. Углеводороды для Китая сейчас имеют не меньшее значение, чем для Евросоюза «зеленая» энергетика. И в конечном итоге для обеих сторон на кону стоит одно и то же – энергетическая безопасность и экономическое лидерство. А это значит, что конфликта избежать, скорее всего, не удастся.

Какую сторону выберет в этом конфликте Россия, еще не совсем понятно, но пока Москва явно склоняется к «углеводородной», что, впрочем, вполне естественно. Однако точно можно сказать, что сохранить нейтралитет в «углеродной» войне не получится – за использование углеводородов уже в ближайшем будущем придется платить, причем не только Евросоюзу, но и всем, кого он сможет привлечь в климатический альянс. Альтернативой этим платежам будет либо вступление на «зеленый» путь и в климатический клуб, либо ответные экономические меры и торговая война. Если, конечно, этот клуб, как прогнозируют немецкие экономисты, не развалится после первых экономических «залпов» со стороны Китая.