Пора оформить развод

Банк России в проекте Основных направлений денежно-кредитной политики на 2016 год, одобренных cоветом директоров 14 октября, подтвердил приверженность плавающему валютному курсу и отказ от валютных интервенций. Мотивируется эта политика необходимостью приспособиться к ухудшению внешних условий: «Выступая встроенным стабилизатором, плавающий валютный курс позволяет экономике адаптироваться к изменению внешних условий».

В чем же состоит эта адаптация? Прежде всего в быстрой девальвации, оправданной в кризисной ситуации, которая сложилась к концу 2014 года. К тому времени мировые цены на нефть, начавшие снижаться в середине года, упали почти вдвое, из-за санкций стало невозможным рефинансировать большую внешнюю задолженность, наблюдался огромный отток капитала, составивший за год $153 млрд. Попытка затормозить обесценивание рубля по отношению к доллару и евро путем осуществления валютных интервенций по заранее объявленному алгоритму привела к тому, что ЦБ пришлось в октябре 2014 года продать на внутреннем рынке $27,2 млрд и 1,6 млрд евро, а желаемого результата достигнуть не удалось. Валютные спекулянты продолжали играть на понижение рубля. После того как в ноябре ЦБ, стремясь сократить трату резервов, резко снизил размер интервенций, падение рубля ускорилось. В этих условиях в середине декабря было принято решение вообще отказаться от валютных интервенций, что еще ускорило девальвацию рубля. Идея состояла в том, что хотя после девальвации инфляция возрастет, но затем на этом новом уровне цены будут расти медленно под влиянием процентной политики ЦБ и снижения платежеспособного спроса.

На протяжении текущего года те факторы, которые привели к отмене валютных интервенций, стали ослабевать. Среднемесячные мировые цены на нефть в первом полугодии постепенно росли, увеличившись в мае примерно на 37% по сравнению с январем. Правда, фактические экспортные цены, по данным Росстата, выросли в первом полугодии только на 17%. Внешнеполитические риски, вызванные событиями на Украине, после заключения в феврале Минских соглашений стали ослабевать, хотя процесс их выполнения еще далек от завершения. Во всяком случае, можно говорить о малой вероятности ужесточения санкций. Отток капитала сократился и в III квартале даже сменился, по предварительной оценке ЦБ, небольшим притоком. В этих условиях в первом полугодии шло постепенное укрепление рубля, среднемесячный курс доллара упал с 64,6 рубля в феврале до 50,6 рубля в мае. Справедливо, на мой взгляд, полагая, что укрепление рубля может стать чрезмерным, ЦБ с середины мая и до конца июля ежедневно покупал валюту на рынке в пределах $200 млн, купив в общей сложности $10,1 млрд. Разумеется, такая практика противоречила провозглашенной политике свободного плавающего курса, но официально она объяснялась необходимостью пополнить валютные резервы.

Став на путь ограничения чрезмерного укрепления рубля, ЦБ тем не менее не стал возвращаться к практике валютных интервенций в случае появления угрозы его чрезмерного ослабления. В июле–августе мировые цены на нефть вновь стали падать, в этом периоде цена нефти Brent падала с $63 за баррель в начале июля до $42,8 на 25 августа, после чего началось новое повышение примерно до $50 к концу августа.

Такие ограничения позволят успешнее использовать денежно-кредитную политику для поддержания экономического роста, снижения процентных ставок. Сейчас против смягчения денежно-кредитной политики, дополнительного вливания средств ЦБ в экономику выдвигается тот аргумент, что они пойдут на валютный рынок. Если же волатильность на валютном рынке будет ограничена, то валютные операции станут менее прибыльными. Тогда предприятиям может стать выгоднее направить полученные средства на производственные цели, и добиться этой цели будет проще, чем при использовании различных административных методов контроля над их движением. В результате и инфляция замедлится.

Это предположение подкрепляется данными о динамике денежной массы в разные периоды развития страны. В период экономического роста в 2000–2007 годах ежегодный рост денежной массы в среднем превышал 40%, а рост цен из года в год снижался. Годовой прирост потребительских цен снизился с 20,2% в 2000 году до 9% в 2006 году. В то же время по отношению к доллару курс рубля укреплялся, и это позволяло смягчить влияние на цены стремительного роста денежной массы. В условиях же экономического спада, когда происходит девальвация, рост денежной массы замедляется, а инфляция, наоборот, ускоряется, ибо она в это время определяется прежде всего ростом обменного курса инвалюты. Так было в 2008 году, это же повторилось и в последние два года, например, за 2014 год денежная масса выросла всего на 2,2%, а цены выросли на 11,4%.

Вместе с тем для стимулирования экономического роста не следует допускать чрезмерного укрепления рубля, есть его оптимальный уровень, содействующий повышению конкурентоспособности отечественных предприятий и учитывающий интересы и экспортеров, и импортеров, и населения. Но в любом случае необходимо снижать волатильность курса до такой степени, чтобы она не препятствовала подъему экономики.

Разумеется, эту меру нельзя рассматривать как панацею от всех бед нашей экономики. Уже много лет говорится о необходимости проведения структурных реформ, об улучшении делового климата, создании равных условий конкуренции для всех участников рынка, защите прав собственности. Подобные реформы требуют много времени, особенно если не хватает политической воли для их проведения. В этих условиях особенно важны такие действия, которые можно предпринять незамедлительно и получить желаемую отдачу. Пока колебания курса незначительны, нет необходимости в валютных интервенциях, но важно объявить о возврате к управляемому курсу и подтвердить его продажами валюты в случае нового существенного падения рубля. Это уменьшит неопределенность на рынке и станет тем стабилизатором, о желательности которого говорит ЦБ.