Прежде всего необходимо разобраться, как вообще формируется процентная ставка по депозитам. Обычно коммерческие банки имеют выбор, откуда привлекать пассивы: из Центрального банка (ЦБ) или с денежного рынка. Долгие годы стоимость денег в ЦБ была ниже, чем на рынке депозитов. Однако получить деньги в Центробанке было непросто из-за строгих ограничений. Выполнить все условия могли только крупные банки с высокой достаточностью капитала (норматив Н1).

Это позволяло крупным банкам годами зарабатывать, занимая деньги в ЦБ и перепродавая их банкам поменьше, которые сами получить деньги в Центробанке не могли. Эта схема работала с начала 2000‑х и почти до 2014‑го (с короткой паузой на время острой фазы кризиса 2008 года). Но затем ситуация начала меняться на противоположную: ставка ЦБ стала заметно выше, чем стоимость привлечения денег в депозиты (или облигации).

Со стороны ЦБ решение поднять ставку было вынужденным – иначе не получилось бы притормозить инфляцию и поддержать рубль (а чем выше ключевая ставка, тем привлекательнее рублевые облигации для инвесторов, как российских, так и иностранных). Реальная ставка (ключевая ставка минус инфляция) в России стала положительной, что и сделало отечественные госбумаги очень привлекательными для иностранных инвесторов, поскольку в большинстве развитых стран реальная ставка отрицательная.

Примечательно, что даже несколько пакетов антироссийских санкций несильно снизили привлекательность ОФЗ для иностранцев. Очень высокая реальная ставка делает российские госбумаги настолько привлекательными, что даже опасения санкционного давления не отбивают у инвесторов охоты вкладываться в них. Как говорится, «бабло победило зло».

На Западе, напротив, ставки очень низкие. В США – 2%, в еврозоне – 0%, в Швейцарии – минус 0,75%. Отрицательная ставка в Швейцарии введена не с целью стимулировать экономику, а для противодействия излишнему укреплению валюты. Для многих консервативных инвесторов швейцарский франк – традиционная валюта – «убежище». Как только возникает угроза каких-либо катаклизмов в мировой экономике (а их сейчас хватает!), они начинают вкладываться в швейцарский франк. Но экономика этой альпийской республики невелика, и скупка ее валюты быстро ведет к росту курса, что крайне плохо сказывается на экономике Швейцарии: и без того высокие цены в магазинах становятся просто заоблачными, из-за чего граждане стараются затовариваться в соседних странах, благо расстояние и открытость границы это позволяют. В силу этих причин ЦБ Швейцарии вынужден сдерживать укрепление национальной валюты столь необычным способом.

Отрицательные ставки известны достаточно давно, но вводить их центральные банки начали лишь несколько лет назад. Сама возможность опустить ставку ниже нуля, не спровоцировав проблемы в экономике, появилась недавно. И связана эта возможность с необычно низкой инфляцией, уже несколько десятилетий наблюдаемой в развитых странах. А теперь она пришла и в Россию (не без усилий местного ЦБ).

Надежного теоретического обоснования столь низкой инфляции в большинстве развитых стран мира нет. И в США, и в еврозоне десятилетиями проводилась очень мягкая денежно-кредитная политика (ДКП) – ставка была заметно ниже инфляции, денежная масса росла темпом, намного более высоким, чем рост ВВП (так, в России за 10 лет денежная масса выросла более чем в четыре раза). Но инфляцию это не разогнало. Одно из объяснений феномена столь низкой инфляции – перенос производств в Азию (прежде всего в Китай), позволивший снизить издержки производителей. Но полностью объяснить этим длительный период низкой инфляции на фоне мягкой (а в 2008–2016 годах сверхмягкой) ДКП, невозможно. Эту загадку еще предстоит разгадать…

А вот попытки разогнать экономический рост за счет снижения ставок ниже нуля провалились. Граждане, как и фирмы, не дураки! Граждане могут хранить деньги просто в наличной форме, предприятия – на своих счетах. Конверсия средств в другую валюту тоже доступна (правда, тут во весь рост встают валютные риски). Поэтому сама по себе отрицательная ставка никого инвестировать, увы, не заставит. И это подтверждается достаточно репрезентативной статистикой. Отрицательные ставки как фактор стимулирования экономического роста не работают.

Меж тем в качестве фактора, влияющего на предпочтения граждан, ставки по депозитам, напротив, работают прекрасно. Стоит снизиться ожиданиям валютного риска (полгода стабильного валютного курса для этого вполне достаточно), и предпочтения граждан быстро смещаются в сторону инструментов с максимальной ставкой.

Относительно ценообразования валютных вкладов в России самый главный фактор – спрос на валютные кредиты. После 2008 года, а особенно после 2014‑го спрос на валютные кредиты обвалился. За очень редким исключением в виде серьезных заемщиков, желающих брать такие кредиты почти не осталось – слишком уж наглядно и в 2008‑м, и в 2014‑м реализовались валютные риски! Девальвация рубля (в %) оказалась намного выше, чем разница в процентных ставках по кредитам в рублях и валюте. Овчинка не стоит выделки.

В отсутствие массового спроса на валютные кредиты возникает вопрос: а куда направит банк те валютные средства, которые он привлек на депозиты? Выбор у банков невелик: инструменты денежного рынка (валютные облигации) и рынок межбанковского кредитования. Но процентные ставки по облигациям и межбанковским кредитам в еврозоне отрицательные.

Соответственно, размещать привлеченные на депозиты евро на денежном рынке проблематично. Но у банка, когда он привлекает вклады, всегда есть некоторые расходы – на персонал, на отчисления в резервы и т. п. Таким образом, для банка вклады в евро (и в швейцарских франках, и в японских иенах) убыточны. Но назначить отрицательную ставку по этим вкладам российские банки пока не могут – нет законодательной базы. И ЦБ РФ, и Минфин озаботились проблемой, так что скоро мы получим либо отрицательные ставки по некоторым валютным вкладам, либо чувствительную плату за ведение счета, сопоставимую с европейской.

По долларам ситуация несколько лучше. Доходность 10‑летних госбумаг США – около 1,6%. Это и позволяет поддерживать положительную доходность по вкладам в долларах. По крайней мере, пока…

С точки зрения мегарегулятора (ЦБ РФ) валютные вклады – это валютные пассивы банков. Что порождает серьезные риски в случае сильного движения валютного курса. Чтобы компенсировать эти риски, регулятор требует создавать повышенные резервы. Что тоже требует от банков определенных затрат.

Вывод же, который следует сделать, прост и понятен. Мировая экономика замедляется на фоне низкой инфляции. Денег в мире много, а процентные ставки повсеместно снижаются. В этих условиях те вкладчики, которые хотят держать на депозитах валюту, будут вынуждены за это платить. Сколько именно – решит рынок, но уровень $30–100 в год за ведение счета выглядит вполне реалистичным. Мир меняется, и приходится привыкать к новым реалиям.