В самом деле, в январе 2015 ставка была 17% годовых, но инфляция в пересчете на годовые темпы роста составляла 58%. А сейчас ставка 11,5%, а инфляция практически нулевая (первая неделя июня). Если перевести в термины реальной ставки процента (т.е. деленной на текущую инфляцию), то она в январе, как это ни странно, была стимулирующей и составляла минус 26%, а сейчас из-за падения инфляции стала сразу чрезвычайно высокой: +11%. Получается, что ЦБР не в январе, а именно сейчас загоняет экономику в тупик тем, что крайне медленно снижает свою ставку, неадекватно падению инфляции и вообще макроэкономической ситуации.

Зато как опытный фокусник отвлекает внимание публики своими играми с расчетами платежного баланса, по которым он ухитряется в будущие три года сделать невозможное — накопить $150 млрд в свои валютные резервы.

Как стимулируют экономику мировые центральные банки?

Центробанки развитых стран — сначала США, потом Япония и еврозона — в течении последних лет снизили свои ключевые ставки почти до нуля. Они хотели стимулировать экономику простейшим приемом — отрицательной реальной процентной ставкой. Но тут их ждала засада: инфляция из-за кризиса упала до нуля и даже перешла в дефляцию. Сделать отрицательной номинальную процентную ставку (т. е. приплачивать за то, что банк берет кредит в ЦБ) — абсурдно.

И ЦБ решили проблему предоставления дополнительной ликвидности экономике другим способом — программами количественного смягчения. В США Федеральный резерв (так называется его ЦБ) скупал с баланса банков плохие ипотечные долги. Тем самым давал банкам деньги и «расчищал» их балансы. ЦБ Японии скупает государственные и частные облигации с внутреннего рынка. ЕЦБ — долговые обязательства как сувереннные (т. е. отдельных стран) так и иные.

И это стало помогать. Экономика США, которая раньше всех предприняла эти программы, первой вышла из кризиса и показывает уже неплохой рост. Экономики Японии и Европы хотя бы перестали падать...

Было довольно странно слышать на последнем банковском конгрессе как наши банки требовали от ЦБР аналогичных программ — ведь наш центробанк еще не прошел обычного пути снижения процентной ставки до отрицательного реального уровня и, судя по пресс-конференции главы Банка России Эльвиры Набиуллиной в понедельник, не намерен идти по этому пути вообще.

«Дна» кризиса не видно

Между тем российская экономика явно сваливается «в штопор» - практически все показатели в апреле хуже мартовских. А особенно реальные доходы населения (-4% против -1,8%) и реальная зарплата (-13,2% против -9,3%). Это вообще невероятная история — инфляция быстро сокращается, а реальные доходы населения не только не восстанавливаются, а еще больше ускоряют свое падение. У людей нет денег.

Это тянет за собой и розничные продажи: в апреле они упали уже на 9,8% (к апрелю прошлого года, март к марту было падение 8,7%). Это ведет за собой сокращение заказов промышленности и она ускоряет сокращение выпуска: -4,5% в апреле по сравнению с -0,6% в марте. Выпуск товаров по базовым видам деятельности сократился в апреле на -5,8% (март -2,8%).

Именно резкое сокращение потребительского спроса — главная причина падения инфляции в последние месяцы. За это выдающееся достижение платят простые люди, живущие на зарплату или пенсию.

Не утешает и статистика инвестиций — второго крупного агрегата совокупного спроса. Они тое падают (4,8% в апреле, 5,3% в марте).

Поддержали экономику внешний спрос (падение импорта из-за контрсанкций и стабилизация нефтяных цен на неплохом уровне) и госбюджет — путем резкого увеличения военных расходов (в январе-феврале расходы на нацоборону и безопасность впервые в истории России превысили 50% расходов бюджета — можно подумать, что мы живем в вонное время).

Почти все экономические показатели показывают на усиление спада. Даже сама Набиуллина вынуждена признать - «дно» кризиса еще не пройдено...

И ЦБ ужесточает денежную политику

Главное, с чего начинает Набиуллина все свои последние речи — это нормализация ситуации на финансовых рынках (прежде всего валютном) и снижение инфляции. А там хоть траа не расти...

Как-то странным образом до ЦБР не дошла сегодняшняя информация о второй оценке спада ВВП Росстатом — не 1,9% как было в первой оценке (на которую и ссылается Набиуллина в своем заявлении), а уже 2,2%. Еще более странно, что она не заглянула в свой собственный доклад о ДКП (денежно-кредитной политике), опубликованный ЦБР тоже сегодня — там спад ВВП в I квартале оценивается в 3,1%.

Впрочем, вряд ли эта информация изменила бы решение ЦБ, даже если бы была принята им во внимание. И так очевидно куда идет экономика. Столь же очевидно, что политика символических снижений ключевой ставки на фоне резко затормозившей инфляции немедленно превратила денежную политику ЦБР в сверхжесткую, а реальную ставку процента — в сверхвысокую.

А на вопрос не кажется ли ей ставка в 11,5% при нулевой инфляции слишком жестокой для экономики, она рассказывает, что только денежной политикой экономический рост не сделаешь, что есть структурные факторы снижения ВВП (особенно упирая на демографические тренды и инвестклимат, которые не зависят от ЦБ), про циклический спад и т. п. Надо так понимать: совсем не кажется.

Потому что несмотря на все уговоры про снижение инфляционных ожиданий и нормализацию рынков, ЦБ явно боится их реакции на любое возможное ослабление денежной политики и прежде всего атаку рынков на курс рубля.

Миф о 500 миллиардах резервов

Я до сих пор не верю своим ушам, когда Набиуллина говорит на полном серьезе о роста за 3 года валютных резервов ЦБР на $150 млрд И вот как это совмещается с прогнозами самого же ЦБ об утечке капиталов (за этот год — $114 млрд)?

В мартовском докладе о ДКП предполагалось в базовом варианте $50 млрд сокращения валютных резервов. В июньском — уже ноль. За счет чего? На $30 млрд увеличились доходы от экспорта (цена на нефть не 50-55, а 60 долл./барр.) и на $21 млрд почему-то срезаны выплаты частного сектора по внешнему долгу. Почему — совершенно не понятно. Аналогичными операциями сотрудники ЦБ добиваются увеличения валютных резервов в 2016-18 годах — за счет роста цен на нефть и довольно резкого снижения выплат по долгам (видимо, за счет уменьшения размера самого долга, потому что отмены санкций до 2018 года ЦБР не предполагает).

Все эти июньские расчеты настолько отличаются от мартовских, что поневоле задаешься вопросом: а что, собственно, произошло за эти три месяца? Нефтяные цены немного отскочили? Ну так решение по Ирану или что-нибудь еще может их немедленно вогнать в 40, а не 60. Но ЦБ сделал свой оптимистический вариант (называется «сценарий 1») с ростом цен на нефть до 80 долл/барр и рядом «натяжек», для которого и рассчитал до 2018 года, что он получит с рынка $120 млрд, а еще ему вернут $30 млрд валютного РЕПО (правда ни следа возврата этих денег в платежном балансе нет). И теперь на всех публичных форумах только и говорит о росте резервов до $500 млрд

Ведь в самом деле, Набиуллина, заступив на пост в июне 2013, имела $514 млрд международных резервов ЦБ, а сейчас — только $362 млрд. Вот и рассчитала вариант, при котором она восстанавливает резервы, ну а если не получится — то виновата не она, а всякие неподвластные ей сущности - «высокая волатильность цен на нефть», «удорожание доллара» или «инфляционные ожидания».

Фишка с «инфляционными ожиданиями» вообще превращается в коронную для ЦБ. Чуть что пошло не так — сразу ожидания виноваты. При этом ожидания не поддаются никаким вычислениям и остаются непознанной «вещью в себе». Которой так легко объяснять любые неприятности и которая по принципу «бритвы Оккама» должна была бы быть исключена из рассмотрения вообще.

Ну и новая фишка с $500 млрд становится для ЦБ любимой — это с одной стороны такое обещание руководства ЦБ: мол, я все исправлю, только подождите чуток. А с другой стороны — дезориентация рынка, который не понимает, как можно одновременно выплачивать внешние долги без рефинансирования, сдерживать инфляцию и курс рубля и еще копить пресловутые резервы... И правильно не понимает — потому что это фантастика. Зато хорошо отвлекает внимание от реальных проблем денежной политики ЦБР.