Первые строчки новостей сегодня – обыски и задержания. Вот в рамках очередного уголовного дела опять обыскали Навального, забрали все компьютеры, флешки и телефоны. Дело было о клевете. То есть они, вероятно, искали клевету, а заодно забрали все, посредством чего Навальный клевещет. Все это не смешно, конечно, но и не совсем печально. Это отражает главную черту нашей эпохи. Я даже предложил бы создать партию «Ищущая Россия». В полном соответствии с известным стишком Кима: «Гавриил, где вы были намедни? – Я к обедне ходил, Даниил! – Гавриил, что за дикие бредни? – Даниил, но я правда ходил! – А куда вы идете сегодня? – Я сегодня у сводни гощу. – Как же так, Габриэль, то вы в храм, то в бордель?! – Я ищу, Даниэль, я ищу!».

И как главным символом России столыпинской, скажем, остались одноименный вагон и соответствующий галстук, так и символом эпохи «второго Путина» останется обыск. Он сродни научному поиску, ибо не имеет конкретной цели: никто не знает, что ищут у Навального. Даже когда арестовывают губернаторов, ничего принципиально нового найти не могут, потому что все ведь знают, что у них там есть. Это особенность всех российских чиновников, главное условие их труда: до какого-то момента они имеют право кормиться, как считают нужным, а потом должны быть готовы к тому, что их сдают, просто так, без всякой конкретной вины, когда приходит пора сбрасывать балласт. Не власть же менять, в самом деле. Обыск – не розыскное мероприятие, он самоцелен: это, с одной стороны, мера наказания, доказывающая, что объект подозрителен и взят в разработку, а с другой – символ поиска как такового. Ведь Россия сегодня действительно ищет символы, скрепы, цели, героев. Символичны и места, где происходят обыски: квартира главного оппозиционера, музей авангарда… Заметим, что и у Петра Павленского, главного акциониста нашего времени, после поджога лубянских дверей прошел обыск: что искали? Горючее? План дальнейших поджогов? Храброе сердце?

Ясно, что вся Россия сегодня ищет образ будущего, с которым у нас серьезные напряги: последней попыткой обрисовать такое будущее была сколковская утопия, где, кстати, почти сразу после низвержения Дмитрия Медведева в премьерское кресло тоже случился ряд обысков; ничего, кроме растрат, не нашли. Уже ясно, что любая попытка что-либо здесь изменить, организовать или создать проходит три стадии: общественный интерес (если она в тему и ко времени), увольнение создателя, обыск (и в лучшем случае домашний арест) для стрелочников. Так было с реформой Министерства обороны, с созданием нескольких центров современного искусства, с «Роснано». С Навальным примерно та же история – его нельзя сажать, потому что без него ниша главврага надолго опустеет; его надо лишь непременно обыскивать – потому что вдруг он уже нашел ту самую национальную идею?

Невзоров совершенно прав, утверждая, что ни власть, ни оппозиция к ней покуда не подобрались и продолжают топтаться в кругу тех же приевшихся, ничего не означающих бинарностей: свобода-несвобода, модернизация-мобилизация, закон-порядок… Все ищут нечто захватывающее, новое, перспективное, а в отсутствие таких идей продолжают обыскивать друг друга.

Навальный и его единомышленники ищут в открытых источниках и на Яндекс-картах новую роскошную недвижимость и зарубежные счета элиты. Силовики – и, шире, власть – ищут зарубежные гранты и крамольные планы у оппозиции, а также компромат на нее, прежде всего эротический. (В этом смысле наиболее запоминающиеся находки – компромат на Касьянова и Пелевину, а в последнюю неделю – скандал вокруг Каца, Волкова и роковой девушки Патюлиной). Интересная, кстати, закономерность: компромат на крупного функционера «ЛУКойла», тесно дружащего с несовершеннолетней фотомоделью, не имел и половины того резонанса. Существенная особенность русского компромата: он может быть направлен только против тех, кто пытается жить по совести и борется за правду. Им нельзя даже бросать окурок мимо урны. Для всех остальных, кто публично и громко декларирует отказ от совести, любая гадость является доблестью и повышает авторитет: «право имеют!»

Но как бы то ни было, вся Россия ищет. Одни – компромат, другие – улики, третьи – деньги. Обыски, конечно, не расстрелы, хотя и служат своеобразным прологом к ним. Но, с другой стороны, тоже штука безрадостная. Потому что искать давно нечего. Все идеи, равно как и реформы, скомпрометированы, компромат весь написан на лицах, а денег, как честно сказано, нет.