Начинающий писатель, вовремя подавшийся в государственники-охранители, публично расписывается в лояльности: при известных обстоятельствах, пишет он, я бы еще мог оказаться в оппозиции к нынешней власти. Но вот представить себя среди всех этих швондеровичей, корифеев авторской песни, белоленточников, среди междусобойчика торжествующей пошлости… нет, никогда!

Интонация этого праведного гнева, торжества над связанными, морального превосходства над оболганными мне очень знакома. Примерно с такой интонацией Петр Павленко – был такой десятистепенный прозаик, чьим именем названа улица в Переделкине, – говорил Мандельштаму, когда у того в застенках была истерика, а Павленко позвали на это посмотреть: ну что это такое, Мандельштам! встаньте! держите себя в руках! Мандельштам без брючного ремня и шнурков, бьющийся на полу в панической атаке,  вероятно, и впрямь являл собой не самое привлекательное зрелище. А Павленко, стоя над ним в полный рост, при шнурках и брюках,  был, должно быть, очень хорош.

Нынешнюю российскую оппозицию легко упрекать с высоты Бессмертного полка, от имени Победы: вы презирали свой народ, вы считали нас быдлом, а мы победили фашизм! Сегодня полмиллиона во главе со своим президентом, выразителем своих чаяний, идет вперед по улицам Москвы, Омска, Томска, далее везде,  а вы не в силах собрать двадцати тысяч в поддержку ваших требований! С 10 мая ведет свой отсчет новая нация, нация победителей,  а вы, ничтожные отщепенцы, продолжаете цепляться к мелочам, острить по кухням и шакалить у посольств. Если до мая этого года вас еще кто-то готов был слушать, сегодня у вас нет никаких перспектив. Их не будет никогда. Вас нету.

Во‑первых, если бы все это было правдой, не стоило бы хоронить оппозицию так часто и надрывно. Но, увы, никакой повестки, кроме борьбы с этой ничтожной кучкой, у государственной пропаганды по-прежнему нет: акция «Бессмертный полк» посвящена памяти павших, но делать вид, будто полумиллионный марш в Москве организован в честь Путина и в поддержку его политики,  как минимум недальновидно. Он возглавлял этот марш, но как сын ветерана, а не как президент страны, угрожающей вторично дойти до Берлина. А во‑вторых, что ж тут скрывать, российская оппозиция сегодня выглядит непрезентабельно. Как и всегда, впрочем. Прекратив любую публичную политику в стране, отжав всех конкурентов от выборов, проведя десяток абсурдных процессов, распихав одних по тюрьмам, а других – по домашним арестам, создав все условия для громких политических убийств и блокируя их расследование,  хорошо говорить: «Умейте проигрывать». Это особенно пикантно, если учесть, что игра и не начиналась – ответом на предложение сыграть в шахматы сразу же был бокс, а то и простое дворовое избиение превосходящими силами; но те, кто предлагает играть в шахматы, в этой ситуации действительно выглядят пошляками.

Скажу больше: разоблачение государственной пропаганды, любые попытки говорить правду о войне, о показухе или о лжи сейчас в самом деле производят отвратительное впечатление. В стране создан моральный климат, в котором правдолюбцы и разоблачители любых мастей выглядят в худшем случае фашистами, в лучшем – пошляками. Разговоры о правах человека кажутся ужасной пошлостью, особенно когда они этому человеку не нужны. При выборе между совестью и величием, честностью и масштабом, правдой и жертвой совесть, честность и правда всегда пошлы, мелочны и как-то унизительны. Все дело в правильном контексте. А контекст сегодня такой, что вся страна поделена на две категории: те, кто восхищается (крымнашиствует, юродствует, кричит о рождении новой нации), и те, кто впадает в преступную пошлость и заслуживал бы немедленного истребления, но оппозицию трогать нельзя. Сейчас она в наибольшей безопасности с 2011 года. Без нее некому будет оттенять наш ослепительный свет.

Правда и то, что оппозиция вполне соответствует нелестному мнению о себе – и, в частности, о своем интеллектуальном уровне. Если бы нынешним властям с их непрекращающейся истерикой и пропагандистами типа Габрелянова противостояло нечто стилистически безупречное, информационно подкованное, снабженное эксклюзивными доказательствами, не о чем было бы и говорить, но в оппозиции действительно разброд, демагогия и неспособность договориться. Там по определению нет единого мнения, поскольку как раз этому самому единству оппозиция и противостоит; там нет пафосного восторга по случаю рождения новой нации, нет стилистически выигрышных отсылок к великому прошлому – этот козырь приватизирован властью, – и потому оппозиция проигрывает интонационно, как проигрывает трезвый в разогретой алкоголем, дружественно-теплой, солидарно-агрессивной компании. И если бы все сводилось только к этой интонационной разнице! Штука ведь в том, что оппозиция – тоже по определению – не может быть умнее власти. Она обречена скатываться на ее уровень. Что поделаешь, мы равны своим врагам. И в интеллектуальном смысле российская оппозиция отражает все процессы, происходящие сегодня в России: страшное сужение интеллектуального пространства, частичная потеря памяти, отсыхание ненужных навыков и лишних, казалось бы, участков мозга. Где долго предпочитали дворовое побоище шахматам, вся аргументация остается на уровне детского мата. Очень грубого и очень детского.

Было бы легко присоединиться, например, к мнению Леси Рябцевой (не знаю уж, какие Горин и Арканов пишут за эту новую Галку Галкину), чья задача как раз – говорить максимум глупостей в единицу времени. И тот факт, что Леся Рябцева напала на оппозицию в своем блоге, очень характерен. Это ведь тоже ужасная пошлость – хотя бы потому, что это легко, что это делают все! Но тут мы подходим к самому любопытному парадоксу: власти эта пошлость положена. Она входит в условия игры. Так уж повелось, что все бездарное, пошлое, агрессивное льнет к власти, ищет у нее опоры, оправдывает ее художества в обмен на защиту и легитимность. А от оппозиции мы традиционно ждем, чтобы она была белоснежной; чтобы ее били – а она в ответ держалась красиво, героически, эстетично! Мы впитали эту мифологию с советских времен. Фашисты должны быть плохими, а партизаны – хорошими.

Увы. Не получается. Партизаны – грязные, злые и не очень душистые. Уж какие есть. В лесах не до эстетики. Но когда фашисты учат партизан чистоте и подтянутости – это уж, как хотите, за гранью любой эстетики. Постараемся удержаться от этого, когда песочные часы русской истории в очередной раз перевернутся.