Вице-премьер России Ольга Голодец насмешила многомиллионную аудиторию, предположив, что отставание российского образования связано с прямоугольной формой учебных классов. Между тем ничего смешного она не сказала, ее высказывание заслуживает серьезного анализа – не потому, что надо менять форму классов, а потому, что подобный взгляд на вещи идеально характеризует «эффективного менеджера», каковым Ольга Голодец, безусловно, является. Проблема в том, что у нее не очень хорошо обстоит дело с публичным выражением своих мыслей, из-за чего возникают скандалы и недопонимания.

Ведь что, собственно, имела в виду Ольга Голодец? Вероятно, что устарела сама форма подачи материала, при которой учитель стоит перед классом, имея сзади классную доску, и что-то такое объясняет, а потом спрашивает. Такая форма подачи действительно устарела, но отменить ее с помощью внешних перемен невозможно. Да, есть педагогические системы, позволяющие детям свободно перемещаться по классу; есть педагоги, предпочитающие проводить занятия вне классов, на природе, и есть климат, при котором это возможно. Есть мнение, что педагогу лучше находиться не у доски, а в центре помещения, чтобы проще было организовать дискуссию. Есть классы и университетские аудитории, где кресла расположены амфитеатром. Есть идея отказаться от кафедры. Есть педагоги-демократы, уверенные, что надо быть среди учащихся и общаться с ними на равных, а есть сторонники авторитарной педагогики, полагающие, что учитель не должен вступать в свободный диалог. Да мало ли есть концепций – несомненно одно: урок, как мы его знаем, то есть чередование лекций и опросов, устарел, и большинство учителей давно так не работают. Всю информацию можно стремительно скачать из гаджета. Учителя нужны для того, чтобы заинтересовать темой, они должны уметь спорить, их дело – организовать в классе дискуссию, научить ученика самостоятельно мыслить и привить ему простейшие навыки социализации, предостеречь его от ошибок, грамотно ответить на мучающие его вопросы о смысле жизни, пресечь опасные увлечения. Я вообще не провожу опросов в обычной форме, потому что мне надо, чтобы работал и разговаривал на протяжении урока весь класс, чтобы дети высказывались с места и, если надо, опровергали мои выводы. Конечно, говорить о смене педагогической концепции сегодня необходимо – потому что подавляющее большинство коллег продолжают пересказывать учебные пособия и требовать затверженных формулировок, не умеют и не хотят поощрять детей к самостоятельной работе, к изучению исторических источников и внепрограммной литературы. Таких учителей-новаторов, как Ильин и Шаталов, знала вся страна, а многих ли знает она сегодня? Кто может назвать победителей конкурса «Учитель года»? И стала ли профессия учителя хоть на йоту престижней за то время, что социальными проблемами в России занимается Ольга Голодец?

В том-то и проблема, что подход эффективного менеджера к решению любой проблемы чисто формален и заставляет вспомнить не о «формальной школе» русской филологии, а о формалине, в который погружают препараты. Если дети плохо учатся или не интересуются предметом, надо предпринять чисто внешние меры – рассадить их по кругу, или по квадрату, или по треугольнику, в строгом соответствии с известным анекдотом про сельского мыслителя и кур: «Как, уже передохли? А у меня еще столько идей было!» Менять роль учителя (и его положение в классе) обязательно нужно, но для начала нужно деидеологизировать образование, ограничить доступ фанатичных попов или вульгарных атеистов к преподаванию, перестать навязывать детям единственно верные концепции и травить учителей, пытающихся новаторствовать; хорошо бы избавиться также от бумажной волокиты, а уровень школы измерять не количеством компьютеров в ней и не богатством родителей. Пока у нас не будет приличного педагогического образования, а профессия педагога останется, по сути, лузерской, невзирая на все денежные вливания, никакие классы, хоть бы и в форме тетраэдра, ничего не изменят. И, добавим заодно, пока проблемы педагогики и медицины будут курировать люди без педагогического и медицинского образования, с опытом менеджмента в крупных компаниях или чиновничества в мэрии, сдвига тоже можно не ждать. Вся надежда на тех, кто и не ждет.