Представим. В нейтральной и уважаемой стране на высоком уровне с рукопожатиями и под вспышки фотокамер подписаны последние документы. Спецоперация закончена. Россия защитила свои интересы, и это было не просто признано, но и зафиксировано юридически западными странами. Начинается постепенный процесс восстановления контактов, в первую очередь деловых. Однако завершение боевых действий вовсе не означает, что конфликт исчерпан, Запад сменил гнев на милость и теперь у нас будут добрые или хотя бы нейтральные отношения. Да и проигравшим Запад себя вряд ли считает: в конце концов, СВО шла на исторически российской территории с культурно близким народом и больше напоминала войну Гражданскую, чем Отечественную. Не был подорван и экономический потенциал Запада. Как в этих условиях будут развиваться события внутри России? Можно выделить пять основных сценариев.

Сценарий «Расслабленный». Самый вероятный

Победа далась нам ценой значительного напряжения – экономики, политики, общественных отношений. Потрачены большие ресурсы. Многие погибли. Многие были ранены, травмированы. Пока шла спецоперация, о возвращении к «нормальности», довоенному времени, когда все было хорошо, самолеты летали и в Америку, и в Европу, доллар стоил 60 руб., а автосалоны полнились немецкими машинами, говорить было не принято (какие машины, когда люди гибнут?). Но после завершения СВО эти разговоры будут вестись в полный голос.

Как обновление ядерной доктрины и применение "Орешника" скажутся на украинском конфликте

Меж тем возврат в прошлое в принципе невозможен. Однако, если соответствующие настроения станут доминирующими, руководству страны начнут задавать следующие вопросы: если мы победили, где производители товаров и услуг из стран побежденного Запада? Если они действительно сами себя высекли и только потеряли от введения санкций, почему не рвутся обратно и не предлагают дисконты? Почему русских по-прежнему не пускают в Европу? Подобного рода вопросов будет очень много, а в центре такой: что это за победа такая, если мы по-прежнему отрезаны от всего, что у нас было раньше?

Призыв отстраивать страну заново и напрячься еще больше ради технологического суверенитета и экономического развития у многих вызовет отторжение. Если даже во время СВО не удалось добиться всеобщей мобилизации общества, откуда возьмутся силы и желание серьезно напрягаться в мирное время?

Вместе с тем внешние экономические условия вряд ли будут серьезно улучшаться и становиться более привлекательными для России. Для движения вперед все больше будет нужна настоящая искренняя общественная мобилизация, а для убедительности потребуется новый образ врага – внутреннего или внешнего, абстрактного или конкретного, но вызывающего экзистенциальный страх. Россия может потерять себя, если не сосредоточится и не отмобилизуется на экономическом фронте. Таким образом, желание выдохнуть, расслабиться после завершения спецоперации грозит обернуться еще большим внутренним ужесточением, поиском врагов и общественной напряженностью.

Сценарий «Эйфорийный». Самый опасный

Принятие наших условий завершения конфликта и устранение его причин будут дополнены на словах признанием за Россией особой зоны интересов. К этому будут присовокуплены варианты взаимовыгодного экономического и культурного сотрудничества. Запад пообещает быстро снять самые болезненные санкции и разрешить своим компаниям вернуться в Россию.

Приведет ли потепление диалога России и США к отмене санкций?

Противиться желанию сотрудничать, особенно в сфере экономики, странно. Выявление опасностей этого пути и попытки привлечь к ним внимание станут наталкиваться на высокомерные обвинения в конспирологии и замшелости.

Главная движущая сила этого сценария – привычка жить в уютном мире потребительского комфорта, не требующем от человека принципиальности, честности, самоотверженности или чего-либо еще, попадающего в категорию «приоритет духовного над материальным». В этом сценарии самое опасное – растворение ценностей, высоких идеалов и ориентации на них. Пока ценностные ориентиры в стране не стали безусловно разделяемыми и пронизывающими все сферы общественной жизни – от детских садов и школ до соцзащиты и кладбищ, снисходительный отказ от них («поигрались и хватит») может произойти очень быстро.

Одновременно эйфория от принятия обратно в «буржуинство» неминуемо реабилитирует стремление (особенно молодежи) к либерализации общественного устройства по западному образцу. Этому будут способствовать и изменения, затеянные в США президентом Трампом, – очищенная от наиболее одиозных черт Америка опять станет ориентиром для «прогрессистов». Однако перемены в Соединённых Штатах не должны вводить в заблуждение. Кто бы ни был президентом Америки и как бы этот человек ни перетряхивал ее политику, навряд ли ему будет чуждо желание снизить потенциал России.

Когда тяга нашего общества к западному образу жизни и экономически ориентированному мышлению достигнет определенного уровня, стоит ожидать появления «троянского коня». Западу необходимо, чтобы в России возникла политическая сила, претендующая на власть и при этом постулирующая ориентацию на западные ценности. На практике эти ценности означают движение в фарватере западных экономик и политической стратегии, даже если это вредит национальным интересам. Именно так Запад осуществлял экспансию на протяжении столетий и вряд ли добровольно откажется от этой схемы.

Соответствующий сценарий отработан до автоматизма. Все начинается с призыва к открытой и взаимовыгодной торговле, а заканчивается кабальными концессиями, раздавленной национальной валютой, уничтоженной промышленностью, культурной зависимостью и дофаминовой ломкой при отключении от нетфликсов.

Противоядие только одно – устоявшаяся национальная гражданская и ценностная система, однако в настоящее время ее у нас нет.

Сценарий «Напряженный». Самый привлекательный

Сергей Караганов: "Это надо прямо назвать Отечественной войной"

Если во время СВО выживание и безопасность страны зависели от военных, то после завершения спецоперации эстафета передана тылу. В этом сценарии ключевая роль отведена вернувшимся с фронта бойцам: они привнесут дух в экономику и именно поэтому они – новая элита страны. Их главное преимущество: они хорошо знают врага и понимают, что он никуда не делся, когда замолчали пушки. Враг идет на перемирие, поскольку не видит возможности добиться своих целей силовыми методами и поэтому переключается на экономические. Из уст военных это звучит весомо и правдиво. У них есть внутренний стержень и нематериальная мотивация отстраивать страну в жестком внешнем окружении.

Весь вопрос в том, насколько быстро, грамотно и эффективно удастся произвести эту «конверсию» военного духа в экономику и техническое развитие. Для этого у государства есть весь набор нужных инструментов: предоставление различных льгот, привилегированные условия для получения образования, запуска предприятий и прочее.

Этот сценарий также подразумевает использование военно-промышленного комплекса как драйвера экономического и технологического развития страны. Военная промышленность должна получить новый социально признаваемый статус и расширить свой контур для вовлечения смежных отраслей. По сути, такая «военная экономика» – другое название для патриотической экономики – это вполне социально одобряемая и принимаемая стратегия расставления приоритетов в обществе. К тому же ВПК может как опираться на советское наследие, так и использовать наработки, опробованные в период спецоперации.

Также в этом сценарии будет проще, понятнее и перспективнее обосновывать новые контуры и ориентиры России-победительницы. Завоевание военно-технического суверенитета и демонстрация очевидного превосходства в ходе открытого противостояния со странами НАТО – это реальная победа России. Ее развитие – логичная и понятная общественная цель.

Главное преимущество этого сценария в том, что он четко формулирует: быть настоящим патриотом – значит способствовать росту экономики, чтобы делать страну сильной и процветающей. Такой посыл понятен и близок большинству россиян.

Главная опасность и угроза для этого сценария – профанации, формализм, коррупция. Собственно, это традиционные и непобежденные за время СВО беды. В период спецоперации они отошли на второй план, потому что их затмили полные драматизма события, но не исчезли. Правда, теперь они сопровождаются сомнениями: неужели спецоперация ничего не изменила, если как воровали, так и воруют? Вместе с тем понимание этой угрозы и борьба с коррупцией по-настоящему, по законам военного времени, явно пойдет на пользу государству и гарантирует властям общественную поддержку. Главное, чтобы и эта борьба не обернулась формализмом и профанацией, как многие предыдущие попытки.

Сценарий «Сверхнапряженный». Самый болезненный

Российское общество делится на три большие части. Первая – герои, победители, те, кто непосредственно добывал победу. Вторая часть – лояльное большинство – надежный тыл. Однако в России есть и колючее меньшинство – третья группа – те, кто воспринимает события «сложно», предпочитает не высказываться однозначно в поддержку СВО, акцентирует внимание на объективных или надуманных проблемах. Эти люди не старались приблизить победу. У них всегда была своя «особенная» позиция. Вокруг этого колючего меньшинства может выстраиваться общественное «завихрение», которое направит развитие этого сценария.

Сломать хребет Европе: какой должна быть политика России в отношении Запада

Победа доказала преимущества текущего способа организации жизни страны и управления ею. Любые призывы к изменениям, отмене военных мер (закон об иноагентах, рассекречивание цифр потерь, рассекречивание документов) будут раздражать власть и лояльное общество. Необъясненное и необоснованное мгновенное замирение с экзистенциальным врагом без очевидного его попрания может вылиться в неконтролируемый поиск виноватых и предателей. А это, в свою очередь, может привести к скрытому, подпольному противостоянию внутри страны. Если радикальная общественность потребует жестких мер против колючего меньшинства, у властей может не найтись аргументов, почему тех нужно защищать от гнева героев СВО.

Движущей силой этого сценария может стать растерянность самой активной патриотической части граждан относительно целей СВО и ее результатов. Эта часть общества всегда опасается предательства, «договорняка» с противником; ей присуща нерациональная и сильная вера в то, что врага надо уничтожить, иначе он всегда будет строить нам козни, уверенность в том, что будет новая война, что необходимо поставить окончательную точку и дойти до…

Воспринимаемые как половинчатые условия завершения СВО будут нагнетать напряжение в обществе. Это копящееся недовольство будет роднить страну-победительницу с побежденной страной. Единственным способом поддержать управляемость и законность в таком обществе станет ужесточение формальных контролирующих норм и поддержка правоохранительных структур. В результате болезнь окажется загнанной внутрь, а наружу она вырвется в самый неподходящий момент – в период транзита власти или перехода России к принципиально иной государственной модели.

Сценарий «Нестандартный». Самый невероятный

В основе этого сценария – стремление сразу, как только наметится контур будущего мироустройства, принять превентивные меры, чтобы занять в нем достойное место. Для этого надо решительно перевернуть последнюю страницу нашего западоцентричного исторического периода с его так и не завершенной вестернизацией.

России доступна удивительная роскошь – возможность самоопределяться географически. Это наше уникальное историческое наследие. Из европейской страны Россия может стать азиатской. Победа в СВО и новые незыблемые, поскольку гарантированы нашим оружием, границы – отличная символическая точка для окончательного освобождения от западного духовного данничества. Вскрыты лицемерие и русофобия, вечная озлобленность и враждебность, понятна тупиковость любых потуг установить взаимовыгодные и равные партнерские отношения с Западом.

Игра вдолгую: почему Россия не должна поддаваться соблазну закрутить "новый роман" с Соединёнными Штатами

Вместе с тем именно на Востоке, в Азии будут происходить главные события XXI века. К Азии, кстати, поворачивается и Америка. В Азии только начинает формироваться новый и очень сложный расклад сил, где Россия сможет найти для себя лучшее место.

Смена парадигмы развития страны – это уникальная возможность избавиться от замутненных точек зрения и ракурсов. Это обновление всей государственности, это новые вызовы, новые цели, новые достижения. Это настоящая новая мотивация по освоению, переизобретению себя, мечты о том, как надо отстроить жизнь в стране. Сама по себе эта новизна и призыв к открытиям, свежим решениям, инновациям во всех областях и есть новая идеология и новая энергия развития.

Это – решение сразу одним прыжком оказаться в будущем и построить уникальное русское государство, учитывая весь тысячелетний опыт и реализуя все мечты, придуманные, рожденные и выстраданные за тысячу лет. Сказка? Возможно. Но контуры нового мира как раз говорят о том, что он будет наполнен реализацией таких амбициозных проектов, от которых человечество успело отвыкнуть с 1960-х.

***
Новый мир, конечно, полон вызовов и возможностей, и они могут пьянить. Кажется, впервые за несколько десятилетий появился просвет: новые перспективы, масштабные проекты, опять «новое мышление» и приверженность настоящей, естественной человечности. У ведущей страны мира нашлись силы начать говорить с другими на языке предложений и выгоды, а не диктата. Яркое лидерство США очаровывает многих, а риторика сотрудничества ради выигрыша цивилизации не может оставить равнодушным никого.

Однако нам надо думать в первую, вторую и третью очередь только о себе.

Даешь бюрократию!

У того, по какому из сценариев пойдет развитие ситуации в России, будет один неочевидный индикатор – место и роль в российской политической риторике объединения БРИКС. России удалось превратить его из довольно аморфного клуба разных государств с неконкретной повесткой в объединение, с которым мировое большинство связывает надежды на более справедливый, более удобный и потенциально свободный от западной гегемонии мир. БРИКС для России – символ многополярности, а для Запада – раздражитель. По тому, как, когда и в каких случаях Москва станет упоминать БРИКС, какую ставку будет делать на развитие своих инициатив в этом контуре, мы сможем понять текущее соотношение между «суверенностью» и «западностью» в самоощущении российского политического руководства.

Автор – замдиректора Центра гуманитарных практик РГГУ