29 марта 2024
USD 92.26 -0.33 EUR 99.71 -0.56
  1. Главная страница
  2. Статья
  3. Игра на разных досках
Политика

Игра на разных досках

Эпохальный, исторический визит — именно в таких возвышенных терминах госканалы освещали состоявшийся на минувшей неделе визит короля Саудовской Аравии Салмана ибн Абдул-Азиз Аль Сауда. С точки зрения дипломатического протокола это действительно было не самое рядовое событие. Во-первых, это был государственный визит, а значит, к нему прилагался соответствующий антураж. А во-вторых, впервые саудовский монарх посетил Россию. Но в сухом остатке — не так много.

Спички, керосин и террор

«Наши отношения имеют довольно большую историю», – отметил Владимир Путин, принимая саудовского монарха в Кремле. Особого преувеличения здесь нет. СССР был первым государством, признавшим образованное в аравийской пустыне в 1926 году независимое саудовское государство – Королевство Хиджаза, Неджда и присоединенных областей (Королевством Саудовская Аравия оно стало называться с 1932 года). В 20‑е годы СССР снабжал королевство сахаром, мукой, спичками и керосином. Раньше продовольствие ввозилось в Аравию из Египта и Ирака, однако после Первой мировой войны на этих продовольственных рынках наступил кризис. При этом, что касается нефтепродуктов, которые тогда было вынуждено импортировать королевство, СССР столкнулся с жестким противодействием англичан, уже осознававших роль углеводородов в мировой политике.

Роман с королевством закончился в конце тридцатых. Впрочем, к этому времени Саудовская Аравия уже не нуждалась в советском керосине. В королевстве обнаружили колоссальные запасы нефти, разработкой которых занялись американские нефтяные компании.

В годы холодной войны местная монархия к Советскому Союзу относилась, мягко говоря, настороженно, так как Москва активно поддерживала просоветские режимы в соседних с королевством Эфиопии и Южном Йемене. А когда СССР ввел свой «ограниченный контингент» в Афганистан, Саудовская Аравия активно поддержала местных моджахедов.

Дипотношения между двумя странами были восстановлены только в 1990 году, после того как Михаил Горбачев провозгласил «новое политическое мышление» и СССР ушел из Афганистана. Но через несколько лет вспыхнула война в Чечне. Российские официальные лица неоднократно заявляли, что саудовские благотворительные фонды финансируют чеченских террористов и собирают развединформацию в Чечне и Дагестане. Крайне недовольны были в Москве и фактом присутствия саудовских религиозных НКО в Башкирии и Татарстане.

Саудовские власти эти обвинения отрицали. Москва «обвиняет некоторые государства в поддержке чеченских повстанцев, чтобы найти объяснение, почему она не может завершить их геноцид», – писала одна из саудовских газет в июле 2000 года. В том же году на симпозиуме Организации Исламская конференция представитель королевства обвинил российские власти в «нечеловеческих актах» в отношении мусульман в Чечне.

«Мы не должны давать шанса никому, кто занимается террором либо поддерживает террористов… Мы не должны забывать при этом, кто финансирует терроризм. Из 19 террористов, совершивших нападение на США в сентябре 2001 года, 16 – подданные Саудовской Аравии. Не забудем про это», – говорил Владимир Путин на совместной пресс-конференции с президентом США Джорджем Бушем еще в ноябре 2002 года.

Но в следующем году «чеченский вопрос» исчез с радаров. В сентябре 2003‑го в Москву приехал наследный принц Абдулла бен Абдель Азиз Аль Сауд. Это был первый визит такого уровня со времени установления российско-саудовских дипломатических отношений в 1926 году. «… в ряду наших партнеров Саудовская Аравия занимает одно из тех мест, которому мы придаем особое значение», – отмечал Владимир Путин в ходе российско-саудовских переговоров в расширенном составе.

Не слишком ли крутой поворот? Но в давней и недавней истории международных отношений можно найти немало подобных прецедентов. В конце сентября Владимир Путин провел переговоры с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом. И называл его «другом». А еще пару лет назад, после трагического инцидента с российским истребителем-бомбардировщиком, сбитым турецкими ВВС, применительно к Турции звучали выражения «нож в спину» и «помидорами не отделаются».

Нужно ли было России восстанавливать отношения с королевством? Учитывая его стратегически важное месторасположение, ту роль, которую Саудовская Аравия играет на нефтяном рынке и в исламском мире, видимо, да.

Впрочем, и королевство тоже шло на контакт не просто так. В тот год у Саудовской Аравии весьма испортились отношения с главным, стратегическим союзником – США. Вашингтон упрекал королевство в том, что оно, мол, недостаточно делает для борьбы с исламским экстремизмом и вообще непонятно, на чьей стороне оно в борьбе с террором. Кроме того, в 2002 году пошли слухи, что США намерены пополнять свои стратегические запасы нефти за счет не саудовских, а российских ресурсов. И тут монархия решила сыграть на российско-американских противоречиях.

Лавирование между крупными игроками – тактика, которую использовали многие арабские страны еще в эпоху холодной войны. Но в случае с Саудовской Аравией есть и еще один нюанс. Свою дружбу королевство задешево не продает.

Торговля – дело благородное

Внешняя политика королевства во многом определяется тем, что Саудовская Аравия (претендующая на лидерство в суннитском мире) рассматривает Иран (если судить по официальным заявлениям) как угрозу своему существованию. При этом саудитов беспокоит не только военный потенциал режима аятолл и его претензии на роль региональной державы, но и тот факт, что Иран претендует на роль лидера шиитского мира. «Цель Ирана – взять под контроль две священные мечети», – заявил в одном из своих интервью в мае этого года наследный принц Мохаммед бен Салман. Король Саудовской Аравии носит титул «хранителя двух святынь», священных мечетей в Мекке и Медине.

При этом, как показывает практика, в своем противостоянии с Ираном королевство не всегда может рассчитывать на помощь своего традиционного союзника – США. А значит, надо попытаться заручиться поддержкой конкурентов США. Пообещав им что-то взамен.

В 2008 году в Москве представители королевства и российские чиновники подписали соглашение о военно-техническом сотрудничестве. А в следующем году СМИ сообщили о готовящемся многомиллиардном контракте, предусматривающем продажу Саудовской Аравии танков, вертолетов и зенитных вооружений. Но контракта так и не случилось. При этом торговля шла не вокруг финансовых параметров контракта, а вокруг его политических последствий. Грубо говоря, России выставляли жесткие условия – отказ от сотрудничества с Ираном.

Вспыхнувшая весной 2011 года гражданская война в Сирии стала очередным раздражителем в отношениях Москвы с саудовской теократией. Королевство поддержало оппозицию, выступившую против Башара Асада, и призвало к его отставке. Москва же встала на сторону Асада.

Эта история не получила официального подтверждения, но в августе 2013‑го агентство Reuters сообщило, что в июле того же года на переговорах с Владимиром Путиным секретарь Совета безопасности, глава общей разведки Саудовской Аравии Бандар бин Султан сделал четко сформулированное предложение. Россия прекратит поддержку режима Башара Асада, как военную, так и дипломатическую, а королевство закупит российского оружия на 15 миллиардов. Судя по тому, как развивались дальнейшие события, ответ был отрицательным.

Президент Барак Обама втягивать США напрямую в сирийский конфликт не торопился. А кроме того, в 2015 году США отменили ряд антииранских санкций.

И летом 2015 года в Россию едет министр обороны Мухаммед бен Сальман. По итогам визита Российский фонд прямых инвестиций (РФПИ) и суверенный фонд Королевства Саудовская Аравия Public Investment Fund (PIF) объявили о создании партнерства, в рамках которого стороны намеревались осуществлять совместные инвестиции в привлекательные проекты, в том числе в области инфраструктуры и сельского хозяйства на территории России. PIF собирался вложить в партнерство $10 млрд. РФПИ также заключил соглашение о партнерстве с еще одним суверенным фондом королевства – Saudi Arabian General Investment Authority (SAGIA). Стороны намеревались вести совместный поиск привлекательных инвестиционных возможностей.

Тогда же в СМИ пошли сообщения, что Саудовская Аравия заинтересована в приобретении российских оперативно-тактических ракетных комплексов «Искандер».

Но «продавец» и «покупатель», видимо, опять не договорились.

Прямое вмешательство России в гражданскую войну в Сирии королевство восприняло крайне негативно. Постпред Саудовской Аравии в ООН Абдалла аль-Муаллими в октябре 2015 года потребовал, чтобы «это прекратилось и больше не повторялось». Но еще в большей степени Саудовскую Аравию беспокоило усиление Ирана и его клиентов в Сирии. В мае 2017 года министр обороны Мухаммед бен Сальман опять приезжал в Москву и обсуждал совместные экономические и инвестиционные проекты. По неофициальной информации, опять пытался убедить Россию отказаться от взаимодействия с Ираном в Сирии.

EPA/Vostock Photo
©EPA/Vostock Photo

Тему «иранской угрозы» поднял на переговорах в Москве на минувшей неделе и сам монарх. «Иран должен дать обязательство не вмешиваться в дела региона и прекратить его дестабилизировать», – заявил он на встрече с Владимиром Путиным. Как на это заявление отреагировал Владимир Путин, пресс-служба Кремля не сообщила. Показательно, что король заявил, что Сирия должна сохранить свою территориальную целостность, но о том, что Башар Асад должен уйти, не сказал ни слова. Ухода сирийского лидера Саудовская Аравия раньше требовала весьма настойчиво, но, после того как сирийскому режиму при поддержке России удалось перехватить инициативу в борьбе с вооруженной оппозицией, это требование было снято с повестки дня.

«Все арабы понимают и уважают силу. Россия в их понимании продемонстрировала себя сильным государством, разрулившим проблемы, решение которых виделось совсем в другом ключе. И было решено, что надо взаимодействовать, – считает старший научный сотрудник Центра арабских исследований Института востоковедения РАН Николай Сухов. – Сначала пытались взять наскоком, сейчас подход более корректный. Но Россия будет использоваться как противовес в торге с США. Впрочем, этим тот же Израиль занимается и Египет».

Скромные подарки и нефть

По итогам переговоров в Кремле был подписан контракт между АО «Рос-оборонэкспорт» и Саудовской военно-промышленной компанией об общих условиях организации в королевстве лицензионного производства автоматов Калашникова АК103 и патронов различного назначения. Кроме того, был подписан и меморандум о покупке и локализации производства продукции военного назначения. Как отмечалось в заявлении саудовской компании, меморандум касается покупки и локализации тяжелых огнеметных систем ТОС‑1 А, противотанковых ракетных комплексов «Корнет-ЭМ» и гранатометов АГС‑30 и зенитных ракетных систем С‑400 «Триумф». При этом особо подчеркнуто, что эти закупки делаются на основании того, что российская сторона пообещала передать технологии и локализовать производство этих систем. Но какие-либо конкретные сроки, как и суммы, названы не были.

В целом экономические связи между Саудовской Аравией и Россией минимальны – в 2016 году, по данным Федеральной таможенной службы РФ, товарооборот между странами составил менее $0,5 млрд и упал за год вдвое. Тем не менее есть очень масштабные проблемы, в решении которых Россия и королевство вынуждены кооперироваться.

Первая – соглашение ОПЕК+. Саудиты являются неформальными лидерами ОПЕК, а Россия – того самого «+» (11 стран, не входящих в ОПЕК, но участвующих в соглашении по ограничению добычи нефти). Что делать дальше с соглашением?

Интерес в продлении соглашения до марта 2018‑го у России точно был – перед выборами президента лучше бы иметь цены на нефть побольше, чтобы можно было чем-то «подкормить» избирателей. А Саудовская Аравия заинтересована в IPO своей национальной нефтяной компании Saudi Aramco – самой крупной в мире, – которое планировалось как раз на I квартал 2018 г. Этот интерес двух стран кончается как раз в марте. Но, возможно, продление соглашения или хотя бы создание впечатления о возможности его продления выгодно обеим странам – иначе нефтяные цены могут упасть как раз в I квартале 2018‑го в ожидании его окончания.

На минувшей неделе Владимир Путин заявил, что соглашение может быть продлено до конца 2018 года, но принимать решение по этому поводу, видимо, придется ближе к марту, опираясь на рыночные данные и прогнозы.

Вторая проблема – Саудовская Аравия всерьез озабочена диверсификацией своей экономики, избавлением от нефтяной зависимости, что зафиксировано в программе «Видение‑2030». У нее есть суверенный фонд SAMA Foreign Holding, который сейчас входит в пятерку крупнейших в мире, его объем – свыше полутриллиона долларов (июнь 2017). Он управляется центробанком королевства, фактически это его валютные резервы. Кроме того, в стране есть второй The Public Investment Fund (PIF) размером $183 млрд. Фонды такого размера всегда ищут новые направления для возможных инвестиций. И интерес к России у фонда есть. PIF даже подписывал в 2015 году с нашим РФПИ соглашение о стратегическом партнерстве для совместного участия в проектах на территории РФ с целевым объемом инвестиций около $10 млрд.

Сейчас, по заявлению главы РФПИ Кирилла Дмитриева, проинвестирован $1 млрд, считается, что на рассмотрении этого партнерства еще более 25 инвестпроектов. Но данные ЦБР безжалостны: прямые инвестиции Саудовской Аравии в Россию на 1 января 2017 года составили только $1 млн (а вовсе не $1 млрд). Правда, на 1 апреля 2017‑го эти данные объявили конфиденциальными – интересно, почему? Очевидно, дальше намерений дело не пошло.

Дмитриев объявил о создании еще двух совместных фондов – энергетического и технологического, каждый до $1 млрд (но от какой суммы, неясно), а также об инвестициях саудитов в «крупную инфраструктурную компанию». Речь об «Объединенном транспортном концессионном холдинге» и инвестициях в дублер Кутузовского проспекта в Москве и др. На свой «кусочек» в десятки миллионов долларов инвестиций рассчитывает даже Чечня, в частности, в горнолыжный курорт «Ведучи».

Было объявлено и о возможных инвестициях в другом направлении: СИБУР может построить в КСА завод по производству синтетического каучука за $1,1 млрд.

Но в общем для двух стран это все суммы очень небольшие – даже если все эти проекты и состоятся. Например, PIF и японский Softbank уже создали крупнейший в мире фонд для инвестиций в технологии Softbank Vision Fund объемом $93 млрд.

При этом долгосрочное деловое сотрудничество будет сильно осложняться разницей в менталитете и деловых практиках, считает Николай Сухов. По его словам, «российский бизнес смотрит свысока на саудитов, в то время как они также свысока смотрят на всех остальных. Те, кто сможет подавить эти инстинкты и увидеть друг в друге партнеров, и будут успешны».

Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «Профиль».

Реклама
Реклама
Реклама