Что нам показали?

Под фюзеляж МиГ‑31, судя по фото, подвешена намного более крупная ракета, чем аэробаллистическая Х‑47 М2 комплекса «Кинжал», о которой весной рассказал в послании Федеральному собранию Владимир Путин.

Нечто подобное мы уже видели. Во второй половине 1980‑х в Советском Союзе испытывалась противоспутниковая система 30 П6. Ее основные элементы – радиолокационно-оптический комплекс распознавания космических объектов 45Ж6 «Крона», самолет-носитель МиГ‑31 Д и ракета 79 М6 «Контакт», а позднее – и усовершенствованная 95 М6. Предполагалось, что эта система позволит сбивать спутники на низких орбитах.

Вопросы поражения орбитальных группировок начали изучать еще до того, как на орбите появились первые военные космические аппараты. Возможности уничтожения спутников исследовались в США и СССР с конца 1950‑х. Эти работы резко активизировались одновременно с началом развития систем противоракетной обороны, для которых спутниковый эшелон критически важен. Исследовалось несколько направлений развития: системы орбитального базирования – спутники-истребители, наземного – ракеты-перехватчики, воздушного – те же ракеты-перехватчики, но запускаемые с самолетов на большой высоте.

Позднее начались разработки лазерных противоспутниковых систем, предназначенных как для уничтожения космических аппаратов, так и для их вывода из строя путем воздействия на электронно-оптические устройства. В годы холодной войны результатов в этой сфере добиться не удалось, однако сейчас возможность «ослепления» спутника перестает быть голой теорией.

Отдельно изучались вопросы поражения спутников ядерным оружием – до подписания Договора о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, космическом пространстве и под водой (договор «о трех средах»). Показательны результаты испытаний Starfish Prime в США, во время которых были зафиксированы как немедленный вывод из строя нескольких спутников электромагнитным импульсом высотного взрыва, так и отдаленные последствия – быстрая деградация солнечных батарей у аппаратов, попавших под воздействие взрыва. При этом, как и в случае аналогичных испытаний в рамках советской операции «К», главной целью взрывов было исследование воздействия электромагнитного импульса на наземную электрическую и радиоэлектронную инфраструктуру.

Практические эксперименты

Однако впервые спутник на орбите был уничтожен более чем через 20 лет. 13 сентября 1985 года в 12.43 по местному времени истребитель F‑15A ВВС США, взлетевший с авиабазы Эдвардс в штате Калифорния, запустил ракету ASM‑135 ASAT по выработавшему ресурс исследовательскому спутнику Solwind P78–1. При запуске ракеты самолет летел со скоростью М1,22 (около 1400 километров в час) на высоте около 12 000 метров. Аппарат, находившийся на орбите высотой 555 километров, был уничтожен прямым попаданием кинетической боеголовки, скорость соударения превысила 24 000 километров в час.

Двухступенчатая твердотопливная ракета ASAT оснащалась инфракрасной головкой самонаведения. Интересно, что прототипом первой ступени ракеты стала аэробаллистическая ракета AGM‑69 SRAM, которой вооружались американские стратегические бомбардировщики. Проект ASAT создавался в рамках рейгановской программы СОИ и, несмотря на успешные испытания, был свернут в 1988 году.

Следующий спутник американцы сбили 21 февраля 2008‑го. Целью стал вышедший на нерасчетную орбиту военный спутник USA‑193, а в качестве перехватчика использовалась ракета RIM‑161 SM‑3 – «базовое оружие» современного морского компонента системы противоракетной обороны США. Аппарат был сбит на высоте 247 километров и скорости 27,3 тысячи км/ч.

Соединенные Штаты также располагают тяжелыми ракетами-перехватчиками наземного базирования GBI, характеристики которых позволяют им сбивать объекты на высотах до 2000 километров, однако их испытаний по спутникам не проводилось.

Китайская угроза

Американские испытания стали недвусмысленным и демонстративным ответом на проведенные незадолго до того испытания противоспутникового оружия КНР. 12 января 2007 года в 06.26 по Пекину Китай перехватил собственный спутник «Фэнъюнь‑1C». Аппарат, находившийся на полярной орбите высотой 865 километров, был сбит прямым попаданием. К слову, более высотной цели с тех пор никто так и не уничтожил.

Для перехвата спутника была использована ракета KT‑1/SC‑19 – модификация баллистической ракеты средней дальности DF‑21 весом около 15 тонн и длиной 11 метров с кинетической боевой частью.

Позднее сообщалось об испытании в КНР спутников‑истребителей, способных маневрировать на орбите, сближаясь с чужими космическими аппаратами, и захватывать или сбивать их.

А что у нас?

Попробуем суммировать информацию об отечественном противоспутниковом потенциале. Открытых официальных сведений на этот счет нет, но, судя по косвенным данным, можно сказать следующее.

Сегодня основное противоспутниковое оружие России, как и в советское время, – спутники-перехватчики, то есть маневрирующие космические аппараты, способные либо поражать чужие объекты прямым столкновением, либо формировать направленный поток поражающих элементов на орбите. Эти аппараты – наследие советской программы «ИС» («истребитель спутников»).

Сообщения об «опасных маневрах» российских спутников в последние годы все чаще появляются в западных СМИ. Похоже, наши военные периодически запускают аппараты-перехватчики, чтобы проверить их работоспособность и усовершенствовать. При этом ряд специалистов полагает, что иногда «спутники-истребители» маскируются под вышедшие из строя или неудачно запущенные аппараты, выведенные на нерасчетную орбиту.

Среди достоинств подобных систем – практически неограниченная досягаемость: при использовании носителя нужной весовой категории перехватчик можно поднять даже на геостационарную орбиту. Именно в «работе» на этой орбите Россию на днях обвинила министр обороны Франции Флоренс Парли. По ее словам, в 2017 году российский аппарат «Луч» приблизился к франко-итальянскому «Афина-Фидус» на высоте 36 тысяч километров. Целью этого сближения, утверждает Парли, был перехват сигналов с натовского спутника.

Недостатки спутников‑пере-хватчиков обусловлены достоинствами: быстро подготовить старт ракеты-носителя достаточно сложно. Поэтому желательно иметь постоянно развернутую на орбите группировку «космических камикадзе» на случай войны.

Следующим элементом российского «антиспутникового» арсенала служат, как и в США, системы противоракетной обороны. Предполагается, что в рамках создания системы противоспутниковой обороны был выполнен пуск противоракеты перспективного комплекса ПРО «Нудоль» 18 ноября 2015 года. Кроме того, сообщалось о возможности работы по космическим аппаратам как одному из пунктов технического задания на перспективную зенитную ракетную систему С‑500, в настоящее время также проходящую испытания.

Кроме того, одной из перспективных сегодняшних программ является проект А‑60 «Сокол-Эшелон», представляющий собой лазерный боевой комплекс на платформе военно-транспортного самолета Ил‑76. В отличие от свернутой американской программы противоракетного лазера воздушного базирования YAL‑1, российский проект имеет куда менее амбициозные цели: задача А‑60 – «ослепление» разведывательных спутников.

Возвращаясь к снимкам МиГ‑31, стоит упомянуть еще один момент. Среди нереализованных авиакосмических проектов 1990‑х был комплекс «Бурлак-Диана», предполагавший запуск легких ракет-носителей воздушного старта с переоборудованного тяжелого бомбардировщика Ту‑160. С учетом начавшегося восстановления серийного производства модернизированных Ту‑160 на Казанском авиационном заводе вполне вероятно, что через некоторое время какая-то часть «стошестидесятых» советской постройки внезапно «исчезнет» на ремонт, а затем вернется в виде носителей противоспутниковых ракет-перехватчиков.

Кто еще?

Россия, США, КНР – очевидные кандидаты в участники «звездных войн», имеющие и мотивы, и возможности для их ведения. Но чисто технически такие возможности есть у любой страны, способной создать собственную ракету-носитель или баллистическую ракету средней дальности. Разумеется, это Франция – лидер европейской космической отрасли, способная решить подобную задачу самостоятельно, и прочие космические державы по списку, включая в конечном счете Иран и Северную Корею.

Сказанное выше о роли космических систем в современных войнах показывает, что мотивы «проредить» орбитальные боевые порядки противника будут появляться у все большего количества стран. А спрос непременно повлечет за собой предложение. Вплоть до коммерческих услуг по уничтожению спутников, если угодно. Возможно, предоставляемых частными космическими компаниями.