Суди меня, если сможешь

Обязанность не выдавать своих граждан иностранному правосудию свято чтут все страны, Украина и Россия – не исключение. Поэтому максимум, на что можно рассчитывать в такой ситуации, – согласие этих стран в случае признания их граждан виновными вердиктом голландского правосудия предать их суду на родине или пытаться отловить за границей. Но в любом случае Россия окончательно потеряла шанс каким-либо образом участвовать в этом деле.

Путь в Гаагу

Вариантов, как именно должно проводиться судебное разбирательство авиакатастрофы, изначально было немного. Первым рассматривался международный трибунал, созданный по примеру знаменитых аналогов – Нюрнбергского, Токийского. Об этом ходатайствовала перед ООН два года назад Малайзия при поддержке Нидерландов, Украины, Бельгии и Австралии. Но такое решение принимается на уровне Совета Безопасности, и вето России было достаточно, чтобы идея погибла в зародыше.

В качестве второго варианта думали о Международном уголовном суде (МУС) ООН – постоянном, в отличие от формируемых по конкретным случаям трибуналов. Россия отказалась от его юрисдикции в ноябре 2016 года. Но не это стало главной причиной отказа от МУС по крушению «боинга» остальных стран, представленных в Объединенной следственной группе (Joint investigation team – JIT), которая создана при прокуратуре Нидерландов для расследования трагедии. МУС, отмечает доктор юридических наук, профессор МГИМО Дмитрий Лабин, не суд в привычном понимании этого слова, а лишь орган ООН, «который помогает государствам урегулировать свои разногласия с учетом того, что они обладают равноправием». «Одиозные дела в МУС против различных экзотических африканских стран говорят о том, что в этих странах или совсем нет уголовного законодательства, или оно очень слабое и не позволяет реально привлечь к ответственности военных преступников, – говорит Лабин. – Но к нему очень много нареканий. И Нидерланды вряд ли будут передавать какие-то вопросы в эту инстанцию, потому что у них есть все необходимые правовые средства, есть эффективный закон, и нет ограничений и препятствий для вынесения вердикта». Официальное заявление о том, что государства–участники JIT решили выбрать местом отправления правосудия национальный суд Нидерландов, правительство этой страны распространило 5 июля.

Самый гуманный в мире

В том, что делом о международном преступлении будет заниматься национальный, а не международный суд, нет ничего странного. Именно так и велись дела в мире до Второй мировой войны. «Международная система полагалась на внутреннее право, – говорится, в частности, в заключении Комиссии по международному праву ООН 2008 года по вопросам иммунитета государственных должностных лиц от уголовного преследования. – Существовала общая тенденция наделять компетенцией в отношении международных преступлений национальные юрисдикции или исходить из того, что эта компетенция будет осуществляться такими юрисдикциями». И ситуация с катастрофой малайзийского самолета хоть и сложная, но находится в правовом поле, подтверждает Лабин: «Здесь действует принцип равноправия – нет никакого всемирного правительства, всемирного суда. Когда происходят такие инциденты в воздухе, то действуют определенные нормы и международного права, и национального права». Самолет вылетал из Нидерландов и направлялся в Малайзию, сам борт зарегистрирован в Малайзии, а многие пассажиры были гражданами Нидерландов. «Поэтому эти два государства и по международному воздушному праву, и в рамках своего национального законодательства вправе взять этот вопрос к рассмотрению, по собственным юридическим процедурам провести расследование, обнаружить виновных и привлечь их к ответственности», – продолжает Лабин. Украина же, поясняет он, хоть и могла вести собственное расследование и суд, но также вправе передать эти полномочия.

Голландская система правосудия, согласно Индексу верховенства закона (Rule of Law Index of the World Justice Project) за 2016 год, занимает пятое место в мире (первое – у Дании, второе – у Норвегии, третье – у Финляндии, четвертое – у Швеции, у России – 92‑е, у Украины – 78‑е). Главными показателями этого рейтинга стали независимость, беспристрастность и профессионализм. «У голландских судов богатый опыт по рассмотрению сложных международных судебных дел, – отметил председатель Совета по судебной власти Нидерландов Фритц Баккер. – В частности, Нидерланды – родина множества международных трибуналов, где хорошо осведомлены о требованиях международного правосудия».

Правда, пока рано говорить не только о дате судебных слушаний по делу о крушении малайзийского Boeing 777, еще непонятно, в каком именно суде будет проходить его рассмотрение. Всего в Нидерландах 11 таких судов (по количеству областей). Прежде чем дело поступит на рассмотрение в один из них, пройдут предварительные слушания, на которых специальный судья выслушает пожелания сторон. Института присяжных в Голландии нет, и само дело будет рассматриваться тремя профессиональными судьями. Также в Нидерландах есть четыре апелляционных суда, где обжалуются приговоры, а кассационную жалобу на апелляцию подают в Верховный суд страны.

Начать и закончить

Прежде чем начнется разбирательство, министр юстиции Нидерландов должен будет предпринять ряд процессуальных мер по переводу уголовного расследования с Украины в Голландию, учитывая при этом гражданство всех потерпевших. А странам–участницам JIT предстоит обсудить ряд «политических и финансовых» затрат. К ним, в частности, относится обеспечение допроса подозреваемых с помощью видеосвязи и исполнение вероятных приговоров к лишению свободы.

Но основная критика предстоящего суда связана с тем, что Россия уже оказалась исключенной из данного процесса. Как заявил в интервью СМИ юрист-международник Геерт-Ян Кноопс, участвовавший в экспертном обсуждении хода расследования в парламенте Нидерландов в январе 2016 года, выбор суда до окончания следствия означает, что теперь двери для любого диалога с Россией закрыты. «Допустим, что граждане России оказались бы в качестве подозреваемых и доказательства против них были бы весомыми, – предполагает он. – В этом случае Россия под давлением международного сообщества, возможно, согласилась бы на создание международного трибунала при ее участии». Кроме того, Кноопс допускает, что будут сомневаться и в беспристрастности голландского суда, так как граждане Нидерландов составили большинство (196) жертв катастрофы.

Образцовым прецедентом, по мнению Кноопса, здесь может служить так называемое «дело Локерби». В 1988 году авиалайнер Pan American, летевший из Лондона в Нью-Йорк, взорвался в воздухе над шотландским городом Локерби. Тогда погибли 270 человек. Обвинение в установке бомбы было предъявлено двум гражданам Ливии, но бывший тогда главой государства Муаммар Каддафи согласился выдать их только на условии, что суд будет проходить на нейтральной территории. Этим местом стал голландский город Утрехт, куда прибыли судьи из Шотландии, вершившие правосудие по шотландским же законам. То есть суд сформировали уже после расследования, и виновных удалось привлечь к ответственности.

В нынешней ситуации логично предположить, что Украина, будь ее граждане признаны обвиняемыми, выдаст их голландскому правосудию. А вот если такое произойдет с россиянами, то тут уже без вариантов. «Другой вопрос, что этот принцип также предписывает (хотя это не обязательно для выполнения): если не выдаете своего гражданина, то сами разберитесь в этом вопросе и если найдете состав преступления, то рекомендуется предать его правосудию на родине», – замечает Лабин. Хотя, по его признанию, на практике такое бывает редко.

Другое дело, что содействовать аресту таких подозреваемых и экстрадиции их в Нидерланды могут не только страны–участницы JIT (а создана она была по поручению 10 государств, чьи граждане погибли в катастрофе), но и государства, признавшие легитимность этого процесса. В частности, «полностью уверены в способности нидерландской системы уголовного правосудия прийти к справедливому и беспристрастному решению» в Госдепе США. Аналогично высказался и министр иностранных дел Великобритании Борис Джонсон, который призвал присоединиться к этому решению и все остальные страны. Официальное коммюнике о своей поддержке выпустила и Франция. И скорее всего, предполагает Лабин, такое соглашение будет принято в рамках всего Евросоюза. А учитывая, что все эти страны основывают свое решение на резолюции Совбеза ООН 2166, принятой в 2014 году и декларирующей совместные усилия по эффективному расследованию авиакатастрофы, география такой поддержки может сильно расшириться. Именно в расчете на это, очевидно, 13 июля Нидерланды уведомили ООН о своем намерении провести суд по делу малайзийского «боинга».

Но даже в случае задержания где-либо подозреваемых иностранцев их экстрадиция не будет автоматической. «Этот вопрос будет рассматривать местный суд, предоставляя возможность адвокатам задержанных представить свои аргументы, – поясняет Лабин. – И по итогам этого процесса отказ в выдаче не исключается». То есть если подозреваемыми виновниками крушения малайзийского авиалайнера окажутся россияне, то им просто придется быть осторожнее с путешествиями за границу. Гораздо сложнее будет, правда, если таковыми назовут лиц высокопоставленных и обладающих иммунитетом. К ним относятся не только главы государств, правительств, министры иностранных дел и дипломаты, но также и те, кого таким иммунитетом наделят власти. Среди громких прецедентов наиболее ярким примером ареста и суда стало дело чилийского диктатора Аугусто Пиночета. В 1998 году лондонский суд сначала отказал в его экстрадиции в Чили, сославшись на его «сенаторскую неприкосновенность», и депортации добивались еще полтора года. А в 2007 году депутатский иммунитет получил российский бизнесмен Андрей Луговой, экстрадиции которого требовала Великобритания, подозревая его в причастности к отравлению радиоактивным полонием опального сотрудника ФСБ Александра Литвиненко.