Когда вас спрашивают во что лучше инвестировать, что вы отвечаете?

Чем старше человек становится, тем консервативней должен быть его инвестиционный портфель. По сути, самые консервативные инвестиции, которые можно себе представить – это банковские депозиты. Дальше идут облигации высокого качества и, возможно инвестиции в недвижимость – как прямые, в какие-то объекты, так и в фонды.

Алгоритмическая торговля в этом смысле тоже очень интересный инструмент. Наверное, самый преуспевающий в этой области специалист – это Джеймс Саймонс. Его компания Renaissance Technologies – рекордсмен по доходности в мире последние 30 лет – отличный пример того, как диверсификация на большое количество стратегий в алгоритмической торговле может давать результаты гораздо выше тех, что дают обычные хедж-фонды и уж тем более рядовые инвесторы, которые работают на каких-то простых стратегиях без управления рисками.

В наше время алгоритмическая торговля это не только поиск непосредственно закономерностей на фондовом рынке, но и использование новой категории – альтернативных данных – которая последние 10 лет развивается просто бешеными темпами. Снимки из космоса все расскажут: загруженность на дорогах, загрязнения воздуха, количество автомобилей на парковках перед торговыми центрами и так далее. Мы с управляющими с помощью парсинговых программ собираем данные примерно с тридцати сайтов. Парсинг semrush.com помогает анализировать изменения в траффике сайтов публичных компаний, linkedIn.com – качественные и количественные изменения в штате, а парсинг tipranks.com позволяет видеть тренды в изменении отношения инвесторов к тем или иным отраслям и компаниям. Это позволяет отслеживать изменения в компаниях из нашего лонг-листа наблюдений не только по фундаментальному анализу и прочим данным из Bloomberg, но и по этим и другим альтернативным данным. При возможности используем для анализа самые простые нейросети.

Какие тренды будут управлять финансовыми рынками в ближайшем будущем?

Все не перечислишь. Я бы здесь упомянул один из главных. В 70-е годы Ли Куан Ю, когда ему задали вопрос – будет ли Китай претендовать на мировое господство – тонко ответил: «Я не думаю, что в ближайшие 40 лет Китай будет претендовать на роль мирового лидера». И сказал он это как раз примерно 40 лет назад.
Первое, что нас ждет – это политическое усиление Китая. Регулярно читая статьи на сайтах Синьхуа или Global Times нельзя не заметить как они увлечены различными циклами, которые предсказывают «возрождение» Китая в ближайшее время. Согласно этим циклам, Китай входит в новую фазу роста и этот их подъем будет связан с большим количеством различных активностей во всех секторах: от биологии и фармацевтики до военных намеков, в частности, манипуляций по поводу Тайваня. За внешними проявлениями человеку другого менталитета невозможно рассмотреть многослойную китайскую логику, за которой скрываются реальные мотивы и цели.
Там, где действительно начнется противостояние, до последнего момента все будет выглядеть более гладко и наоборот. Но в любом случае Китай будет стремиться претендовать на мировое первенство и скорей всего это приведет к расколу мира на две части, где примерно к 2030 году каким-то странам, как это уже было во время холодной войны между Россией и США, придется принимать решение на чьей они стороне. И определиться надо будет очень быстро – в течение 10 или 20 лет. Ради получения этого статуса Китай не побрезгует любыми технологиями: от интервенций в киберпространстве до сложных политических и финансовых интервенций в развивающиеся страны.

Как вы начали работать с нейросетями?

Мы с командой впервые использовали нейросети в 2008 году в одном из проектов для анализа интернет-траффика. Интегрировали их в работу колл-центров и отправку смс, чтобы отследить реакции клиентов на рекламу, рассылки, оценить продолжительность разговоров. Для этого выбрали простейшую нейронную сеть. На тот момент такой метод помог нам сэкономить средства на наших активностях примерно в три или четыре раза. Это был первый опыт. Дальше мы стали использовать нейросети для прогноза в работе на фондовом рынке для анализа альтернативных данных, макроэкономических индикаторов и финансовых показателей конкретных компаний. Даже постоянное обучение нейросети для такого анализа все равно не дает абсолютного результата, но качество наших прогнозов, если при их проработке использовать нейронную сеть, значительно увеличивалось. Думаю, что через 20 лет нейросеть станет таким же естественным атрибутом повседневности как зубная щетка или приложение в айфоне. Вокруг будет большое количество нейросетей, каждая из которых поможет человеку в конкретных целях –например, подобрать правильное блюдо в ресторане по количеству калорий или составить идеальный маршрут для путешествия. Сегодня наша задача – добавлять в логику нейросетей поправки на поведенческую экономику, когнитивные искажения и альтернативные данные.

А как вы пришли к этому?

Примерно тогда же, с 2007-2008 года я начал интересоваться поведенческой экономикой. Не просто прочитал всю литературу, которая издавалась на тот момент, но даже лично встретился с Даниэлем Канеманом в Нью-Йорке. Досконально изучив все эти книги никак не мог понять, почему до сих пор не существует некой «таблицы Менделеева», которая могла бы структурировать наши когнитивные искажения. На этой встрече получил от Канемана ответ, что поскольку в основе каждого из видов когнитивных искажений лежит несколько психологических эволюционных рудиментов, то в ближайшее время он тоже не видит перспектив для появления такой таблицы. Многие когнитивные искажения накладываются друг на друга. «Гиперболическое временное дисконтирование» например, в себе имеет «эндоумент эффект». Все это как многослойная 3D-матрица эффектов, которые если и получится упорядочить, то, возможно уже с помощью тех же нейросетей. В этом их опасность – они будут понимать лучше нас наши когнитивные искажения, суть которых в том, что мы делаем огромное количество поступков неосознанно, закладывая в них другой смысл. Если какая-то глобальная нейросеть сможет осознать все наши ошибки, людьми будет очень легко манипулировать. Думаю, что соединение когнитивных искажений и знания нейронных сетей это достаточно большая угроза для будущего человечества.

Когда мы используем альтернативные данные, совмещая это с фундаментальными данными по компаниям, мы создаем мультифакторные таблицы огромных размеров. Это таблицы до сотни столбцов факторов, которые мы с помощью нейросетей обучаем логике изменений каждого из них. Такие когнитивные искажения как стремление к среднему и гиперболическоое временное дисконтирование, влияют на принятие решения инвесторами и регуляторами. Они своего рода жертвы когнитивных искажений. И даже изменения государственных программ по количественному смягчению, к сожалению тоже никуда не могут деться от мощнейшего человеческого фактора, который тоже базируется на массе когнитивных искажений. Поэтому мы с большим вниманием смотрим на «поправки на ветер» в части когнитивных искажений в нашем мультифакторном анализе.

То есть так можно предсказывать события?

Какую-то коммулятивную вероятность событий. У нас был интересный случай. В 2006 году мы проводили корпоратив в своей финансовой компании, наших клиентов звездами уже не удивишь, и мы пригласили десяток фокусников и десяток экстрасенсов. И провели вечер под слоганом «5 лет творим чудеса». Для этого провели кастинг – отсмотрели около пятидесяти разных предсказателей. У гостей был шок – экстрасенсы достаточно точно рассказывали про их прошлое и настоящее, но, когда говорили о будущем – сценарии были разные. Но, что удивительно, довольно уникально сформулированные предсказания у некоторых гостей потом сбылись. А через год на тв появилась программа «Битва экстрасенсов» и двое из наших гостей, оказались их победителями. Так что – это для шутки – предсказать при желании можно даже судьбу экстрасенсу.

Из опыта ваших инвестиций в M&A поделитесь с нашими читателями интересными наблюдениями?

Одна из сделок была связана с продажей компании по производству БАДов в России. Я очень удивился, когда узнал, что получение качественной субстанции возможно только при определенных размерах организации. То есть получается, что локальным производителям практически невозможно достичь качества транснациональных фармацевтических фирм, которые, казалось бы, производят одни и те же витаминные комплексы и лекарства.

Еще одно грустное открытие – когда фармдистрибьюторы выходят на тендеры перед фармпроизводителями за какой-то регион, для того чтобы поднять объем продаж производителя в этом регионе, они, по сути, передоговариваются с клиниками, а те, в свою очередь, с врачами – о том, чтобы увеличить дозировки. Выходит, огромное количество препаратов, которые прописываются в поликлиниках, могут быть частью этой лоббистской компании дистрибьюторов через «госпитальные» категории лекарств. И пациентам они могут назначаться в сильно избыточной дозировке.

Нам принадлежит бренд «РHASE-2» – средство на основе фазеоламина, вещества из стенок фасоли, ингибитора, то есть блокатора, альфа-амилазы, которая в свою очередь отвечает за расщепление сложных углеводов на простые. В США объем его продаж составил более 30 млн долларов в год. У меня был шок, когда я понял, что больше трети рынка средств для похудения – это препараты со слабительным эффектом, которые дают кратковременный результат и приносят вред здоровью. Я долго изучал исследования на эту тему и пришел к выводу, что единственный действенный способ сбросить вес – правильно сократить количество потребляемых калорий.

И еще одно полезное наблюдение, связанное со сделкой по покупке производителя питьевой воды для кулеров. Корпоративные покупатели воды для общественных кулеров постоянно требуют снижения стоимости, а они серьезно влияют на рынок. Конкуренция за цену привела к тому, что большая часть воды в офисах в лучшем случае бесполезна, потому что не имеет правильного состава, а в худшем – вредна – в том числе из-за неправильной обработки баллонов для кулера. Поэтому я просто перестал пить в чужих офисах кулерную воду.

Во что посоветуете инвестировать в современном искусстве?

Искусство – это в первую очередь не инвестирование, это коллекционирование того, что тебе нравится, что приносит терапевтический эффект, что хочется держать у себя в комнате и только в качестве приятного бонуса оно дает возможность также побыть инвестором. И воспользоваться этим бонусом сможет далеко не каждый, а только тот, кто хотя бы лет 5-10 наблюдал за рынком и развивал насмотренность в музеях. Этому нужно посвящать время. Если распоряжаться чужими деньгами для инвестирования и нужно их сохранить или умножить, то безопаснее выбрать облигации и недвижимость.

Музыкальный рынок, в котором я проработал в начале карьеры и рынок современного искусства устроены примерно одинаково: находится талант и дальше он продюсируется. Художник встречает своего галериста, но ключевую роль играют правильные попадания внутри инфраструктуры рынка. Есть много примеров, когда работа выходит на рынок с ценником 20 тысяч евро, который за два года потом вырастает до миллиона долларов. И ее владельцу особенно приятно, когда картина окупает расходы на недвижимость, где хранится.
По диплому я культуролог. В университете мы проходили историю культуры, театра, историю живописи и кино. Базовое образование потом очень сильно помогло мне в выборе правильных музеев, которые сформировали мою насмотренность и видение арт-рынка. Мне кажется, я посетил под сотню музеев современного искусства, я старался найти их в каждом городе, где путешествовал, я объехал уже почти весь мир.
Сейчас для анализа перспектив роста художников использую таблицы с более сотни параметров. Например, изменения подписчиков в Instagram, результаты продаж на аукционах, количество выставок и ярмарок, которые взяли этого художника и так далее. Но все равно для меня как для коллекционера критерий номер один ­– это мое личное визуальное удовольствие.

Что помогло в 16 лет одному приехать покорять Москву из маленького северного городка и стать предпринимателем, певцом и инвестором?

Да, это был маленький шахтерский город Инта, в республике Коми. С 30-х по 70-е годы туда ссылали политзаключенных, поэтому пол-класса в школе были немцы. Учителя старались выбирать интересный и неординарный подход к обучению. Например, каждый урок начинался с цитаты на доске: Омар Хайям, Наполеон, Эйнштейн… С первого класса велись занятия по политинформации, и мы регулярно обсуждали мировые события, конечно, которые можно было обсуждать. А еще, начиная с первого класса, у меня появился редкий для советских времен доступ к литературе. Друг детства, мой одноклассник был сыном главного городского врача-гинеколога, которому в качестве благодарности дарили редчайшие книги. Позже в 13 лет, я устроился работать в главную городскую библиотеку художником, и мог брать любые книги из читального зала домой.

Каждый день посещал по 2-3 кружка. И так перепробовал их десятки: от авиа- и судомодельного до кружков кинооператоров и фокусников. Одних только действующих моделей кораблей и самолетов построил под сотню и в то время мечтал стать авиаконструктором. А в последних классах школы был победителем олимпиад по физике, математике и информатике. Любил писать программы на basic и Си для «практического» применения – от расчета вероятностей комбинаций ставок на рулетке, до перегрузки телефонных линий на праздники.

Как первым бизнесом оказалась именно рекорд-компания?

Я закончил и музыкальную и художественную школы, с 12 до 15 лет работал художником не только в библиотеке, но и в кинотеатре, и рисовал там афиши, которые висели по всему городу. Прием, который многие даже топовые художники используют и сейчас – направляешь проектор на холст и обводишь, потом раскрашиваешь, в том числе используя трафареты. Каждый день я рисовал огромные афиши, по сути картины музейного размера.
В 1991 году, на первом курсе Института Культуры, где учился на факультете культурологии, начал собирать по папкам газетные вырезки, касающиеся культурной жизни Москвы. При отсутствии интернет-поисковиков, это была уникальная информационная база, которая помогла понять рынок.

Позже познакомился с ребятами из информационного агентства «Интермедиа», они делали ровно тоже самое, поэтому позвали меня помогать им. Так я стал получать деньги за любимое занятие. И мне снова повезло получить уникальный доступ к информации – сам бы я столько газет никогда в жизни не купил. За 4 года, параллельно с учебой, я накопил огромную базу знаний и в 1997 году, в 22 года открыл в Москве свой первый бизнес, рекорд-компанию «Русский Хит», которая выпускала музыкальные сборники на кассетах и дисках. На основе тех вырезок я пытался найти закономерности в судьбе исполнителей, это был, наверное, мой первый многофакторный анализ в искусстве.

Рыночное авторское право тогда в России только формировалось, и чтобы правильно «очищать права», в том числе и зарубежных звезд, мне пришлось самому углубиться в юриспруденцию. Да так, что я даже поработал помощником судьи, и через три года стал одним из лучших экспертов в авторском праве того времени в России.

Для всех сборников я сам выступал дизайнером обложек. Сам проводил даже фотосессии звезд – от их правильного ракурса зависели мои деньги. Научился неплохо фотографировать. Я всегда стремился использовать уникальные технологии, которых еще не было на рынке. Например, для сборника «Русский радиохит' 98» заказал дизайнеру обложку с 3D-графикой с разных ракурсов. Дизайнеру потребовалось докупить себе компьютер – мощности одного устройства не хватало – а в типографию мы несли жесткий диск, который вытащили изнутри. В то время пиратский рынок находился рядом с легальным и печать такого качества было достаточно сложно скопировать.

Другой пример – для моего личного музыкального альбома «За тех, кто там» под псевдонимом «Группа Колыма» – я нашел технологию печати holoprism – это когда на пленке фольга переливается, напоминая голограмму. Мы сделали заказ в Финляндии и весь процесс вместо трех дней занял 3 месяца. Когда наш альбом приехал в Москву, его не мог подделать ни один пират. Это был шок для музыкального рынка. И первый диск моих песен распродали космическим тиражом во многом благодаря этой печати. Альбом заметили дистрибьюторы, и мы получили заказы уже на новые альбомы. Позже эту же технологию печати стали использовать крупные бренды как Pepsi и Coca Cola.

Так интуитивно я пришел к тому, чтобы использовать в своем бизнесе все последние инновационные технологии. Когда работал контент-провайдер «Делфи» – мы на базе наработок из рекорд-бизнеса, предоставляли услугу «Скачай мелодию» по смс. Произвели более двухсот рекламных роликов, в создании которых использовали малоизвестный тогда прибор, айтрекер, который анализируя движение глаз, помогал искать элементы в дизайне и видеороликах, которые не попадают в поле зрения. Сейчас он популярен при создании сайтов, размещении товаров на полках магазинов, но тогда мы были одни из первых кто использовал такой метод при создании рекламной продукции.
Затем последовали патенты в области телекома – всего у меня их кажется шесть. Первая система пользования платежами с телефона, была перепродана нами компании, которая реализовала это как b2b-сервис в России.

Как Вы начали писать песни и как появилась «Группа Колыма»?

Моя любовь к «шансону» – возможно, сформировалась очень рано. Родители развелись, когда мне было 5 лет, но мы продолжали общаться с папой и проводить время у него дома, изучая его музыкальную коллекцию бардовских песен, которые потом назовут «русский шансон». Позже, когда входил в моду брейк-данс, я тренировал прыжки дома на полу и сосед снизу заключил со мной сделку – я не прыгаю, а он через друга дает мне безлимитный доступ к фонотеке главной городской студии звукозаписи. Так к безлимитным библиотекам – городской и папы одноклассника, я получил еще и беспрецедентную фонотеку, в том числе шансона.

Первые песни написал еще в 12 лет, но на школьной сцене с ними выступил впервые в 15 лет. Позже, уже в Москве в 1993 году я выиграл конкурс песен о войне в Афганистане с песней собственного сочинения, где припев был «Эти десять долгих лет кто-то вспомнит, кто-то нет и опять уйдут на юг бронемашины».

Потом, когда создал рекорд-компанию, она выпускала сборники песен, в том числе в стиле «русский шансон». На ней я выпустил 5 альбомов собственных песен, часть под собственным именем, а часть под псевдонимом «Группа Колыма», хотя группы никогда не было, то есть никого кроме меня «в ней» не участвовало. Я буквально несколько раз выступал на сцене с 1-3 песнями. А сольных концертов никогда, как и группы, не было. Одна из песен стала саундтреком к фильму «Рублевские жены», другие – активно крутили по радио. Про «Колыму» даже сделали сюжет в программе «Намедни». Клип на песню «Багряные листья» взяли в ротацию центральные телеканалы. Газета «Московский комсомолец» в одной из статей придумала название этой категории солдатских песен – «армейский попс». С 2007 по 2005 год было продано более 1 млн носителей – кассет и дисков.

Сейчас вы переехали в Монако, что это за город?

Город очень маленький, два квадратных километра и примерно сорок тысяч жителей – прямо как в городке моего детства, где все друг друга знали. Но по своей сути Монако это просто «район» во Франции, где ты спишь и где у тебя гардеробная и кабинет. Потому что вся Европа рядом. Вот я сейчас сел на машину и поехал в Канны поужинать и в Милан на день на выставку. Это, как если бы я жил в Москве и поехал к друзьям в гости, допустим, в Тверь или в Балашиху. При этом если открыть афишу – культурных мероприятий в Монако проводится огромное количество – практически каждый день. А в радиусе 5 часов пути их просто бесконечное количество.
У монегасков и тех, у кого не одно поколение живет в Монако, не принято демонстрировать богатство. Их выбор – удобный Mini Cooper или Smart и соответствующий образ жизни. Но с июня по сентябрь приезжают туристы, имеющие достаточно денег, чтобы осуществить свою мечту – снять в Монако Rolls Royce и выйти как в «Красотке» из магазинов с большими пакетами покупок. Такую картинку чаще встретишь в соцсетях, чем фото миллиардера на Mini Cooper, и поэтому она стала таким же клише для Монако как лягушки для французов.

А вообще переезд в другую страну еще немного окунает в юность – в те же ощущения, какие были когда-то, когда приехал с севера покорять Москву.