О чем говорил год назад

1 апреля 2014: «Острая фаза украинского кризиса миновала. Главный вопрос — рискнет ли Путин вводить войска на Восток Украины, решен: не рискнет. Надежды на дестабилизацию и откол Восточной Украины не оправдываются. Киевскую власть и западенцев на востоке не любят — но этого мало, чтобы радостно приветствовать «зеленых человечков» без опознавательных знаков. Коллективный Путин вынужден удовлетвориться символической победой в Крыму, которая откликается краткосрочным всплеском популярности и долгосрочными финансово-экономическими трудностями содержания дотационного эксклава в проблемном окружении. Мышеловка захлопнулась». Отсюда

Почему не сбылся прогноз

25 февраля 2015: «Думаю, что Путин действительно попал в мышеловку, из которой нормального выхода я не вижу, и он в нее углубляется. Восток не принял «зеленых человечков»: мы их не видим ни в Харькове, ни в Днепропетровске, ни в Одессе. А тогда был разговор про Новороссию в составе 8 областей. Этот проект сдулся. То, что Путин пошел на это, большая ошибка. Он переоценил себя. Так или иначе эту территорию придется теперь откармливать России, никто больше ее откармливать не будет».

Что будет дальше

25 февраля 2015: «Войны кончаются не потому, что вступают в силу какие-то договоренности, а потому, что истекают ресурсы для продолжения этой войны. Или у одной стороны – и тогда она превращается в проигравшую, или (что реже) у обеих сторон. Мне кажется, сейчас именно такая ситуация. У путинской России нет ресурсов для дальнейшего продвижения. Путин встречает все большее сопротивление со стороны мирового сообщества, у него не хватает людей, не хватает денег и дипломатических ресурсов. У Киева тоже нет ресурсов, чтобы атаковать территорию двух самопровозглашенных республик. Поэтому возможны еще небольшие изменения вокруг линии размежевания, но серьезного продвижения войсковой части уже не будет.

На востоке Украины будет формироваться Приднестровье-2 – территория с непонятным статусом, непонятными источниками существования, с военным управлением, сильно зависящая от Москвы в финансовом и силовом отношении, и в то же время формально входящая в состав Украины.

Запад изо всех сил пытается законсервировать ситуацию, в долгосрочном плане ему выгодно мирное существование. Санкции частично снимут, частично нет. Запад очень хорошо понимает, что санкции – это один из элементов того баланса сил, который не позволяет России продвигаться дальше. Если санкции будут сняты, то появится соблазн продвинуться еще чуть-чуть, повторить крымскую эпопею.

Ситуация приближается к военному замораживанию и переходит в новое качество. Сейчас российские спецслужбы будут организовывать подрывные, диверсионные акции на территории Украины, с тем чтобы экономически ее подорвать. Будут как бы городские партизаны, будет экономическое давление, чтобы в глазах избирателей дискредитировать Порошенко. И одновременно в России появится «правительство в изгнании» под тем же самым Януковичем и Азаровым. Сейчас нужны уже не боевики, а люди, которые могли бы в нужный момент всплыть и перехватить власть, упавшую из рук Порошенко. Но для начала надо дестабилизировать режим. Военными методами этого не получилось, теперь будут делать это нефронтальными методами».

Михаил Хазин, экономист

О чем говорил год назад

3 апреля 2014: «К концу 2014 года ситуация устаканится, перестанут орать о российской военной угрозе, станет понятно, что ни США, ни Евросоюз денег не дадут, и в этот момент встанет вопрос, что делать Украине как государству. И станет ясно, что единственный источник, который существует, это взаимодействие с Таможенным союзом». Отсюда

Почему не сбылся прогноз

25 февраля 2015: «Потому что было очень сильное давление со стороны США, они давили на Киев и непосредственно, и через Берлин. Да и к украинской элите я относился лучше. Степень их адекватности оказалась сильно ниже».

Что будет дальше

25 февраля 2015: «Минские соглашения миром не закончатся. Чтобы был мир, нужен некоторый образ этого мира. Для Киева этот образ связан с ликвидацией 20 млн жителей Украины, которые отказываются признать жесткие националистические лозунги, выдвигаемые нынешними властями. Им достаточно откровенно объяснили, что уничтожение может быть и физическим: людям предложили либо уехать, оставив свои дома, либо быть уничтоженными. Альтернативный вариант: ополченцы входят в Киев, устанавливают там демократический режим и дают Галиции автономию с ограничениями. Вот вам мир и целая Украина. Очевидно одно: сохранение единой и более или менее стабильной Украины в рамках того образа победы, который есть в Киеве, невозможен.
Но возможности Киева ограничены. У них у самих есть проблемы, в том числе идеологические. Они же не могут говорить, что их цель – уничтожить 20 млн человек, поэтому они вынуждены сочинять всякие легенды: что они хотят свободу, демократию, хотят двигаться в ЕС».

Александр Рар, немецкий политолог

О чем говорил год назад

2 марта 2014: «Какими санкциями можно угрожать стране с самыми большими ресурсами, которая обеспечивает себя и весь мир? Не покупать российский газ или нефть? На это не пойдут. Не разрешать американским фирмам поставлять технологии в Россию? В 1990-е это бы ударило по России. Сегодня она сама производит многое. А главный торговый партер и так уже Китай. И есть же уже «список Магнитского». Это самая жесткая санкция». Отсюда

Почему не сбылся прогноз

25 февраля 2015: «Трудно было предположить, что санкции будут настолько серьезны – вплоть до отказа в кредитовании. Это действительно ударило по экономике России, но ударило и по многим европейским компаниям. Но санкции – не единственная причина экономического кризиса в России, они подействовали в комплексе с другими факторами – падением цены на нефть, падением рубля и структурными проблемами российской экономики».

Что будет дальше

25 февраля 2015: «Конфликт России и Запада произошел не из-за Украины. Это конфликт геополитический, мировоззренческий, стратегический, который назревал несколько лет. Даже если минский процесс пойдет успешно, думаю, конфликт России и Запада будет продолжаться. Продолжаться до тех пор, пока они не договорятся о том, как жить вместе в Европе. Пока ни одна сторона не готова идти другой навстречу. Думаю, что санкции Запада не будут сняты до тех пор, пока не решится этот вопрос. Россия тоже не будет снимать своих санкций. В недоверии и баталиях мы будем жить еще как минимум два года, пока не произойдет еще больший конфликт, быть может, на Ближнем Востоке, который заставит Россию и Запад сотрудничать.

В это время статус Донбасса будет оставаться неопределенным, как в случае с Приднестровьем. Формально он будет оставаться частью Украины, при этом будет считать себя самостоятельной республикой и снабжаться из России. В лучшем случае между Украиной и этими регионами будет развиваться экономическая конкуренция. Россия будет вливать деньги в Донбасс, чтобы показать, что этим регионам с экономической точки зрения лучше жить с Россией. Запад будет стараться выстроить в другой части Украины демократию, рыночную экономику, чтобы всем показать, что это модель, альтернативная путинской России.

Это будет возможно только в том случае, если армия Украины и сепаратисты отодвинутся друг от друга как минимум на 100 км. Мне кажется, сейчас наступил такой момент, что все стороны готовы идти на компромисс, потому что устали воевать».

Владимир Фесенко, украинский политолог, глава Центра прикладных политических исследований «Пента»

О чем говорил год назад

7 апреля 2014 : «Так может случиться, что у центральной власти не хватит сил нейтрализовать этот конфликт. В таком случае Киев потеряет контроль над Донецким регионом и, может быть, Харьковом. Тогда либо эти регионы превращаются в зону нестабильности, либо же становятся самопровозглашенными территориями, как Приднестровье. Но вряд ли они станут частью России». Отсюда

Прогноз сбылся

Что будет дальше

25 февраля 2015: «Я считаю минские договоренности утопичными. Единственный способ выйти из этого конфликта – постепенно его заморозить. Максимум, что можно будет сделать на первых порах, это выйти на прекращение огня. Вопрос о статусе Донбасса решить не удастся, он будет оставаться неопределенным. Украина не будет признавать ДНР и ЛНР, тогда как в Москве будут настаивать на том, что их должны признать именно как самостоятельные республики.

Если удастся достичь прекращения огня и стабилизации ситуации, может возникнуть потребность в восстановлении экономических связей. В прошлом году, когда было первое перемирие, экономические связи не прекращались. Об этом не очень любят говорить, но они были. Для владельцев бизнеса на Донбассе важно сохранять связи с Украиной, в частности потому, что их продукция в основном производится на экспорт, но продавать ее из сепаратистских республик не получится из-за санкций.

Поначалу будет ситуация ни мира, ни войны, большая часть связей будет де-факто прервана. Но при этом у нас будет возможность перейти в течение нескольких месяцев к приднестровской модели: Приднестровье активно торгует с Молдовой и с Евросоюзом через Молдову.

Не верю, что ДНР и ЛНР могут в прежнем виде быть в составе Украины. Формально прописан особый порядок местного самоуправления на территории этих республик. Но согласятся ли в Москве на их демонтаж? Я в это как-то мало верю. Москва хочет сохранить эти республики как свой плацдарм влияния на Украину. Она хочет для них автономии в составе Украины, но для этого нужно принять соответствующие конституционные изменения. И тут я могу ответственно сказать: украинский парламент не проголосует не то что за широкую автономию – даже за обычную не проголосует. Уже есть прецедент Крыма: когда происходила аннексия, юридически использовали автономный статус Крыма. Учитывая, что сейчас две трети парламентариев в Раде – представители «партии Майдана», они за это не проголосуют.

Не надо бояться замораживания конфликта, это меньшее зло в нынешней ситуации. Возвращение на особых условиях не разрешит конфликт, а загонит его внутрь, это будет разрушение Украины изнутри. «Чеченская модель», к которой подталкивают Порошенко (дань в обмена на лояльность), на Донбассе невозможна, потому что есть Россия как внешний фактор влияния. Донбасские элиты ориентированы на лояльность ей, а не Киеву. Здесь будет лояльность Путину, так зачем же за это платить? Если бы не было России, эту модель можно было бы реализовать.

Потеря Донбасса – это потеря 15-20% ВВП, но далеко не весь промышленный потенциал Украины находится там. В политическом отношении потеря части Донбасса для Украины даже выгодна. Около половины его населения не хочет жить на Украине, так зачем их брать назад? Если нынешний Донбасс соединится с Украиной, эти люди будут голосовать за те политические силы, которые выступают против европейской интеграции. Опять возникнет шаткий эквилибриум – ни туда, ни сюда. Как ни парадоксально, Россия своими действиями создала на Украине новую электоральную структуру. Раньше половина страны ориентировалась на Россию, половина на Европу. Сейчас абсолютное большинство ориентируется на Европу. Даже разочарование в нынешней правящей партии не заставит избирателей голосовать за тех, кто раньше был в «Партии регионов», или за коммунистов. Они будут голосовать за другие «партии Майдана». Потеряв часть Донбасса и Крым, Украина избавилась от политических гирь на своих ногах».